ою мобилу, одну-единственную для всех знакомых людей. Ну что там Томка не звонит, уснула? Или это Маша в своем нетерпении слишком торопит события и чересчур многого хочет?
Долгожданный звонок отчего-то прозвучал так внезапно, что заставил Машу вздрогнуть.
— Ой, Машка, я тебе такое сейчас расскажу! — донесся оттуда Томкин голос, срывающийся от волнения.
— Что ты мне расскажешь? — с неменьшим волнением воскликнула Маша. — Глеба ты встретила или нет?!
— Дай я по порядку все расскажу! Я до сих пор чуть жива, а там, у тебя во дворе, вообще чуть не описалась!
— Да что там случилось?! — Маша взвилась пуще прежнего. Хотела вначале выйти из кабинета, но потом поймала на себе Никифоров взгляд: он тоже внимательно слушал. Оставалось говорить при нем, надеясь на то, что в разговоре Томка не ляпнет ничего лишнего. А она уже вещала, судя по голосу, все еще не придя в себя:
— Я пыталась ему дозвониться, не раз, но он трубку не взял — наверное, догадался, что звоню ему от тебя. Ну, я параллельно с этим подъехала к твоему дому, как мы и договаривались. Зашла в подъезд, проверила — ключа в почтовом ящике еще нет. А раз так, то Глебушка еще только должен подъехать. Ну, я вышла снова на улицу и села в кустах на скамеечке, но так, чтобы видеть оттуда весь двор. И только устроилась, как тут, почти сразу, и началось! Ой, Машка!!! Смотрю — мама твоя с работы идет! Пока я решала: подойти мне к ней, поздороваться, или лучше конспирацию не нарушать, к ней вдруг подлетела черная «бэха», по всем газонам, не разбирая дороги! И не успела прямо перед твоей мамой остановиться, как оттуда вылетели двое парней и начали ее в машину затаскивать! Я вскочила! Кажется, даже закричала! Но во дворе только старухи с детьми, кого там на помощь звать? Да еще так все быстро произошло!
— Томка, я тебя убью!!! Говори сразу: они что, Лучика увезли?!!
— Нет, нет, спокойно! Не успели, потому что тут-то и появился Глеб. Я даже не смогла заметить, откуда он вылетел. Отшвырнул едва заглушенный мотоцикл, и тот еще упасть не успел, как Глебушка уже в драку ввязался. В своем репертуаре, все как обычно! Эти двое еще ничего понять не успели, как один из них сразу мордой в асфальт ушел. Второй еще побарахтался. Тут еще и третий ему на подмогу выскочил из машины, шофер. Но когда он машину оббегал, Глеб между делом так саданул ногой по задней открытой дверце, что того так обратно в салон и сложило, только с другой стороны. Обратно он выпал уже в очень печальном состоянии! А Глеб тем временем вырубил оставшегося, схватил твою маму за руку, поднял мотоцикл, и она без споров запрыгнула ему за спину. Еще миг — и только я их обоих и видела! Все! Ни Уголька, ни Лучика, ни ключей с мотоциклом!.. Но ах, Сарик, как же он красиво дерется!
— Будто ты еще в школе на эту «красоту» не насмотрелась! — буркнула чуть успокоившаяся Маша. Про себя подумала: «Красиво, как же! Опять на характере! Иначе и не могло быть с простреленной, чуть зажившей рукой!» Уже вслух спросила: — А те трое что?
— Да ничего. Отковырялись от асфальта, выплюнули освободившиеся зубы, отдышались и тоже уехали. Куда — не знаю. Ты уж прости, но сделать я в такой ситуации больше ничего не могла.
— Да, не тот случай! — согласилась Маша. — Спасибо, Зайкин! Еще созвонимся, а пока, извини, недосуг! — Она отключилась. За Томку с ее нервными клетками, судя по тому, как изменилась к концу рассказа речь подруги, можно было больше не волноваться. А вот саму Машу затрясло от отсроченно нахлынувшего шока. Она упала на ближайшее кресло, зажав рот рукой, чтобы не сорваться в истерику.
— Машенька, выпей! — Никифор твердой рукой сунул ей стакан воды. — И успокойся, ведь все обошлось.
— Все ли? — Маша нервно вздохнула, с трудом сделав несколько глотков. — Это же был Тимур! Он уже грозился маму похитить, чтобы меня шантажировать. А теперь… даже страшно подумать, что они с ней собирались сделать!
— Но ведь уже не сделают, Машенька, Вакантов ее увез. Воистину незаурядный боец! Хотел бы я видеть такого в рядах своей гвардии.
— Он на это никогда не пойдет.
— Знаю, увы. Люди такого сорта гробят свои таланты на то, чтобы найти в этом мире хоть горсточку справедливости, которой в нем и в помине нет.
— Ну почему, Никифор Львович? По-моему, Глеб свою горстку вот-вот найдет, и не без вашей помощи… Ой, так я маме сейчас позвоню! Если он ее увез, то должен быть сейчас где-то рядом с ней! Вот и свяжемся! — Маша тут же принялась набирать номер, гадая, не потеряла ли мама свой телефон в ходе последних событий. Но вызов пошел, а потом и мама ответила, вполне бодрым голосом, учитывая пережитое.
— Лучик, с тобой все в порядке?! — первым делом спросила Маша. — Я знаю, что случилось, мне уже рассказали!
— Кто, Глеб? Но когда он успел, он же только что уехал?
— Как, уже уехал?! Куда?
— Не знаю. Он как вырвал меня у этих подонков, так мы с ним первым делом отъехали подальше от дома. А потом он притормозил и спросил, куда меня лучше всего отвезти, чтобы я пока что там отсиделась. Я выбрала тетю Тому, возле ее подъезда мы с ним и расстались, он куда-то очень спешил. И я только успела подняться к ней в квартиру, как тут ты звонишь. Да, перед тем, как расстаться, он еще посоветовал мне ремня тебе всыпать. И по-моему, не шутил. Машка, во что же ты ввязалась, в самом-то деле?
— Лучик, милый, прости! Да, это все из-за меня случилось сегодня. Хорошо, что Глеб успел тебе помочь! Совершенно случайно так совпало, но как же вовремя!
— Машка, ты мне на мой вопрос не ответила!
— Отвечу чуть позже. Я за тобой приеду, обязательно, а пока ты от тети Томы даже носа постарайся не высовывать, хорошо? Ну а теперь прости, время поджимает. Пока! Перезвоню! — И отключилась, пока мама не начала задавать новые вопросы. Хотя торопиться-то особо было некуда: связь с Глебом снова не состоялась. Но теперь, после попытки маминого похищения, он должен был бы задуматься о его причинах. Может, и сам еще позвонит?
— Машенька, если хочешь, мы твою маму можем забрать сюда на несколько дней, пока все не наладится, — предложил ей Никифор.
— Спасибо, Никифор Львович! Только она вряд ли на это согласится. У тети Томы, у подружки, ей будет комфортнее. Разве что не так безопасно. Но я надеюсь, что там ее эти подонки не отследят!
— Я могу и к вам в квартиру охрану послать.
Маша не успела ответить ему, что это было бы совсем неплохо, как тут с ним вышла на связь его собственная охрана:
— Никифор Львович! Тут к вам Назар Лучезаров приехал, певец! Говорит, вы ему звонили. Пускать? И Тимур тут с ним, вы ж его вроде как недавно сами искали.
— Лучезарова прямиком ко мне, а Тимура пока задержите, — распорядился Никифор. — Именно задержите, с охраной, и глаз с него не спускать! Сам явился, — сказал он, уже отключившись и теперь адресуя свои слова Маше. — Каков наглец! А Назарик, наверное, все-таки что-то вспомнил, раз приехал сам, да еще больной. Сейчас узнаем, что именно.
Но Маша и в этот раз ничего не успела ответить, потому что снаружи, от ворот, вдруг раздались выстрелы. Одиночные, пистолетные, и очередями. Из автомата?!
— Так, это еще что там происходит?! — Никифор снова попытался связаться со своей наружной охраной, но те больше не отвечали. Вначале лишь шел сигнал вызова, но потом кто-то, видимо, сбил трубку, и резко усилившаяся какофония выстрелов дополнилась чьими-то предсмертными хрипами. Заставившими Никифора срочно вызвать в кабинет пятерых своих ближайших подручных, в числе которых были Ворот и Керубино. Но они еще не успели появиться, как с заднего двора послышался рокот неведомо откуда взявшегося мотоцикла. А потом стеклянная дверь особняка, ведущая на задний двор с его сосновым парком, разлетелась вдребезги от удара, впуская мотоциклетный рев уже в дом. Маша кинулась к двери кабинета, желая выяснить, что же все-таки происходит.
— Не выходи, Машенька! — попытался остановить ее Никифор. Но она, едва выглянув за дверь, в просторный холл, сразу же узнала мотоцикл, брошенный там среди осколков.
— Никифор Львович, да это же Глеб! Я его впущу? — не дожидаясь разрешения, Маша распахнула дверь во всю ширь, громко позвала: — Глеб! Ты где?! Входи! Мы как раз пытались связаться с тобой. Тут у нас такое происходит!
— Это точно! — согласился он, тенью появляясь сразу из-за двери и переступая порог с пистолетом в руке. Увидев перед собой только Машу с Никифором, убрал пистолет и кивнул:
— Здравствуйте, гражданин Тростников!
— Здравствуй, — настороженно ответил Никифор. — Как ты сюда попал?
— Сбил выстрелом замок на калитке вашего заднего двора и проехал. Все ваши люди сейчас у главных ворот, им было не до меня.
Как раз в этот момент в кабинет и вбежали четверо из пяти Никифоровых телохранителей.
— Никифор Львович, там…!!! — с порога взревел Керубино. Но, увидев Глеба, осекся, и все четверо остолбенели от неожиданности. Маша метнулась к Глебу, прикрыла его собой: вряд ли хоть кто-нибудь отважится теперь стрелять по такой мишени без прямого приказа Никифора!
— Машка, отойди, я еще за женщин не прятался! — рыкнул на нее Глеб. Потом приподнял руки, глядя попеременно то на Никифора, то на его подручных. — Я пришел для переговоров. Ехал наперегонки с вашими «гостями», теми, что у ворот, но все равно опоздал, так что у вас нет ни минуты лишней!
— А где Хауз? — спросил Никифор у своих подручных, имея в виду своего пятого «гвардейца».
— У ворот! — мрачно буркнул Керубино. — Убит! Никифор Львович, что происходит?!
— Может, ты объяснишь? — спросил Никифор, нетерпеливо развернувшись к Глебу. — Руки можешь пока опустить.
— Доктор Просветов к вам в гости пожаловал, — ответил Глеб, воспользовавшись разрешением. — Торгующий органами живых людей у вас за спиной, да так ловко, что я до последнего времени думал на вас.
— Я уже узнал об этом, недавно, от Маши, — перебил его Никифор. — Не успел лишь узнать, кто он, этот Просветов?
— Небезызвестный вам Назар Лучезаров. В компании ваших собственных шестерых отморозков, активно ему помогавших и срывавших за это куш.