– Да не убудет от них, не кипешуй. Эй ты, волосатая, – главарь обратился к Аурелии. – Ты когда в последний раз расчесывалась? Не, вы только посмотрите на нее: лохматая и немытая. Ну как такую к Траку приводить? Он типа может предъявить. Скажет, что я бомжих со свалки ему поставляю. И что я отвечать ему стану? Нехорошо получится.
– А на мордашку она ничего, даже немытая, – одобрительно заявил боец столь дивной толщины, что его туша, должно быть, снится в самых сладостных снах всем зараженным Улья.
– Тебе такую нельзя. Типа раздавишь. Кожа да кости, о такую хрен порезать можно. Слышь, костлявая, давай раздевайся, хотим заценить твои мослы. Но чего вылупилась? Совсем тупая, да? Давай-давай, не стесняйся, здесь все свои, гы-гы.
Мужики, включая толстяка, начали посмеиваться, уставившись на Аурелию. Карат напрягся, но ничего не предпринимал. Не видел смысла сливать силы. Сектантка сама способна решить такую проблему. Она однажды целую толпу людей угомонила, а тут меньше десятка целей – ерунда для нимфы столь высокого уровня.
Неспешно подняв лицо, девушка негромким голосом, лишенным намека на эмоциональность, заявила нехорошее:
– Вы все мне очень не нравитесь. Кого-то из вас мне придется убить, кого-то покалечить. Это если вы не заткнетесь. Заткнетесь, протянете подольше. Ненамного, но подольше. Отбросы не должны жить долго.
Глаза главаря нехорошо сузились. Шагнув к нимфе, он размахнулся, чтобы отвесить ей знатную затрещину.
То есть намеревался отвесить.
Но не получилось.
Нет, занесенная рука не остановилась на полпути к цели, а рожа главаря не расплылась от радости, осознав, что на земле сидит неописуемая красотка, а не грязная и непричесанная девица непонятного возраста, пропахшая тиной, будто престарелая русалка.
Нет, рука просто сломалась.
С громким хрустом.
Карат, как старательно ни косился, не смог уловить самое главное – первый момент. Увидел, как головорез замахивается, увидел, как размазалась его рука, метнувшись к цели. А потом в один миг случились две вещи: хрустнули кости и исчезла Аурелия.
Нет, не исчезла. Она вдруг оказалась на ногах, да еще и двигалась с такой скоростью, что впору заподозрить в ней коллегу по дару ускорения. Проносясь через неровный строй противников, она небрежно помахивала руками. Но этой небрежности хватало, чтобы здоровенные мужики некрасиво разлетались за спиной весьма тщедушной девушки.
И все это под хруст ломаемых костей и крики, в которых звучало больше удивления, чем боли.
Болеть будет потом.
Если до этого «потом» доживут.
Нимфа двигалась стремительно, а Карат соображал не менее быстро. Сразу прикинул, что она почему-то пренебрегла своим собственным даром. Сейчас не происходит ничего паранормального, просто действует чертовски хорошо тренированная женщина, по виду которой это трудно заподозрить.
Или давно живет в Улье. У таких и без всякой тренировки ловкость вырастает до рекордных значений.
Вот только Аурелия не все предусмотрела. Да, ее рывок впечатляющ, это не отнять. Однако ей придется остановиться и развернуться, чтобы атаковать тройку противников, оставшихся за спиной.
Увы, раздваиваться иммунные не умеют, вот и выбрала направление, в котором врагов было больше.
Но тут и одного достаточно, чтобы схлопотать пулю между лопаток.
Головорезы, может, и поразились столь невероятному превращению беспомощной пленницы в смертоносную молнию, но эти люди тоже здесь не первый день – умеют отвечать насилием на насилие.
Троица, оказавшаяся в сторонке от пути Аурелии, синхронно вскидывала оружие.
Карат было дернулся, готовясь напрячь уши, но тут Диана, вскочившая зачем-то одновременно с сектанткой, прижала локти к бокам и чуть расставила предплечья, будто собралась что-то от себя оттолкнуть.
Знакомая поза. Недавно она так же стояла перед элитником.
Аурелия, сбив с ног всех, мимо кого проскочила, непостижимым образом в один миг затормозила, грациозно изогнулась, бросив взгляд назад.
И тут же вскрикнула:
– Нет! Диана, не надо!
Оружие в руках у всех трех оставшихся на ногах противников опустилось. А один и вовсе выронил автомат, уставившись на Диану таким взглядом, будто он сбрендивший на теме чревоугодия сладкоежка, а она самый вкусный в мире тортик.
Карат, осознав, что под удар попали все трое, расслабляться не стал. Нет, этих он проигнорировал, понимая, что они теперь немногим опаснее растений, а вот остальных это не касалось. Да, Аурелия славно через них прошлась, ни одного на ногах не оставила, но даже заработав перелом-другой, боец остается опасным.
Потому, перекатившись к ближайшему, ухватил его за голову, потянул, дернулся всем телом, ломая шею. И тут же к следующему – главному, краем глаза заметив, как Шуст и Чак занимаются тем же самым, дружно набросившись на копошащихся врагов.
– Карат, стой! – вновь закричала Аурелия. – Этого живым! Он много знает!
Руки уже сплелись в захват, адреналин в крови требовал довести начатое до конца, но Карат – не животное, все расслышал и все понял правильно.
Действительно, зачем убивать самого осведомленного врага? Им ведь требуются сведения, а такой «клиент» способен предоставить самую лучшую информацию. Потому не стал ломать шею, ограничился несильным ударом локтем в висок, после чего подхватил автомат и выпустил очередь в самого дальнего и на вид самого активного противника. Шуст уже рядом с ним, но вдруг не успеет.
Оружие, как, впрочем, и предполагалось, выстрелило громко, но без удара по ушам. Так и должно быть со стволами, которые конструкторы изначально спроектировали под бесшумную работу. В Улье, по вполне понятным причинам, тихое оружие ценится, все противники, кроме пулеметчика, ходили с ним.
Богатые ребята.
Диана, пятясь от подкрадывающейся к ней «влюбленной троицы», с несвойственной ей истеричностью вскрикнула:
– Что мне с ними делать?! Они не останавливаются! Что мне им приказывать?!
Карат, занимаясь обыском пленного, вытащил у него из кобуры пистолет редкой модели, тоже бесшумный, снял с предохранителя, взвел и, уложив всех «зачарованных» тремя выстрелами, подытожил:
– Все, отойди от них, им уже не нужны никакие приказы.
Диана, равнодушно отвернувшись от еще не затихших тел, тем же голосом крикнула Аурелии:
– Ты зачем сказала, что не надо?! Они ведь собирались стрелять!
– Да хватит уже орать, курицы тупые! – тяжело дыша, в свою очередь прикрикнул Шуст. – Или давайте, валяйте, орите погромче, нас, наверное, еще не все услышали.
Аурелия зачем-то отошла шагов на пятнадцать в заросли, развернулась и оттуда сказала:
– Это безопасная дистанция. Если я с нее стану бить на самом низком уровне, вас может не накрыть. Если накроет, начнете слюни пускать. И пускать их придется долго. После моего удара мужчины ни на что не годятся, вы сами это видели.
– Ты что, всех вокруг себя такими делаешь? – удивилась Диана.
– Да. Рядом со мной в такие моменты находиться опасно. Странно, что у тебя не так. Я слышала, про тебя говорили, что ты сильная.
Диана покачала головой, почти спокойно пояснив:
– Нет. Передо мной лучше не стоять, а так, рядом, запросто можно. Если стукну направленно, остальных не должно задеть.
Чак протянул Карату винтовку, пожал плечами и без тени раскаяния пояснил:
– Они чисто меня взяли. Как лопух подставился. Я сразу прикинул, что смысла дергаться нет, ведь при двух нимфах их спокойно положить сможете. Да и одной хватило, вторая голыми руками справилась. Какая-то она совсем ненормальная. Ты как? Без претензий?
Карат, чуть помедлив, кивнул, потянулся за винтовкой:
– Согласен – разумный ход. Смысла лезть на пули не было. Претензий нет. Но на будущее надо систему знаков разработать, на такой случай.
– Да, может помочь, – согласился здоровяк и, присев, занялся сбором трофеев.
Карату тоже захотелось присесть. Но не затем, чтобы присоединиться к ценимому всеми иммунными занятию под названием «мародерство», а потому что колени норовили подогнуться. Пережитый стресс лег на выматывающие события последних дней.
И, похоже, не только у него. Остальные изъясняются как-то странно. Нет, ничего удивительного в их словах не наблюдается, но только если не учитывать обстановку. Окровавленные тела еще подергиваются, а тут такие задушевные разговоры пошли.
Только Шуст ни слова не сказал. Зачем-то забрался подальше в кусты, где его выдает лишь колыхание веток. По нужде приспичило, что ли? Тоже вариант, ведь после такой встряски – неудивительно.
– Карат, – будто отозвавшись на невысказанные мысли, громко произнес товарищ. – Я тут Гранда нашел. Он спокойно себя ведет, и это хорошо.
– Да, хорошо, – согласился Карат, мысленно констатировав, что кот о засаде не предупредил, как это часто делает.
Не счел притаившихся бандюков угрозой? Но тогда почему удрал от них в заросли? Скорее просто не почуял их, следовательно, надеяться на его звериные органы чувств – не самый умный вариант. Отсюда надо срочно валить, пока еще кто-нибудь не нагрянул. Сенса в отряде нет, так что имеется вероятность заметить новую угрозу одновременно с выстрелами со стороны этой самой угрозы.
– Карат, посмотри, что Гранд тут нашел. Парни груз тащили.
После всего пережитого Карат не удивился бы, окажись, что уничтоженный отряд тащил груз жемчуга. Ну а что, раз уж всплески грандиозной удачи случаются вперемежку с падениями в провалы невезения, почему бы везению не сработать по полной?
Но нет, действительность, конечно, оказалась куда скромнее. Три здоровенных контейнера из ударопрочного пластика. Цвет и характерные ребра жесткости с первого взгляда позволили предположить, что это упаковка для военного имущества. Согнали с первого контейнера Гранда, открыли, потом перешли к другим.
В двух оказались переносные противотанковые комплексы и управляемые ракеты к ним. В третьем мины и ленты к пулемету. Сам пулемет лежал на земле отдельно от станка. Двенадцатимиллиметровый, судя по обшарпанному виду, побывавший в переделках, простая и надежная рабочая лошадка, из которой иммунные способны свалить все, кроме элиты и крутых руберов.