Мы выжали и разложили на солнце его мокрую одежду, но Володя не отказался от попытки отведать местной рыбы. Он вернулся к машине и попросил у Кости немного металлической сетки, которая была у нас для того, чтобы делать ящики для перевозки змей.
— Зачем тебе сетка? — недовольно спросил разбуженный Костя. — И почему ты в мокрых трусах? Простудиться захотел? Купаться еще рановато!
— Костя, там возле водопада столько рыбы прыгает! Лезет она по водопаду вверх, как очумелая.
— А, — зевнул Костя, — маринка нереститься пошла! Брось, Володя, пустые хлопоты! Ничего у тебя не получится! Рыбы ты не поймаешь!
— Получится! Дай сетку! Я сделаю сачок и буду подхватывать выскакивающих рыб!
— Возьми сетку в кузове и убирайся к дьяволу! — рассердился Костя. — Рыба умнее тебя! Ни одной рыбешки ты не поймаешь!
Володя не поверил. Он смастерил из сетки подобие сачка и отправился к водопаду. Маринки продолжали прыгать. Однако едва Володя подошел к берегу и уселся на камень, приготовив сачок, рыба исчезла, как будто ее и не было. Долго сидел Володя, но рыбы прыгать не желали. Но стоило Володе отойти от берега, как они снова запрыгали. Володя лег на землю и подполз к воде. Пока он лежал, рыбы прыгали, но как только он приподнялся и выставил над водой свой сачок, рыбы моментально исчезли. Володя то подползал к берегу, то отходил от него, но ничего не получалось. Промучившись довольно долго, он с досады плюнул и, надев высохшую одежду, вернулся к машине.
— Где же рыба? — язвительно осведомился Костя.
— В воде! — мрачно ответил Володя и бросил сачок.
— А все же рыбки мы отведаем! — вмешался в разговор дядька. — Сачком не поймали, удочкой поймаем!
— Удочкой тоже нужно ловить умеючи, — заметил Костя.
— Как-нибудь сумеем! — самонадеянно заявил дядька и, забрав удочки, которые до этого болтались привязанными под тентом грузовика, отправился к водопаду.
— Жаль, червей нет. Придется на хлеб попробовать!
— Пробуйте!
Дядька уселся прямо на берегу, свесив ноги с камня. Терпение у дядьки было адское, но и он через час вернулся ни с чем. Рыбы и не прыгали и не клевали. Напрасно дядька предлагал им самые соблазнительные, на его взгляд, приманки.
— Ну, теперь моя очередь! — сказал Костя. — Или, может быть, ты, Леша, тоже хочешь попробовать? У меня не было такого желания.
— Добро, — взял Костя удочку, — только уговор: я ловлю, но не чищу. Чистить будут те, кто не умеет ловить! Курбан-Нияз, приготовь все, что нужно для ухи. Через час начнем варить!
Костя взял удочку и пошел к водопаду, где опять прыгали рыбы! Не подходя к берегу, он пригнулся, крадучись, подобрался к большому камню, закрывавшему его от воды, спрятался за ним и сделал осторожный заброс. Через минуту он уже тащил упирающуюся рыбу. Новый заброс — и на берегу опять бьется рыба. Костя таскал маринок, словно из садка. Мы хотели подойти к нему, но он закричал, чтобы никто не подходил к берегу. Через полчаса Костя решил, что рыбы, пожалуй, достаточно, и бросил удочку. Рыбы действительно вполне хватало для хорошей ухи.
— Вот так, друзья! — говорил Костя, когда мы чистили рыбу. — Во всяком деле нужно умение. Маринка очень осторожная рыба. Если она увидит незнакомый предмет возле водоема, то сейчас же спрячется под камни и ни за что не выплывет оттуда, пока этот предмет будет виден. Ловить ее нужно из-за укрытия. Э, друг! — схватил он Володю за руку. — Ты плохо почистил рыбу. Нужно полностью удалять с брюшины черную пленку. Иначе можно отравиться. Черная брюшная пленка маринки чрезвычайно ядовита! Ну-ка, дочисть! Уха получилась на славу!
После спада жары мы до темноты бродили по окрестностям, и не без успеха. В машине появился еще один ящик со змеями.
К полудню следующего дня мы выехали на автостраду. Для меня поездка закончилась. Позади остались первые сотни километров, пройденные мной в поисках змей. Костя рассчитывал через два часа высадить меня у железной дороги, но пришлось задержаться. Наша ранее безотказная машина закапризничала. На подъемах она не шла, чихала и глохла. Володя, чертыхаясь, то и дело лазил под капот. Кое-как доползли мы до ближайшей придорожной чайханы и остановились для того, чтобы Володя мог более основательно подремонтировать машину. Володя заявил, что помощи ему не потребуется, и мы разбрелись было по окрестностям, но ходить по жаре тяжело, и вскоре все вернулись в чайхану. Как и обычно в этих местах, помосты чайханы были без крыши и стояли в тени деревьев, ветви которых нависали над водой по краям большого хауза. Летом дожди здесь очень редки и нужно не столько укрываться от дождя, сколько прятаться от жгучих солнечных лучей.
Кристально чистая вода источника, бившего в центре хауза, вытекала из него небольшой резвой речушкой.
— Леша, посмотри, сколько здесь маринки! — позвал меня дядька.
Я глянул и обомлел.
У самой поверхности воды плавало множество крупных рыбин. Они были значительно крупнее, чем те, которых мы ловили в горной речке. Рыбы совсем не боялись людей и плавали на виду.
— Дядька, неси удочки!
— Не вздумай ловить, — остановил меня подошедший Костя, — рыба здесь священна. Эту рыбу оберегают и подкармливают. Пожирая все отбросы, попадающие в воду, маринки очищают ее. Давай-ка лучше попробуем ее покормить.
Костя купил у чайханщика лепешку и стал бросать в воду кусочки хлеба. Едва упал первый кусочек, как поверхность воды «закипела». Рыбины бросились к хлебу. Они отталкивали одна другую, били по воде хвостами и плавниками и выскакивали из воды. Кусочек лепешки скрылся среди брызг, и я не заметил, какая из рыбин им поживилась. Как только кусочек лепешки был съеден, прекратилась возня. Новый кусочек — и снова яростная борьба.
— Костя, знаешь ли ты, что маринка сладкое любит? — спросил подошедший Курбан-Нияз.
— Нет, не знаю.
— Тогда смотри!
Курбан-Нияз открыл банку сгущенного молока, окунул в молоко кусочек лепешки и бросил его в воду. Через мгновение хлеб исчез. Курбан-Нияз бросил еще один кусок, намазанный молоком. Этот кусок тоже исчез.
— Смотри, что будет теперь!
Курбан-Нияз приготовил два куска. Один окунул в сгущенное молоко, другой кусок мазать не стал. Первым в воду полетел кусок без молока. Рыбы бросились к нему, но… после нескольких поклевок кусок остался на поверхности. Рыбы не обращали на него внимания и оживленно плавали вокруг. Курбан-Нияз бросил кусок, пропитанный молоком. Сейчас же началась бурная возня, и хлеб исчез. Первый кусочек продолжал плавать. Еще один кусок с молоком летит в воду и через минуту исчезает. На хлеб без молока рыба не обращала внимания.
— Видал? — засмеялся Курбан-Нияз.
— Да-а… — протянул Костя, — губа не дура!
Володя наконец наладил машину, и через час мы распрощались на полустанке. Друзья уехали продолжать работу. Грустно смотрел я вслед грузовику. Да, что поделаешь. Я бы с великим удовольствием остался ловить змей, но нужно было возвращаться в институт. Через три дня я должен был выходить на работу, а директор наш не жаловал опаздывающих из отпуска.
Но приключения мои на этом не кончились. Костя поручил мне доставить в Ташкент ящики со змеями. Они были не тяжелые, но очень громоздкие, и я опасался, что просто не успею сесть в поезд. Он приходил поздно вечером, и рассчитывать на чью-нибудь помощь было трудно. Однако мои опасения не оправдались. Я взял билет в купейный вагон, и проводник помог мне втиснуть ящики в тамбур. Правда, едва мы успели втащить их, как поезд тронулся. В моем купе пассажиры крепко спали. Ящики со змеями я засунул под полки и столик. Ставить их наверх, на багажную полку, я не стал, потому что там было очень жарко, и змеи могли погибнуть.
Утром я проснулся поздно. Попутчики — полковник в отставке и его жена — уже сидели за столом и пили чай, поставив ноги на ящик с гюрзами.
— Проснулись? — доброжелательно спросил меня полковник. — Идите быстренько умывайтесь и присоединяйтесь к нам чай пить!
Я поблагодарил, быстро умылся и сел к столику.
— Откуда едете?
— Из экспедиции возвращаюсь.
— Геолог? В ящиках, наверное, образцы? — сказал полковник и потрогал ящик ногой. — Что-то уж очень легкие!
— Я биолог. Не толкайте, пожалуйста, ящики. Там животные.
— Какие животные? Зверюшки?
— Зверюшки, — утвердительно кивнул я.
Рот у меня был заполнен. И это было очень кстати. Костя предупредил меня, чтобы я не очень распространялся о том, кого везу.
— Как интересно! — воскликнула жена полковника. — Расскажите, какие у вас зверюшки? Суслики? Тушканчики или ежи?
— Всякие, — уклонился я от прямого ответа.
— Я очень люблю животных, — продолжала женщина. — Вы обязательно должны показать нам хоть одного зверька. Это так интересно!
Я приложил все усилия, чтобы перевести разговор на другую тему, но на мою беду мы подъехали к большой станции и проводник стал подметать купе. Он неосторожно толкнул ящик, потревожил змей, и одна из них зашипела. У жены полковника был отличный слух, и она тотчас же всполошилась.
— Кто там у вас? — уже испуганно спросила она. Я хотел увильнуть от ответа, но проклятая змея продолжала шипеть.
— Да там змея! — взвизгнула женщина и забралась на полку с ногами.
Я подумал, что было бы с ней, если бы она знала, сколько там змей и какие они, и не смог удержать улыбку.
— Чему вы улыбаетесь? — возмутилась пассажирка. — Отвечайте же, кто у вас там в ящике?
— Так, ерунда, несколько полозов, — невинно сказал я. — Они не ядовиты.
— Значит, все-таки змеи? Какой ужас!
— Вы напрасно волнуетесь, — попытался я успокоить ее.
— Как напрасно! А если змея выползет и укусит? Миша, почему ты молчишь? Мы едем со змеями, подвергаемся страшной опасности, я в ужасе, а тебе и горя мало!
— Ну посмотрите… — достал я из-под полки ящик.
— Ой! — взвизгнула женщина и, несмотря на свою тучность, как коза выскочила из купе. — Какой нахал! Еще хочет распустить этих ужасных змей!