К тому времени, когда он закончил растирать лосьон по ее ногам, каждый нерв в ее теле дрожал от еле сдерживаемого возбуждения.
Он обхватил Сьюзен за бедра и помог повернуться так, чтобы она снова смотрела ему прямо в лицо. Сьюзен чувствовала себя какой-то бескостной. Она могла только смотреть на него, потрясенная легкостью, с которой он пробуждал в ней новые ощущения. Люк сидел рядом с ней на корточках, но потом распрямился и показался особенно высоким.
— Роза попросила отнести тебе лимонад и напомнить, что надо как следует намазать кожу защитным лосьоном, — объяснил он.
Ее голос, когда она попыталась заговорить, оказался не более чем полупрерывистым шепотом.
— Спасибо.
— Было приятно, — ответил он ей, хотя тон его никак не соответствовал таким словам. — Я бы с удовольствием закончил дело, но, думаю, нам лучше подождать, пока не поженимся. И тебе стоит сначала немного окрепнуть.
«Что это, новая форма чувственного домогательства? — думала Сьюзен. — Неужели он надеется довести меня до такого невменяемого состояния от желания отдаться ему, что обо всем позабуду? Если это так, то надо признать: его усилия были более чем успешными». Она изнемогала.
Люк тоже изнемогал. Утренние поцелуи и ласки временно вывели его из состояния равновесия. А страстный ответ со стороны Сьюзен вызвал острый, сексуальный голод, угрожающий лишить его самоконтроля. Его нынешние ласки были упражнениями в сдержанности и самообладании, причем весьма болезненными.
Они также доказали, что она — очень чувственная женщина, и любит ощущать мужские руки на своем теле.
Его тело напряглось от этой мысли, и он подумал, что надо бы поскорее уладить их отношения.
— Дед справляет свой семидесятипятилетний юбилей через неделю. Я хочу, чтобы мы к тому времени уже поженились. Тогда мы сразу сможем объявить об этом и семье, и друзьям.
Сьюзен трудно было сконцентрироваться на его словах, хотя она и знала, что это невероятно важно.
— А мы не можем в следующую субботу только сообщить о нашей помолвке?
Глаза Люка вспыхнули.
— Ты все еще сомневаешься?
— Нет.
Ее ответ был совершенно правдивым. Сейчас, когда она, наконец, решилась, было бы глупо откладывать и тянуть.
— Тогда нет смысла ждать. Я бы хотел, чтобы дед поддержал меня и был моим шафером, но остальные члены семьи могут узнать обо всем позже, когда все уже будет сделано.
Она потеряла все контакты со старыми школьными подругами и не поддерживала ни с кем близких отношений.
— Мне потребуется подружка невесты?
— Нет, просто кто-нибудь в качестве свидетеля.
— А что именно ты планируешь?
— Роза хочет непременно отпраздновать событие, но я сказал, что это будет тихая свадьба. А вообще-то тебе решать.
Она и Шейн поженились скромно, в качестве свидетелей выступали его служащие. В этот раз Сьюзен хотела, чтобы их обвенчал священник.
— Мне бы хотелось попросить преподобного Томпсона.
Люк одобрительно кивнул.
— Мы сможем увидеться с ним в понедельник после того, как сделаем анализы. Как только мы обратимся за брачной лицензией, фабрика сплетен заработает вовсю. Так что лучше всего провести церемонию в пятницу вечером. Мы услышим меньше упреков от всех, если наш брак будет официально свершившимся фактом, прежде чем кто-то об этом что-либо узнает.
Сьюзен согласилась. Она внезапно захотела поскорее официально оформить их отношения, но как-то побаивалась той горечи, что вызовет их поспешный союз.
Сестра Шейна будет, без сомнения, хуже всех. Линда просто молилась на своего брата, всю жизнь баловала его и тем самым помогла испортить до крайней степени. Она постоянно ревновала брата к Сьюзен, а болезнь и смерть Шейна полностью опустошили ее.
Теперь она будет в ярости от нового брака невестки особенно с Люком.
— Линда не постесняется вслух изложить свои возражения, — сказала Сьюзен. — Даже если и поймет, что мы женимся в основном для того, чтобы сохранить в целости землю Хэнчартов.
Люк не отрицал этого.
— Она поднимет адскую бучу, но не публично, — согласился он. — Линда слишком заботится о семейной репутации. Она всем будет рассказывать, что ты так была потрясена смертью Шейна, что вышла замуж от отчаяния.
— Да, ты пожалуй прав. Ей придется объяснять, почему я вышла замуж, не выдержав даже годичного траура. И она, пожалуй, расскажет всем своим друзьям, что я не смогла вынести расставания с ранчо, старалась держаться за память о Шейне, за имя Хэнчартов и социальный статус семьи.
Это предположение ожесточило Люка еще больше. Неужели он думал, что для нее так важна фамилия Хэнчарт? И что она действительно выходит за него от отчаяния? Потому что так безумно тоскует по Шейну? Насколько это важно — открыть ему истину? Ей не хотелось объяснять свои отношения с Шейном ни Люку, ни кому бы то ни было другому.
— Я люблю это ранчо, по-настоящему люблю. — Сьюзен решила прояснить свою позицию. — Но мое решение не имеет, ни малейшего, отношения ни к Шейну, ни к вашему семейству вообще. Ты поверишь?
Люк продолжал внимательно смотреть ей в глаза. Было ясно, что он сомневается в мотивах ее поступка.
— Полагаю, время покажет.
— Что именно время покажет?
Джон Хэнчарт подошел к ним.
Дед Люка был высоким, прямым стариком с копной густых белых волос. Его лицо напоминало дорожную карту, так оно было испещрено морщинами, но глаза были по-прежнему острыми, как у внука.
— Сьюзен, привет! Какой приятный сюрприз увидеть тебя в расслабленном состоянии.
Его приветственная улыбка была искренней. Он часто и прежде говорил ей, что она слишком много работает.
Сьюзен начала было приподниматься, но он помахал рукой, чтобы она не вставала.
— Не надо, сиди. Роза говорит, ты упала в обморок и теперь тебе нужен отдых.
— Роза — настоящая матушка-наседка.
— Роза права, — сказал Люк. — Доктор велел Сьюзен немного отдохнуть.
— Вполне здраво, — решил Джон, бросая полотенце на ближайший стул. — Так что именно время покажет?
Люк бросил взгляд на Сьюзен, потом повернулся к Джону.
— Мы с Сьюзен решили пожениться и побыстрее. Вряд ли это решение порадует остальных членов семьи, но им придется смириться.
Джон прищурился, задумался, а потом прочел им краткую лекцию:
— Я понимаю, что женитьба может решить многие ваши насущные проблемы. Но я искренне надеюсь, что вы не пускаетесь в это предприятие с надеждой на развод. В семье Хэнчартов разводов никогда не было. Как только обязательства приняты и клятвы произнесены, обратного пути уже нет. Брак — это серьезное, на всю жизнь взаимное обязательство. Так что, вы заключаете деловое соглашение или планируете настоящее супружество?
— Настоящее, — хором откликнулись они.
Джон еще немного посмотрел на них и решил, что удовлетворен увиденным и услышанным.
— В таком случае даю вам свое благословение, — сказал он. Его тон стал легким и игривым, в глазах вспыхнул дьявольский огонек: — Я даже спляшу на свадьбе.
Сьюзен почувствовала, как расслабился Люк. Она знала: несмотря на то что он сильный, самостоятельный человек, он глубоко уважает деда и желает его поддержки.
— Мне нужен шафер, — тихо произнес Люк. Его глаза потеплели, когда он встретился взглядом с Джоном: — Окажешь нам эту честь?
Старик широко улыбнулся и похлопал внука по плечу.
— Черт, парень, ты же знаешь, что я старался женить тебя многие годы. Конечно, я буду шафером, причем с огромным удовольствием.
Мужчины обнялись. Сьюзен улыбалась, глядя на них. Потом глаза Джона обратились к ней.
— Надеюсь, мой парень сказал тебе, что я хочу примерно с десяток правнуков? — спросил он.
Сьюзен почувствовала, что начала краснеть, но сумела ответить в таком же шутливом тоне:
— На самом деле, он упоминал дюжину, но такие вещи требуют определенного времени.
Джон расхохотался во все горло, а Сьюзен с волнением увидела улыбку на лице Люка. Рядом с дедом он казался моложе, более беззаботным и расслабленным. У них не было никаких проблем во взаимопонимании и даже не чувствовалось большой разницы в возрасте.
Так вот каким Люк будет в семье — твердым, когда это необходимо, и мягким с теми, кого любит. От этой мысли Сьюзен охватило такое желание, что стало больно. Ей хотелось знать: каково это — быть по-настоящему любимой таким мужчиной?
Осмелится ли она хотя бы мечтать об этом? Если разрешить себе, то это может принести лишнюю боль. Мечты часто сильно отличаются от действительности.
— Что насчет тебя, Сьюзен? Кто будет твоим свидетелем? — спросил Джон.
Она взглянула на Люка.
— Как ты думаешь, Роза не будет возражать?
Мужчины обменялись усмешками.
— Эта женщина счастлива любому поводу попраздновать, — резонно заметил Джон. — Весь последний месяц она планирует празднество-сюрприз на мой юбилей. Я совершенно не хочу этого, но не могу даже подумать о том, чтобы разочаровать ее.
Сьюзен усмехнулась:
— Если это сюрприз, то вам не полагается знать.
— Трудно не знать, если она устраивает их каждый год последние двадцать лет. Я продолжаю жаловаться, она продолжает делать то, что ей нравится. Говорит, что ей надо чем-то заниматься, а меня надо баловать. Может теперь, когда ты будешь здесь жить, она оставит меня в покое.
Смех Сьюзен был нежным и мелодичным и мгновенно пленил обоих мужчин своей сладостной музыкальностью.
— Я уверена, что она сумеет баловать нас обоих.
— Думаю, да, — согласился Джон. — Она появится в любую минуту, чтобы выяснить, не надо ли нам попить, не забыли ли мы защитный крем или перекусить в ожидании обеда.
У Джона был свой собственный небольшой дом примерно в миле вниз по дороге, но он часто вечерами обедал с Люком. Он клялся, что Роза в состоянии замучить его своими заботами, если он не будет держаться на расстоянии остальное время.
— Я возвращаюсь к делам, — объявил им Люк. — Вы вдвоем можете самостоятельно справиться с Розой.