— Ах, Колин, — романтически вздохнула Эмити.
Колин помог дамам выйти из экипажа, провел их в дом, после чего сказал:
— Теперь я вас покидаю, чтобы поприветствовать своих друзей, а вы, болтая с подругами, не забывайте вести неусыпное наблюдение за молоденькими мисс.
Одобрительно окидывая взглядом битком набитый зал, он добавил:
— В этом году, похоже, будет небывалый урожай.
— Колин, — упрекнула мужа покрасневшая Эмити, — как можно говорить такое о юных леди? Ты приводишь Грейс в полное смущение.
— Вовсе нет, — ответил Колин, усаживая дам возле чаши с пуншем, мимо которой непременно должен будет пройти каждый джентльмен. — Я ведь не девушек имел в виду, а мужчин. Взгляни на них, Грейс. — И он обвел комнату рукой. — Они созрели и ждут, чтобы их собрали. Смотри, выбирай самого лучшего.
И снова Эмити задохнулась от возмущения, однако Грейс не могла сдержать веселого смеха.
Колин говорил правду: в бальном зале скопилось великое множество самых разных мужчин — от духовенства с постными лицами и банкиров до кичливых представителей мелкого нетитулованного дворянства, не имеющих пропуска в высшее общество, и их братьев или сыновей, копирующих манеры и одежду своих великосветских кумиров. На них бросали игривые взгляды лишь самые молодые девушки, а дамы постарше поглядывали неодобрительно. Но дух флирта постепенно побеждал респектабельность.
В общем и целом, состав гостей был вполне обычным для такого рода увеселений. Грейс почувствовала невольное разочарование оттого, что здесь не было его, хотя, учитывая, что это был буржуазный бал, рассчитывать на его присутствие едва ли приходилось. Грейс опустила взор на свои сложенные руки.
— Ты что это? — конспиративным шепотом спросила ее Эмити. — Ведь подумают, что среди гостей ты не увидела своего особенного мужчину.
Иронически улыбаясь, Грейс посмотрела на сестру.
— Ничего не могу с этим поделать, но, должна признаться, я действительно высматривала кого-нибудь… особенного.
— Как? Твои вкусы переместились в сторону синих в белый горошек шейных платков? — рассмеялась Эмити.
Грейс позволила себе улыбнуться чуть более широко, но тут ее сестра, прикрывшись веером, прошептала:
— Не смотри в ту сторону, сестрица, но как раз в этот момент в твою сторону пробирается как раз такой особенный господин.
Конечно же, взгляд Грейс переместился в запретном направлении, а ее брови приподнялись от удивления, когда она увидела приближающегося мужчину. Одетый в сильно приталенный серый фрак, под которым была ослепительно белая вышитая парчовая жилетка, и серые в обтяжку панталоны, этот господин двигался с таким чувством собственной значительности, что Грейс это даже покоробило.
Представившись, господин Блейк попросил позволения пригласить ее на танец, а Грейс была настолько ошарашена его снисходительным тоном, что даже не знала, как отказать. Поэтому Грейс очутилась напротив господина Блейка среди выстроившихся в линию пар.
Когда заиграла музыка, Грейс, почти помимо собственной воли, начала впадать в оцепенение от того, как скованно ее партнер выполняет па. Глядя на острый край его воротничка, она подумала: «Интересно, отрежет ли он ему голову? И что принято делать, если партнер во время танца потеряет голову?»
Наконец она решила, что, если уж стремление к сверхмодному стилю в одежде действительно приведет к травме, то его широкий шелковый шейный платок можно будет использовать и как жгут и как бинт. Лицо Грейс осветилось лукавой улыбкой.
Совершая очередную фигуру, господин Блейк чопорно проговорил:
— Мисс Пенуорт, примите мои искренние комплименты.
— Благодарю вас, господин Блейк.
— Мне кажется, мы представляем собой пару, достойную восхищения, — сказал он. — И, судя по вашей обворожительной улыбке, вы того же мнения.
Они завершили грациозный поворот, и, видимо, Грейс испугалась, что ее неумелый партнер прочитал в ее улыбке больше, чем ей хотелось бы.
— Простите меня, сэр, — заикаясь, сказала она. — Но что навело вас на такую мысль?
К этому моменту ее партнер уже настолько походил на напыщенного индюка, что Грейс не удивилась, когда услышала:
— Должен сказать, что танцуете вы достаточно хорошо, чтобы взгляды всей компании были устремлены на вас. Само собой, я разделяю их восхищение.
— Как это мило с вашей стороны, — сдержанно поблагодарила Грейс, все больше раздражаясь от его высокомерия.
— Это так важно — правильно выбрать партнера для первого танца, — продолжал он. — Поэтому, выбрав вас, я уверен, что вечер будет весьма и весьма удачным.
Хорошие манеры предполагают ответ на такую похвалу, но Грейс словно отказал голос. Когда, наконец, она обрела способность говорить, то смогла лишь промолвить:
— Благодарю вас, сэр.
К счастью, танец закончился, и Грейс поспешила вернуться к сестре. Господина Блейка, похоже, вовсе не смутила ее невежливость, и он, поддерживая ее за локоть, проводил девушку к сестре и выразил ей признательность за то, что она привела с собой такую замечательную партнершу.
— И я считаю так же, господин Блейк, — ответила Эмити, распахивая веер и бросая в сторону Грейс торжествующие взгляды. — Вы так хорошо смотрелись в танце. Ради Бога, не стесняйтесь нанести нам визит.
Услышав слова сестры, Грейс в недоумении посмотрела на сестру.
Неожиданно щелкнув каблуками, господин Блейк поклонился, принимая приглашение, и добавил, что желал бы исполнить еще один танец с мисс Пенуорт после ужина.
Грейс уже открыла было рот, чтобы отказать, но ее опередила Эмити:
— Конечно, она согласна.
И посмотрела на сестру так выразительно, что у той все слова застряли в горле. Господин Блейк, видимо, был настолько обрадован таким расположением леди, что, отступая, чуть было не споткнулся.
Улыбаясь, чтобы не отпугнуть других потенциальных партнеров, Грейс спросила сестру:
— За что ты обрела меня еще на одну пытку с этим надутым индюком?
— Дорогая моя, но он же во всех отношениях очень милый; как же ты можешь так говорить, — упрекнула ее Эмити. — К тому же, он назвал тебя восхитительной партнершей.
— За этот комплимент я не испытываю к нему благодарности, — ответила Грейс, яростно размахивая веером.
— Это еще почему?
— Он пригласил меня лишь затем, чтобы самому покрасоваться. Заявил, что, «вечер будет весьма и весьма удачным».
— Что, действительно? Он так и сказал? — недоверчиво рассмеялась Эмити.
Грейс поняла, что Эмити считает это ее выдумкой, и стала защищаться:
— Эмити, это абсолютная правда, а не очередная моя история.
— Дорогая моя, не обижайся. Твои истории всегда такие удивительные; никогда не знаешь, где в них правда, а где выдумка. Но знаешь, если уж господин Блейк найдет себе несколько достойных партнерш после танца с тобой, то и ты сама вправе ожидать, что скучать в одиночестве тебе не придется.
И действительно, предсказание сестры подтвердилось. Несколько старых знакомых после танца с ней представили ее новым гостям, каждый из которых также попросил у нее танец.
Грейс познакомила свою сестру с господином Дю Барри, своим издателем, высоким, крепкого сложения привлекательным мужчиной; к сожалению, он носил очки, которые увеличивали его глаза и делали похожим на подагрика. Но он показался Эмити весьма любезным, и она с легкой душой отправила Грейс вместе с ним в танцевальный зал.
Однако господин Дю Барри вместо этого повел Грейс к столам с закусками где, в отличие от других гостей, которые лишь пробовали по небольшому кусочку из выбора блюд, стал есть все подряд, продвигаясь вдоль длинного стола, и при этом непрестанно делал замечания по поводу всей этой роскоши и негодовал оттого, что многим беднякам пришлось отправиться спать без ужина.
Грейс, которая обычно соглашалась с его взглядами на благотворительность, раздраженно заметила:
— Очень жаль, что ваши поступки не соответствуют вашим словам, господин Дю Барри.
— Чтобы оценить трудную жизнь беднейших, нужно знать, как живут привилегированные классы, — заявил он, набивая рот устрицами и запивая их огромными глотками шампанского. — Вам нужно есть больше, — добавил он. — Это заострит ваше перо.
На это сказать было нечего, и Грейс, вздохнув, отправилась обратно к своей сестре. Надеясь, что еще не попробованные деликатесы более милы для ее издателя, нежели ее компания, Грейс подумала, что он не последует за ней, однако он поднялся и, с тарелкой в руке, пошел вслед за ней.
— Вы обещали это попробовать, — настаивал он, суя ей тарелку, пока, наконец, Грейс, вздохнув, не взяла одну из покрытых глазурью ягод.
После этого господин Дю Барри саркастически заметил:
— Вот видите, мэм, даже моя мисс Пенуорт не способна устоять перед соблазном.
Положив нетронутое угощение обратно на тарелку, Грейс одарила издателя холодным взглядом и промолвила:
— Будьте так любезны, господин Дю Барри. Я никакая не «ваша» мисс Пенуорт, разве что только как автор.
— Ну, конечно, — пробормотал он, прожевывая очередной кусок. — Я это и имел в виду. Кстати, раз уж мы заговорили о писательстве, книга ваша продается не очень уж хорошо.
Вытирая пальцы о салфетку, засунутую в карман жилета, он продолжил:
— А не могли бы вы сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, в пределах допустимого, разумеется, чтобы привлечь внимание к вашей книге?
— Не слушай его, Грейс, — неодобрительно взглянув на издателя, предостерегла сестру Эмити. — То, что ты написала в своей книге, уже само по себе шокирующе. Откуда у тебя эта скандальная информация о Регенте, Грейс? О его «многих женах»? Я уверена, что мама с папой никогда не упоминали при тебе таких глупых слухов. А вам должно быть стыдно, господин Дю Барри, за то, что вы толкаете мою сестру на такой опасный путь. Она вам не игрушка.
Яростно обмахиваясь веером, она бесстрастным голосом пожелала господину Дю Барри приятно провести вечер, и повернулась к Грейс, пока, наконец, он не отошел от них.