Думаю, глядя на Джейн, Винс часто видел свою дочь, какой та стала бы, если осталась бы в живых.
Семь лет назад он взял с меня обещание, что я постараюсь ей помочь. Я проработал несколько лет в другой школе, прежде чем вернулся в прежнюю, но продолжал поощрять творчество Джейн. Это было не так-то просто. Умения удачно нанизывать слова было недостаточно. Я должен был убеждать ее, что о ее жизни надо писать. Мол, интересны далеко не только тупые знаменитости. Из жизни любого из нас можно извлечь ценные уроки. Ее собственный опыт, как ни старается она приуменьшить его, достоин изучения.
«Вам не все равно?» – много раз спрашивала меня Джейн.
«Если я отвечу, что делаю это потому, что ты мне небезразлична, сочтешь меня лицемером, – отвечал я. – Не поверишь мне. Поэтому озвучу эгоистическую причину. Я это делаю для себя. Если добьюсь, чтобы ты больше заботилась о своем будущем, то буду доволен собой и сочту, что состоялся как преподаватель».
«Значит, это просто эгоизм?»
«Он самый. Все ради себя, любимого. Ты тут совершенно ни при чем».
Лицо Джейн оставалось бесстрастным.
«Если я изображу заинтересованность, то вы будете ликовать, как герой фильма «Опус мистера Холланда»?»
Я улыбнулся: «Да. Притворись. Пусть целью твоего старания будет не искреннее стремление стать лучше, а желание заморочить нам голову».
«Ладно, буду вашей Элизой Дулиттл».
«Тоже неплохо», – согласился я.
«Вы думаете, что я не читаю, а я много чего знаю».
«Видишь, ты уже уловила смысл».
Другие школьные учителя, с которыми я поддерживал связь, сообщали, что Джейн Скавалло начала стараться. На Йельский университет пока не тянула, но диплом об окончании колледжа уже не исключался.
«Ты классно играешь!» – хвалил я.
«Я стремлюсь к «Оскару», – хвалилась она.
Дотянув до выпускного класса, Джейн почти перестала прогуливать уроки, выполняла домашние задания, получала приличные отметки.
«По-моему, ты уже не играешь, – однажды сказал я. – Обещаю никому не говорить, но мне кажется, что тебе уже не безразлично».
«Я делаю это не для вас».
«Конечно, только для самой себя».
«Вы считаете себя большим умником, а зря. Я делаю это ради него».
Ради Винса. Я должен был догадаться раньше. Джейн старалась ради него. До меня медленно доходило, что она чувствует себя виноватой перед Винсом. Ведь именно Джейн уговорила Винса помочь мне в ту ночь, чуть не стоившую ему жизни.
Я помог Джейн с подачей документов в колледж, снабдил рекомендательными письмами. Ее преподаватели не ошиблись: Йель ей еще не светил. Но ее приняли в Университет Бриджпорта, где она стала изучать рекламу. «Это для меня, – объяснила Джейн. – Я всю жизнь старалась заставить людей поверить во вранье». Реклама позволила ей совместить два дара: находить точные слова и убеждать.
На первом курсе она иногда присылала мне электронные письма. Я гадал, заслужу ли приглашение на ее выпуск, и обрадовался, когда она меня не пригласила. Не исключалось, что Джейн сама туда не явится: она наплевательски относилась к любым церемониям. А если бы явилась, да еще пригласила бы меня, то я бы мог столкнуться там с Винсом, что было нежелательно. При мысли о Винсе у меня долго волосы на затылке вставали дыбом.
Мы с Синтией дважды навещали его в больнице Милфорда, где он лежал после пулевого ранения. Оба визита получились настолько короткими, что их и визитами-то трудно было назвать. Винс был не слишком рад нас видеть. «Я сильно сглупил, связавшись с вами обоими», – буркнул он при первом нашем появлении в больничной палате. Спорить с этим было трудно. На том, чтобы навестить его снова, настояла Синтия. «Если ему стало лучше, то и настроение должно улучшиться, – предположила она. – Мы перед ним в долгу». Глядя на Синтию, Винс высказался так: «Если бы мне попалась машина времени, то я бы залез в нее, вернулся в 1983 год и назначил бы на ту ночь свидание кому угодно, только не тебе! Хоть самой завалящей уродине во всем Милфорде! Я бы даже педиком не побрезговал и сделал бы все, чего он захотел, лишь бы с тобой не связываться и не получить пулю в брюхо через столько лет. В общем, оставьте себе свои детские открыточки и вонючие цветочки. Выматывайтесь!» В третий раз мы его навещать не стали и вообще больше не видели.
Я не рассказывал Джейн о том случае, но сдержал данное Винсу обещание помочь ей.
«Что между вами происходит? – однажды спросила она. – Его я тоже спрашивала, но он буркнул нечто невразумительное».
«Каждый пошел собственным путем», – ответил я.
«Думаете, он ниже вас? Парень с обочины? Не хотите, чтобы вас с ним увидели?»
Джейн попала в точку.
Даже если бы Винс решил общаться со мной, пригласить выпить пива, я бы, наверное, отказался, но не потому, что считал себя лучше его. Просто дружить с таким, как он, мне было бы неприятно. Винс был крутым, люди вокруг него тоже. Он жил тем, что нарушал все правила. А я работал школьным учителем, прилежно платящим за парковку. Винс убивал людей! Ну как я мог представить нас друзьями?
Увидев Джейн в «Хоул фудс», я испытал смешанные чувства. Было бы приятно повидаться, узнать, как она поживает. Но разговор неизбежно коснулся бы Винса, а говорить о нем мне совершенно не хотелось.
Я уже садился в машину, когда меня окликнули:
– Вы меня заметили, но ничего не сказали.
Я оглянулся и увидел ее с коричневым бумажным пакетом в руках.
– Лучше не спорьте, – улыбнулась Джейн.
– Ладно, – кивнул я. – Хорошо выглядишь.
Это было правдой. Ни драных джинсов, ни кольца в носу и розовых прядей в волосах. Вид у нее был… полированный. Со вкусом подобранная одежда, на ногтях лак, волосы короче, аккуратная прическа.
– Зато у вас видок хуже некуда. Простите, это прорвалась прежняя я. Дайте-ка попробовать еще разок. Как поживаете?
– Хорошо, – сказал я. Наверное, голос у меня дрогнул, и Джейн это заметила. Обстановка дома отняла у меня силы.
– Не собираюсь подвергать вас допросу первой степени. Не хотите разговаривать – не надо.
Я тоже улыбнулся:
– Прости. Да, я тебя увидел. Но мне показалось, будто ты торопишься, не хотелось тебя задерживать. Как поживаешь?
– Нормально. Возвращаюсь на работу.
– Куда?
– Отучилась, потом получила место в «Андерс и Фелпс». – Джейн немного подождала, убедилась, что я его не знаю, и продолжила: – Небольшая рекламная фирма, в Милфорде. Рекламировать колу нам не доверяют, все больше местные заказы, но тоже неплохо. Сейчас я готовлю радиоролик для мастера по ремонту печей.
– Отлично! – воскликнул я.
Она пожала плечами.
– Не сериал «Безумцы», конечно, но надо ведь с чего-то начинать. Насчет вашего вида я пошутила. Хотя, если честно, вы выглядите усталым.
– Есть немного, – признался я. – Сейчас не лучший период.
– Сколько лет миновало со времени того кошмара? Шесть?
– Семь.
– До сих пор слышны отголоски?
– Мы стараемся затыкать уши.
– Как ваша дочка? Грейс, кажется? Сколько ей лет?
– Четырнадцать. Хотя ощущается как все девятнадцать.
– Дает вам жару?
– Не без этого. – Поколебавшись, я спросил: – Как Винс?
Джейн опять пожала плечами:
– Вроде неплохо. Пять лет назад они с мамой поженились.
– Молодцы!
Она покачала головой.
– Месяц назад она умерла от рака груди.
Я сделал скорбное лицо.
– Мои соболезнования.
– Вы же сами говорите, что в жизни бывают тяжелые моменты. Я долго была официальной падчерицей, но месяц назад этому настал конец. – Она помолчала, а потом добавила: – Я съехала.
– Как сам Винс?
– Вы же знаете его. Не понимаешь, сочувствовать ему или считать полным отморозком. В общем, мне лучше одной. У меня квартира на воде, обожаю так жить! А еще…
– Выкладывай!
Она усмехнулась:
– Моего парня зовут Брайс. Мы давно встречаемся. Когда я переехала, он поселился со мной.
– Отлично! Я рад, что у тебя все в порядке.
Джейн Скавалло помолчала, словно оценивая мои слова.
– Вы меня очень поддержали. Поверили в меня, когда все остальные отвернулись от меня.
– Это было нетрудно.
– Очень даже трудно! – возразила она. – Ну, мне пора. Приятно было увидеться!
– И мне.
Джейн обняла меня и зашагала к своему голубому автомобилю. Прежде чем отъехать, она помахала мне рукой.
И вот теперь мы опять столкнулись. В самом неожиданном месте, при самых неожиданных обстоятельствах. На подъездной дорожке дома, где моя дочь, возможно, кого-то застрелила. Дома, который я в нарушение всех законов обыскивал. Стюарта я там не нашел, но заметил кровь.
– Что ты здесь делаешь, Джейн? – спросил я.
– Меня прислал Винс. Он хочет поговорить с вами.
Глава 21
Я понадобился Винсу Флемингу? Сейчас, на ночь глядя? Невероятно! Я не общался с ним семь лет, со времени того второго визита к нему в больницу. На кой черт я ему сдался? Разве что… Вдруг я залез в дом Винса Флеминга? Но, насколько мне было известно, он по-прежнему жил на Ист-Бродвей, в доме на пляже…
– Это же не дом Винса? – От мысли, что я вломился в дом этого человека, у меня сжималось сердце.
Джейн покачала головой.
– Слава богу! Если этот дом не его, то я не знаю, на кой я ему сдался. Нам с Грейс пора ехать.
Я собирался усадить дочь в машину и мчаться в милфордскую больницу, проверить, не там ли Стюарт Кох. В зависимости от того, что нам ответят, появилась или отпала бы необходимость добыть до восхода солнца адвоката для дочери. Кто-то пролил в этом доме кровь, и чем скорее мы узнаем, кто он и каким образом это произошло, тем легче нам будет избежать новых бед. Трудно избавить человека от неприятностей, не зная толком, что это за неприятности.
– Как ты узнала, где меня искать? – обратился я к своей бывшей ученице.
Джейн перевела взгляд на Грейс.
– Я позвонила ей, – объяснила дочь. – Раньше, еще до того, как позвать тебя.