— Ага, и автоматическое признание, что я виновата, — буркнула я. — Спасибо, нет, я лучше Айлина подожду. Глядишь, за неделю настоящего виновника найдут. Мало ли…
— Мне придётся посадить тебя в камеру, — предупредил князь. — На всё оставшееся время. И расследования не будет, я ведь уже объяснил, почему.
— Переживу как-нибудь, — храбро заявила я. — Буду политзаключенной и невинно осуждённой.
— Зря ерепенишься, — покачал головой принц. — Я советую, как лучше. Айлин способен устроить такое, что ты молить о смерти будешь. К примеру, медленное переламывание костей дополнительно к порке. А потом пару дней без магического вмешательства, только на отварах и перевязках. Это очень болезненно. Или, как вариант, заставит выпить отвар лимиреи и запрёт в камере с голыми стенами. Одну. И руки зафиксирует так, чтобы ты не могла к себе дотронуться. Узнаешь на собственном опыте, что значит — лезть на стену от возбуждения. Кстати, неудовлетворённое желание — это тоже очень неприятно.
— И всё-таки я дождусь его решения, — поёжившись от обрисованных перспектив, сообщила я. — В камере-то мне самосуд не устроят жаждущие мести?
— Нет, — Кристиэль встал. — Идём, глупышка, лично прослежу, чтобы тебя не растерзали по пути в наше подземелье. И подумай над моим предложением. Поверь, Алина, я очень заинтересован в том, чтобы ты пострадала в этой ситуации как можно меньше. Брат не отличается снисходительностью в отношении своих любовниц. И уж точно он не станет опрашивать всех, живущих в замке, в поисках настоящего виновника. Проще публично покарать тебя, чтобы все успокоились.
— Он справедливый! — возмутилась я.
— Он князь, Алина, — возразил принц. — Порой правителю приходится принимать несправедливые решения, которых требует большинство. Айлин может заявить о твоей невиновности и пригрозить, что открутит голову любому, кто посмеет взять на себя роль мстителя, но это создаст ему лишние проблемы. Недовольные всё равно будут, и как только он тобой пресытится, тебе отомстят гораздо более жестоко и изощрённо. Спроси у него, если осмелишься, когда он вернётся.
— Какая грязная вещь эта ваша политика, — буркнула я.
Доводы Кристиэля выглядели убедительно, но русский менталитет и историческая память требовали верить в «доброго царя».
— Ни один правитель не носит белых перчаток, — улыбнулся принц. — Быть на вершине власти и остаться чистым невозможно. Не бывает решений без минусов, недовольные есть всегда. Но хороший князь или король примет то решение, при котором недовольных будет меньше.
Я поняла, на что он намекает. В конкретном случае с опоенными возбудителем магами единственной недовольной буду несправедливо обвинённая я.
— Можно мне с собой взять пару личных вещей? — я покосилась на мужчину и добавила: — Пожалуйста.
— Бери, — махнул рукой принц.
Встретившиеся на пути маги и магички злобно на меня косились, но присутствие князя сдерживало их. В комнату он со мной не пошёл, ждал в коридоре. Я бросила в рюкзак две пары штанов и тёплую рубашку, подхватила гитару и вышла, чтобы оказаться в тёмном, едва освещаемом магическими огоньками коридоре. Видимо, тёмный наследник решил не утруждать себя пешей прогулкой в каземат. Навстречу нам поспешил тюремщик со связкой ключей на поясе.
— Ваша милость, — он склонился в поклоне.
— Девушку в седьмую камеру, Димир, — приказал Кристиэль. — Обращаться с почтением.
— Будет исполнено, ваша светлость, — ещё ниже поклонился мужчина и обратился ко мне: — Следуйте за мной, госпожа магичка.
Я не оглядывалась, но чувствовала на себе задумчивый взгляд принца, пока мы с тюремщиком не остановились у предназначенной мне камеры. Воображение рисовало мне мрачное помещение с сырыми стенами, полчищами крыс, маленьким решетчатым окошком и брошенной на каменный пол охапкой соломы. Но камера, против ожидания, оказалась чистой, сухой и даже тёплой. Под потолком висел небольшой магический светильник. В углу стояла грубо сколоченная кровать, на которой лежали подушка и одеяло. Ещё в камере были бадья с водой, стул и угловой столик. Один из углов был огорожен ширмой и там стояло ведро.
— Баня два раза в неделю, — сообщил тюремщик. — Ужин через час, появится на столе сам. Ежели какие пожелания будут, я обход по вечерам делаю.
Тяжёлая дверь с небольшим окошком захлопнулась за ним. Заскрежетал засов и повернулся ключ в замке. Да уж… похоже, я конкретно попала. Кому же я так насолила? И главное, что теперь делать? Сидя в камере, я расследование не проведу. А если бы и могла, кто мне что расскажет? Скорее, прибьют на месте… Я бы и сама за такое прибила, кого хочешь. Неизвестный злоумышленник, похоже, учёл всё. Димир вернулся через минут десять, принёс стопку белья, кусок мыла и чистое полотенце. Ещё раз напомнил, что ужин через час, и ушёл, закрыв дверь. Я осталась одна, уныло рассматривая стены свой временной обители. До возвращения Айлина оставалось три дня, и, похоже, провести их мне предстояло именно здесь. А станет ли мой непосредственный работодатель разбираться, что на сей раз учудила его «подчинённая», и сколько реально моей вины в произошедшем? Князь, как я уже убедилась, и впрямь был скор на расправу. И если до сей поры он меня не трогал, это не значило, что так будет продолжаться постоянно.
Появившийся на столе ужин я поковыряла вилкой только ради приличия: кусок в горло не лез. В принципе, Кристиэль сделал мне действительно щедрое предложение. Только вот принимать его не хотелось категорически…
В окошко в двери заглянул тюремщик. Убедился, что вверенная его попечению узница на месте, осведомился, нет ли у меня пожеланий, услышал отрицательный ответ, и ушёл. Я размышляла. Идей, как доказать свою невиновность, не было. Разве что всё-таки уговорить кого-то из князей прилюдно напоить меня каким-нибудь местным эликсиром правды и заявить, мол не виноватая я, случайно не в то время не в том месте оказалась, а все ваши улики мне подкинули. Знать бы, когда ещё эту диверсию совершили, может, мою непричастность подтвердили бы Гектор и Антери? Хотя наверняка преступник дождался, пока я останусь одна… Лимирея же быстро начинает действовать. Чёрт, кроме моих собственных слов и вправду никаких доказательств! Внезапно магический светильник замигал и потух. Я озадаченно подняла голову и уставилась на него. Вот те раз! Комендантский час, что ли. А потом в тишине заскрежетал отодвигаемый засов и щёлкнул замок. На пороге стояла закутанная в плащ фигура. При слабом освещении из коридора было невозможно понять, кто это.
— Закричу, — предупредила я, лихорадочно прикидывая, услышит ли меня тюремщик, и чем бы таким запустить в незваного гостя, если всё-таки Димир на помощь не придёт.
— Тебя никто не услышит, — прохрипел нежданный визитёр. — Я помочь тебе пришёл. Ты должна бежать, иначе умрёшь.
— А почему я должна тебе верить? — прищурилась я.
Мужчина совершенно не внушал доверия. Уж очень странным было его появление. И неожиданная забота о моей персоне — тоже.
— Либо мне, либо уже никому, — незнакомец швырнул на мою кровать свёрток и приказал: — Надень. И решай быстрее, я с тобой лясы точить до утра не собираюсь. Хочешь подохнуть у позорного столба под ударами плети — твоё право.
А, в конце, концов, чем я рискую? Откажусь — останется полагаться только на милость Айлина. Соглашусь — получу хоть призрачный, но шанс доказать свою невиновность. И вообще, лучше сделать и жалеть, чем не сделать, и всё равно жалеть. Об упущенном шансе и о том, что всё могло сложиться иначе. Я развернула свёрток. Там оказался длинный плащ с капюшоном, такой же, как у него. Правда, я в нём совершенно утонула. С другой стороны, под ним не было видно ни гитары, ни рюкзака. Провожатый поманил меня за собой, не вдаваясь в лишние подробности.
— Надень капюшон и дай мне руку, — хрипло проговорил он, когда мы вышли к узкой лестнице.
Спорить в моей ситуации было глупо. В конце концов, хотел бы убить — убил бы в камере. Решив так, я натянула капюшон и почувствовала, как моё запястье сжали ледяные пальцы. Откуда-то сбоку потянуло холодом. Шли мы недолго. Незнакомец не спешил, даже придерживал меня под руку, понимая, что из-под капюшона мне ничего не видно. Наконец воздух стал свежее, ветер обвивал плащ вокруг ног. Похоже, мы вышли за пределы замка.
— Можешь снять капюшон, — разрешил мой странный спутник.
Мы действительно были за пределами замка, причём уже за замковой стеной. Тихонько фыркнула лошадь. Присмотревшись, я узнала гнедого.
— Держись подальше от деревень и постарайся выбраться на Светлые земли, — напутствовал меня спаситель. — Только там тебе ничего не грозит. Это тебе на всякий случай, — он протянул небольшой, слабо звякнувший мешочек.
— Спасибо, — я взобралась на уже осёдланного гнедого.
— Что тебя нет, обнаружат завтра вечером, погоню снарядят послезавтра утром, — проинформировал напоследок незнакомец. — Не упусти эту фору. К седлу привязаны лук и колчан со стрелами, с голоду не помрёшь.
Он хлопнул гнедого по крупу, и тот так резво рванул, что я едва удержалась в седле. Через некоторое время конь выбрался на ведущую к ближайшей деревне дорогу и пошёл медленнее. Ну и в каком направлении хоть эти Светлые земли? Спросить бы у кого… И тут ко мне пришла гениальная идея: навестить Виссера в Северной башне. Он же говорил, что она где-то недалеко от деревни: полчаса по прямой. Навряд ли Кристиэль стал распространять информацию о произошедшей в замке оргии и моём последующем заточении. Значит, есть шанс, что о моём побеге никто не знает. Башню я отыскала на удивление быстро. Сторожевая вежа была заметна издали даже в ночном сумраке. Сложенная из тёмного камня, зловещая и неприступная. Высокая, с узкими окошками бойниц и закрытой площадкой наверху. Не слезая с коня, я стукнула носком сапога в железные ворота.
— Кого демоны принесли? — раздался сверху знакомый голос.
— Виссер, это я, — сообщила я воротам. — Дело есть.
— Алина? Сейчас спущусь, — загрохотали по ступеням сапоги, и через несколько минут удивлённый ловчий открыл небольшую боковую дверцу. — Ты что тут делаешь?