ысли удерживают Плоский мир на плаву уже двадцать два года.
В детстве мы учимся не задавать фэнтези неудобных вопросов. Например, как так вышло, что хрустальная туфелька подошла только одной девушке в королевстве? Окиньте свой мир критическим взглядом, и вдохновение не заставит себя ждать. Крест отпугивает вампиров? Тогда им вообще не стоит открывать глаза среди всех этих стульев, оконных рам, перил и заборов. Если бы голливудские оборотни существовали в реальности, откуда бы они брали штаны, превращаясь обратно в людей? В «Элидоре» Алан Гарнер, мастер переплетения нашего мира со сказочным, ставит правильные вопросы и напоминает, что единорог, кем бы он ни был, остается крупной и опасной лошадью. Простые невинные вопросы приводят к появлению в старой истории новых персонажей и новых поворотов сюжета.
Г. К. Честертон определял фэнтези как умение взять нечто банальное и обыденное (а значит, невидимое) и показать его с незнакомой стороны, чтобы читатель увидел его заново. Мы можем посмотреть на мир глазами крошечного народца, для которого лестничный пролет равен Гималаям, или созданий настолько медленных, что они вообще не успевают заметить человечество. Или почувствовать, каков мир для оборотня, который по запаху понимает, как выглядит комната, кто в ней находится сейчас и кто был вчера.
Что еще? Ах да. Воздержитесь от «дабы», «выя» и «давеча», если только вы не гений. Используйте прилагательные так, как будто за каждое из них вам вырывают ноготь. По какой-то причине некоторые фэнтези-романы просто усыпаны прилагательными. Будьте безжалостны.
И наконец. Да, вы пишете фэнтези, но это не снимает с вас ответственности. Это не значит, что вам не нужны непротиворечивые персонажи, естественные диалоги, продуманный фон и стройный сюжет. К вашим услугам все краски других жанров и несколько дополнительных. Используйте их осторожно. Одного мазка хватит, чтобы изменить целый мир.
А для кого вы фэнтези?
Bookcase (W. H. Smith), 17 сентября 1991 года
От меня хотели 400–500 слов «о фэнтези». А теперь представьте, что начало текста произносится тем же тоном, каким доктор Элли Эрроуэй говорила в фильме «Контакт» с комитетом, который отказывался ее финансировать.
Кстати, так оно и есть.
Хотите фэнтези? Ну что ж. Существует биологический вид, который живет на некой планете, всего в паре миль над расплавленным камнем и в паре миль под вакуумом, который высасывает воздух из их атмосферы. Эти существа живут в короткую геологическую эпоху между ледниковыми периодами, пока гигантские астероиды временно перестали шлепаться на поверхность. Насколько существам известно, во всей вселенной нет ни одной точки, где они могли бы выжить в течение десяти секунд.
И как же они называют свой крошечный хрупкий кусочек времени и пространства? Реальной жизнью, вот как. Во вселенной, где могут взрываться целые галактики, они полагают, что существуют штуки вроде «природной справедливости» и «судьбы». Кое-кто даже верит в демократию…
Я пишу фэнтези, но в это тяжеловато поверить даже мне.
Я? Я пишу о людях, которые населяют Плоский мир. Диск, который летит сквозь пространство на спине огромной черепахи. Читатели считают мои книги смешными – я даже письма об этом получаю, – потому что в этом странном мире люди ведут нормальную жизнь. Их волнует то же самое, что и нас. Смерть, налоги и способы не свалиться с диска. Плоский мир смешной, потому что все его обитатели верят, что их жизнь и есть настоящая (а может, так и есть. Я недавно слышал, что физики открыли всякие там дополнительные измерения, которые мы не видим, потому что они свернуты. И после этого вы не верите в гигантских черепах, несущих миры?). В Плоском мире нет волшебных мечей и сложных квестов. Там просто живут люди, похожие на нас, разве что иногда они носят странные остроконечные шляпы. Живут и пытаются понять, в чем там смысл. Прямо как мы.
Приятно создавать маленькие уютные миры, где всё расставлено по своим местам, а хорошие побеждают. Никто не назовет Агату Кристи автором фэнтези, но посмотрите на большинство ее книг. Они рассказывают об изолированных мирках (о загородном доме, острове или поезде), где разворачивается очень аккуратный сюжет. Никаких сумасшедших с топором, никаких нераскрытых преступлений. Эркюль Пуаро всегда находит улики.
А теперь посмотрите на вестерны. Знаменитый кодекс чести Дикого Запада сводился в основном к поиску местечка, где можно выстрелить другому в спину и остаться в живых, но нам это неинтересно. Нам хочется верить в Клинта Иствуда.
Я и буду. Почти все писатели пишут фэнтези, просто некоторые признаются в этом вслух.
И все читают фэнтези. Так или иначе.
Почему Гэндальф не женился
Речь на конвенте Novacon, 1985 год
Этот текст был написан, когда я обдумывал «Творцов заклинаний» и героиню романа, девушку-волшебника. Вскоре после этого похожие идеи о женщинах вошли в моду. Я очень люблю писать о ведьмах. О Матушке Ветровоск, Нянюшке Ягг, Тиффани и прочих. Даже Петулию Хрящик писать было очень приятно.
Я хочу поговорить о магии. О том, как ее изображают в фэнтези, какой вклад литература внесла в представления о магии и – это важнее всего – как западная цивилизация в целом создала очень точный и очень подозрительный образ волшебников.
Для начала скажу, что я не верю в магию и в астрологию, потому что я телец, а тельцы не любят всякую оккультную ерунду.
Но пару лет назад я написал книгу под названием «Цвет волшебства». Там была куча шуток. Я старался сделать с классической фэнтези-вселенной то же, что «Сверкающие седла» сделали с вестернами. Плюс это был мой оммаж двадцатипятилетнему чтению фэнтези, которое началось в тринадцать лет. Тогда я прочитал «Властелина колец» за двадцать пять часов. Эта чертова книга как будто попала под колесо велосипеда моей жизни. Я начал читать фэнтези со скоростью, доступной только в отрочестве. Я мечтал о книгах.
Понимаете, у меня было тяжелое детство. Меня постоянно окружали товарищи по играм, а родители покупали мне игрушки и отказывались дурно со мной обращаться, поэтому мне никогда и в голову не приходило искать утешения в хорошей книге.
А Толкин всё изменил. Я просто с ума сходил по фэнтези. Комиксы, скучные скандинавские саги, еще более скучное викторианское фэнтези… пожалуй, тут я должен сделать пояснение для юных слушателей: в те дни фэнтези не продавалось в каждом игрушечном или книжном магазине. Скорее, оно походило на секс. Ты не знал, где найти по-настоящему завлекательные книги, поэтому оставалось только с надеждой пролистывать журнал «Фотограф-любитель» в поисках художественных ню.
Если я не мог достать желаемого – я имею в виду героическое фэнтези, а не секс, – я шел в детскую секцию общественной библиотеки и пытался убедить книги об эльфах и драконах зайти ко мне в гости. Я даже купил и прочел разом все книги о Нарнии – ощущение было такое, как будто я объелся причастными облатками. Мне было уже всё равно.
Наконец меня поймали и держали в темной комнате, давая небольшие дозы научной фантастики, пока я не справился с дурной привычкой. Теперь я уже могу пройти мимо книги с драконом на обложке, и у меня почти не потеют ладони.
Но всё же часть моей души навсегда осталась там. Я назову это место обобщенной фэнтези-вселенной. Она существует, и вы все ее знаете. Ее создали фольклор, викторианские романтики, Уолт Дисней, Э. Р. Эддисон, Джек Вэнс, Урсула ле Гуин, Фриц Лейбер… эти писатели и еще несколько человек определили всю вселенную. Теперь, к радости писателей-паразитов вроде меня, существует ряд сюжетных элементов, которые находятся, так сказать, в общественном достоянии. Драконы, маги, далекие земли, квесты, могущественные артефакты, странные города. Примерно такие же декорации существовали бы и на нашей планете, если бы Господу хватило денег.
Чтобы подробнее познакомиться с обобщенной фэнтези-вселенной, просто посмотрите на классическую ролевую игру «Драконы и подземелья». Это мозаика из всех историй, которые вы читали в жизни.
Разумеется, эта вселенная полна клише и штампов, просто по определению. Эльфы высокие, красивые и стреляют из лука, гномы маленькие, темноволосые и трудолюбивые. Магия работает. Есть некоторая разница между магией здесь и магией в той вселенной. Там волшебник щелкает пальцами, высекая сверкающий синий свет, потом происходит взрыв, и какой-нибудь несчастный превращается во что-нибудь жуткое.
Если вы торгуете юмором, то давно знаете, что есть два испытанных способа: перевернуть клише с ног на голову или воспринять его абсолютно буквально. Так что в продолжении «Цвета волшебства», которое отправляется в печать со скоростью литосферной плиты, вы узнаете, например, что будет, если кто-то вроде меня решит, что мегалитические сооружения – это на самом деле очень сложные компьютеры. Вы увидите друидов, которые бродят между камнями, болтают на компьютерном жаргоне и считают Стоунхендж чудом явления кремниевой глыбы.
Пока я копался в фэнтези-мире, выискивая новое клише, чтобы выжать из читателей пару смешков, я обнаружил один штамп, который въелся так глубоко, что его уже никто не замечает. Это так меня поразило, что я решил рассмотреть его серьезно.
Женскую и мужскую магию принято разделять.
Возьмем ведьм и волшебников. Эти слова принято произносить рядом, как будто это просто разные гендерные обозначения одной и той же профессии. Но это не так. В фэнтези-мирах не бывает ведьм-мужчин. Слышу крики с места про ведьмаков, и это правда. Ладно, приму ваш аргумент для конкретных историй, но общая тенденция всё равно другая. А женщин-волшебниц точно не существует.
Заклинательница? Это просто ведьма классом повыше. Чародейка? А это ведьма с красивыми ножками. Вообще борцам за равные права давно пора заглянуть в фэнтези, потому что женская магия там считается хуже мужской. Третьесортной. Плохой. А волшебники при этом могущественны, разумны и мудры. Чтобы это заметить, в магию верить необязательно.