Он спрятал Библию в карман и хлопнул в ладоши, снова сменив тон:
– Не окажете мне услугу? Давайте все вместе встанем, прямо здесь и сейчас, протянем руку соседу и посмотрим ему в глаза. Ну же, давайте все возьмемся за руки.
Мы поднялись и образовали круг на поляне. Каждый из нас стал звеном цепи, составляющей Эмити-Фолз.
На другой стороне круга я увидела Сэма. Они с Уинтропом смеялись, делая вид, что не хотят держаться за руки. Потом он поднял голову, и наши глаза встретились. Я попыталась улыбнуться ему, но Сэм безразлично отвел взгляд. В детстве мы были неразлучны и всегда цеплялись друг за друга. Теперь, увидев его отчужденность, я чуть не заплакала. Что мы сделали не так?
Пастор Брайард взобрался на скамью, возвышаясь над огромным кругом. Его улыбка сверкала, такая широкая, что можно было рассмотреть все зубы до единого.
– Вот это Эмити-Фолз! – воскликнул он. – Нас объединил Господь. Нас объединила дружба. Мы едины!
Брайард принялся аплодировать, и все последовали его примеру, обнимая соседей, похлопывая их по плечу и улыбаясь так же широко, как пастор. Уинтроп Маллинз первым вышел из круга, направляясь к Брайарду. Тот приветствовал юношу крепким рукопожатием.
– Рад видеть тебя сегодня, Маллинз. Давненько ты не заходил на службу.
Уинтроп пригладил волосы короткими пальцами. Ему явно пора было подстричься. Старая вдова Маллинз всегда коротко и аккуратно стригла рыжие волосы внука, и после ее кончины он казался совсем потерянным. Я не видела его с самых похорон.
– Интересная проповедь у вас сегодня вышла, очень интересная.
Глаза пастора засверкали.
– Правда? Я рад, что тебе понравилось.
– Не знаю, правда, насколько я с ней согласен, – признался Уинтроп. – Говорите, мы должны быть как пастухи, да?
– Ну, это не только я говорю. Упоминания пастухов и стада постоянно встречаются в Писании.
– Вот в этом-то и беда. Видите ли, я знаю только одного пастуха… – Уинтроп бросил взгляд на Леланда Шефера, который стоял в тени вяза и смеялся над чем-то, что сказала Кора. – И он не делает ничего из того, о чем вы говорили. Моя бабушка умерла из-за него, пастор. Голодной смертью. После черной гнили урожая и так было мало, а то, что осталось, сожрали его овцы! – Он гневно наставил палец на Старейшину. – Так что если пастух – это тот, у кого по недосмотру сгнил и развалился забор, тот, чье стадо устраивает налеты на чужую землю, я не хочу иметь с ним ничего общего.
– О чем ты, Маллинз, черт возьми? – спросил Леланд, уже направляясь к нему через лужайку. Черная мантия Старейшины клубилась у него за спиной, как грозовые облака.
Веселые разговоры стихли. Всех увлек новый скандал.
– Он опять заладил про свой забор? Я же тебе тысячу раз говорил: за южное поле ты отвечаешь сам. Мое стадо не убежало бы на твою землю, если бы ты лучше следил за ограждением.
– Нет уж, послушайте! – Уинтроп вцепился в его рубашку, и Старейшине пришлось привстать на цыпочки. – Этот забор не наша забота! Наш урожай не может сбежать, сжирая все на своем пути.
– Леланд… Уинтроп, сынок… – Брайард положил руки им на спины, желая успокоить. – Уверен, мы можем все это обсудить… не в присутствии толпы. – Он окинул взглядом поляну. Большинство горожан завороженно наблюдали за происходящим. От мира и единения не осталось и следа.
– В некоторых случаях словами уже не поможешь! – прорычал Уинтроп, вскидывая кулак, и со смачным звуком ударил Леланда в челюсть.
Маттиас стремительно пересек двор и оттащил мальчишку от второго Старейшины. Он повалил Уинтропа на землю, но и сам получил локтем в живот.
– Господа… Господа! – Пастор попытался схватить Леланда, но Маттиас, промахнувшись, попал в него кулаком. Брайард схватился за глаз и повернулся, ища что-нибудь, что помогло бы остановить безумие. – Таддеус Макком, сыграй что-нибудь. Что угодно. Бога ради, просто играй!
Фермер тут же начал наигрывать какую-то мелодию, хотя большинство горожан все еще толпились вокруг дерущихся, не в силах отвести взгляд.
– Танцуйте, пожалуйста, – велел пастор, удерживая Уинтропа от драки. – Мы разберемся и… Додсон! – рявкнул он, когда Леланд кинулся на них.
Маттиас схватил второго Старейшину. Они поволокли Уинтропа и Леланда вниз с холма, туда, где стояла церковь.
– Они здесь. Иначе и быть не может, – сказал Эфраим, внезапно возникнув рядом со мной и всматриваясь в толпу. – Они бы ни за что не пропустили такое событие.
Я окинула взглядом собравшихся.
– Я ее не вижу. И никого, кто был бы похож на те рисунки.
– Они не всегда являются в таком виде, – пробормотал Эфраим. Его мрачный взгляд забегал по толпе. – Присмотрись, Эллери. Смотри внимательнее. Есть тут кто-нибудь, кого быть не должно? Кто-нибудь новый. Незнакомый. Кто-нибудь…
– Уитакер, – произнесла я, заметив, что тот бродит по поляне. Он тоже увидел меня и просиял. – Я же просила его не приходить. Позвольте… Я сейчас вернусь, обещаю.
– Не теряй бдительности, – предостерег меня Эфраим. – Сейчас этот город – что бочка с порохом. Одной искры хватит, чтобы все взорвалось.
– Я пропустил пикник? – спросил Уитакер, когда я подошла к нему.
– Что ты здесь делаешь?
– Я помню, ты говорила, что мне лучше сюда не ходить. Помню. Но… Я сидел на берегу ручья, услышал музыку и… понадеялся, что ты уже достаточно меня простила.
– Достаточно? Для чего?
– Чтобы потанцевать со мной, – искренне произнес он с надеждой на лице, протягивая мне руку.
– Я… – Я оглянулась на Эфраима, но он уже исчез.
Таддеус Макком заиграл новую мелодию – пронзительную, печальную балладу, звучавшую со всем надрывом, на какой только способна скрипка. Лишившись зрелища, люди начали собираться в пары, спеша провести время наедине под грустные звуки вальса. Помедлив, я взяла Уитакера за руку, и наши пальцы переплелись. Его вторая рука легла мне на талию, и мы начали покачиваться в такт музыке.
– Это платье и впрямь идеально подходит тебе по цвету, – сказал он и мягко закружил меня. – Ты сегодня красива, как никогда.
– Из-за него я сегодня чуть не попала в переплет. – Он удивленно посмотрел на меня. – Жена пастора обвинила меня в том, что прошлым летом я украла эту ткань у нее с бельевой веревки.
– Правда? – Его улыбка застыла.
– Прямо здесь, во время праздника. Можешь себе представить?
– Как странно.
– С тех пор как ты уехал, тут происходит все больше странностей.
– Правда?
– Все как-то не так, и…
Я снова заметила Эфраима. Он подошел к Томасу и слушал сына, нахмурив брови. Рядом возникла Мерри и помотала головой. Ее глаза были широко раскрыты, щеки раскраснелись. Я остановилась. Что-то случилось. Что-то ужасное.
– В чем дело? – спросил Уитакер, обернувшись, чтобы посмотреть, на что я так уставилась.
– Мне нужно…
Я не успела придумать отговорку – Мерри разрыдалась. Я моментально оказалась рядом с сестрой, совсем забыв про Уитакера.
– Что такое? Что случилось, Мерри? – спросила я, схватив ее за плечи. Страх пронзил грудь, оставив широкую рану.
Мерри захлебывалась жуткими, воющими рыданиями:
– Она пропала, Эллери. Сейди пропала!
33
Крики Мерри становились все громче, привлекая внимание толпы, и даже Таддеус Макком перестал играть.
– Ну что еще стряслось? – спросил Маттиас, с трудом взбираясь обратно на холм. Его рубашка пропиталась потом, подвернутые манжеты и воротник пожелтели. Послеполуденное солнце нещадно пекло.
– Пропала маленькая девочка, – объяснил Эфраим, снова изменив акцент, чтобы сойти за Эзру.
– Сейди Даунинг? – догадался Старейшина, увидев, что я обнимаю Мерри.
Ее пальцы до боли вцепились мне в плечи. От горя она покачивалась из стороны в сторону.
– С чего вдруг такая истерика? Она, возможно, просто отправилась домой или к магазину. – Маттиас поискал в толпе ровесниц Сейди. – Тринити, Пардон, вы знаете, куда ушла Сейди Даунинг?
– Когда я в последний раз ее видела, она была вон там, – ответила Тринити, показывая на сосны.
Мерри снова залилась слезами:
– Эти твари ее поймали. Я так и знала. Чудовища!
Маттиас присел рядом с нами, неуклюже поглаживая мою сестру по плечу. Утешать он не умел.
– Уверен, этих волков давно здесь нет, Мерри Даунинг. Когда вы заметили, что ее нет? Она не могла далеко уйти.
– Совсем недавно, – ответила я, хватаясь за спасительную надежду.
– Не волки. Другие… – начала Мерри, но Эфраим покачал головой, и она умолкла.
Маттиас встал и поднял руки, требуя тишины.
– Нам нужно объединиться в отряды для поисков Сейди Даунинг. Тринити Брустер говорит, что ее в последний раз видели возле сосен, но она также могла уйти в город. Нужно разделиться и поискать ее.
– Мы с Томасом осмотрим близлежащие леса, – тут же вызвался Эфраим, выходя вперед, пока это не сделал кто-нибудь другой.
– Вы же не думаете, что она и впрямь пошла в лес. – Маттиас издал смешок, словно пытаясь разрядить обстановку, но никто его не поддержал. – Я знаю взрослых мужчин, которые не посмеют сунуться в сосны. Маленькая девочка ни за что бы…
– Я тоже поищу там, – сказала я.
– Может, лучше поможешь Мерри дойти до дома? – встревожился Маттиас. – Она не в том состоянии, чтобы отправляться на поиски, а Сейди, может, уже там.
– Я пойду искать сестру, – произнесла я твердым как кремень голосом.
– Я могу проводить Мерри, – вызвалась Бонни Мэддин, выбравшись из толпы.
– Спасибо, – поблагодарила я, помогая Мерри подняться. – Я найду Сейди, – прошептала я, крепко обнимая ее. – Обещаю.
Маттиас окинул взглядом толпу:
– Кора и Шарлотта, почему бы вам не возглавить отряд, который осмотрит северную часть города? Вайолет и Элис – вы, дамы, возьмете на себя южную часть. Кельвин, возьми несколько человек и осмотри западные поля возле Наших Дев. Эдмунд, Таддеус – берег озера. Мы с Грэном пойдем на восток. Все остальные присоединяйтесь к одному из отрядов – и за дело.