Сэмюэль отмахнулся от похвалы:
– Зато ты придумала повесить на елку ягоды вместе с воздушной кукурузой.
– Жаль только, мы не смогли испечь имбирное печенье, – сказала Мерри, пристально глядя на елку, будто пытаясь создать эти украшения силой мысли. – От него во всем доме приятный запах, и мама всегда разрешала нам снимать его с елки и есть, когда захочется.
– Звучит отлично, но сегодня все и так было идеально, – заверил Уитакер. – Не представляю, что могло бы улучшить такой праздник.
– Подарки, – с тоской вздохнула Сейди.
– Запеченные яблоки, которые сделала Эллери, – это и есть наши подарки, – напомнила ей Мерри. – Она потратила на них остатки корицы.
– И они получились очень вкусные, – согласилась сестренка. – Но их нельзя было положить под елку и развернуть, как настоящие подарки.
– Сейди, – строго произнесла я, и она тут же надула губы. – Мы же об этом говорили. В этом году без подарков.
– Я знаю. Просто…
– Почему бы тебе не заглянуть под елку? – перебил ее Уитакер. – Никогда не знаешь, что там можно обнаружить.
Сейди с сомнением опустилась на колени возле деревца, приподняла тяжелую хвою и радостно взвизгнула, доставая какой-то кулек. Он был завернут в простую коричневую бумагу и обвязан веревочкой, но Уитакер украсил упаковку листочком плюща для придания праздничного настроения. На бумаге была выведена красивая буква «М».
– Мерри, это тебе, – объявила Сейди, передавая подарок с таким важным видом, будто сама его заворачивала.
Она снова нырнула под елку и достала еще два подарка, на каждом из которых была буква «С». Сейди повернулась к Уитакеру, вопросительно глядя на него.
– Тот, что поменьше, – для Сэмюэля, а тот, что побольше, – твой, – подмигнул тот.
Довольная таким ответом, она отдала Сэму подарок и снова повернулась к елке.
– На самом деле это все, – поспешил сообщить Уитакер, пока Сейди не нырнула под ветки. – Времени было мало, и я не успел ничего завернуть для Эллери. – Он перевел взгляд на меня. – Прости.
– То, что ты пришел к нам на Рождество, уже подарок.
Его присутствие вдохнуло жизнь в дом, не давая нам слишком сильно тосковать по маме с папой. Однако он все же улыбнулся мне с извиняющимся видом, прежде чем повернуться к остальным.
– Так чего же вы ждете?
Сейди и Сэм с восторженными воплями накинулись на свои свертки, разрывая бечевку, когда не получалось развязать узлы. Мерри распаковала свой с осторожностью, аккуратно складывая бумагу и скручивая веревочку, чтобы их можно было использовать повторно. Мне захотелось обнять ее за такую хозяйственность.
– Ой, как красиво! – воскликнула Сейди, привлекая мое внимание. Затем она покрутила между пальцев маленькую деревянную фигурку. – Это принцесса!
– Принцесса фей, – поправил ее Уитакер. – Видишь крылышки?
– Они из кленовых семечек! Посмотри, Эллери!
Она сунула резную фигурку мне в руки. Платье феи с пышной юбкой было удивительно детальным. На подоле красовались падающие звезды, а в руках фигурка держала букет из крошечных четырехлистников.
– Это ты сам вырезал? – спросила я, поднимая взгляд на Уитакера. Тот кивнул. – Просто чудесно!
Мы повернулись к Мерри, которая с любопытством рассматривала свой подарок. Это была новенькая, без единой потертости подкова.
– На удачу, – пояснил Уитакер.
– Очень красивая. Я никогда не видела таких блестящих подков. – Она подняла взгляд, смущенно улыбаясь. – Спасибо.
– Ой! – произнес Сэмюэль.
Мы все наклонились к нему, чтобы посмотреть на подарок.
– Карманный нож, – объявила Сейди, мгновенно потеряв интерес.
Она взяла свой подарок и направилась к елке, где тут же затеяла игру, заставляя фею перепрыгивать с ветки на ветку.
– Это мой карманный нож, – осторожно уточнил Сэм, протягивая его мне. – Видишь инициалы на ручке? Их вырезал папа.
– Помню, – согласилась я, осматривая нож.
– Я потерял его… Когда ходил с обозом, – продолжил Сэм, поднимая взгляд на Уитакера.
– Эллери упомянула об этом, когда рассказывала о случившемся. Несколько дней назад я проверял капканы и нашел его на земле в лесу. Подумал, ты будешь рад, если я его верну.
– Я… Да, спасибо.
Мой близнец уставился на Уитакера мрачным, жутким взглядом.
– А мы тебе ничего не подарили, – вдруг осознала Сейди, нахмурив брови.
Ее бодрый голос развеял нарастающее напряжение.
– Ты шутишь? – возразил Уитакер, красивым жестом обводя комнату. – Посмотри, сколько всего вы сделали. Если бы не семейство Даунинг, я бы сейчас мерз у себя в лагере. Вечер вышел просто чудесным. Лучшее Рождество в моей жизни!
– Правда? – спросила Сейди, с подозрением осматриваясь по сторонам. – Но если бы ты мог загадать любое желание на Рождество – что угодно, – что бы ты попросил?
Ласковый взгляд Уитакера упал на меня, и я покраснела. С того самого момента в кухне между нами чувствовалось напряжение. Во взглядах читалось предвкушение, и я не знала, как себя вести.
– Это что у вас в углу, пианино? – спросил он, продолжая смотреть мне в глаза.
Мерри кивнула и стянула тяжелый тканый чехол, который мама сшила для инструмента. В городе было всего три фортепьяно, и мама очень берегла свое от пыли. Рубен Даунинг, набивший карманы золотом, из-за которого убили его отца, подарил этот инструмент моим родителям на свадьбу. Фортепьяно привезли из-за гор в разобранном состоянии и собрали у нас в гостиной. Когда у мамы бывала свободная минутка, она садилась на скамеечку с обивкой и пробегала пальцами по блестящим клавишам цвета слоновой кости, напевая старинные церковные гимны или народные песни своим глубоким контральто. Мама обучила нас – всех своих трех дочерей – игре на фортепьяно, но ни у кого из нас не было такого таланта, как у нее.
– Танец, – решил Уитакер. – Пожалуй, если бы можно было загадать любое желание, я бы хотел потанцевать.
– Я с тобой потанцую! – воскликнула Сейди, без малейшего стеснения схватив его за руку и вытаскивая в центр гостиной. – Мерри может что-нибудь сыграть. Она лучше всех умеет.
– Сочту за честь, – сказал Уитакер и отвесил ей галантный поклон, в то время как Мерри принялась на пробу подбирать мелодию.
Фортепьяно успело немного расстроиться – к нему никто не прикасался с самого пожара, – но все еще звучало сносно, и хорал, который начала играть Мерри, наполнил дом теплом и радостью, которых так не хватало этому празднику, несмотря на все наши усилия. Даже безразличие Сэма, казалось, растаяло, когда он схватил меня за руку и весело закружил.
Сейди хохотала, пытаясь повторять шаги за Уитакером. Он притопывал ногами и хлопал в ладоши, изображая какой-то сложный ритмический узор, который моя сестренка никак не могла воспроизвести, пропуская движения из-за смеха. Когда мелодия подошла к концу, я заняла место Мерри, чтобы она тоже смогла потанцевать. Мы пели и топотали, пока часы не пробили полночь, а Сейди не заснула от усталости на краешке дивана.
– Какой чудесный вечер, – произнес Уитакер с последним ударом часов. – Но я и так уже злоупотребил вашим гостеприимством. Мне пора возвращаться в лагерь.
– Ты пойдешь совсем один? В темноте? – удивился Сэмюэль, беря на руки Сейди. Ее длинные ноги безвольно повисли.
– У меня есть фонарь, и я хорошо знаю дорогу.
– Все равно… В соснах водятся существа. Опасные существа. Если что, можешь остаться на ночь.
– Я могу постелить тебе на диване на первом этаже. – Я представила, как Уитакер будет спать под нашей крышей, всего в нескольких комнатах от меня, и покраснела. – У нас полно одеял и… – Я осеклась, вспомнив, как он купался в реке. Представила его обнаженную фигуру, укрытую одним из моих одеял, и поняла, что уже не смогу закончить фразу. Если Уитакер и догадался о моих фантазиях, то ничем этого не выдал.
– Не хочу вас стеснять. Со мной все будет в порядке, честное слово.
Его решимость вызвала у меня смесь облегчения и разочарования, и я сама не знала, чего было больше. Уитакер тихо пожелал всем спокойной ночи, и Сэмюэль понес спящую Сейди наверх.
– Пойду помогу ему, – заявила Мерри, незаметно подмигнув мне. – Ты же знаешь, какая она тяжелая, когда засыпает. Спокойной ночи, Уитакер. Еще раз спасибо за подкову.
– Повесь над дверью, через которую чаще всего ходишь, – посоветовал он. – По крайней мере, говорят, что так принято.
– Обязательно повешу, – кивнула она. – С Рождеством.
– С Рождеством, Мерри, – отозвался Уитакер. – Как ловко все вышло, – добавил он, когда ее шаги стихли на чердаке. – Это ты все подстроила?
– Что? Нет! Я…
Уитакер рассмеялся.
– Знаю. Это сделал я, – признался он театральным шепотом. – Я сказал Мерри: как же жаль, что Эллери весь вечер просидела за пианино.
– Да я была не против.
– Ну а я – да, – сообщил он. – Я надеялся, что у меня будет возможность потанцевать с тобой.
В груди потеплело от переполнявшего меня удовольствия.
– Правда?
– Именно о таком подарке на Рождество я мечтал. – Он протянул руку, но не коснулся меня. Его пальцы замерли на полпути, будто спрашивая разрешения. – Может, ты согласишься потанцевать прямо сейчас?
Я посмотрела на его руку, любуясь длинными пальцами в свете свечи. Они манили меня и завораживали своей красотой.
– У нас нет музыканта.
– Обойдемся без фортепьяно. – Его рука наконец пришла в движение, накрыв мою и увлекая меня на крыльцо.
Ночной воздух был холодным, но я этого не заметила. Я не чувствовала ничего, кроме тепла его пальцев и легких случайных касаний его локтя.
– Слышишь музыку?
Я уставилась в ночь, прислушиваясь. Все вокруг застыло. Падал свежий снег, смягчая и приглушая любые звуки.
– Я ничего не слышу.
– А ты постарайся, – не сдавался он. – Закрой глаза и как следует прислушайся. Слышишь это нежное дуновение ветра?
Я закрыла глаза и кивнула.
– Оркестр разминается перед выступлением.
– Целый оркестр? – спросила я, не сдержав улыбку, когда он положил руку мне на талию и прижал к себе. Веселый деревенский танец у нас точно не получится.