– Что вы хотите этим сказать?
– Помните наш разговор в отеле? – ведущий научный сотрудник лаборатории фармакологии сноровисто разорвал упаковку стерильных марлевых тампонов. – Мы говорили о цепочке непознанных закономерностей, которая выглядит как трагическое стечение обстоятельств.
– Хотите сказать, это не случайность?
– Хочу сказать, что можно обнаружить закономерность.
Кровоточащее кольцо ранок на бедре выглядело пугающе. Тварь прокусила плотную ткань, но глубоко не впилась.
– Будем надеяться, падаль она не грызла, – постарался разрядить обстановку Денис.
– И зубы потом почистила. Различайте наблюдения и предположения, – Смольский смочил тампон антисептиком, осторожно протёр укушенное место, Казаков зашипел сквозь зубы. – Будете принимать антибиотики в течение недели. Дальше посмотрим, как нога себя поведёт, – он надавил рядом с раной. – Вот так болит?
Выступила кровь. Казаков поморщился.
– Болит, – он прислушался к своим ощущениям. – Острая боль, онемения не чувствую.
Напавшая на него тварь была кровососущим паразитом вроде земной миноги. Подобно миноге, она не чуралась присасываться к трупам, чтобы напитаться мягким ферментированным мясом. Как всё, привезённое расчётливыми космическими колонизаторами, она являлась источником ценных белков и была встроена в экологическую пирамиду внеземных организмов. Как всеми своими одомашненными существами, пришельцы могли управлять ими телепатически. Юный наутилус призвал на помощь первое оказавшееся в пределах досягаемости существо, но попытка спасения не удалась. Теперь его раковина лежала на покрытом нержавеющей сталью камбузном столе. Из пожухлого венчика ротовых придатков вытекала синеватая, богатая медью кровь. Поскольку научной ценности его тушка не представляла, добычу отдали на растерзание Гансу.
– Белое мясо! – обрадовался кок. – Могу потушить в пивном соусе.
– Он же… разумный, – оторопела Рощина.
– Я ел, – сказал матрос Миксер по-английски. – На вкус как кальмар.
Кок подцепил наутилуса за край подошвы листовидной ноги, медленно и с натугой вытянул на стол длинное коническое тело с мутно-розовым брюшком, сквозь которое просвечивали внутренности. Вдоль тела располагались редуцированные ножки, подогнутые и сросшиеся с хитиновым покровом. Xenonautilis sapiens был похож на гигантское насекомое. Его манипулятивные придатки представляли собой разветвляющиеся на концах гибкие передние лапки. Он имел хвост, снабжённый железой. В личиночной стадии железа выделяла яд для охоты и защиты, а у взрослых форм служила источником пахучего секрета, используемого для коммуникации.
Матрос Миксер был прав в одном: инопланетный наутилус только на вкус походил на кальмара. Он относился не к головоногим моллюскам, а был насекомым, живущим в раковине. Сродство с земными наружнораковинными моллюсками у него имелось чисто внешнее, обусловленное одинаковым жизненным поведением. Такова была игра конвергентной эволюции.
Если существа, пусть даже не состоящие в близком родстве, развиваются в одной экологической нише, они приобретают схожую наружность, как рыбы акулы и млекопитающие дельфины. Адаптация к условиям обитания делает неотличимыми друг от друга и существ, повторно адаптировавшихся к водной жизни. Например, теплокровных. Морские львы, моржи, тюлени, нерпы и котики очень похожи, но произошли от разных наземных хищников. Морские львы и моржи имеют общие корни с медведями. Нерпы и морские слоны относятся к куньим и ведут происхождение от общего с лаской и росомахой предка. Несмотря на то, что куньи ушли в море на 15 миллионов лет позднее, формы тела сделались в точности такими же и люди этих зверей часто путают.
Не стало исключением для законов конвергентной эволюции развитие жизни на другой планете. На родине пришельцев из класса беспозвоночных членистоногих животных произошёл разумный вид, получивший в кодексе биологической номенклатуры название Xenonautilis sapiens. Он отращивал спиральную минерализованную раковину и откладывал яйца. Из яиц вылуплялась свободно плавающая личинка. Первые две-три недели она питалась фитопланктоном, затем становилась хищной, начинала охотиться на плавающих рачков, подрастала и опускалась на дно. Личинка была похожа на креветку с длинным многоногим тельцем и скорпионьим шипом на хвосте. Яд хвостового шипа использовался для поражения добычи и защиты от случайных хищников. После метаморфозы железа вместо яда начинала вырабатывать сильный мутаген для биоформирования низших организмов. В течение полутора-двух лет личинка увеличивалась в размерах, сбрасывая на время линьки хитиновый панцирь. По истечении периода созревания она зарывалась в грунт и в норе окукливалась. Наконец, из песка вылезала маленькая взрослая особь, свернутая в спираль и окружённая тонкой известковой раковиной. Наутилусы были представлены на Земле одним подвидом одного вида. Учёным не удалось понять, почему мальки сворачиваются при создании раковины, а не остаются прямыми. Разгадку могла скрывать трагедия гибели всех других видов ксенонаутилусов в жесточайшей конкурентной борьбе, разыгравшейся на далёкой неведомой планете, или это был единственный пригодный для колонизации вид. В океане далёкого мира могли плавать наутилусы с прямой раковиной, по каким-то причинам не попавшие на Землю. Учёные полагали, что пришельцы привезли только адаптивные к земным условиям организмы. На родной планете их разнообразие должно было быть неизмеримо больше и далеко не все из них были полезные в принципе. В своё время британские колонисты завезли в Австралию собак, овец и кроликов, а не горилл, жирафов и медведей. Сравнительно с автохтонной биотой земных морей, инопланетной живности появилось немного, но она была самая отборная.
Муромцев приник к планшету, читая о наутилусах всё, что натаскал перед экспедицией в библиотеку. В перерыве между убийством пришельца и его поеданием молодой учёный ощутил неодолимый информационный голод, словно более знакомый организм станет вкуснее. В хранилище файлов нашёлся фильм про размножение наутилусов с их оргией, снятой аквадроном. Выразительные манипуляции существ, наделённых хемотактильным осязанием, выглядели как общение созданий, неизмеримо превосходящих в своём развитии человека. Но считать так было бы заблуждением. Сложные репродуктивные тактики не являются показателем развитого интеллекта. У земных грибов и насекомых они бывают весьма затейливы, хотя никто не собирается всерьёз сравнивать низших существ и человека. С наутилусами дело обстояло так же. Интеллектуально Homo sapiens sapiens значительно превосходил пришельцев.
Xenonautilis sapiens был присущ универсальный гермафродитизм, как многим земным моллюскам. В благоприятных условиях они собирались в колонии и спаривались с протандрическим чередованием. У молодых особей сначала вызревали мужские половые железы, продуцирующие семенную капсулу. Молодые наутилусы внедряли сперматофор старшим особям, у которых сформировались и женские половые железы с яйцеклетками. Это давало самое жизнеспособное, но менее склонное к телепатии потомство. Зрелые наутилусы в свою очередь внедряли сперматофор в старых наутилусов, у которых способность к мужскому оплодотворению утрачивалась. Потомство удавалось помельче, но размеры компенсировались лучшей телепатией.
Взятые в плен наутилусы, которых содержали в одиночных аквариумах, могли оплодотворять себя сами. Потомство у них получалось мелким, квёлым и к дальнейшему размножению практически не приспособленным. Редко удавалось получить третье поколение, рождённое методом самооплодотворения. Оно неизменно гибло в раннем возрасте, не сумев отрастить полноценную раковину или, часто, даже не начиная её формировать. Этим они были похожи битардов, нердов, гиков, хипстеров и любителей японских мультфильмов.
Наутилусы аквариумного содержания не выявили признаков интеллектуального развития. Вероятно, для этого требовались химическое и телепатическое общение с представителями своего вида.
Наутилусы-маугли, выпущенные в места активности пришельцев, были встречены с недоверием и опаской, однако не убиты и не отторгнуты колонией. Взрослые особи забирали их к себе и ухаживали как за сородичами, нуждающимися в поддержке.
Xenonautilis sapiens были разумными и высокоорганизованными. «Огородниками» и «формовщиками», создающими удивительные предметы на своих плантациях. В научно-популярных фильмах можно было видеть, как наутилусы висят вниз головой над рядами животных-растений и перебирают щупальцами культивируемые организмы. Пропалывают, отбраковывают, выделяют формообразующие вещества, мутагены, направляющие рост и создающими удивительные изделия – от постановщиков помех во всех диапазонах радиочастот до антигравитационных установок. Всё это пришельцы выращивали из модифицированных животных и растений. Даже корпуса космических кораблей, в которых они преодолели межзвёздное пространство, имели органическое происхождение. Вид Xenonautilis sapiens был мобильным химический заводом и сборочной линией в симбиотическом сообществе инопланетных колонизаторов.
Общинная высокосоциализированная жизнь наутилусов диктовала превосходство коллектива над индивидуумом. С точки зрения европейца, это ставило их в один ряд с животными и оправдывало убийство. Особенно, в целях самозащиты.
Не все российские учёные готовы были на следующий шаг.
Кок выпотрошил и сварил молодого наутилуса с овощами и пивом. Есть существо, наделённое разумом, было жалко до слёз. Впрочем, суп вышел вкусным.
Никто из учёных не отказался.
– Не переживайте, – успокоил Смольский, после обеда поднявшись с Рощиной на палубу. – Вы что, надеялись контакт с ним установить?
Глава 12
Из этого дня Муромцев извлёк тройной урок. Разумных инопланетян следует убивать, пока они не напали первыми. Их мясо можно употреблять в пищу, наутилусы и амфибии не ядовиты. Их нужно есть не только в случае голода, но и чтобы разнообразить стол. Похлёбка вышла – пальчики оближешь.