Пол Андерсон сам подошел к ней и вежливо приветствовал ее. Она смутилась и, отвернувшись, тихо спросила:
— Ну и что же теперь вы обо мне думаете?
— Я думаю, что вы привлекательная молодая дама с необузданным темпераментом, — ответил он.
Лора вздрогнула и взглянула в его ярко-синие насмешливые глаза. Пол мягко улыбнулся:
— Я вам искренне сочувствую, так как понимаю, что побудило вас вести себя таким образом.
Лора пригладила ладонями локоны, которые растрепал ворвавшийся в окно ветерок, и спросила:
— Что вы подразумеваете под своими словами?
— Только то, что вами руководила пылкая любовь или страсть, — невозмутимо ответил американец. — Давайте присядем!
Он указал рукой на свободный стул, и Лора кивнула.
— Так что же мною все-таки движет — любовь или страсть, мистер Андерсон? — спросила она, когда они сели.
— Пожалуйста, называйте меня, как прежде, просто Полом! — с лучистой улыбкой попросил он.
Однако Лоре его предложение не понравилось, и она холодно промолвила:
— Если вы думаете, что после всего случившегося со мной в Игере я позволю вам фамильярничать, то вы глубоко заблуждаетесь, мистер Андерсон!
— Вы меня неправильно поняли, — поспешил успокоить ее Пол. — Я лишь хотел придать нашей беседе более непринужденный характер. Не принимайте мои слова близко к сердцу, умоляю вас!
Лора побарабанила пальчиками по подлокотнику и вздохнула:
— Хорошо, будем считать, что я сейчас излишне ранима и чересчур остро реагирую на каждый пустяк. Вся история в Игере совершенно истрепала мои нервы. Вам, вероятно, известно, какие сплетни ходили обо мне по городу…
Пол Андерсон накрыл ее руку своей ладонью и тихо произнес:
— Но я не намерен вас обсуждать! Я лишь надеялся приятно скоротать с вами время в ожидании прибытия парохода.
— А куда вы собираетесь отправиться на нем, Пол? — спросила она, успокоившись. — В свой родной Бостон?
— В Сан-Франциско за очередной партией обуви, изготовленной из калифорнийской кожи, — ответил он, — Как видите, после долгого путешествия шкуры тамошних быков все-таки возвращаются домой, пусть и в ином виде. Я делаю на этом большие деньги, такие прибыли мне в Бостоне даже не снились! К тому же не очутись я в Калифорнии, я бы не познакомился с вами.
— Вы полагаете, что знакомство со мной делает вам честь?
Пол улыбнулся, и она впервые обратила внимание, какая подкупающая у него улыбка, да и сам он выглядел загорелым высоким джентльменом в прекрасном костюме. Он был очень симпатичен ей. Но только один Кейд вселял беспокойство в ее сердце и заставлял вскипать ее кровь. Прикосновение пальцев Пола не вызывало у Лоры никаких эмоций, поэтому она подумала, что бессмысленно возобновлять их прежние отношения, все равно они не перерастут ни во что серьезное.
Поболтав с американцем, Лора сказала, что ей нужно отдохнуть.
— Может быть, увидимся завтра? — с надеждой спросил Пол.
— Право же, не обещаю. Я очень устала после всех передряг, случившихся со мной в последнее время, мне хочется скорее очутиться дома. Вы меня понимаете?
— Конечно! Но согласитесь, прогулки лишь помогут вам избавиться от мигрени и хандры! Если не хотите погулять со мной по набережной завтра, я подожду до послезавтра. Я готов ждать вас хоть до конца своих дней, мисс Аллен! — пылко воскликнул Пол.
Смущенная таким признанием, Лора потупила глаза и, пробормотав нечто маловразумительное, поспешно ушла в свой номер. Ее сердце бешено стучало в груди, щеки от волнения и быстрой ходьбы стали пунцовыми, над верхней губой выступили капельки испарины. Она припала к двери комнаты спиной и уставилась в потолок, тщетно пытаясь не думать хотя бы сейчас о Кейде Колдуэлле.
Несколько дней она упорно уклонялась от прогулок и бесед с Полом Андерсоном, и наконец он покинул Сан-Диего, заявив на прощание, что никогда в жизни не забудет ее.
Его искренние слова, произнесенные в тенистом дворике трактира, так тронули сердце Лоры, что она позволила ему обнять и поцеловать ее, сперва в губы, а потом в лоб. При этом она не проронила ни слова, и Пол, натянуто улыбнувшись, повернулся и ушел. Когда его корабль отошел от пристани, на глаза Лоры навернулись слезы.
После отъезда Пола она почти не покидала своей комнаты, мучаясь щемящим ощущением одиночества. Ей вдруг стало жаль покидать Калифорнию, где она встретила и полюбила Кейда. В том, что она любила его, у нее больше не оставалось сомнений. Более того, она осознала, что влюбилась в него еще во время их первой встречи, в ту ночь, когда он, приняв ее по ошибке за одну из своих легкомысленных подружек, бесцеремонно обнял, бесшумно подкравшись к ней сзади, и страстно поцеловал в губы. В грубых неожиданных мужских ласках заключалось столько подкупающего и волнующего чувства, что Кейду легко удалось заинтриговать ее. Она никогда бы не призналась в любви к нему даже себе самой, если бы не думала, что им с Кейдом уже не суждено больше встретиться.
Утешалась она только тем, что он сейчас на свободе. Его образ возникал в ее голове особенно часто по ночам, и она беспокойно ворочалась в постели, представляя себе, что он обнимает и целует ее, поглаживая рукой по волосам.
Знай Лора, что Кейд тоже вспоминал ее, но испытывал совершенно иные желания, далекие от ее сентиментального настроения, она бы вообще лишилась сна. Кейд проклинал ее кошачьи глаза и от всей души желал ей очутиться в адском пекле, куда он с радостью проводил бы ее лично.
— Стоит ли вообще думать о ней, мой милый? — однажды спросила у него Линда Наварро, племянница алькальда, угадав его мысли по выражению злобно прищуренных глаз. — Просто забудь о ней навсегда и не терзай своего сердца.
— Я вспоминаю ее нежную белую шею и представляю, как свернул бы ее своими руками, — недобро ухмыляясь, отвечал ей Кейд.
— Зачем же думать о ней, когда рядом с тобой я? — не без ревности спрашивала Линда, подставляя ему свои губы для поцелуя.
Он смотрел в ее темные глаза и жарко обнимал, не смея отказать в ласке устроительнице его побега. Племянница алькальда обставила его так ловко, что никто до сих пор ничего не заподозрил. Пока солдаты разыскивали беглеца в Тихуане, он преспокойно предавался любовным забавам с Линдой на уединенной вилле Сан-Диего на побережье океана. Кейд собирался выждать еще несколько дней и покинуть Калифорнию на корабле. Линда уговаривала его уехать вместе с ней в Испанию, но у него были иные планы.
Кейд намеревался отправиться в Техас и принять участие в строительстве там новой, независимой республики. Узнав об этом, Линда пришла в ярость:
— Глупец! Мысли о женщине, предавшей тебя, совершенно лишили тебя рассудка! Одумайся, пока еще не поздно, и спустись с облаков на землю!
Но Кейд не желал ничего слушать и упорно стоял на своем. Всякий раз, когда Линда пыталась переубедить его, он мрачнел и вынуждал ее замолчать одним своим угрюмым взглядом. Лора крепко засела не только у него в голове, но и в печенках, и забыть о ней ему не удавалось. Более того, он вовсе не был уверен, что ему хочется этого. Вот Сесиль, о которой он тоже помнил, он забыл бы с радостью, с Лорой Аллен все обстояло совсем иначе, возможно, потому, что он ненавидел ее всей душой.
Кейд порывисто встал и принялся беспокойно расхаживать по комнате, взбешенный новым приступом терзавшего его наваждения. Образ Лоры, то и дело возникавший перед его мысленным взором, пробуждал в нем противоречивые желания. Ему то хотелось убить коварную предательницу, то вдруг мечталось о близости с ней. Порой ему мнилось, что он ощущает аромат ее духов и гладит ее по золотистым волосам. Кейд чувствовал, что медленно сходит с ума и что ему необходимо что-то срочно предпринять. Вилла, в которой он обрел временное укрытие, начала казаться ему тюрьмой, а племянница алькальда — надзирательницей.
И в один из жарких дней, когда Линда, разморенная любовной игрой и духотой, задремала, Кейд решил прогуляться по набережной и посидеть в открытом кафе, попивая в одиночестве какой-нибудь прохладительный напиток и любуясь живописной гаванью. Там, сидя за угловым столиком, он и увидел Лору, задумчиво прогуливающуюся неподалеку от пляжа. И сразу же все его прежние сомнения рассеялись, он понял, что ему нужно делать, едва лишь узнал ее.
Уже стемнело, и вода в гавани, на которую выходили окна комнаты Лоры, обрела мистический серебристый оттенок. Луна, выглянувшая из-за облаков, залила таинственным светом пирсы и причалы. Легкие волны, набегая на берег, шлепались о камни и с тихим шуршанием откатывались, пробуждая в сердце Лоры, наблюдавшей ночную картину, тревогу и грусть.
Ей не лежалось спокойно в постели, она вся горела, несмотря на прохладный бриз, проникавший в ее спальню через распахнутое окно. При каждом его порыве марлевая занавеска колыхалась, напоминая ей пенистые гребни волн, которыми она любовалась, прогуливаясь по песчаному пляжу днем.
Лора улыбнулась, вспомнив, как заворожила ее картина прилива и с каким удовольствием подставляла она лицо соленому ветру и солнечным лучам. Прогулка вдоль пляжа взбодрила и освежила ее, вид сверкающего синего океана расшевелил ее мысли и чувства. Она так увлеклась созерцанием морского пейзажа, что даже не заметила, как ее золотистые волосы выбились из-под накидки и рассыпались по плечам. Запрокинув голову и прикрыв ладонью от яркого света глаза, Лора долго смотрела на лазурное небо, совсем по-детски радуясь морскому запаху и горячему белому песку под ногами. Воздух, насыщенный ароматом соли и водорослей, нагрел песок так, что он жег ступни даже сквозь подошвы сандалий. Юбки то развевались, то обвивали ее стройные ноги, привлекая посторонние взоры. И лишь когда ветер сорвал мантию с ее плеч, Лора спохватилась и, ловко поймав накидку, снова накрыла ею голову.
Оглядевшись по сторонам, она увидела, что за ней с интересом наблюдает какой-то мужчина, сидящий в одиночестве за столиком в открытом кафе, сердито хмыкнула и, вздернув носик, быстрым шагом удалилась в направлении трактира. Ей претила сама мысль о возможном флирте с незнакомцем в чужом городе, хотелось побыстрее очутиться в своем временном скромном пристанище и затаиться.