– Но что дальше?
– Дальше? – не понял Филипп.
– Нам ведь не совсем в Шиме, если я верно рассудил.
– А от Шиме до Сен-Клера полдня езды, – встрял Жерар. – Сперва вызнаем обстановку, а потом отправимся к месту.
– Кстати, насчет «ночевать в поле» и вообще – поля, – Уго заговорил веско, еще более неторопливо, чем всегда. – Я настаиваю, слышите, настаиваю, чтобы после Монса, а еще лучше – после Турне мы ехали по-боевому. Головной дозор в полных доспехах посменно, все остальные – в готовности, шлемы при седлах, копья в руках и так далее.
Королевский поверенный был разочарован, о чем и доложил.
– Вы все-таки не доверяете моему слову? Опасаетесь королевских войск?
– Кой там черт! – грубо, по-солдатски ответил немец. – Я не боюсь королевских войск, королевские войска – это приличные люди. Но вот прямо сейчас оба Валуа мирятся. А как только они помирятся, неприличные люди, а проще – все гнусное отребье, что прибивается к любой армии, расползется по окрестностям, и быть может, уже расползлось. Граница близко, значит, большой риск. Было бы дьявольски нелепо подставить зад мародерам, как последняя портовая блядь, из-за собственной дурости.
Шотландец согласился с тем, что это было толково подмечено и что он вовсе не горит желанием подставлять зад. Жерар застонал – ему не улыбалось тащиться по беспросветному пеклу в латах с копьем у стремени. С другой стороны, уподобляться портовой проститутке не хотелось и ему, так что пришлось умерить несвоевременные миролюбивые настроения.
Дальше за разговором прошло время, а за временем и пара миль.
По обочинам дороги заколосились поля, возвестив о близости жилья, таверны и пива. Пиво – это очень хорошо, с чем согласились все в отряде, и даже кони оживились, зачуяв скорый отдых, питье, кормежку и возможность нормально пообщаться в тени у коновязи без назойливого присутствия постылых людей.
В село въехали без приключений наподобие утреннего гуся. Только лишь конь, отличавшийся склочным нравом, вновь попытался цапнуть сэра Джона за ногу и на этот раз преуспел.
Будь мы с вами как тот приснопамятный гусь, не в смысле подлости, конечно, а в смысле умения летать, то могли бы подняться выше, а потом – еще выше, обозрев дорогу, которую проделал отряд рыцаря Филиппа де Лалена за половину дня. Нам бы пришлось полететь назад – к Брюгге и… не найти ровным счетом ничего, что заслуживает внимания, применительно к этой истории.
Для того чтобы обогатить себя чем-то интересным и важным, нам бы не помешала способность переноситься назад не только в пространстве, но и времени, чего гусь, согласитесь, не умеет. Зато мы, пользуясь возможностью перелистнуть несколько страниц, вполне в состоянии оказаться в том замечательном городе, где предыдущей ночью залегли на дно наши друзья. Кстати, заглянуть в Брюгге нам не помешает именно в ту самую ночь, но немного позже, когда и Филипп, и Жерар, и Уго сопели во все ноздри, распространяя вкусные винные запахи.
Насчет вкусных – это на любителя. Но нам не в таверну, не в герцогский дворец, нас ждет улица, узкая и отменно кривая, где пахло по летней жаре тоже не фиалками.
И было очень темно.
Сквозь темноту шел человек.
Одет он был вполне обычно, – в плащ с капюшоном, а вовсе не зловеще как можно было подумать, исходя из мрачного контекста. Простые туфли неслышно ступали по брусчатке, простая туника, похожая на крестьянский наряд, мягко шуршала грубым шерстяным полотном. Голову скрывала остроносая шляпа, а лицо, помимо полей, – темнота. Плаща не было вовсе, зато на поясе имелся кинжал, а скорее – короткий меч. Незнакомец не пренебрегал осторожностью, ведь ночной город – это ночной город, пусть даже не буйный Льеж, а вполне пристойный Брюгге.
Прохожий двигался от рыночной площади, из-под теней башни Беффруа, к Зеленому каналу, пройдя вдоль которого остановился у церкви Богородицы, встал по левую руку от входа, там, где стройная привратная башня примыкала к стене с тремя стрельчатыми окнами, и замер, совершенно слившись с ночным сумраком. И непонятно было, прячется он или просто стоит в ожидании. Впрочем, так или иначе, а одиночество его долго не продлилось.
Из-за церкви так же неслышно вышел другой человек, безошибочно найдя первого. Так ловко у него получилось подойти, а может, подкрасться, что ни один наблюдатель, включая самых внимательных, не смог бы сказать, как выглядит гость из темноты. Впрочем, не было на пустынных улицах ни одного наблюдателя, так что придется пребывать в неведении касательно его внешности. До поры.
Пришелец сказал, не доходя трех шагов до человека у башни:
– Холодает, не было бы грозы.
– Гроза бы не повредила, клянусь святым Бонифацием, – ответил первый, после чего ночной гость сделал еще шаг.
– Только не будет грозы.
– Иногда грозу мы делаем своими руками, – непонятная фраза, оказывается, полностью удовлетворила гостя, и он приблизился вплотную.
– К делу?
– К делу, – произнес человек у башни.
– Зачем ты вызвал меня, монах? – спросил гость из темноты.
– Я не монах. Правда, к делу это не относится, – сказал человек у башни.
– А что относится к делу?
– То, что утром рыцарь отправится в дорогу.
– Я знаю.
– Он должен пройти ее до конца и найти то, что ищет. Но ищет он не один.
– И это я знаю, – сказал гость из темноты.
– Зато ты не знаешь, что ему предстоит найти, – человек у башни усмехнулся, видеть этого было нельзя, но тихий смех уверенно отразился от стен.
– Знаю. Оружие, – гость тоже тихо рассмеялся. – Я знаю куда больше, чем ты, монах, можешь себе представить. Ведь я тоже ищу его, и я знаю, что испанец уже в городе – те, кто хорошо видят, проследили его.
– И что донесли тебе те, кто хорошо видит, после того, как испанец добрался до места? – спросил человек у башни.
– Ничего.
– Значит, ты знаешь не все.
– Всего не знает никто. Но кое-что я знаю уже, а кое-что узнаю потом.
– Вот именно за этим я тебя и позвал, – сказал человек у башни. – Мне нужен кто-то вроде тебя. Тот, кто умеет узнавать, видеть и слышать.
– Вроде меня? – гость из темноты хмыкнул. – Хм-м-м, вроде меня никого не бывает. Со мной одним не знают, что делать, куда ж еще кого-то!
– Это хорошо, значит, ты мне подходишь.
– Приятно слышать, но есть несколько но, – гость из темноты стал щелкать пальцами, отсчитывая пункты: – Во-первых, мои услуги стоят дорого. Во-вторых, что я должен, по-твоему, сделать? В-третьих, если я найду оружие, я постараюсь оставить его себе, сколько бы ты ни заплатил. Потому что оно даст много больше, чем ты, монах. Видишь, я с тобой откровенен, так что давай обойдемся без приятной старомодной лжи и недомолвок.
– Идет, – ответил человек у башни. – Деньги не имеют значения – это раз. Ты должен гарантировать то, что рыцарь доберется до цели, – это два. И три: для гарантии я пойду вместе с тобой.
– Со мной? – переспросил гость из темноты. – Даже зная, что я буду не один?
– Это тоже не имеет значения. Потому что, когда мы найдем то, что ищем, тебе не захочется забирать это себе.
– Да-а-а? – протянул гость. – Ты так уверен? Ведь если я заберу себе это оружие…
Человек у башни рассмеялся. Не усмехнулся, не хмыкнул, а именно рассмеялся, пусть и тихо.
– Ха-ха-ха! Оружие?! Оружие?! Как же вы все мелко мыслите! Это не оружие!
– Испанец, когда обращался ко мне, говорил именно об оружии, – сказал гость из темноты.
– Он больше не испанец, – ответил человек у башни.
– Говоришь загадками? Что же ты ищешь?
– Если честно, до конца этого не знаю даже я.
– И что будет, когда мы найдем это?
– Скорее всего, я умру.
– И все равно идешь искать?
– В этом весь смысл.
– Опять загадки… – сказал гость из темноты. – Тогда зачем тебе рыцарь?
– Он – ключ. Его не должно было быть на этом пути, но он на нем оказался. Такова судьба.
– Тогда зачем тебе я?
– Ты – проводник.
– Скажи, а что мешает мне зарезать тебя и выкинуть в канал вместе со всеми дурацкими загадками? – сказал гость. – Ведь пойти за рыцарем я могу и без тебя. Кстати, твой дурацкий меч поможет тебе не больше твоих дурацких загадок.
– Мешает то, что я один знаю, как вставить ключ в дверь и как ее открыть. После того как исчез испанец, этого не знает никто, и именно поэтому ты не зарезал испанца, а пустил по его следу ищеек.
– О, так у нас намечаются… – гость из темноты помолчал, подбирая слова, – взаимовыгодное партнерство и игра?
– Игрой я бы это не назвал.
– Значит, пойдем вместе? – спросил гость. – Как оказалось, некоторые вещи приходится делать самому.
– Точно так, – ответил человек у башни.
– Но мои услуги все равно стоят дорого!
– Деньги не имеют значения, – повторил человек у башни. – Цена игры – жизнь. Только жизнь имеет значение.
– Моя?
– Даже твоя. Если ты в деле, нам пора идти. Ночь коротка, надо выспаться, – сказал человек у башни, после чего оба пожали руки и растворились в тенях городских улиц.
Отряд пересек реку Лис по мосту в Куртрэ, когда солнце уже опустилось за грань запада.
Стража успела закрыть ворота и развести мост через ров. Филиппу пришлось приказать трубить в горн, а потом долго и муторно уговаривать похмельного сержанта. Уговаривать, угрожать, потрясая над головою подорожной грамотой с печатью герцога. Сержант никак не мог взять в толк, почему нельзя обождать до утра и кто вообще все эти люди. Но потом вник, вострепетал, что и требовалось.
Ночевали с относительным комфортом на том берегу Лиса под защитой городских стен, разместившись в таверне с романтическим названием «Полчеловека». Как объяснил хозяин, «то еще имечко» получилось само собой и довольно давно.
– Да уж, господа, имечко у заведения то еще! Таверна старая, вывеска у нас тоже старая. Раньше там… – он указал в сторону двери, – висел деревянный трафарет мужика в полный рост. Потом нижняя половина отломилась и все стали звать нас вот так. Да и прижилось как-то, не жалуемся.