— Счастливый он только тогда, когда эту жертву принимают. Ты можешь отдать больше, чем у тебя есть, но если это никому не нужно, удовольствия ты не получишь.
— Любопытное наблюдение, — задумчиво ответил тёмный маг. — А если отдающему достаточно того, что он просто посвящает кому-то жизнь?
— Тогда это своего рода эгоизм. Выходит, он любит не кого-то, а свою любовь к этому человеку, — я искоса взглянула на Айлина. — Кстати, готова биться об заклад, что самой большой трагедией для этого предполагаемого человека будет, если объект воздыханий решит ответить на столь пылкие чувства. Вся картина мира рухнет.
Мужчина усмехнулся.
— Да ты философ, светлая.
— Не я такая, жизнь такая, — я потянулась и потрогала вороного за бархатистое ухо. — Как говорится, ни любви, ни тоски, ни жалости.
— Ты так не думаешь, — возразил он.
— Сейчас я вообще ни о чём не думаю, — я смотрела вперёд. — Ещё одиннадцать месяцев и восемнадцать дней здесь, а потом, быть может, я вернусь в свой мир. Закончу универ, устроюсь на работу за три копейки, в выходные буду устраивать трэш и угар с друзьями, а когда-нибудь потом выйду замуж, рожу ребёнка. Муж вечерами будет сосать пиво на диване у телека, ребёнок — тягать за хвост кота. Я — сидеть в чате с друзьями. Работа, кредиты, отпуск как сон. Старость, кактус на окошке, чай с лимоном. А потом — пустота. Только в этот раз меня не будут возвращать. А может, пустота придёт раньше, ещё до конца года. Я не тешу себя иллюзиями.
— И всё же вчера тебе очень хотелось жить, — в его голосе звучала лёгкая насмешка.
— Сама в шоке, — фыркнула я. — Ладно, это была мрачная картинка. Я надеюсь на более позитивное будущее.
— Например?
— Хитрый какой, вот всё тебе расскажи, — мне безумно хотелось коснуться его руки. Какие же красивые пальцы! Нет, однозначно плохо, когда во мне просыпается кинестетик! — Многие знания — многие печали, слышал такое, нет? И вообще, я требую возвращения индивидуального транспортного средства. Сказка давно кончилась.
— Действительно, — чуть рассеянно отозвался Айлин и резко остановил коня. Меня качнуло назад, и на миг я прижалась к нему. — Иди.
Дальше мы ехали молча. Лес кончился. Перед нами расстилалась огромная равнина, усыпанная высокими — в мой рост — растениями с алыми листьями. Маг молча указал мне направо. Покосившаяся избушка, больше напоминавшая хижину, казалось, была готова рухнуть в любой момент. А шагах в ста от неё из огромного чёрного камня бил родник.
— Намекаешь, что в этой развалюхе мы и остановимся? — с недоверием в голосе поинтересовалась я. — А она точно не рухнет?
— Точно. Видишь лимирею? Это растения с алыми листьями.
— Гдеее? — демонстративно осмотрелась я и прикусила язык, столкнувшись с его холодным взглядом. — Вижу, вижу.
— Замечательно, — он бросил мне небольшой шёлковый шарф. — Закрой им нос и рот.
— Слишком много болтаю? — предположила я, спрыгивая с гнедого.
Айлин хитро взглянул на меня и ответил:
— Нет, светлая. Просто сок лимиреи насыщен веществами, обладающими возбуждающими свойствами. Он действует как афродизиак. Знаешь, что это такое? Впрочем, можешь отдать шарф обратно. Но учти — я буду сопротивляться насилию.
— Не смешно! — буркнула я, покраснев до ушей, и быстро соорудила повязку из шарфа.
В ответ раздался ехидный смех. Князь тоже закрыл нос и рот шёлковым шарфом и соскочил с коня. Достал из седельной сумы два небольших мешочка, один протянул мне.
— Нам нужны только верхние листья — пять-шесть штук с каждого растения, — он протянул руку и отщипнул верхушку с ближайшей лимиреи. — И постарайся, чтобы сок не попал на одежду.
— Постараюсь, — я встала на цыпочки, чтобы дотянуться до верхушки растения. — Ну прямо как сборщики чая… Там тоже самые дорогие сорта вручную собирают. До сих пор.
Не получив ответа, вздохнула и принялась собирать лимирею. Несмотря на всю мою аккуратность, через полчаса руки были липкими от сока. Зато и выданный мешочек был почти полон. Айлин, естественно, справился раньше, подошёл ко мне, молча собрал две горсти листьев и забрал мешочек.
— Родник там, — он махнул рукой в сторону избушки. — Пока не вымоешь руки до локтя — даже и не думай снимать повязку.
Вода была ледяной. Стуча зубами, я смывала с ладоней липкий сок. Закатала рукава рубашки, сполоснула руки до локтя. Брррр, ну и холодина. Собралась было снять шарф.
— Не торопись, — прозвучало за спиной.
Я повернулась. Тёмный маг подошёл, не спеша, зачерпнул из родника горсть воды. Та не проливалась, перекатываясь на ладони прозрачным шариком. Он дунул на воду, и миллиарды почти невесомых брызг окутали нас двоих холодным облаком.
— А это ещё зачем? — поёжилась я.
— Родниковая вода нейтрализует действие лимиреи, — пояснил он. — За исключением случая, если ты напьёшься отвара или эликсира, в состав которого она входит.
— Ну и зачем нужны были хлопоты с шарфами?
— Сок мог попасть на лицо, — улыбнулся Айлин. — А учитывая твою привычку облизывать нижнюю губу, у тебя были все шансы ощутить действие лимиреи.
— Ясно, — решила закончить расспросы я. — И что дальше? Мы же не только за этой милой травкой ехали. Кстати, зачем она тебе? Неужели… а впрочем, нет-нет, ничего.
Я отвернулась, проклиная свой длинный язык. Да, судя по рассказам Эммы, князя Айлиннера боятся до ужаса и по доброй воле в его постель никто не идёт. Но я-то хороша: чуть не спросила: "Неужели без неё никто не соглашается?" Ох, чувствую, не поздоровилось бы мне…
— Для чего она мне? — тёмный маг пристально взглянул на меня. — Возбуждающие эликсиры в цене, Алина. Особенно на светлых землях. Многие мужчины не желают смиряться с возрастом, а светлые маги таких зелий не варят.
— Ага, — я перевела дух.
— А мне достаточно приказать, если я пожелаю, чтобы кто-то согрел мою постель, — внезапно добавил он жёстким тоном. — Как думаешь, много желающих отказать мне?
— Думаю, нет, — я залилась румянцем.
— Ещё вопросы есть? — холодно спросил маг.
"Ага, в свете вышесказанного как раз появились. Какие у тебя планы на эту ночь и конкретно на меня? И можно ли меня из "ночного меню" исключить в принципе? Даже согласна быть и.о. кота", — подумала я и ответила:
— Пока нет.
— Хорошо, — зловеще улыбнулся Айлин, развернулся и направился к избушке.
Я задержалась, ещё раз ополоснула лицо холодной родниковой водой. От недавнего разговора меня бросило в жар.
"Так-так-так, — ехидно пропел внутренний голос. — А я кого-то предупреждал, что князь не монах… Как ты думаешь, сегодня ночью он тоже ограничится невинными объятьями, зверушка ты домашняя?"
Я плеснула в лицо очередной пригоршней воды, пытаясь отогнать лезущие в голову мысли. Направилась к избушке. Дверь противно заскрипела, когда я её толкнула.
— Потолок весь в крови, дверь шатается, за стеною вдали труп валяется, — нараспев произнесла я и, встретившись взглядом с тёмным магом, уверенно закончила: — Как шагнёшь за порог — всюду кости, а из окон скелет лезет в гости. Что ты во мне дырку взглядом сверлишь? Песня такая есть. Вспомнилась как раз.
— Садись, — он кивнул на широкую деревянную лавку. — Расскажу тебе о жалейнике. Именно за ним мы приехали. А лимерия — приятное дополнение.
— Ты издеваешься над моей фантазией, — тихонько проговорила я, усаживаясь подальше от него.
Князь вопросительно поднял бровь. Я в ответ мило улыбнулась и захлопала ресницами:
— Я вся внимание. Готова ловить каждое слово.
— Жалейник — один из важнейших ингредиентов для магических эликсиров, — Айлин прислонился к стене, не глядя на меня. — Но вот ведь незадача: не любит, когда его вырывают из земли. Обычно за ним отправляют смертников. Жалейник, когда его вырывают, испускает особые волны, растворяющие кости. И примерно через 30–40 минут человек, вырвавший его, превращается в аккуратненький такой мешочек с кровью. Прелесть. И умирает он очень долго…
— Я не буду его собирать! — я скрестила руки на груди. — Можешь убить меня сразу.
— Ты не дослушала, — маг повернулся ко мне. — Но есть время, когда жалейник можно собирать безбоязненно. Саммертейн — ночь тройной луны. Трижды в год происходит полное троелуние. И на вечерней зорьке, когда выпадает роса и до тех пор, пока средняя луна не достигнет зенита, жалейник не убивает сборщиков. А его магическая сила возрастает в разы.
— Ага, — я энергично кивнула. — Конечно же, на всякий случай рвать эту штуку я буду в гордом одиночестве, да?
— Нет, — князь рывком поднялся, навис надо мной, цепкими пальцами взял за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза: — А ещё, светлая, ночь Саммертейн — лучшее время для того, чтобы восполнить запас магической энергии. Через личный контакт. Догадываешься, о чём я?
— Ты же говорил, тебе не нужна чужая энергия! — с лёгкой паникой в голосе произнесла я.
— Ну да, — мурлыкнул он, не отводя взгляд. — Ты считаешь, это повод отказываться от возможности?
— Я бы отказалась, — я мотнула головой, высвобождаясь, отодвинулась подальше. — И вообще, что-то душно тут, пойду я пройдусь…
— Успокойся, Алина, — насмешливо произнёс маг, отходя на несколько шагов. — Я никогда не насилую. По крайней мере, физически.
— Ага, а кто грозился меня выпороть? Или это к физическому насилию не относится? — вопросила я. — И как тогда понимать твою любовь к причинению насильственной смерти неугодным? Или приказы, как ты выразился, согревать твою постель? Это даже не двойные стандарты, товарищ маг, а тройные…
— Осторожно, светлая, — в его голосе зазвучали металлические нотки. — Ты снова начинаешь меня злить.
— Правда глаза колет, что ли? — не унималась я. — Или вопросы слишком неудобные?
— Алина, — мужчина произнёс моё имя негромко, низким, почти вибрирующим тоном.
Я запоздало замолчала, испуганная его голосом.
— Подойди ко мне, — приказал маг.
Я рванула к выходу и охнула, больно ударившись коленом об острый угол незамеченной в полумраке табуретки. Споткнувшись, стукнулась этим же коленом об пол из неструганых досок. От боли из глаз брызнули слёзы.