— «Моя городская квартира, а также все прочее движимое и недвижимое имущество, которым я буду владеть на момент моей смерти, переходит к моему единственному сыну, где бы тот ни находился».
Нотариус замолчал. И в комнате воцарилась гробовая тишина. Первой пришла в себя Белла.
— А это… Это законно? — запинаясь, спросила она. — Законно, чтобы наследником был признан покойник?
— У вашего брата имелись сомнения в том, что его сын погиб. Как я вам уже говорил, в последнее время он нанял целый штат частных детективов, которые должны были помочь ему найти родного ребенка.
— Но это же чушь! Ребенок погиб! Вместе с матерью!
Нотариус пожал плечами и продолжил читать:
— «До тех пор пока мой родной сын не будет найден и доказательства его родства не будут представлены в полном объеме и не вызовут сомнений у специально созданной для этого комиссии, все мои деньги и прочее имущество, кроме указанной выше собственности, переданной уже мной другим родственникам, будет передано в специально учрежденный для этого фонд».
И нотариус сложил бумаги и посмотрел на замерших родственников.
— Теперь все!
— Чушь! Более дурацкого завещания мне не приходилось выслушивать! — взвизгнула Белла. — Как можно завещать покойнику? О живых надо думать! Моим девочкам давно пора замуж! А кто их возьмет теперь? Без приданого!
И, закрыв глаза платком, она судорожно зарыдала. Лари держался лучше сестры. Но и он с трудом сдерживал негодование.
— И кто? — спросил он. — Кто будет возглавлять этот фонд?
Нотариус назвал несколько имен. Лари побледнел. Договориться с этими людьми будет очень сложно, если вообще возможно. Итак, деньги брата уплывали в неизвестном направлении. Впрочем… Впрочем, оставался еще один вариант. Но Лари не успел его продумать. Потому что в этот момент в гостиную вошел еще один гость.
— Следователь Пяточкин! — представился он компании. — Расследую особо опасные дела.
— А мы тут при чем?
— Вы ведь близкие родственники Ираклия Константиновича?
— Да.
— Очень даже при чем. Ведь я как раз и расследую его убийство!
Во второй раз тишина в комнате царила еще дольше. Наконец Белла тихо охнула и начала падать в обморок, тяжело заваливаясь на руки своих дочерей.
— Как убийство? Разве это не был несчастный случай? — воскликнул дрогнувшим голосом Лари.
— Инфаркт? Инсульт? Или что-то в этом роде? — вразнобой закричали родственники.
Следователь покачал головой.
— Вскрытие показало, что во время праздничного ужина в организм покойного была введена большая доза органического яда. Предположительно яда бледной поганки. Вследствие чего он и скончался.
— Но это невозможно!
— В доме были только свои!
— Кто мог это сделать?
— Вот это мне и предстоит выяснить, — сказал следователь. — Отравитель находился во время праздника в этой квартире. В этом сомнений нет. А значит, убийца — один из вас!
В третий раз тишина была уже не просто гробовой. В ней отчетливо расплывались волны страха. Еще бы, никому не хотелось быть обвиненным в убийстве.
А следователь уже развил бурную деятельность. Он вручил каждому повестку, где указывалось, в какое время завтра всем надлежит явиться в кабинет следователя. Затем он сделал знак нотариусу. И уединился с ним в соседней комнате. Оттуда нотариус появился с перекошенным лицом. Зато следователь выглядел довольным, словно объевшийся сметаны кот.
— Ну, до завтра! — почти весело произнес он, обращаясь к родственникам. — Жду вас у себя.
Разочарованные родственники начали медленно расползаться. Дочери увезли заливающуюся слезами Беллу, которая не уставала причитать:
— Мы нищие! Нищие! Девочки мои, дядя оставил нас нищими! А теперь нас еще и обвиняют в его убийстве!
Племянники — два сына Лари и один сын их третьего, уже умершего брата — отправились в ночной клуб. Юношей не слишком расстроило завещание дяди. Юности свойственно легкомыслие. И молодые люди переговаривались между собой, не держа зла на дядю.
— Все-таки старый пердун что-то нам оставил.
— Он явно выжил из ума. При таком раскладе мог и совсем ничего не оставить.
— А мне досталась отдельная квартира в новом доме! Самая дешевая, конечно. Видел я ее. Но и на том спасибо. Давно мечтал жить отдельно от предков.
В доме брата задержался один Лари. Выждав, когда все остальные удалятся, он помчался на кухню. Виктор был там. Он сидел на табуретке, тупо сжимая в руках повестку, которую ему всучил следователь перед уходом.
— Ты обалдел! — набросился на него Лари. — Мы так не договаривались! Что ты натворил?!
— Богом клянусь! Я тут ни при чем!
— Ты должен был следить за моим братцем! А не убивать его! По крайней мере, без моего приказа не делать этого!
— Я и не убивал!
Но Лари не слушал. Гнев застил ему разум. И он вопил, уже не сдерживаясь:
— Что за самодеятельность?! Ты хоть знаешь, кому этот старый придурок все оставил?
— Кому?
— Мальчишке!
— Своему сыну?
— Своему сыну! — передразнил его Лари. — Да! Представь себе! Своему сыну!
— А… А вам?
— Ничего! И остальным — тоже ничего! Все уплыло! Уплыло в чужие руки! А между тем моего брата убили! Скажешь, что не ты?
— Нет!
— А кто?
Виктор хотел пожать плечами. Но внезапно замер.
— Этот поваренок, — прошептал он. — Его рекомендовала ваша сестра.
— Какой поваренок?
— Мой помощник. Маленький проныра! Куда бы я ни пошел, он всюду оказывался рядом. И зуб даю, что он никакой не повар. Близко к плите не стоял. Томатную пасту от готового кетчупа отличить был не в состоянии!
Лари тоже задумался.
— И ты говоришь, этого неумеху рекомендовала Белла?
— Она настояла, чтобы мальчишку взяли — помогать на праздниках.
— И что?
— Сразу после смерти хозяина мальчишка исчез!
— Куда исчез?
— Не знаю. Мне было не до него. Я подумал, что ему просто надоела эта возня с кастрюлями. И поэтому он удрал. Но теперь…
— Теперь картина меняется, — перебил его Лари. — Так ты говоришь, его рекомендовала Белла?
— Да. Мадам Изабелла лично просила хозяина, чтобы он взял мальчика в дом.
— Вот как. Не в обычаях моей сестры заботиться о ком-то, кроме своей драгоценной персоны, — пробормотал Лари. — Интересно, с чего бы такое внимание к неизвестному мальчишке?
— Я так понял, что мальчик был сыном ее старой приятельницы. И она хотела сделать приятное той. Вот и устроила парнишку на хорошую работу в приличный дом.
— Сделать приятное?! Чушь! Моя сестра не способна на подобное! У каждого ее поступка есть четкое объяснение. И чаще всего — оно одно и то же. Собственная выгода! Моей сестре зачем-то было нужно, чтобы этот мальчишка оказался в доме. И я хочу знать зачем!
С этими словам Илларион вылетел из кухни, словно ему в задницу засунули ракету и подожгли фитиль.
У своей сестры он оказался меньше чем через полчаса. Всю дорогу он гнал свою роскошную «Тойоту». А перед этим не один раз предпринял попытку дозвониться до сестры. Но ее телефон оказывался неизменно вне зоны действия.
— Старая дура! — злобно отшвырнул он трубку после десятого отбоя. — Старая, выжившая из ума кретинка! Неужели она осмелилась затеять собственную игру?!
Лари крепко стиснул руками автомобильный руль, так, что даже костяшки пальцев побелели. И уставился на дорогу, сжав зубы. Картины одна ужаснее другой проносились перед его мысленным взором. Его сестра всегда была, мягко говоря, неумной. И дочки в этом отношении полностью пошли в нее. Но Белла, будучи дурой, хотя бы в молодости была красавицей. Отчасти это искупало недостаток ума. Но с возрастом красота ушла, а мудрость так и не явилась. И теперь Лари почти ненавидел свою сестру.
— Провалить такое дело! — шипел он. — Такое! Если это она, то я убью ее своими собственными руками.
Племянницы пытались не пустить дядю Иллариона к матери.
— Маме плохо! Она отдыхает! У нее давление!
— Пошли вон!
И племянницы отлетели от Лари, как ошпаренные. В семье хорошо знали бешеный нрав Лари. Он умел долго молчать и терпеть, бурля внутри. Но когда все же происходил взрыв — это было страшно. Лари влетел в комнату сестры.
— В чем дело?
Ничего не говоря, Лари схватил сестру за ворот ее халата, вытащил из постели и поволок к окну.
— Что ты делаешь? Там же холодно! — пыталась сопротивляться женщина.
— У тебя не будет времени, чтобы замерзнуть.
С этими словами Лари распахнул окно. И перевесил орущую сестру через подоконник, держа ее только за лодыжки.
— А-а-а! Тут же высоко! Перестань! Поставь меня на место!
— Ты убила Ираклия!
— Нет!
Лари сделал вид, что слегка отпускает ноги сестры. Та дико заверещала. Лари слушал ее крики с удовольствием. Наконец-то нашелся кто-то, кому сейчас приходилось хуже, чем ему!
— Говори, дура, зачем ты пристроила к Ираклию этого поваренка?
— Он — сын моей подруги.
— Не ври! У тебя сроду не было никаких подруг! Говори, кто он такой?
— Просто мальчик, которому я захотела помочь!
— Не лги мне! Еще одно слово лжи, и ты полетишь головой в сугроб.
— Ты не посмеешь!
— А вот посмотрим, посмею я или нет!
И Лари отпустил одну руку.
— А-а-а! Я все скажу! Только верни меня в комнату!
Лари схватил сестру за полную лодыжку и втянул ее обратно. В душе он радовался ее благоразумию. Убивать сестру не входило в его планы. А кто знает, как долго он бы смог удерживать в подвешенном состоянии ее жирную тушу.
— Говори! — велел он ей.
— Все дело в деньгах! — торопливо заговорила Белла, стягивая на груди распахнувшийся халат и на всякий случай отползая подальше от все еще открытого окна и разгневанного брата.
— Ну, конечно. Я так и знал! И что ты затеяла, несчастная?
— Этот юноша — в самом деле сын моей подруги. Не близкой. И даже не подруги, а так, приятельницы. Она как-то напросилась ко мне в гости. Явилась вместе с сыном и начала жаловаться на жуткую нищету.