– Что это за существа? – спросил Маттиас.
– На первый взгляд они не отличаются от нас с вами – выглядят почти как люди. Но они могут передвигаться с невиданной быстротой и ловкостью. Могут так хорошо сливаться с окружением, что вы ни за что их не заметите, даже если они стоят рядом с вами. И еще, разумеется, глаза.
Леланд посмотрел на него в полном недоумении.
– А что глаза?
– Темные Соглядатаи любят наблюдать, наслаждаясь разладом, который они сеют на своем пути, просто для того, чтобы… посмотреть. У них очень острые глаза, способные различить мельчайшие детали на большом расстоянии, пригодные для охоты и выслеживания добычи даже в ночной тьме. Они отличаются серебристым блеском.
– Серебристым? – повторил Эймос, – у лесных чудовищ?
– Как.
– Именно так, – кивнул Томас.
– Мы полагаем, что вашим городом заинтересовалась компания Темных Соглядатаев. Мы с Томасом шли по их следам, записывая рассказы о хаосе, который они оставили после себя, и отсылая отчеты Братству.
– Что это за хаос такой? – спросил Маттиас.
– Полное и окончательное уничтожение привычного нам мира, – просто ответил Эфраим.
– Отец!
– А разве не так? Разве не это мы видели в Ормбарке? На Ивовом перевале? В колонии Фэрфут? Темные Соглядатаи уже здесь, в Эмити-Фолз. Сейчас не время для преуменьшений.
– Я слышал рассказы о том, что случилось на Ивовом перевале, – сказал Леланд. – Старик Жан Гарро любил рассказывать жуткие истории… Но разве это не случайность? Просто не повезло!
Я почувствовала, как горсть безделушек жжет мне карман.
– Темные Соглядатаи некоторое время изучают местность, прежде чем перейти к действию. Я не удивлюсь, если они уже несколько лет провели в вашем городе, хотя вы этого не замечали. Есть признаки, по которым это можно понять, но нужно знать, где и как искать.
– Какие признаки? – спросил Эймос.
– Животные в лесу, которые выглядят неправильно. Лягушки с несколькими головами. Олени, у которых слишком много рогов или не хватает ног. Слишком мелкие белки и опоссумы. Слишком большие волки. Припоминаете такое?
Старейшины нехотя закивали. Пастор Брайард, сидевший в темном углу, сжал губы. Как ни странно, он слушал молча.
– И здесь, в самом городе… У вас ведь случалось, что у домашнего скота рождалось странное потомство? Мутации, уродства? Урожай начинал гнить еще до сбора?
– Жеребята на ранчо у Абрамса, – пробормотала я. – Сады Виссеров.
– И все посевы, – добавил Эймос. – Да.
– И погода, – продолжал Эфраим. – Град и гроза зимой, невыносимо жаркая весна. Засуха как раз в то время, когда все вокруг должно покрыться свежей молодой зеленью.
Леланд нахмурился!
– Неужели это все из-за…
– Даже среди людей стало больше ссор, насилия и погромов. Все это признаки Темных Соглядатаев. Они… Их присутствие столь коварно, столь черно, что омрачает все вокруг. В конце концов ничто не остается нетронутым… И тогда… Тогда они начинают пускать в ход уловки.
Томас провел рукой по каминной полке.
– Внедрившись в город, Темные Соглядатаи узнают самые сокровенные желания людей и предлагают их исполнить, а взамен просят об услуге. Начинается с мелочей: устроить розыгрыш, распустить слух. Но со временем задания становятся все серьезнее и опаснее. А потом эти существа просто наблюдают, как город заживо пожирает сам себя.
В комнате воцарилось тревожное молчание. У меня внутри все тошнотворно переворачивалось.
– Сайрус, – наконец осмелилась прошептать я. – Он сказал, что та женщина… Женщина в таверне велела ему устроить пожар.
– Не было никакой женщины. В нашем городе не было никого похожего, – возразил пастор, качая головой.
– Было. И есть. Я сама ее видела.
– Он сказал, что у нее были серебристые глаза, – пробормотал Леланд, будто вспоминая давно забытый сон, и повернулся к Эфраиму. – Я тогда не понял, о чем он говорит, но вы говорите, у них серебристые…
– Никто из нас не понял, о чем он говорил, – не выдержал Брайард. – Сайрус сошел с ума. И все это… все это выдумки. Признаюсь, в Эмити-Фолз за прошедший год случилось немало бед, но фантастические лесные чудовища здесь ни при чем. – Он помотал головой, распаляясь. – Я согласен, тьма и впрямь накрыла наш город, но зародилась она в сердцах людей, а не чудовищ.
– Но что, если эти твари и впрямь явились в Эмити-Фолз? – Маттиас погладил бороду. – Корни этой тьмы кроются в них. Они навлекли на нас беды.
– Я ни на секунду в это не поверю, Маттиас Додсон. Не пристало человеку верить в такое, если он служит Господу.
Эймос опустил затуманенный бельмом взгляд на Древо Основателей, украшавшее его трость.
– Я, пожалуй, скорее поверю в козни Темных Соглядатаев, чем в то, что жители Эмити-Фолз по своей воле начали вредить друзьям и соседям. А ты, Клеменси?
Пастор Брайард скрестил руки на груди:
– Одному лишь Господу ведомо, какая тьма скрыта в сердцах людей.
Я подалась вперед, понимая, что никто из этих мужчин не желает слушать мнение столь юной особы, но зная, что все равно должна это сказать.
– Уверяю вас, Темные Соглядатаи – эти твари – существуют на самом деле. Они гнались за мной в лесу. Я их слышала. И видела.
– Нечистая совесть способна разглядеть любые ужасы. – Брайард устремил на меня пронзительный взгляд. – В каких грехах тебе нужно покаяться, Эллери Даунинг?
Я оторопела.
– Что? Я ничего не сделала… И не я одна их видела. Уитакер тоже…
Пастор приподнял одну бровь.
– Ах да! Траппер из леса. А вы с ним сегодня бродили по этому самому лесу вдвоем, так ведь?
Я покраснела, осознав, на что он намекает.
– Оставь Эллери в покое, – вмешался Эймос.
– Грехи требуют покаяния. – Брайард грозно взирал на меня, но в конце концов сжалился и отвел взгляд. – Возможно, именно в этом сейчас нуждается Эмити-Фолз. – Он закивал, продолжая обдумывать свою идею. – Да, да, разумеется.
– О чем ты? – спросил Маттиас.
– Возрождение… Мы воссоединимся как сообщество, исповедуемся в грехах и покаемся, попросим прощения у Господа и у ближних. Вот что спасет Эмити-Фолз, а не языческая чушь, о которой толкуют эти двое. – Брайард пренебрежительно махнул рукой на Фэрхоупов. – Завтра утром. Вы трое – разошлите весть по городу. Все жители должны будут присутствовать… А я проведу вечер в молитве.
Маттиас прищурился:
– Я думаю, это…
– Поздно думать, Старейшина, – рявкнул Брайард. – У тебя – у вас всех – был шанс спасти нас. Вы уже перепробовали все свои мирские приемы. Этому городу не нужны ни голосование, ни суд. Ему нужно покаяние. А за него отвечает духовный лидер, то есть я, и никто другой.
– И Господь, – процедил сквозь зубы Маттиас. – По-моему.
Пастор не ответил. Он прикрыл глаза, беззвучно шепча молитву.
– Да. Возрождение. Завтра. Мы изгоним все зло из Длани Господней. – Брайард распахнул веки и сурово посмотрел на Эфраима. – А начнем с вас.
35
На следующее утро жара началась уже на рассвете, и к тому моменту, как мы добрались до города, воздух уже давил на нас, точно влажное, тяжелое одеяло. Каждый вдох давался с трудом, и дорога длиной три мили заняла у нас почти вдвое больше времени, чем обычно.
– Лучше бы я осталась с Сейди, – пробормотала Мерри, вяло, измученно обмахиваясь. Разогнать эту духоту было не проще, чем тащить рыболовную сеть через грязь. – Зря мы оставили ее одну.
– Она не одна. С ней Уитакер.
– Было бы лучше, если бы остался кто-нибудь из нас.
Я была согласна, но никакого другого решения придумать не смогла.
– Пастор сказал, что хочет видеть всех жителей города.
– И особенно подчеркнул, что нас он тоже ждет, – выдохнул Эфраим.
Даже в тени широкополой шляпы его лицо раскраснелось. Он сделал глоток из фляжки и протянул ее остальным. Я приложила носовой платок к шее, хотя в этом уже не было никакого смысла. Мой кружевной воротничок насквозь пропитался потом. Нас окружало море желтизны. Сухая трава. Сухие поля. Засыхающие сосны. Без весенних дождей все в Длани Господней готово было вспыхнуть как порох.
Мы повернули за угол и увидели церковь. На лужайке возвели большой полотняный шатер. Его полог был приподнят, и я разглядела ряды деревянных стульев, разномастных, но расставленных с такой фанатичной упорядоченностью, что становилось ясно: Летиция Брайард возилась с ними с самого рассвета. Мерри с сомнением уставилась на шатер:
– Нас посадят туда?
– Похоже на то, – ответила я. – Смотри, ткань по бокам приподнята. Наверняка будет дуть ветерок.
Я старалась не терять надежды, но, увидев, сколько народу толпится на лужайке, стараясь занять местечко в тени, поняла, что сама не верю в свои слова. Мерри тоже не поверила. Мне пришлось едва ли не силой вести ее вперед.
– Надо было остаться дома, – повторила она. – Нехорошо, что Уитакеру придется одному возиться с Сейди.
– Ничего, справится. Пойдем. Давай-ка выберем место у дальнего края.
В шатре было жарко, как в преисподней, которой Брайард пугал грешников во время проповедей. Платье из хлопковой вуали неприятно липло к телу, стискивая меня в своих плотных объятиях. Я сделала глубокий вдох, и меня чуть не вырвало. В воздухе разило потом. Мерзкий запах проник в горло, глаза заслезились. Я развернулась, готовая обратиться в бегство, и столкнулась с пастором.
– Эллери! – Он приветственно похлопал меня по плечу, отрезав путь к отступлению.
Я с ужасом и изумлением уставилась на его длинные белые одежды и расшитую епитрахиль. Лицо у него уже раскраснелось как свекла, хотя он еще не начинал проповедь.
– Садитесь, садитесь. Мы скоро начнем…
Я шагнула к Мерри, выскользнув из-под его горячей руки, а пастор возбужденно повернулся к Фэрхоупам:
– А, Эзра. Нет-нет, как же вас? Сейчас вспомню…
– Эфраим, – ответил тот, явно не желая подыгрывать пастору.
– Эфраим. – Брайард пожал плечами, как будто это не имело значения. – Я так рад, что вы смогли присоединиться. Хочу, чтобы вы это увидели. Увидели и поняли. В Эмити-Фолз полно хороших, праведных людей. Я знаю, что, когда мы соединимся в мол