— Да, конечно, я постаралась запомнить, а потом, чтобы не забыть, записала…
Она достала свою записную книжечку.
— Вот, шестое октября, время — пятнадцать часов двенадцать минут, — сказала она, перелистав несколько страничек.
Время совпадает, подумал Померанцев, ощутив знакомое шевеление мурашек по коже спины, этот верный признак наступления момента истины. Именно в это время, примерно десять — пятнадцать минут спустя, были застрелены офицеры милиции Ковригин и его напарник. Так что же там произошло?
— Спасибо, — сказал Гера. — Интересная информация. Теперь вы нам очень поможете, если подскажете, где вы зарегистрировали свой сотовый телефон.
— У меня ничего с собой нет, — сказала она, покачав головой. — Он записан на мужа. Знаю только, что этот салон сотовой связи находится в Красноземске. Скажите… Может быть, они взяли его в заложники и где-то держат?
Гера отвел взгляд. Она хочет найти мужа, отца своей дочки, куда больше, чем мы хотим найти его убийцу. И потому будет цепляться за каждое наше слово, боясь потерять надежду. И ничего с этим не поделаешь.
— Ничего пока не могу сказать, — пробормотал он. — Если вам больше нечего добавить к сказанному…
— Извините… — Она поднялась со стула с замедленной грацией, и он невольно тоже встал с места, чего прежде с ним не бывало, и проводил ее до самой двери.
— Вам адрес этой компании мобильной связи срочно нужен? — спросила она, обернувшись к нему в дверях. — Я его найду и вам позвоню.
— Да, чем быстрее, тем лучше, — кивнул Гера. — Вам записать мой телефон?
Когда дверь за ней закрылась, он взглянул на Померанцева:
— Валер, что еще за шарада, в натуре? Убийца убивает человека, забирает его машину, сотовый, потом машину оставляет в самом заметном месте. При этом разговаривает по сотовому то ли с женой убитого, то ли неизвестно с кем… И потом, средь бела дня убил еще двоих милиционеров и благополучно скрылся, живой и невредимый…
— Спроси чего полегче, — пробормотал Померанцев. — Возможно, мы этого уже никогда не узнаем.
— Загадки, однако, задают здешние душегубы… И эта странная история с Анной Прошиной, которую зарезали, и одновременно там же в кого-то стреляли. Причем самой пули не нашли, а гильза — вот она. Мистика какая-то!
В это время раздался телефонный звонок, и Померанцев, недоумевая, снял трубку. Неужели Ксения Суханова, только что от них ушедшая, уже хочет сообщить об адресе салона мобильной связи?
— Валерий Александрович? — услышал он незнакомый голос пожилой женщины. — Вы у себя? Есть результат баллистической экспертизы, о котором вы запрашивали. Вам занести акт?
— Да, конечно… — сказал Померанцев и положил трубку.
Через несколько минут он уже знал: все подтвердилось — в офицеров милиции, погибших возле дорожной пельменной, стреляли из того же оружия, что и в доме Анны Прошиной. Пистолет Макарова, принадлежал убитому в деревне Тетерино участковому…
— Значит, и Прошину убил, вернее, зарезал все тот же Игнат? — спросил Гера. — И он же в ее доме в кого-то стрелял?
— Пока не факт. Там с ним еще племянник Треневой… Нам нужно безупречное подтверждение. Слишком уж этот Игнат вездесущ. Везде поспевает… — покачал головой Померанцев и прошелся по кабинету.
Пожалуй, пора бы собраться всем заинтересованным лицам, включая следователей местной прокуратуры, и провести мозговой штурм проблемы. Поскольку у них с Герой уже голова кругом… Но он, Померанцев, предпочитает сам, в одиночку, раскидывать мозгами и анализировать. Исключение он делает только для Геры, который неплохо его дополняет, задает уместные вопросы и, главное, умеет улавливать чужие идеи, хотя у него и своих хватает…
— Но в кого он стрелял около четырех ночи? — спросил Померанцев вслух. — Кто его напугал?
— Нет, Валера, на испуганного придурка он непохож, — убежденно сказал Гера. — Это испуганные да растерявшиеся открывают такую пальбу, если промахнутся. А здесь один только выстрел. Один! А патроны у него еще оставались.
— Значит, он попал? — остановился Померанцев. — Тогда где тот, в кого он попал? Он его закопал?
— Или тот сбежал раненый… Черт его знает… — искренне сказал Гера. — Палить со страха в темноту, наугад, чтобы разбудить соседей, собак, такой, как Игнат, не станет. Значит, мог стрелять его напарник, племянник Треневой…
— Не забывай, других следов, идентичных следам в доме Треневой, не было. Значит, не было и ее племянника. Выходит, Игнат, скорее всего, был там один.
— Да, для такого, как Игнат, нужна веская причина, чтобы так отреагировать, — согласился Гера. — Например, грозящая ему опасность. Но зачем он там, в сенях, топтался — уже после того, как зарезал Прошину?
— Услыхал чьи-то шаги и там затаился?
— Похоже. Может быть. А потом его следы вели в сторону забора за домом.
— Да, это следы бежавшего человека, — заметил Померанцев. — Выстрелил — и ходу… Значит, кто-то вспугнул, и он в него стрелял.
— А собака след потеряла — там была канава, заполненная водой, — продолжал Гера. — И он по воде, аки по суху… Только в какую сторону?
Померанцев снял трубку и позвонил Осокину.
— Сергей Васильевич, это опять я, Померанцев.
Сегодня снова собираемся у меня в семнадцать ноль-ноль, не забыли?
— Как такое забудешь… — хмыкнул Осокин.
— До этого я просил бы вас ознакомить меня с результатами идентификации отпечатков пальцев в угнанной «девятке», обнаруженной возле бензоколонки, затем в доме в Тетерино, там, где были убиты несколько человек вместе с местным участковым, в пельменной, а также в служебной машине местного УВД, в которой были застрелены двое ваших милиционеров.
— «Девятка» здесь при чем? — не понял Осокин. — Насчет «девятки» вы мне ничего не говорили.
— Значит, есть на то основания, — сухо сказал Померанцев. — Ив следующий раз, если вы сочтете излишним какое-то свое телодвижение, вспомните, пожалуйста, найденную гильзу возле крыльца дома Прошиной. И тогда ваши недоумения отпадут сами собой. Вы меня хорошо поняли?
— Да понял… — недовольно ответил Осокин. — Только идентификацию пальцев в этой «девятке» мы пока не производили.
— Значит, поспешите. До семнадцати ноль-ноль результаты должны быть готовы…
Он положил трубку, а Гера взглянул на часы.
Итак, разговор с женой убитого бизнесмена Суханова закончился достаточно быстро. Хотя он, Гера, был бы не прочь его продолжить, причем на другие темы. А сейчас сюда должны бы подойти милиционеры, бывшие в пельменной вместе с убитыми коллегами, капитан Петр Фролов и старший лейтенант Сергей Пахомов. Осокин их уже допрашивал, но они уже привыкли, что за, вместо и после него — все приходится доделывать.
Когда раздался стук в дверь, Померанцев посмотрел на часы. Пунктуальность, тем более офицерская, многое может сказать о человеке еще до того, как его увидишь и услышишь. А эти ребята пришли вовремя.
Секунда в секунду. Возможно, стояли возле двери и отсчитывали, глядя на секундомер.
— Заходите, открыто. — Он поднялся из-за стола, указал вошедшим милиционерам на стулья.
— Капитан Фролов? — Гера вопросительно взглянул на офицера в штатском, высокого роста, с сухим лицом.
Тот кивнул.
— Старший лейтенант Пахомов? — Гера перевел взгляд на второго, более молодого, приземистого, с добродушным лицом.
Тот кивнул и тоже сел.
— Мы с коллегой, как следователи по особо важным делам Генпрокуратуры Померанцев и Шестаков, — Гера при этих словах склонил голову, — хотели дополнительно побеседовать с вами, в рамках известного вам дела, — сказал Померанцев, внимательно оглядев офицеров. — Еще раз, если не трудно, припомните все, что было связано с убийством ваших сослуживцев Ковригина и Авдеева. Вы же были с ними в тот день, верно? Я знаю, вы уже рассказывали по горячим следам старшему следователю Осокину, но, если вас не затруднит…
Они переглянулись, Фролов кивнул Пахомову, мол, говори.
— Значит, было так… — начал тот. — Получили мы сигнал, что возле бензоколонки стоит угнанная «девятка» бизнесмена Суханова. А его самого нигде не видно. Приехали мы туда вчетвером. Стали машину осматривать… Что там увидели, рассказывать?
— Подробности осмотра можно опустить, — сказал Померанцев. — Это есть в протоколе. Что было дальше, помните?
— Ну зашли перекусить в пельменную. Заказали, сидим, ждем… И видим, идет какой-то небритый, бом-жеватый мужик, невысокий такой, прикид неряшливый, и не сказать, чтоб чем-то особо выделялся. Там полно шоферюг. И вот, когда мимо проходил, услышали звонок у него из кармана. Серега Ковригин тогда удивился: мол, откуда у бомжа сотовый? Не бомж, конечно, но на крутого тем более не тянет. А он все идет, и будто не ему звонят. Глухой, что ли? А зачем глухому сотовый? А звонки продолжаются. Он тогда его достает и с каким-то корешем начинает балакать. Разговаривать то есть, — спохватился рассказчик, переглянувшись с товарищем. — Вроде, ну как ты там, Серега, после вчерашнего. И еще, мол, жена его ругает за этот сотовый, такие бабки за него отвалил, а так всем доволен… Ну смотрим ему вслед, а наша раздатчица, тетя Маша, вдруг опомнилась. Сволочь такая, говорит, с телефоном ходит, а за пельмени мне не заплатил! Двойная порция с маслом. И смотрим, он в другую сторону от машин идет, причем быстрым шагом. Тетя Маша говорит, ребята, помогите, мол, догоните, пусть заплатит. А то, вишь, заговорился совсем… Ковригин сразу заподозрил, что здесь что-то не так. И за ним. Леня Авдеев, напарник, сначала стал его отговаривать, садись мол, остынет. Куда он денется… А мужик этот, смотрим, в другую сторону подался, от машин к автобусной остановке. Сотовый есть, а тачки нет, получается. Бывает, наверно. Но повод-то есть, если за пельмени не расплатился…
— В какое время это было, еще раз? — спросил Валера, записывая себе в блокнот.
— Шестого октября, пятнадцать минут четвертого, — твердо сказал молчавший до этого Фролов.
Померанцев переглянулся с Шестаковым, снова почувствовав на спине знакомое шевеление мурашек. И это второй раз за день! Уж не перебор ли? Возможно, это был все-тот же Игнат, он был вынужден как-то реагировать на звонок жены бизнесмена Суханова, но для отвода глаз сделал вид, будто разговаривает с собутыльником? Находчивый попался, ничего не скажешь… Но это пока, версия, еще не факт. Нужно подтверждение.