— Вы уже сделали многое. Да посмотрите, — он махнул куда-то в сторону, — там уже леса практически не осталось. Проверен каждый метр земли. Высокая трава почти везде стоптана, а где не стоптана, там вся в тропинках от многочисленных прочёсываний.
— Да, — согласился я, — но всё же этого оказалось мало. Надо было сразу посылать кого-то за магом или ехать самому. Деньги, чтобы его нанять, есть, а я…
Мне сейчас хотелось закрыть лицо руками и заплакать. Как я мог не подумать о маге земли сразу? Антон бы на моём месте так не опростоволосился. Я никчёмный друг.
Из дома мы направились в сторону склепа. Навстречу шёл Семён со своей птицей. Дровосек где-то раздобыл еды и был очень доволен. Меня прямо бесило это. Вот как мало ему нужно для счастья: еда и всё.
Вдруг друнд встал, как вкопанный. Потом он высоко поднял голову, вытягивая длинную шею. Чуть раскрыл крылья, перья взъерошились. Он смотрел в сторону господского дома, не шевелясь.
— Что-то заметил, предупреждает, — спокойно сказал Семён, пережёвывая всухомятку кусок пирога.
— Смотрите, там кто-то есть! — Прохор указал рукой в сторону обрыва.
Я посмотрел туда и заметил, как из высокой травы поднимается тело, обмотанное цепями. Человек еле стоял на ногах. Каждый шаг явно давался ему с трудом. Он постоянно спотыкался, но шёл к нам.
— Антон! — радостно завопил я и бросился к нему навстречу.
Тут же послышались возгласы дровосека и охотника.
Антон остановился, услышав нас. Голова его была опущена, волосы закрывали лицо. Друг стоял, шатаясь из стороны в сторону, словно травинка на ветру, а потом начал падать на землю лицом вниз.
Я побежал ещё быстрее и успел его поймать у самой земли.
— Антон — это ты⁈ — спросил я, не веря своим глазам.
Аккуратно положил его на землю, повернул к себе лицом, придерживая голову. Он увидел нас, широко улыбнулся и в тот же миг отрубился.
— Прохор, беги за зельем! — заорал я не своим голосом.
На Антоне не было живого места, он сильно отощал. Губы потрескались от обезвоживания, глаза красные, впалые. Весь в каких-то порезах и синяках. Стальная цепь обмотана вокруг туловища и прикована к правой ноге.
Я отпрянул, когда понял, что так холодило руку, поддерживающую его голову. На шее Антона был артефакт подчинения.
Взглянул на Семёна, присевшего напротив. Он тоже распознал изделие Пестовской мануфактуры и громко сглотнул.
— Вот, держи, — прибежал Прохор и протянул мне бутылку с целебным зельем, — как он?
Я неопределённо пожал плечами. Открыл крышку и влил Антону в рот половину пузырька.
Семён следом стал поить его водой.
— Надо как можно быстрее везти его в деревню к моей сестре, она лекарка как никак, — сказал одноглазый охотник.
— Исключено, — твёрдо возразил я.
Ещё не хватало, чтобы он сошёл с ума. Я вспомнил, что перед штурмом поезда с заложниками говорил Уваров: если человека с ошейником увести далеко от передатчика, он сбрендит. Если же передатчик уничтожен, то будет выполнять команды любого, на ком нет ошейника.
Я подумал о заложниках, которых тогда пришлось спасать из рук наёмников Крупского. Меня невольно передёрнуло.
— Значит так, — начал командовать я, — Прохор, оставишь нам троих мужиков посмышлёнее, скажешь, чтобы слушали Семёна.
— Но… — хотел что-то сказать охотник.
— Сам пулей несёшься в деревню, берёшь свою сестру, травки там всякие, ну, я думаю, она лучше во всём этом понимает. И везёшь её к нам, — посмотрел на дровосека, он явно хотел что-то добавить.
— Еды побольше возьми и воды, — сказал Семён, с опаской глянул на меня и добавил, — а то как зелье закончит действовать, на него же жор нападёт.
А ведь и правда, было у этих эликсиров и энергетиков такое побочное действие.
— Правильно Рубило говорит, прихвати побольше. Вроде, всё. Чего стоишь, бегом давай!
Прохор посмотрел и, видимо, понял, что больше я говорить не намерен. Убежал.
— Семён, бери мужиков, подготовь в господском доме одну комнату. В углу соломы положи для Антона, завалите окна и организуйте баррикады на двери.
— Зачем баррикады? — удивился дровосек.
— А ты уверен, что этой ночью к нам в гости твари какие-нибудь не наведаются? — спросил я.
— Понял, — он почесал затылок, — сделаю.
— Завтра же поутру поедешь в город, а скорее всего, надо будет вернуться в прошлую колонию.
— Зачем? — недоумённо спросил Семён.
— Поедешь мага земли искать. И смотри у меня, чтобы толкового нашёл, не ниже пятого уровня.
— А ты что, не можешь? — насупился дровосек. — Мне как-то не с руки с аристократами общаться, — выдавил он из себя признание.
— Ничего страшного, справишься. А я от Антона больше ни на шаг не отойду.
Девять вечера. Колония «Ярцево». Родовое имение Пожарских.
Я очнулся от монотонного скрежета.
Голова сильно гудела, попытался открыть глаза, но они словно слиплись.
Может, получится что-то сказать?
Тщетно. Я смог только открыть рот, но не выдавил из себя ни звука.
Почувствовал, как к моим губам прислонили кружку с водой. Я начал жадно глотать.
— Очнулся, родненький, — сказал приятный женский голос.
— Антон, мы здесь, не переживай, — я услышал голос Давыдова.
— Тихо, тихо, милки. Ему сейчас покой нужен, вода и еда. А вот зелье больше не давайте, — женщина повысила на кого-то из друзей голос. — Этим эликсиром вы ему регенерацию, конечно, подымете. Но организм ослаблен, ему попросту негде брать энергию для восстановления.
— Да поняли мы уже, поняли, — сказал опять Иван, находившийся где-то рядом со мной.
Наконец, мне удалось разлепить глаза.
Я оказался в небольшом помещении с узкими окнами, скорее всего, в господском доме Пожарских. От окружающей обстановки веяло запустением и разрухой. Я лежал на полу, но почему-то было вполне комфортно. Скорее всего, под меня положили какой-то сухой травы. Она шуршала и довольно сильно пахла, так что я даже поморщился, а нос зачесался.
Помещение было с двумя магическими светильниками: один подвешен к потолку, а другой стоял на полу недалеко от моей головы. Мы были здесь вчетвером: я, Иван, Семён и какая-то незнакомая мне женщина лет пятидесяти. Увидев, что я открыл глаза, она велела ребятам немного приподнять меня.
— Вот и хорошо, голубчик, что очнулся. Меня Любавой зовут, я местная знахарка, — женщина поклонилась мне. — Не спеши говорить, сейчас куриным бульоном напою, тогда всё расскажешь. Вот увидишь, от него сил прибавится.
Женщина была одета в простой сарафан с белым передником, на котором висела брошь, свидетельствующая, что она член гильдии целителей. Волосы тёмные с проседью. Глаза добрые. С первого взгляда она располагала к себе, ей хотелось доверять.
В дверном проёме появился мужчина, весь заросший и лохматый, словно бездомный пёс.
— Сестра, вот, возьми бульон, — он отдал ей плошку.
Если бы не повязка через правый глаз, точно не узнал бы его. Это слуга Антона, служивший тому почти с детства.
Прохор заметил, что я на него смотрю, и широко улыбнулся.
— Ваше благородие, я так рад, — он поклонился.
Любава поднесла ко рту плошку с куриным бульоном. Он и вправду начал наполнять меня энергией. Я выпил сначала одну порцию, потом вторую, третью.
Пока я ел, звук, заставивший меня проснуться, вновь появился. Это Семён монотонно елозил напильником о кандалы, пристёгнутые к моей ноге.
— Рад вас видеть, — хрипло сказал я.
— А мы-то как рады! — Семён ударил себя руками по ногам.
Друзья улыбнулись.
Попробовал пошевелиться, получилось. Тогда я прикоснулся рукой к ошейнику. Он был ещё на мне.
Ванька сжал кулаки так, что костяшки побелели. Потом хотел что-то сказать, но прикусил губу.
Я убрал руку от артефакта подчинения, чтобы не смущать присутствующих.
— Через сколько буду в норме? — спросил я лекарку.
— Завтра к вечеру сможешь ходить, — заверила она. — Но ближайшую неделю я бы попросила вас воздержаться от каких-либо долгих поездок и иных физических нагрузок.
— Значит, неделю будем отдыхать, — сказал я, улыбнувшись, успокаивая тем самым присутствующих.
Лекарка поклонилась и ушла из комнаты, за ней вышел Прохор. Наверное, хотел более детально расспросить её о моём самочувствии.
— Как тебе удаётся не терять рассудок? — спросил Иван, указывая на артефакт контроля.
— Буду краток, Ваня, — я посмотрел на нишу, в которой должна была находиться дверь.
Давыдов вмиг всё понял. Он взглянул на дровосека, который продолжал пилить кандалы.
— Семён, остановись, — Иван мотнул головой в сторону, — встань у двери, чтобы никто не подслушал.
Тот кивнул, бросил напильник и метнулся к дверному проходу, в котором сразу исчез.
— Значит так, недалеко от того места, где вы меня нашли, есть узкий пролаз. Там дорожка идёт по самой скале, она обрушена, так что осторожнее, — я пристально посмотрел на Ивана, чтобы проверить, понимает ли он сказанное мной, — по ней ты попадёшь в грот.
Иван кивнул и дёрнулся, словно хотел прямо сейчас сорваться с места.
— Утром с первыми лучами пойдёшь и всё обыщешь там.
— Что нужно отыскать?
— Мои клинки, ключ от ошейника и артефакт контроля.
— Так он не активирован? — с надеждой в голосе спросил Давыдов.
— Активирован.
— Но как ты тогда… — Ванька замолк.
— Если найдёшь ключ, то повезло, если найдёшь передатчик для управления, сразу уничтожай его, мне будет легче, ну а если клинки, то положишь их мне под шею, чтобы гарда касалась артефакта подчинения. Всё понятно?
— Да, — кивнул Иван.
— По дороге туда увидишь узкое место, — я слегка улыбнулся, — под ним должен быть труп Уварова. Обыщи там всё, возможно, что-то из перечисленного будет у него с собой.
Я почувствовал резкую головную боль в висках. Антон опять принялся за дело, пытаясь завладеть телом.
— Труп Уварова мы нашли, примерно в четырёх километрах отсюда, на прибрежных скалах. При нём не было этих вещей, зато были деньги и документы на имение. Но я тебя понял, обыщу место предположительного падения.