Такое впечатление, что дракомантия вытягивает душу не из Тушканы, а из королевы.
Нервно сжав когти, дракомантка проверяет себя. Хочется ли кого-нибудь убить? Да не особенно. А напугать, покуражиться? Пожалуй, тоже нет. Как насчёт маленьких драконят, всё ещё кажутся милыми, хочется приласкать?
Тушкана вздыхает, положив голову на лапы. Ей давно хотелось завести собственных драконят, но королева Скорпиона не подпускала к ней других драконов, а теперь, среди чужих, мечта далека как никогда.
А если применить заклятие?
Она вскакивает, осенённая идеей. Почему бы и нет? В драконье яйцо можно превратить любой камень… но вылупится ли кто-нибудь из такого яйца? А вдруг зародыш жизни должен содержаться в предмете изначально, иначе он не оживёт. Способна ли вообще магия дракомантов оживлять неживое?
Надёжнее было бы украсть яйцо другого племени и сделать дракончика внутри песчаным. Ну нет, это уже преступление!
Задумавшись, Тушкана потирает виски. Да-да, не стоит опускаться до воровства.
А если взять яйцо, скажем, змеи или страуса и превратить в драконье? Вот и вылупится дракончик, её собственный, который будет любить свою мать – всегда, целую вечность!
Захваченная новой идеей, Тушкана готова выскочить из пещеры под проливной дождь в поисках яйца… но останавливается на пороге. Не стоит так спешить, сейчас дракончику будет плохо с матерью-беглянкой, а если Скорпиона разыщет их, то использует его, чтобы снова подчинить непокорную дракомантку.
Придётся подождать. Заклятие долголетия действует не только на королеву. Дракоманты могут жить вечно, если захотят. Вот не станет проклятой Скорпионы, тогда пусть и вылупится дракончик, и с ним вместе можно будет вернуться в родные пески.
Замечательный план… и совсем не злой, правда? Ну конечно!
Обхватив себя крыльями, Тушкана прижимается к стене пещеры и засыпает, мечтая о прекрасной дочери.
Наконец-то она дома, в родной пустыне, спустя шесть десятков лет добровольного изгнания. Долго, очень долго оно длилось – вполне достаточный срок жизни для любой королевы, особенно столь жадной до власти.
Впрочем, королевы внезапно умирают от сердечного припадка в любом возрасте, даже без помощи магического заклятия. Да и в самом деле, шестьдесят лет правления – куда уж больше.
А дочь у Тушканы получилась и правда почти идеальная, и здесь, на прекрасной родине, стране песков, ветра и вечно ясного неба, они будут наконец счастливы.
– Добро пожаловать домой! – шепчет мать. Тушкана-третья не отвечает, она немного дуется, потому что случайно узнала о судьбе Тушканы-второй. Что ж, бывает. Мать даже не собиралась упоминать о той дочери, с которой так неудачно вышло – какая разница. Теперь её нет, есть другая, и они вместе, что ещё нужно для счастья?
– Я хочу другое имя, – ворчит младшая Тушкана, – своё собственное.
– Зачем, разве Тушкана плохое имя?
– Хочу быть сама по себе, – фыркает дочь, – а не одной из твоих сотен копий!
– Да какие сотни? Не было никаких сотен!
А впрочем, тоже идея, почему бы и нет? Понаделать много-много, а потом выбрать лучшую по характеру! Кому нужны мрачные зануды? Кстати, сама Тушкана никогда не была брюзгой, так что эта последняя, если вдуматься, и не копия вовсе – с точным своим подобием небось приятнее было бы общаться.
«А не злая ли это идея?» – шепчет внутренний голос, но еле слышно, как будто издалека.
– Может, и были сотни, но я о них никогда не узнаю, – бурчит Тушкана-третья. – Только мне совсем неохота быть какой-нибудь… восемьсот сорок седьмой!
Да уж, столько уже слишком. Учить каждую охотиться, отвечать на бесконечные вопросы об одном и том же, раз за разом – с ума сойдёшь. Хотя ещё несколько можно и сделать потом, вдруг получится удачней.
– К такому имени даже уменьшительного не подобрать, – уныло продолжает дочь. – Туш… Тушка… Ана… Ладно, пускай я буду Кана!
Тушкана раздражённо пожимает крыльями. Вот же неблагодарная.
– Я соглашусь на Кану, – хмурится она, – если ты перестанешь дуться. Посмотри лучше, какие прекрасные пески вокруг, разве не восторг?
– Ничего так, – хмыкает Тушкана-третья, что на восторг похоже не слишком, но матери надоело пререкаться.
В конце концов, слишком долго терпеть не обязательно. Если окончательно достанет своим нытьём, можно снова начать сначала.
Внутренний голос пытается поднять тревогу. А с этой что делать, убить? Мы же решили давным-давно: убивать драконят плохо в любом случае!
Даже своих собственных? Тушкана пожимает крыльями. Как сотворила, так и развоплощу, ничего такого особенного.
Строптивый голос так не считает. С другой стороны, и правда, не так это просто, как кажется… а дать уйти живой нельзя – никто не должен узнать, что давно пропавшая дракомантка вновь появилась в пустыне, иначе можно угодить в новое рабство.
Лучше уж просто… ну да, слегка подправить характер дочери. Небольшое заклятие, и та станет покладистей! Пусть ещё по хозяйству помогает, да.
Тушкана вонзает когти глубоко в горячий песок и мысленно рисует образ идеальной маленькой Тушканы.
«Тоже зло», – уныло бормочет внутренний голос.
«Тихо ты! – шипит в ответ дракомантка. – Она моё творение, почему бы не подправить, кому какой от этого вред?»
Всё в порядке, душа в целости, беспокоиться совершенно не о чем.
Она летит над морем, думая, не отведать ли снова жареных акул. В прошлый раз блюдо вышло жирноватым, но Кана теперь готовит всё лучше и лучше.
Замечательная оказалась идея сделать её умелой кухаркой. Жаль только, пришлось тратить отдельное заклятие на удовольствие от готовки. Тушкана-третья довольно ленива – дай ей волю, вообще не станет ничего делать.
Странно, поначалу ведь была совсем другая – активная, подвижная. Должно быть, заклятие виновато: покладистость и покорность привели к равнодушию и лени. Придётся вносить коррективы… да уж, формирование правильного характера – нелёгкая задача, даже для магии.
Нет, пожалуй, акулы надоели. Пусть лучше Кана приготовит верблюда – хорошая практика для кухарки.
Тушкана поворачивает в берегу и замечает дочь. Та сидит у самой линии прибоя и строит замок из песка… нет, он растёт сам по себе! Подавив мгновенную панику, дракомантка понимает, в чём дело.
К счастью, Кана не овладела заклятиями, а использовала готовый зачарованный камень, который позволяет быстро обзаводиться жильём на новом месте.
– Что ты делаешь? – спрашивает мать, плюхаясь на мокрую гальку.
– Песчаную крепость, – объясняет Тушкана-третья, беззаботно взбалтывая хвостиком морскую пену.
Тушкана выхватывает камень у неё из когтей.
– Это не игрушка!
– Извини… – опускает голову дочь. – Я больше не буду.
– Никогда больше не трогай мои вещи! Кана робко поднимает глаза.
– А мне самой нельзя попробовать колдовать… чтобы иметь свои зачарованные вещи?
– Нет-нет, – качает головой Тушкана, – магия очень опасна, очень-очень! Ею могут заниматься только особенные драконы, которые появляются не чаще одного в поколение, таковы правила.
Она говорит неправду, но малышке незачем об этом знать. Когда-то в Пиррии жили сразу пятеро дракомантов: один в Ледяном королевстве, двое в Морском, один в Ночном и сама Тушкана. Неизвестно, что случилось с остальными, но выжила только она. Специальное заклятие время от времени проверяет, не появились ли новые, но пока всё тихо. Ну и хорошо, меньше беспокойства.
Слишком много магов всё равно что стая драконов, налетевшая в оазис с маленьким озерцом – выпьют всю магию до дна или замутят источник, и тогда появления нового дракоманта придётся ждать не одно поколение, а может, тысячи лет.
– Разве для магии есть правила? – наивно улыбается Кана.
Три луны, как же медленно она соображает и говорит! Слова будто пробираются через все болота Земляного королевства.
– А как же, – хмыкает мать. – Если магов станет много, они начнут враждовать, кидаться заклятиями направо и налево, пока случайно не уничтожат весь мир!
– Разве один маг, – говорит Кана, поразмыслив, – не может уничтожить мир, если захочет?
– Пусть это тебя не волнует, – отвечает Тушкана с усмешкой, – пока я единственная и не собираюсь делать ничего такого.
Кана смотрит в морскую даль, снова думая – как же медленно, даже кактусы растут быстрее!
– Мне бы хоть самый маленький кусочек магии! – вздыхает она.
– Заклятия разрушают душу, забыла? Я хочу тебя защитить, дорогая доченька, так что лучше оставь эти опасные занятия мне, а сама живи спокойно.
– Хорошо, – покорно кивает дочь, и Тушкана понимает, что сработало заклятие покладистости – вот и славненько.
Тем не менее кое-какие поправки ещё требуются… а ещё неплохо бы Кане дальше не расти. Сама Тушкана остановилась на нормальной фигуре молодой драконихи, ведь если жить предстоит тысячи лет, они с дочерью вымахают до гигантского роста! Пусть Кана навсегда останется чуть меньше матери, как и положено младшей. А ещё стоит добавить ей чуточку страха, чтобы не интересовалась так магией… и не тянула когти к родительским сокровищам, а то взяла моду, понимаешь!
Интересно, что сказал бы внутренний голос? Куда-то он делся… да какая разница.
Тушкана свернулась клубком у походного костра среди песков, над головой ярко сияют россыпи звёзд. К её боку прижалась малышка Кана. Она снова маленькая, а другое заклятие утроило обычную любовь дракончика к матери – так и ластится теперь, очень приятно. Взрослая дочь с её тупостью и предсказуемостью уж больно надоела, вот и пришлось начать всё сначала, сделав её снова двухлетней.
Обе они живут уже очень, очень долго. Кажется, столетий восемь, дракомантка уже не помнит. За это время Тушкана-третья вновь становилась дракончиком уже не раз.
Новых дракомантов за это время почти не появлялось: из ледяных вообще никого, двое ночных, внучка и правнук некой Вьюги, и одна из королевской семьи морских, погибшая, едва успев отложить яйца. Тушкана не собиралась узнавать, что случилось, лишь бы не устраивали вселенских катастроф и не трогали её саму.