Михаил стоял на холме, предаваясь воспоминаниям и слушая удары колокола. Казалось, в тех звуках соединились голоса земли и неба. Время исчезло, остановилось, а тот зимний день был будто вчера…
Однако… не пора ли автору да и читателям оставить нашего героя в монастырской обители? Пусть постигает иконописное ремесло. Не пора ли перенестись к прочим героям романа?
История — требовательна, она не прощает забывчивости. Тем более что книга построена по принципу матрешки: большая матрешка — большая любовь, а внутри ее — история любви поменьше. Наконец, что стало с нашей бесстрашной вездесущей Элизабет, сохранявшей верность любимой Марии-Антуанетте…
КАК ЭЛИЗАБЕТ ОКАЗАЛАСЬ В РОССИИ
Однако неплохо было бы нам вернуться на несколько лет назад.
А в России после Петра I власть перешла к его дочери Елизавете Петровне. Она родилась в год Полтавской битвы, была красавица и весьма темпераментна.
Елизавета Петровна дала слово во время своего царствования никого не казнить (как же забыть расправу Анны Иоанновны со всеми Долгорукими и страшную казнь — четвертование — Ивана Алексеевича Долгорукого). Вообще новая императрица была настроена миролюбиво, не жаждала даже вести какие-либо войны. Она более всего любила танцевать, была неутомима, могла первенствовать и в полонезах, и в мазурках, и даже в английских танцах. Очень часто ее кавалером в танцах был некий господин N, и он постоянно нашептывал юной императрице какие-либо замыслы о новой войне. Елизавета Петровна смеясь отвечала:
— А вы забыли слова моего батюшки о том, что Россия создала флот, упорядочила службу в армии, и теперь, говорил батюшка, в России одна задача — образование и культура.
— А как же Фридрих, главный европейский вояка? Ведь его почитает ваш племянник, будущий наследник Петр III.
И все-таки партнер ее или великие дипломатические хитрости Европы изменили ее планы, и в конце жизни Елизавета Петровна вступила в Семилетнюю войну.
Елизавета много думала, кого взять в жены ее племяннику. Умная, образованная, ловкая и рачительная хозяйка великой России. Выбор пал на будущую императрицу — Екатерину Алексеевну. Екатерина отвечала всем пожеланиям Елизаветы Петровны. Хитра, умна, образованна, и одним выстрелом глаз и улыбкой могла покорить любого гвардейца. Вот они-то в союзе с Екатериной Дашковой (тоже умнейшей женщиной) подготовили трон для будущей императрицы.
Это было долгое великое царствование, а события как раз происходили в это время. Впрочем, все началось во время той самой Семилетней войны, в которой никто не победил и никто не сдался. Эта война охватила широкое пространство от Португалии до Швеции. И именно в этой загадочной стране Португалии и началась наша история.
…Спустя несколько лет избранная Елизаветой невеста для ее племянника стала могущественной государыней Российской империи. К этому периоду мы сейчас и обратимся: революция 1793 года изгнала из Франции всех аристократов. В их числе оказалась и Виже-Лебрен. Но не знала наша художница, что на первой же своей выставке в Петербурге она встретит Мишеля.
ЗДОРОВЫЙ НРАВ — ЗДОРОВАЯ ЛЮБОВЬ
В 9 часов утра Екатерина, одетая в шелковый капот, в флеровом белом чепце, несмотря на свои 65 лет, выглядела свежей, цвет лица имела прекрасный, и зубы все ее были в целости. Зато, берясь за бумаги, надевала очки, говоря секретарю:
— В долговременной службе государству мы притупили зрение и теперь принуждены употреблять сей снаряд.
Императрица подошла к окну и воззрилась на серебристую реку, освещенную солнцем. Она любила ее всякую, но в особенности, когда корабли, увидав ее на балконе, подавали ей знак. Флот был ее гордостью.
Глядя на салютующие корабли, Екатерина вспоминала Потемкина.
Затем вспомнила о делах и велела секретарю:
— Говори, что передает наш Смолин из Парижа.
Она была спокойна, умела слушать, и секретарь читал доклад.
— Революция во Франции свершилась, и королевская власть уничтожена. Это восстание сопровождалось убийствами, вызывающими содрогание. Жестокость и зверство французского народа проявились во всех этих событиях в тех же чертах, как и в Варфоломеевскую ночь, о которой мы еще до сих пор с ужасом читаем; с тою только разницей, что вместо религиозного фанатизма умы охвачены политическим энтузиазмом, порожденным войною и революцией в Америке.
Императрица слыла великой актрисой. На ее лице, крупном, с сильным подбородком, почти галльским носом, не отразилось ничего, может быть, только глаза могли ее выдать, но она прикрыла их. Между тем внутри все кипело. Как долго она была увлечена свободой! Верила французским мудрецам-философам, читала Руссо, переписывалась с Вольтером, принимала Дидро — и что же? Во что все обернулось! Пусть Екатерина не любила Марию-Антуанепу, считала ее мотовкой, виновницей всех бед Франции, и все же не дай бог оказаться на ее месте. Французскому послу Сегюру Екатерина высказала то, что думала об их политических делах.
— Ваше среднее сословие слишком многого требует, оно возбудит недовольство других сословий, и это разъединение может привести к дурным последствиям. Я боюсь, что короля принудят к большим жертвам, а страсти все-таки не утихнут.
Проницательная императрица как в воду глядела, страсти не утихали, строили везде виселицы, гильотины, а худшее было еще впереди.
— Французские короли не сумели воспользоваться расположением умов своего окружения. Надо было Лафайета сделать своим сторонником, защитником, — задумчиво говорила она.
О, эти "надо бы", "я бы"! Кто только не пытался ставить себя на место неудачных правителей! Даже женщины такого отменного ума, как Екатерина, хотели свой опыт перенести на Францию, но давно ли по ее стране страшно гулял Пугачев?!
Тем не менее в суждениях Екатерины был резон, сильная сторона ее ума заключалась в реалистичности. Она не терпела мечтателей и фантазеров, наподобие сына своего Павла, считая, что от романтиков начинаются все беды. "Идеалисты имеют твердые принципы, отличаются нетерпимостью, и со временем из них вырастают диктаторы, — говорила она о республиканцах. — Они еще себя покажут". И была права. Крайний революционер Робеспьер, бывший послушным учеником Руссо, мечтавший о природном равенстве, скоро будет беспощадно лить французскую кровь. Ученики рождаются, чтобы уходить от учителей.
Однако ни о чем таком Екатерина вслух не говорила. И секретарь ее заносил в свою тетрадь лишь скупые сведения касательно императрицы: "Сегодня не веселы. Гневались, получили колику. Слезы. Не выходили, меня не спрашивали… бумаги посланы мне через Зубова".
Секретарь не смел нарушить молчание. Лишь когда она обратила на него свой взор, заговорил:
— Ваше величество! Множество французов покидают родину и оседают в России.
Она сухо ответствовала:
— Мы будем принимать у себя только тех французов, кои дадут присягу по изданному образцу. Прочих удалим для того, чтобы не было заразы в нашем отечестве.
В дверях появился камердинер, доложил о приходе Дмитриева-Мамонова, кратковременного и недостойного ее фаворита. Прежде были у нее орлы — Григорий Орлов, Григорий Потемкин, но с некоторых пор их жестокой властности предпочитала она юную ласковость. За что любила Ланского? За чистоту взора, за мягкую и скорую реакцию на любое ее слово. Еле пережила смерть милого Ланского, до сих пор мучилась: кто его отравил?
Дмитриев-Мамонов совсем иное, смазлив, приятен, утешителен, был бы хорош. Но своим прозорливым умом она догадалась о его чувствах к фрейлине Щербатовой, какими пятнами покрывалось его лицо, когда та входила. И Екатерина повела себя так, как должно вести себя императрице, — отдала его сопернице, даже устроила помолвку. Тем более что у дверей ее уже неотступно находился Платон Зубов, кажется, способный к государственным действиям.
От этих мыслей по лицу Екатерины пробежала и замерла странная, загадочная улыбка. Безбородко, не спускавший глаз с ее лица, поразился, сколь подобна была та улыбка джокондовской улыбке Леонардо да Винчи. Впрочем, через мгновение улыбка исчезла, и она лукаво взглянула на секретаря:
— Старый любезник, каков урок преподала я тебе с Урановой, а? У нее-то истинная любовь. А ты все волочишься за женскими юбками.
Он опустил глаза, заметив:
— Что делать, матушка, ежели я наделен способностью чувствовать любовь не один раз, а многажды? Здоровый нрав — здоровая любовь. Натура!
В словах тех ей почудился намек на ее фаворитов, и она нахмурилась. Что позволено Юпитеру — то не позволено быку.
А история с актрисой Урановой была такова. Граф Безбородко всячески ее домогался, делал дорогие подарки, не глядя на то, что она любила актера Сандунова. И однажды актриса выкинула номер. Давали оперу "Федул с детьми", написанную самой императрицей, верящей в моральные проповеди в искусстве, и после представления актриса прямо со сцены бросилась к ногам Екатерины со словами: "Матушка царица! Спаси меня!" Выхватила письмо и протянула. В письме том рассказала о безумной любви к Сандунову и обстоятельствах, препятствовавших тому, чтобы они поженились. Екатерина сильно разгневалась и приказала обвенчать влюбленных. Безбородко остался с носом, а секретарь Храповицкий лишился места.
Решительна и справедлива была Екатерина II в своих делах, даже когда речь шла о чьей-то любви. Зная кое-что о Марии-Антуанетте и Людовике XVI, а также о мадам де Полиньяк, она делала порой насмешливую гримасу при имени французской королевы, давая понять, что женщина, тем более королева, должна быть прежде всего приятной, всем приятной, а не такой, как австриячка, сказанувшая: "Народ говорит, что нет хлеба? Так пусть едят пирожные!"
Хм, французы. Екатерина хорошо помнила, как граф Калиостро свел с ума Петербург своими гаданиями, предсказаниями и прочей чепухой. Пронеслась молва, что бедная мать принесла к нему умирающего мальчика, а на следующий день получила здорового. Только раскрывши обезумевшие глаза, обнаружила: то был чужой ребенок. Чтобы легковерные ее подданные узнали правду, императрица даже написала две пьесы про "обольстителя".