— Как ты нашел его? Говори быстрее, Монти. С минуты на минуту сюда придет Грингалл.
Келлс свистнул.
— Он знает, что ты был в этих местах ночью, Слим? Об этой истории раззвонили все газеты. Они быстро действуют.
— Не будь дураком, — сказал Каллаган. — Они получили это дело только потому, что так хочет Грингалл. Но, возможно, он обманывается. Ладно, скажи, как нашел это место?
— Это оказалось просто. Барменша из «Козы» помогла.
— А сейчас ты далеко оттуда?
— Нет. А что, надо вернуться?
Каллаган на мгновение задумался.
— Нет, отдохни. Держу пари, что вокруг Фаллтона шляется полиция. И потом, я сам хочу все осмотреть. Завтра вечером встретимся неподалеку от этого места. Поболтайся еще там: может быть, найдешь что-нибудь еще. Узнай, чем занимается полиция, но будь осторожен. Если я не смогу приехать до десяти вечера, то позвоню в «Козу» и дам тебе знать. Понял?
— Да, — ответил Келлс. — Понял. Подожди минутку, у меня есть для тебя пикантная новость.
— Быстрее, Монти! Что за пикантная новость?
— Прошлой ночью на яхте была дама. В конце Фаллтона, у развилки — мы проезжали это место, — есть коттедж. В нем живет старик, Джимми Уилпинс. Этот тип плохо спит: ему около шестидесяти и он страдает бессонницей. Утром я разговаривал с ним в «Козе». Он сказал, что прошлой ночью, примерно без четверти двенадцать, он встал с постели, потому что не мог заснуть, и выглянул в окно. Ночь была полнолунная. Ты помнишь это, Слим? Ну, из верхней комнаты коттеджа ему видна пристань. Он говорит, что к пристани причалила лодка и из нее вышла женщина. На ней был плащ из шкуры тигра.
У Каллагана пересохло во рту.
— Что, он говорит, на ней было? Плащ из оцелота?
— Какой еще оцелот? Он сказал — плащ из шкуры тигра.
— Это одно и то же, — догадался Каллаган. — Хорошо. Прощай, Монти. Завтра в десять вечера.
Он повесил трубку, стряхнул в пепельницу пепел сигареты и улыбнулся. Он вспомнил плащ из оцелота — Джимми Уилпинс подумал, что он из тигровой шкуры, — который видел в комнате Торлы Ривертон в отеле «Шартрез». В тот вечер он впервые увидел ее. Как она все-таки хороша!
Он обрадованно засмеялся.
Каллаган лежал в кожаном кресле и курил, когда появился инспектор Грингалл.
Джорджу Генри Грингаллу было сорок три года — самый молодой инспектор в Скотланд-Ярде. Он носил небольшие усики «щеточкой» и был, подобно большинству его коллег, гораздо умнее, чем принято думать о людях его профессии.
— Рад видеть вас, Грингалл, — приветствовал его Каллаган. — Года два мы не вщделись, не так ли? Садитесь, сигареты на столе.
Грингалл положил шляпу на стол, сел в другое кресло и начал набивать трубку.
— А у вас хорошо здесь, Каллаган… — Каллаган пожал плечами. — Лучше, чем на четвертом этаже Чансери-Лейн, — продолжал Грингалл. — Кстати, на днях я видел Цинтию Меральтон1 и подумал, что вы хорошо справились с тем делом.
Каллаган усмехнулся.
— Думаю, это вы хорошо справились с тем делом, Грингалл. Только благодаря вам удалось закончить тогда эту работу.
Грингалл кивнул.
— Я тоже так думаю, но главную-то работу сделали вы. Странно, — продолжал он, — но мне всегда казалось, что вы женитесь на мисс Меральтон.
— Вы об этом никогда не говорили.
Каллаган смотрел в потолок. Он улыбался. Наступило молчание. Он знал, зачем Грингалл пришел, и знал, что Грингалл это тоже понимает.
Грингалл перевел взгляд на газету, валявшуюся на столе.
— Интересно, не так ли? — спросил он.
Каллаган покачал головой.
— Это дьявольски интересно, Грингалл, но мне это не нравится. Когда я утром увидел газеты, то понял, что моя сотня в неделю испарилась.
Грингалл щелкнул языком.
— Скверно, — сказал он. — Значит, они вам платили?
Каллаган кивнул.
— Это была прекрасная работа. Чем могу вам служить?
Грингалл наклонился вперед и сложил руки перед собой.
— Вы можете помочь мне, Каллаган. Утром я разговаривал с миссис Ривертон — мачехой молодого Ривертона. Она сказала, что вы вели по их поручению расследование. Я думаю, вы сможете ответить на пару моих вопросов.
Каллаган поднял брови.
— Вам ничего подобного не нужно, Грингалл. И вы знаете это. Дело в шляпе.
Грингалл удивленно уставился на него.
— Откуда вы знаете? — спросил он. — В газетах не было ничего, кроме фактов: смерть Рафано и ранение Ривертона. Я думаю, он тоже умрет, — прибавил он мрачно.
— Работайте сами. Я получил инструкции от старого Ривертона через «Селби, Рокс и Уайт», его адвокатов, узнать, кто выкачивает деньги из молодого Ривертона. Ривертона прозвали «Щенком», и поверьте мне: он им и был. Им удалось окрутить его. Кто-то давал ему наркотики и не отпускал от себя.
Он помолчал и закурил другую сигарету. Покашлял и задумался.
— Вы глотаете дым, Каллаган? — спросил вдруг Грингалл.
— Да. И к тому же слишком много курю.
— Продолжайте.
— Я не Шерлок Холмс, чтобы решать такие задачи, и не смог представить отчет своим клиентам, потому что у меня не было фактов. Были теории, но теории не много стоят, особенно если вы получаете за них по сотне фунтов в неделю. Решайте сами, — продолжал он. — Я выяснил только, что Рафано был заинтересован в Уилфриде. И этот же Рафано организовал все дело. Видимо, у него есть кое-что в голове, хотя техника, которой он пользовался при этом, целиком американская. Вы слышали о нем?
— Были всякие слухи, — пожал плечами Грингалл, — но мы не особенно доверяем слухам. Нам никогда не жаловались на него.
— Держу пари, что жалобщики до вас и не дошли бы. Это только случайное совпадение, что Щенок пожаловался. Правда, не тому, кому нужно. Это то же самое, как если бы он пожаловался на Рафано самому Рафано.
— Что вы имеете в виду?
Каллаган выпустил дым. Выражение искренности и полного доверия появилось на его лице — верный признак того, что он лжет.
— Я скажу вам, как я работал, Грингалл, — начал он. — Если я вернусь к «Селби, Рокс и Уайт» или старому Ривертону и выложу им свою версию этого дела, они могут позволить мне идти своим путем — что было бы лучшим решением — или обратятся в Скотланд-Ярд. Я предупредил миссис Ривертон, что, если связаться с вами, это может иметь неприятные последствия для Щенка. Закон преследует не только за продажу наркотиков, но и за их покупку.
Грингалл кивнул.
— Вы правы. Миссис Ривертон рассказала мне об этом. А какова ваша версия, Каллаган?
— Сейчас вы поймете, — ответил Каллаган. — Я позвонил Рафано и имел с ним разговор в пятницу вечером в Парлар-клубе. Я предупредил его, что если он не станет вести себя лучше, то самое благоприятное, что его ждет, — это высылка в Штаты в сопровождении агентов Скотланд-Ярда. А этот Джейк, как я случайно узнал, не очень-то популярен в Штатах, и ребята Гувера кое-что имеют против него.
— Кажется, я сработал хорошо, — продолжал Каллаган. — Молодой Ривертон на следующую ночь подкараулил меня и послал ко всем чертям. Он был напичкан кокаином и едва осознавал, что делает.
После этого я понял, что попал в целы Рафано предупредил Щенка, чтобы тот вел себя потише и избегал скандалов.
— Очень интересная мысль, — кивнул Грингалл. — Только это не помогло.
— Я знаю, — сказал Каллаган. — Ривертон может говорить?
Грингалл покачал головой.
— Он без сознания. Они поместили его в больницу в Баллингтоне. Может очнуться, но может и умереть, не приходя в сознание. Я бы хотел узнать, зачем он явился на яхту. Должен же он был понимать, что с Рафано ему не справиться.
— Ну, он был в таком состоянии, что его могли не волновать подобные нюансы. Я полагаю, он узнал, что Рафано собирается смыться. Может быть, до него, наконец, дошло, что из него вытянули восемьдесят тысяч. Ему это не понравилось, и он пошел к Джейку, вооружившись пистолетом. В свою очередь, угрозы Щенка не понравились Джейку, и тот тоже схватился за пистолет. Однако Щенку повезло больше.
— Это был прекрасный выстрел, — заметил Грингалл. — Ривертон с двенадцати ярдов поразил Джейка в сердце. Спасибо за помощь, Каллаган. — Он встал и взял шляпу.
— Я полагаю, это называется убийством, — сказал Каллаган.
Грингалл кивнул.
— Что же еще это может быть? Если он поправится, мы обвиним его в убийстве.
Опираясь руками о ручки кресла, Каллаган тоже встал.
— Это могло быть самозащитой, Грингалл. Если Щенок пришел поговорить с Рафано, считая, что тот мог убить его, я думаю, присяжные согласятся с версией самозащиты. Откуда вы знаете, что Джейк не стрелял первым? Может быть, Щенок выстрелил после того, как был ранен.
— Ну, это сейчас трудно утверждать. До свидания, Каллаган.
Он вышел из конторы. Каллаган стоял у камина и смотрел на кучу газет, валявшихся у его ног.
Потом он сидел в темном кабинете и смотрел в огонь. Чертовски странно устроена жизнь, думал он. Она зависит буквально от каждого пустяка. Если бы он сделал так, как настаивала в пятницу Торла Ривертон, он мог бы просто позвонить ей и не увидел бы ее в отеле «Шартрез». Тогда он не видел бы и ее плаща из оцелота. Если бы Джимми Уилпинс не страдал бессонницей, он спокойно спал бы в субботнюю ночь и не видел женщины в плаще из оцелота. Чертовски странно, что Джимми выглянул в окно именно в тот самый момент, когда на пристани появилась Торла Ривертон, а не он сам, Слим Каллаган.
Каллаган, который всегда избегал поспешных выводов, понимал, что там могла быть вовсе и не Торла Ривертон. То, что это была она, — только предположение, не более.
Он встал, включил свет, принес из кабинета Эффи телефонный справочник, разыскал номер Д. Т. Селби, одного из адвокатов Ривертонов, и позвонил ему. Тот оказался на месте.
— Скверные дела, мистер Селби, — сказал Каллаган. — И наверное, хорошо, что полковник Ривертон умер, не узнав о последних событиях. Я полагаю, вы были в больнице и все знаете.