, а поэтому нес на себе, по выражению Юрия Германа, отблеск «таинственной и грозной власти»[705].
Хотя с конца 1940‐х годов количество машин, находящихся в частном пользовании, постоянно увеличивалось, для большинства советских граждан автомобиль все равно оставался недоступным предметом роскоши. Вспомним песню Александра Галича «Тонечка»: ее герой готов вступить в брак с непривлекательной девушкой ради возможности пользоваться благами (в число которых входит автомобиль), принадлежащими ее отцу, статусному номенклатурному работнику. «И с доскою будешь спать со стиральною / За машину за его персональную…» — упрекает героя брошенная возлюбленная. Персональная (как правило, служебная) «Волга» или «Чайка» — признак высокого социального положения. Лауреат нескольких государственных премий, депутат Верховного совета и кандидат в члены ЦК Александр Твардовский, по саркастическому замечанию Солженицына, «по своему положению не привык ездить ниже „Волги“»[706].
Однако автомобиль был не только объектом желания и зависти. Машины, которыми пользовались сотрудники карательных органов (ВЧК — ОГПУ — НКВД — МГБ — КГБ), могли вызывать другие чувства. Машины модели ГАЗ М-1, на которых в 1930‐е годы ездили сотрудники НКВД, стали символом Большого террора. Нашим современникам «черная Маруся» известна прежде всего из поэмы Анны Ахматовой. В «Реквиеме» название автомобиля становится символом репрессий: «Звезды смерти стояли над нами, / И безвинная корчилась Русь / Под кровавыми сапогами / И под шинами черных марусь»[707].
В народе такая машина стала называться «черным вороном» или «черной Марусей» — хотя, согласно некоторым воспоминаниям, она могла иметь и другой цвет — быть голубой, темно-синей или светло-серой[708].
Черная машина почти всегда присутствует в воспоминаниях бывших лагерников об аресте: «В майский солнечный день 1946 года меня схватили на улице, и вместе с дверцами черной „ЭМКи“ за мной захлопнулась жизнь на долгие, тяжкие годы»[709]. Всеобщий страх перед автомобилями НКВД передался даже детям, которые тоже старались избегать встречи с черной машиной:
Литература моего детства была наводнена шпионами. Шпионы разных иностранных разведок играли роль ведьм, леших и домовых. Они ловили детей и выведывали у них военные тайны. Но еще страшнее шпионов был «черный ворон» или «черная Маруся» — машина, в которой возили арестованных… О ней не писали в детских книжках, но, когда она проезжала по улице, мы стремглав бежали прятаться в подворотни[710].
В 1960‐е годы черные машины определенных марок («Чайки», «Волги») стали служебным, не предназначенным для личного владения транспортом номенклатуры и КГБ, вытеснив «маруси» и трофейные машины, которыми после войны пользовалась элита. Советский гражданин, не относящийся к партийной элите и не являющийся сотрудником КГБ, мог оказаться в черной «Волге» только в экстраординарных (и малоприятных) обстоятельствах — например, будучи арестованным тайной полицией. В произведениях писателей, критически настроенных по отношению к советской власти, черная «Волга» становится символом слежки за гражданами и, шире, угрозы со стороны власти:
Шумно прошли мимо черной «Волги» с тремя ондатровыми шапками внутри; никто ее даже и не заметил. Никто, кроме Софьи. Та, приотстав, резко, в своей шубке приталенной, приблизилась к автомобилю:
— Что это вы тут ездите за нашим руководством? Кто уполномочил?
Из «Волги» высунулся округлый квадрат физиономии:
— А ну, катись, девка, отсюда, а то увезем![711]
В эпоху застоя появилось много самых разных фольклорных текстов, объясняющих взрослым и детям, что черных (правительственных) машин следует опасаться. Например, говорили, что правительственные машины совершенно безнаказанно могут давить неосторожных пешеходов/сотрудников ГАИ:
Ил. 7. Черный автомобиль ГАЗ-24 «Волга»
Правительственные машины, которые в народе прозвали «членовозами», никогда не делают незапланированных остановок. Если зазевавшийся пешеход оказывался под их колесами, то из окна машины на полном ходу выкидывался жетон «Похоронить за счет государства»[712].
Кроме того, утверждалось, что машины КГБ («Волги» или «Чайки») обладают незаметными особыми устройствами, представляющими потенциальную опасность. В конце 1980‐х годов ходили истории о том, что у них есть специальные приборы, позволяющие отслеживать, где смотрят запрещенные фильмы по видеомагнитофону[713]. Другая легенда гласила, что в передние, сильно выступающие бамперы «Чаек», которыми пользовалось КГБ, вмонтированы ракеты или пулеметы[714].
Черная «Волга» фигурирует в одном из «садистских стишков», где встреча «маленького мальчика» с опасной машиной происходит на Красной площади, по которой передвигался только правительственный и служебный транспорт. Из текста неясно, похищает «Волга» мальчика или просто давит. Ясно только, что эта машина, репрезентирующая собой государственную власть, может убить:
Красная площадь. Зеленые елки.
Бегает мальчик в желтой футболке.
Черная «Волга» промчалась, шурша…
Напрасно мамаша ждет малыша[715].
Обладатели черных автомобилей были хорошо осведомлены о чувствах, которые эти машины вызывают у сограждан. Москвичка 1976 года рождения, выросшая в семье своего дедушки, генерал-майора КГБ, рассказывает, что зимой, в холодные дни, дедушка отвозил ее на служебной черной волге к детскому саду, а позже — в школу (младшие классы), но никогда не подъезжал ко входу, а всегда останавливался за углом, так, чтобы машину не было видно, и дальше шел с внучкой пешком[716]. Такому желанию «скрыть» служебный автомобиль можно найти два объяснения. Возможно, генерал-майор КГБ не хотел, чтобы его обвинили в использовании служебного транспорта в личных целях. Но, скорее всего, он понимал, что его машина вызывает или раздражение, или зависть, или страх.
Именно эмоция страха легла в основу фольклорных нарративов о черной машине.
Ехала машина,
Черная, как ночь,
Ехал в ней мужчина,
Берия, точь-в-точь!
Девушку увидит,
Что покрасивей,
И ее в машину,
И домой скорей![717]
Автор с сайта «Стихи. ру» не сам придумал историю, изложенную в этих наивных рифмованных строках. В послевоенной Москве ходили упорные слухи о том, что могущественный Лаврентий Берия, правая рука Сталина, возглавлявший органы госбезопасности, разъезжая по городу в черной машине, высматривает молодых девушек, а затем соблазняет или насилует их. В марте 1953 года Сталин умирает, и в Политбюро начинается борьба за власть, которую, как мы знаем, выиграл Никита Хрущев. В июне 1953 года всесильный министр МГБ арестован, и ему сначала во время следствия, а потом и пленума КПСС были предъявлены самые разнообразные обвинения: от шпионажа до развратных действий.
В 1953 году во время следствия по делу Берии его охранник, полковник Саркисов, утверждал в своих показаниях, что слухи об отборе министром девушек имели под собой реальное основание:
Берия заводил знакомство и во время поездок по улицам на автомашине. Ездил он, как правило, по улицам очень тихо и всегда рассматривал проходивших мимо женщин. Если Берия замечал какую-нибудь женщину, которая ему нравилась и обращала на него внимание, он давал мне указание установить связь[718].
На допросе 15 июля 1953 года сам Берия подтвердил эти показания:
Были такие случаи, когда, заметив из машины ту или иную женщину, которая мне приглянулась, я посылал Саркисова или Надарая проследить и установить ее адрес, познакомиться с ней и при желании ее доставить ко мне на дом. Таких случаев было немало[719].
Мы не можем знать, насколько искренним было это признание: подсудимый мог согласиться с показаниями Саркисова под угрозой пыток. Для нас важно, что слух о похищениях девушек существовал еще до ареста Берии. Любая новость о необъяснимом исчезновение молодой девушки интерпретировалась именно в таком ключе: «Случалось, что какая-нибудь девушка, отправившаяся по делам, не возвращалась домой, и сразу же по Москве распространялись слухи, что виной тому Берия, захотевший ее»[720].
Мать одной нашей собеседницы в подобном ключе проинтерпретировала довольно невинную на первый взгляд историю. В 1950 году, когда она была 16-летней школьницей, к ней в школу пришел человек и сказал, что отбирает молодежь для спортивного парада. Она была далека от спорта и поэтому удивилась, когда была отобрана, и удивилась еще больше, когда среди отобранных увидела других совершенно неспортивного вида девушек. Поэтому она решила, что участвовала в «смотре» потенциальных жертв развратного министра, замаскированном под спортивный отбор[721].
На Июльском пленуме ЦК КПСС были озвучены показания против Берии. Рассказ охранника Берии Саркисова, подробно описавшего сексуальную жизнь своего начальника, зачитывался с трибуны. Саркисов признался, что «по указанию Берия вел специальный список женщин, с которыми он сожительствовал»; перечислил женщин из этого списка; рассказал о сифилисе, которым Берия заразился от проститутки. Также с трибуны говорилось о многочисленных «предметах мужчины-развратника», найденных в кабинете арестованного