Сейди поморщилась, когда я положила лепешку ей на тарелку.
– Опять?
– Опять, – кивнула я.
– А нет чего-нибудь… – Она не договорила, так и не придумав ничего, что могло бы спасти такой завтрак.
– Давай мне, если не хочешь, – сказал Сэм, протянув вилку через стол в следующую секунду после того, как мы прочитали утреннюю молитву.
– Сэм! – воскликнула я.
Сейди пронзительно взвизгнула.
– Что? – возразил он с набитым ртом, сунув в рот почти половину лепешки. – Она же сказала, что не хочет.
– Нет, я такого не говорила! – завыла Сейди.
– Ну тогда забирай, – ответил он, бросив остатки обратно ей на тарелку.
Сестренка оттолкнула ее от себя:
– Теперь я не буду!
– Возьми мою, – велела я, отдавая ей свою тарелку, лишь бы прекратить вопли.
Я проснулась с тупой болью в голове, а от этой ругани она только обострилась, превратившись в жуткую мигрень. Я надавила на голову кончиками пальцев, но ничего не помогало.
– В кладовке остался последний кусочек имбиря, – сказала Мерри, заметив мои мучения. – Я сделаю чай.
– Я хочу чаю! – оживилась Сейди.
– Тогда пойдем со мной, поможешь. Ты порежешь имбирь, а я вскипячу воду.
Сейди предупреждающе наставила палец на Сэма:
– Не ешь лепешку Эллери. Это мое!
Они ушли на кухню, и в комнате наконец воцарилась блаженная тишина. Сэм ковырял остатки лепешки, отнятой у Сейди, неторопливо доедая добычу.
– Не выспалась? – спросил он.
Прощальные слова Уитакера полночи крутились у меня в голове, затмевая сознание сомнениями и страхом, рисуя дикие, страшные картины. Мне удалось заснуть лишь к раннему утру, но даже тогда меня не оставляли кошмары. Высокие сосны, нависающие над разоренным лагерем. Вопли ужаса. Две яркие точки, которые я в первый момент приняла за серебристые глаза чудовища. Но когда присмотрелась, то поняла, что это лунный свет отражается от капель крови на лице моего брата. А в руке у него нож.
Уитакер ошибался. Иначе и быть не могло. Другого объяснения я не видела. В его догадке о том, что наших людей убили не звери, а человек, не было никакого смысла. Это неправда. Человек не способен на… У меня застучало в висках.
Я не знала, что случилось с обозом. Никто не знал, кроме Сэма. Мы все опирались на его рассказ. Никакого другого достоверного источника у нас не было. Все слишком боялись волков, чтобы пойти и проверить. Волков, которых, по словам Уитакера, в лесу давно не было.
– Эллери! – позвал Сэм, все еще дожидаясь ответа.
– Извини, я задумалась.
– Ты все утро о чем-то думаешь. – Мне показалось или в его тоне послышались обвиняющие нотки?
– Просто не выспалась.
– Наверное, в следующий раз Уитакеру лучше не задерживаться у нас допоздна. После его ухода я сам долго не мог заснуть.
Я стиснула зубы, не зная, рассказать ли мне о своих тревогах или промолчать.
– Очень мило с его стороны вернуть тебе нож, – произнесла я, выбрав нечто среднее. – Ты наверняка рад, что он снова у тебя.
Сэм хмыкнул, соглашаясь, но потом нахмурился.
– Я его не понимаю. Как можно так спокойно жить в лесу, зная, что там рыщут эти твари? Да еще и специально сходить на то место… – Он покачал головой.
– Не думаю, что Уитакер специально ходил туда. Он просто проверял капканы.
– Это он так говорит, – фыркнул Сэм.
– В любом случае тебе-то какое дело? – Я словно надавила на больной зуб, расшатывая и подталкивая его, проверяя, сколько он еще продержится, прежде чем выпасть. Я понимала, что добром это не кончится, но не могла остановиться.
– Просто мне это не нравится. Пусть не сует свой нос в дела, которые его не касаются. В этом городе он никто. Он не знал этих людей. – Кажется, я издала какой-то звук, который ему не понравился. – Что? Говори уже, Эллери. Я же вижу, ты явно себя накрутила. Выкладывай.
– Да просто… Не понимаю, почему тебя это так злит. То, что он был возле лагеря… Боишься, что он увидел там что-то не то?
– В каком смысле? – прищурился Сэм.
Я провела пальцами по столу и покосилась на кухню, чтобы понять, подслушивают ли сестры. Мерри стояла рядом с Сейди и показывала ей, как нарезать имбирь тонкими ломтиками.
– Не знаю. Просто ты ведешь себя так, будто тебе есть что скрывать.
– Есть что скрывать? Это что же, к примеру?
– Что случилось на самом деле, Сэм? Как ты спасся от этих чудовищ, когда остался совсем один? Я не… не понимаю, как ты сбежал. Тебе нечем было защититься. У тебя даже ножа не осталось.
Он удивленно заморгал.
– Я же рассказал тебе, что произошло.
– Да. Большую часть.
– «Большую часть»? – ощетинился Сэм. – А что еще ты хочешь услышать? Как хрустела грудная клетка Джозефа Абернати, когда его разрывали на части? Какого цвета у него были внутренности? Как он звал маму?
Я отвернулась, поморщившись от вставших перед глазами картин.
– Нет! Конечно, нет!
– Тогда что, Эллери? Что ты хочешь знать? – Он перегнулся через стол.
– Просто…
– Что?
Я помедлила.
– Это ужасно!
– Говори, – прорычал он.
– Если нападение было таким разрушительным, быстрым и ужасным, почему ты сейчас здесь? У тебя не было ружья. Не было стрел. Даже карманного ножика не было. Как же ты остался жив?
Сэм открыл рот, но не смог выговорить ни слова.
– Я рада, что ты выжил… Разумеется… Но я просто не понимаю.
– Я сбежал, – тихо признался он. – Это был трусливый поступок, но я сбежал.
– Но как ты смог скрыться от этих волков? Ты же сам говорил, какие они быстрые. И как их было много.
На его лице мелькнуло раздражение.
– Почему ты мне не веришь? Что он тебе наговорил? – спросил Сэм. Его голос зазвучал мрачно и резко. – Что еще тебе сказал Уитакер?
– Он сказал… – Я поерзала на месте. – Он сказал, что там была настоящая бойня. Кровавая баня. Никто бы не выжил. Но…
– Что? – надавил Сэм.
– Он не видел в лагере никаких следов животных.
– Что? – возмутился Сэм. – Это просто нелепо. Кто еще мог бы… – Он осекся, словно собрав воедино детали головоломки. – Он считает, что это я?..
– Он такого не говорил! И вовсе так не считает! – поспешила заверить я.
– А кто тогда это сделал?
Я беспомощно развела руками.
– Отвечай! – Сэм с пугающей силой стукнул кулаком по столу.
– Все в порядке? – спросила Мерри, выглянув из кухни.
– Иди наверх, – велел Сэм. – Обе идите!
Мерри непонимающе уставилась на него:
– Но как же…
– Живо! – рявкнул Сэм.
Их шаги достигли верхней лестничной площадки и замерли.
– И дверь закройте!
– Сэм… – попыталась возразить я.
– Ты считаешь, что я убил наших людей?
Он навис над столом. Его глаза метали молнии.
– Нет, конечно! Я…
– Но он так считает! Он тебе это сказал!
– Он такого не говорил. Просто сказал, что не нашел никаких следов тех волков… Тех чудовищ, которых ты видел.
– Чудовищ, которые там были, – поправил меня он.
– Да.
– Ты ведь мне веришь?
Я помедлила и тут же поняла, что зря. Сэм оттолкнулся от стола, чуть не опрокинув свой стул.
– Поверить не могу, Эллери. Я не могу… – Он провел рукой по волосам. – Я не могу здесь оставаться. Больше не могу.
– Сэм…
– Не утруждайся.
Сэм сорвался с места, кинулся в спальню родителей и хлопнул дверью. Внутри послышались звуки: он открывал ящики и швырял вещи, но я не осмелилась к нему сунуться. Выйдет, когда будет готов, притихший и полный раскаяния. От одной мысли об этом мне стало тошно.
Нетронутый завтрак стыл на тарелках сестер. Я с усилием поднялась из-за стола и тихо пошла к лестнице. Но прежде чем я успела позвать их обратно, дверь спальни распахнулась, и из нее вышел Сэм с рюкзаком на плече. Он скользнул по мне невидящим взглядом, отвернулся и направился к кухне, где начал шарить по полкам.
Мерри выглянула из-за угла, чтобы проверить, можно ли спускаться. Я покачала головой, и она со вздохом вернулась на чердак. Дверь, ведущая на крыльцо, хлопнула, и воцарилась тишина. Я помедлила, прислушиваясь. Он еще в доме или ушел?
Я осмелилась заглянуть на кухню и увидела в окно его темный силуэт на фоне свежего снега. Он ушел. Опять. У меня в груди вспыхнуло раздражение, и через несколько секунд я выскочила на улицу, накинув на плечи шерстяной плащ.
– Сэм! – Мой голос разнесся странным эхом.
С неба густо падал снег, тяжелый и мокрый. К вечеру сугробы вырастут фута на два, не меньше. В такую погоду только последний болван мог выйти из дома. Только Сэм.
– Иди в дом, Эллери, – велел он.
Я попыталась догнать его, но увязла в глубоких холодных сугробах. По крайней мере, ему хватило ума надеть снегоступы.
– Что ты делаешь?
Он остановился, не оборачиваясь. Вздох сорвался с его губ густым облачком белого пара.
– А на что это похоже?
– На то, что ты решил уйти в метель и заблудиться.
– Уверен, тебя бы это порадовало.
– Сэм!
Он не двинулся с места.
– Мне и так тяжело было жить с тобой в доме, Эллери, смотреть, как ты расхаживаешь повсюду, строишь из себя главную и делаешь вид, что все на свете знаешь. Ты не представляешь, как мне было больно, когда папа оставил пчел на тебя.
– Я его об этом не просила. Я…
Он резко развернулся и наконец посмотрел на меня.
– Они должны были достаться мне! – Сэм махнул рукой, указывая на ферму. – Все это должно было достаться мне! Я старший! Я его сын! Какое ты имеешь право мной командовать, как будто я дурак, как будто мне нужны твои наставления?
– Какое право? – повторила я. Он осыпал меня словами, точно пулями, но вместо того, чтобы пронзить и ранить меня, они рассыпались искрами, разжигая в душе ярость. – Да эти ульи до сих пор живы только благодаря мне! Ты чуть не погубил всех пчел, пытаясь добыть пару лишних баночек меда! Как ты мог поступить так необдуманно, Сэм?
Дыхание вырвалось у него изо рта, будто от удара.
– Я должен был… Мне нужно было… Тебе все равно не понять.