хвастался, что вместе с электромонтером Бодо уложил возле переулка Корвин четверых «авошей». Но этому верили далеко не все. Многие старались держаться подальше от молодого литейщика. Харастош не разлучался с Шандорфи, Валесом и еще двумя — тремя дружками из своей банды.
Кепеш заметил, что Шандорфи с приятелями то и дело появляется в лаборатории и около склада готовых изделий. Вот и сейчас они там… В здании дирекции холодно, да и охранять-то там нечего. Старый Шаркань тоже забрался в дежурку пожарной команды — все-таки потеплее… Пожарники топят…
Кепеш был охвачен тревогой. «Завтра откроют сейф парткома. Я не знаю, что там, но партийные документы не должны попасть в руки Шандорфи… Правда, ключ у меня, но взломать шкаф из листового железа — не такое уж трудное дело. Что делать? Что там хранится? Список… сведения о кадрах… адреса… Нельзя, чтобы это попало им в руки! Сжечь! Но как?»
— Что с тобой? — спросил Хаваш. — Почему ты бормочешь? Уж не заболел ли?
— Нет, нет… просто вспомнил о невесте…
— Гадаешь, с кем она сейчас танцует?
— Она честная девушка… Но я действительно думаю, где она может танцевать в эту минуту! Где мне ее искать? Может быть, на острове?
— Не валяй дурака! Серьезно, что случилось? Что с тобой?
— Слушай, Хаваш, отыщи Домбаи, если он не ушел. Я сейчас вернусь. Скажи ему, что есть одно дельце. Погоди-ка, — остановил он Хаваша, — ты был у Роби?
— Да, — ответил юноша. — Они еще после обеда ушли.
Кепеш снял автомат и пошел в сторону котельной.
В котельной дежурил кочегар Дежё Бокор, молодой демобилизованный матрос. Кепеш был с ним в хороших отношениях. Дежё некоторое время работал в ДИСе. Это был худой, жилистый парень со светлыми волосами.
— Привет, Дежё! — поздоровался с ним Кепеш. — Как поживаешь?
— Так себе… — ответил юноша. — А у тебя как дела? Что это ты ходишь с пушкой?
— Охочусь на воробьев! — засмеялся Кепеш.
— Тоже с ума сошел? — серьезно посмотрел Дежё на парня. — Нехорошо, друг, играть с оружием. Особенно в такое смутное время.
— А почему ты решил, что я играю? Оружие никогда не помешает…
— Послушай, Иштван, — сказал Дежё, опершись, на лопату, — пока оружие в руках таких непутевых людей, как этот Харастош, у меня его не будет! Во всяком случае я не встану рядом с ним. Знаю я этого олуха… Отвратительный тип…
— Дежё, а что если я сражаюсь, но не на его стороне? Скажи, ты знаешь Белу Ваша?
— Знаю, — ответил Дежё.
— И сражался бы с ним заодно?
— Видишь ли, приятель, Бела порядочный парень. Не всегда, правда, обдуманно поступает, зато честный. Если он возьмется за оружие, я знаю, ради чего он это сделает…
— Так… Твой старший брат в самом деле был подполковником танковых войск и однажды выступал здесь на партсобрании?
— Да! Ты еще помнишь его? Хороший парень, правда?
— Сколько ему лет?
— Сейчас… погоди-ка… Да, этим летом тридцать стукнуло.
— А раньше кем он был?
— Мартеновцем…
— Ну так вот, теперь он уже не сможет вернуться к мартену! — сказал Иштван, серьезно посмотрев на юношу. — Если только с ним до тех пор ничего плохого не случится…
— А почему должно случиться? — спросил Дежё.
— Видишь ли, сейчас хватают офицеров-коммунистов… У нас тоже выгнали группу коммунистов.
— Когда?
— Сегодня в полдень.
— Тому, кто посмеет тронуть моего брата, я кишки выпущу!.. Ну, а теперь выкладывай, зачем пожаловал. Что нужно сделать? Ведь не зря же ты обхаживаешь меня! Угадал? Говори, в чем дело? — он громко засмеялся. — Думаешь, меня надо расшевелить, вызвать опасения за судьбу брата или запугать? Нет, брат, я и сам вижу…
Оба засмеялись.
— Так вот, дело в следующем, — сказал Кепеш, — надо спрятать партийные документы. Рабочий совет завтра собирается изъять их. А я этого не хочу… Видишь вон там мешок? Набей его документами и тащи сюда. Остальное уж мое дело. Но поторопись, потому что утром придет смена…
Пока Кепеш вместе с Хавашем и Домбаи вытаскивали из сейфа документы, Шандорфи, Валес и еще три молодчика разговаривали в канцелярии лаборатории.
— И все-таки, Валес, — сказал Шандорфи, — ты подлец.
— Почему? — удивленно спросил начальник учетного отдела.
— Ты тоже был довольно активным коммунистом. Помню, стал начальником отдела и нос задрал… Однажды и меня пробрал…
— Вот оно что, — вмешался в разговор Харастош. — Почему же ты раньше молчал? Ты и вправду был таким негодяем? — обратился он к низенькому человечку в очках.
— Но, дорогой Шандорфи, зачем так шутить, — испуганно заюлил тот. — Это могут принять всерьез…
— Ладно, ладно, — засмеялся Шандорфи, — не напусти в штаны. Ты действительно спас меня от тюрьмы.
— Тогда не говори глупостей, — проворчал Харастош.
— Однако, ребята, — проговорил немного погодя Шандорфи, — по-моему, нам нужно быть начеку. Торня и его дружки очень уж много совещаются между собой…
— Кумекают, кого назначить в новый отдел кадров и на другие посты, — сказал Харастош.
— Откуда ты знаешь? — поднял голову Шандорфи.
— Слышал. Знаете, кого они собираются поставить директором?
— Кого? — в один голос спросили все.
— А того носатого Даноша.
— Ну уж дудки, пусть только попытается обойти нас, — решительно заявил Шандорфи.
— А ты не знаешь, кого они метят в главные бухгалтеры?
— Кажется, Торня хочет провести какого-то своего дружка, — ответил Харастош.
— Ребята, — после паузы заговорил Шандорфи, — я думаю, нам тоже не надо зевать. Революционный комитет должен высказать свои соображения и принять участие в переговорах.
— Это действительно было бы неплохо, — одобрил Валес. — Погодите, я сейчас начерчу организационную схему.
Он принялся искать бумагу на столах. Наконец, с одной чертежной доски содрал лист бумаги и с видом знатока приступил к работе, не переставая говорить.
— У меня такое мнение, что посторонних нечего допускать на завод. У нас найдутся свои способные молодые люди, которых можно поставить на любую руководящую должность. Так… — Валес удовлетворенно посмотрел на чертеж. — Начертить и цеха? — обратился он к Шандорфи.
Парень нахмурил лоб, делая вид, будто глубоко задумался. Ему впервые предстояло вершить делами такого крупного предприятия. А для этого нужна солидность, а не то Харастош и его компания, чего доброго, подумают, что он ничего не смыслит в таких делах.
— Мне кажется, не стоит. Сейчас надо решать вопрос только о главном руководстве, — произнес он с напускной важностью.
— Так вот, во-первых, директор, — начал Валес. — Кого записать?
— На эту должность подойдет какой-нибудь настоящий рабочий, — сказал Харастош. — А тот носатый инженер… На кой пес он нужен?
Все задумались. Наперебой выдвигали кандидатуры, но затем каждую отклоняли под тем или иным предлогом.
— Знаете, кого? — хлопнул себя по лбу Харастош. — Надо старого дядюшку Боди. Он окончил Красную академию. Очень порядочный человек.
— Он коммунист, ты, скотина, — сказал Шандорфи, — с ума сошел?
— Ну и что? Какое мне до этого дело? Он рабочий, и к тому же честный, — разошелся литейщик. — Почему это коммунист не может быть директором?
— Руководителем — нельзя, приятель, — ответил Шандорфи.
— Ну если Боди не подходит, тогда никто не будет, — решительно заявил Харастош. — Это я заявляю вам от имени литейщиков. Меня не интересует, коммунист он или нет. Честный — и все тут.
— Тогда оставим этот вопрос открытым, — предложил Валес. — Вернемся к нему позже.
— С главным инженером все в порядке — останется старый, — сказал Шандорфи. — Главный бухгалтер? Кого думаете на эту должность?
Снова наступило молчание. Немного погодя заговорил Валес:
— Есть у меня одно предложение…
Все с любопытством посмотрели на него.
— На эту должность надо назначить Шандорфи. Я буду всегда у него под рукой как начальник учетного отдела или как заместитель, и все пойдет без сучка и задоринки…
— Надо подумать, — снова заупрямился литейщик.
— Нечего тут думать, — возразил Валес. — Шандорфи, правда, молод, но я уверяю вас, он быстро освоится…
— Не ахти какое сложное дело, — проговорил Шандорфи.
— Ребята, я сбегаю за выпивкой, — предложил Валес. — У главного бухгалтера кое-что припасено на случай приема гостей, а вы пока подумайте…
— С этого и надо бы начинать, дружище, — засмеялся Харастош. — Беги. Мы тем временем договоримся с Шандорфи…
Валес сначала подумал, что, войдя в помещение, он включит свет, но потом отказался от этого. «Я знаю все ходы и выходы, комната моя открыта. Гораздо безопаснее идти в темноте, так никто не увидит. А то еще подумают недоброе… Или кто-нибудь увидит свет в окне и зайдет спросить, что я там ищу. Лучше действовать поосторожнее». В густом тумане он с трудом продвигался вперед. Очки то и дело запотевали. Он осторожно, на ощупь ступал своими косолапыми ногами, словно шел по обледеневшему полю или по цветочной клумбе.
С большим трудом он добрался до входа в управление завода. В этой мгле даже за двадцать метров нельзя рассмотреть дверь. Правда, сквозь туман тускло мерцал электрический свет.
Маленький толстенький начальник учетного отдела остановился в вестибюле. Отдышался. Темно. А он с детства боялся темноты. Ему так и не удалось освободиться от суеверий. Самым серьезным образом верил он в существование загробных духов, таинственной нечистой силы, которой смертельно боялся, но скрывал свой страх от всех, даже от жены. Вот было бы смеху, если бы узнали, что он, руководитель семинара повышенного типа, верит в нечистую силу. В его склонной к мистике душе кишмя кишели нерешенные проблемы. Валес настолько боялся загробных духов, что опять начал ходить в церковь. «Ведь что-то должно быть, — рассуждал он сам с собой. — Не может быть, чтобы человек так вот и сгинул, превратился в прах…» Одним словом, Валес боялся темноты.
Ему стало жарко… «Зачем я только вызвался на такую глупость!» Ботинки его гулко стучали. Он схватился за поручни и стал медленно подниматься наверх. Остановился. «В парткоме какой-то странный шорох…» Он прислушался. «Наверное, мне только показалось… Устал… Трудный выпал сегодня денек. Столько треволнений…» Он продолжал подниматься. На втором этаже осторожно осмотрелся вокруг и свернул налево, в сторону главной бухгалтерии. Нигде ничего подозрительного. В коридоре стоял большой шкаф. Там хранилась часть документов, которая не умещалась в комнате. Когда он проходил мимо шкафа, из-за него внезапно высунулась рука. Оцепенев от ужаса, Валес даже не успел крикнуть. Мозолистая рука зажала ему рот, сзади кто-то обхватил словно клещами… Страх парализовал его волю, и он не сопротивлялся. Холодный, липкий пот мгновенно покрыл его тело. Валес чувствовал, как ему завязывают шарфом глаза, затем, подхватив сильными руками под мышки, куда-то волокут. Вот сняли шарф, завязали глаза какой-то мокрой тряпкой. Обыскали карманы. Видимо, взяли документы, записки, затем снова все сунули обратно. В рот ему затолкали носовой платок. Незнакомцы работали молча. Валес уже наверняка знал, что это не духи… Руки связали сзади. Крепко затянули узел. Он в