Выстрел. Второй. Третий.
На четвертом наконец статистика отыграла свое. Пуля, неудачно отрикошетив, угодила в Чака.
Тот охнул, задергался, звеня цепями, с тоской проронил:
– Да ты же всех нас тут перебьешь.
– Не всех, – азартно заметил Шуст. – У него всего два патрона осталось.
– А запасных нет?
– В воронке на запасные места не было, уж извините.
– Ну так ты в заднице пару магазинов носи, раз такие дела пошли, – болезненно кривясь, посоветовал Чак.
– Не злись, я ведь вижу, что тебя всего лишь поцарапало. Ну что ты как девочка. Давай, Карат, у тебя еще две попытки, а потом зубами грызть придется.
Выстрел. Запор, сцеплявший две половинки обруча, наконец сдался. Но это не прошло даром, пуля пробороздила самый низ бедра и задела коленную чашечку с такой дурью, что Карат заорал, а в глазах его потемнело.
– Очнись! – в свою очередь крикнул Шуст. – Не раскисай! Хоть на яйцах ползи, но срочно найди Бабника. Один патрон у тебя для него остался. Забери ключ и возвращайся к нам. Время, Карат! Время! Бегом!
Встав, тот, припав на поврежденную ногу, шагнул было к выходу, прикусив губу от новой вспышки боли в пострадавшем колене, но был остановлен словами Чака:
– Прикажи внешнему остаться здесь и делать, что мы говорим.
– Зачем?
– Рация. Его могут вызвать. Если не ответит, заподозрят что-то.
– А то они ничего не заподозрили, услышав выстрелы, ну да… конечно…
– Раз не вызывают, может, не услышали. Тут такие двери на каждом шагу, что за ними гранату не услышишь. Не факт, что за него ответить сможем, но попробуем.
Карат кивнул:
– Добро. Эй! Ты! Стой вот здесь. Делай то, что тебе эти мужики скажут. Никуда не уходи, делай только то, что они говорят. Понял?
– Ходу, Карат! – чуть не взвыл Шуст. – Долго он стоять не станет, приказ нимфы сильнее, чем твой. Сказала тебя искать, пойдет искать. Он ведь думать не умеет, болван болваном. Давай, не тормози, вперед.
За дверью определяться с направлением не пришлось, потому что открылся коридор, в котором вариант дальнейшего передвижения всего один.
Причем напротив оказалась такая же дверь. На попытку надавить она не отреагировала, но, к счастью, замка не было, а был рычажный затвор простой конструкции.
Мигом разобравшись с его устройством, Карат с трудом распахнул толстенную створку, нашарил справа массивный выключатель, потянул его рычажок вниз.
Вспыхнул свет. Первое, что Карат разглядел в отсеке – Диану. Девочка, стандартно скованная по рукам и пояснице, щурилась, отворачивая лицо от ламп.
– Ди, ты как?
– Карат?!
– Да-да. С тобой все нормально?
– Ты это называешь нормально?! Где я?! Что случилось?!
– А ты не знаешь? Где Бабник?
– Ну откуда я могу такое знать?!
– Не знаешь?
– Да я двадцать секунд назад даже не знала, где ты!
– Так он сюда не заходил?!
– Карат, ну сколько уже можно тебе объяснять?! Да ты первый, кого я увидела. Заснула в том ржавом корабле, а проснулась здесь, в темноте. Что происходит?
– Потом, девочка, все потом. Некогда объяснять. Я пойду искать ключ, когда вернусь, освобожу. Ничего не бойся.
– Хорошо.
Кому-то нравятся в Диане фиолетовые глаза, а Карат ценил неизменное понимание и спокойствие. Очнулась в темноте, закованная, непонятно где, никого рядом нет. И ни малейшего намека на истерику, все приняла, будто так и надо.
Ну и где же теперь искать этого урода?..
Выбор путей оказался невелик – только вперед по коридору. В конце его обнаружилась дверь с квадратным стеклянным окошком. Карат не рискнул ломиться в нее с ходу, воспользовавшись возможностью посмотреть, что за ней.
За ней оказалось продолжение коридора. Но так себе продолжение – жалкий огрызок. А дальше его перекрывала куда более серьезная на вид дверь со смотровой щелью, больше похожей на танковый триплекс. И никакого намека на механизм запирания не наблюдается.
Должно быть, это дверь, закрывающая весь отсек. Выглядит герметичной, крепкой, и открыть ее изнутри, скорее всего, нельзя.
Ну да, хорошая тюрьма должна закрываться снаружи.
Это проблема, но проблема не первоочередная. Первоочередная – найти Бабника. Если он не покинул отсек, осталось всего одно неизученное направление – тесный проход слева. Два шага по длине, а дальше металлическая лестница, круто уходящая вниз.
Сжимая пистолет на изготовку, Карат спустился на несколько ступеней и пригнулся, изучая обстановку. Ниже протянулся вытянутый отсек с неровными стенами, повторяющими сужающийся к днищу профиль корабельного корпуса. По окрашенным стенкам рыжеют разводы ржавчины, но в остальном на вид чисто: ни единой соринки не просматривается.
Там вообще ничего постороннего не видать, за исключением злополучного ящика, Бабника, с рычанием голодного зверя пытающегося содрать с этого ящика кевларовую обертку, и Гранда, вжавшегося в угол, откуда он делал большие глаза и злобно шипел на коротышку. Звуки эти гулко разносились по всему отсеку, сливаясь в нереальную какофонию. Только то, что уши Карата еще не оправились от стрельбы, оправдывает тот факт, что расслышал он это лишь сейчас.
Стараясь шагать бесшумно, спустился, целясь гаду в голову, требовательно произнес:
– Поднял руки и повернулся!
Бабник, зарычав, с натугой рванул уголок сети, удерживающей кевларовую обмотку. Рывок его был столь силен и непродуман, что ничего дельного из него выйти не могло.
И не вышло.
Разглядев на пальцах уродца кровь, Карат, приблизившись, осторожно обошел рычащую фигуру, присел, взглянул Бабнику в глаза. В них застыло то же выражение, что у внешника, – коротышка пребывал под жесточайшим контролем.
Знакомая картина, общаться с ним бесполезно. Непонятно, откуда этот самый контроль взялся, но эту загадку придется оставить на потом, ведь время не ждет.
Очень хотелось как следует потолковать с гадом. Убивать вдумчиво и медленно, чтобы прочувствовал. Или оставить это дело на потом, когда время появится?..
Но будет ли оно, это потом? И кто даст гарантию, что контроль не спадет и в тылу у Карата очнется опасный враг?
Потому, приберегая последний патрон, спрятал пистолет за пояс, обошел Бабника сзади и, обращаясь с ним как с тренировочным манекеном, легко свернул шею в простейшем захвате.
Уложив агонизирующее тело на спину, начал торопливо обыскивать. Внешники предателю не очень-то доверяли: ни оружия, ни боеприпасов, ничего лишнего не позволили носить. Но карманов на одежде оказалось слишком много, проверять их пришлось один за другим.
Найдя наконец ключ, стащил с трупа куртку и метнулся наверх, крикнув уже с лестницы:
– Гранд, посиди пока здесь.
Забегая в отсек, успел услышать, как Шуст, обхватив шею внешника, не своим голосом докладывает:
– Нормально все. Плохо вас слышу. Мы почти закончили. До связи.
Увидев Карата, взмолился:
– Давай быстрее, им, по-моему, голос мой не нравится.
Возясь с замками, Карат торопливо выкладывал новости:
– С Ди все нормально, она тут рядом. Из отсека одна дверь, открывается вроде бы только снаружи. Я по комплекции похож на этого внешника, надену его костюм. Ты, Шуст, выше Бабника, но попытайся казаться ниже. Накинь его куртку. В двери триплекс, видимость из него, думаю, не очень, может, не заметят подмену. Чак, сколько их там, за дверью?
– Да вся команда.
– Вся команда караулит нас за дверью?!
– Да ну, зачем им такой фигней страдать? Тревогу этот поднял не всерьез, тут у них вся жизнь в состоянии вечной биологической тревоги. Меня наружу выводили только раз, под дозой хорошей, я точно не помню, но вроде как четверо при этом дежурили. Но это при выгрузке, а в обычное время, может, вообще никого. Не знаю, какие порядки. Там как бы шлюз. Первую дверь закрываешь, потом они открывают свою. Но это не точно.
– Будем считать, что точно, – постановил Карат. – Кроме двери, остается только один вариант – люк над коридором. По нему в трюм грузы опускают, там в полу коридора второй люк. Но верхний закрыт снаружи, и он слишком высоко, не взломать. Значит, я с Шустом попытаюсь захватить главную дверь. А ты с Дианой подождешь нас за внутренней дверью.
– Если получится, что дальше делать станем?
– Давай для начала хотя бы это сделаем, а потом уже подумаем о дальнейших планах.
– А Диана может этого слюнявого заставить по рации нормально отчитаться и перед дверью с нормальной рожей постоять? – спросил Шуст.
– Не знаю, – ответил Карат. – Она вообще не при делах, его не Ди контролирует.
– А кто?
– Спроси что-нибудь полегче.
– Черт! Да только Диана и мы с тобой знаем про этот прикол с тапками. Ничего не понимаю… Ты сейчас не шутишь?
– Ты что, и впрямь думаешь, что я такой шутник?
– Если не шутишь, тут происходит какая-то непонятная хрень. И эту марионетку именно к тебе направили. Не ко мне, не к Чаку, а к тебе. Почему ты?
– Я ведь попросил вопрос полегче, а не посложнее. Забей. На все забей. Сейчас нам надо о двери думать, все остальное – подождет.
Глава 22
Карат, изо всех сил стараясь не светить лицо, но при этом не передвигаться в позе буквы «ю», подошел к двери, остановился правее от триплекса, предоставив Шусту возможность ткнуть под нос вероятным наблюдателям недобро на все это посматривающего Гранда.
При этом товарищ, пытаясь подражать сбивчивой манере речи Бабника, произнес:
– Попался, комок шерсти. Выпускайте нас.
– Может, кота лучше в отсеке запереть? Или клетку найти? – донеслось из динамика.
– Не надо, – ответил Шуст. – Я в реку эту сволочь выброшу, чтобы никаких проблем с ним больше не было.
Лязгнул металл, дверь начала медленно раскрываться. Карат с трудом подавил в себе порыв помочь ей распахнуться рывком. Не надо, тут механика работает, а не человеческие руки, не стоит раньше времени выдавать себя наблюдателям.
За дверью показалось невеликое открытое пространство – площадка метра четыре дл