– Да. В каждой я искал Любу, но ни одна не смогла приблизиться к ней… и я расставался с ними без сожаления.
– А Лика? – Женя нахмурилась. Картинка, что до этого отлично сплеталась воедино, никак не желала сходиться.
– Это скорее порыв от отчаяния, – горько усмехнулся Кир, сожалея об очередной слабости. – Тогда, в ваш первый Новый год с Виктором, я только с ней познакомился, но потом остыл, как и со всеми предыдущими.
– Но вы же вместе.
– В тот год умерла Люба… – с болью начал он, заново переживая все эмоции и пытаясь контролировать их. – Я долго переживал, не мог смириться и поверить в это. Много пил, почти не работал. Сам практически загибался в одиночестве…
– Господи, я ничего не знала, – выдохнула Женя и покачала головой.
– Я сказал тебе, что в командировке…
Она даже не представляла, какую боль носил в себе брат все это время. А в самый сложный для него момент не была рядом и не поддерживала. Он отгородился от нее глухой стеной и не дал даже шанса.
– Зачем, Кир? – сквозь слезы спросила Женя. – Я бы помогла, я бы придумала что-нибудь.
– Это уже не важно… – Кирилл хотел скорее перевернуть эту страницу. – В то время опять появилась Лика. Я уже не помню, как все закрутилось… но когда я пришел в себя – она была рядом. И тогда я решил попробовать создать хоть что-то стоящее. Хотя бы попытаться стать счастливым.
– Дурак. – Женя сокрушенно покачала головой. Большей глупости придумать было сложно. Почему он сразу к ней не пришел и все не рассказал? Зачем устроил из своей жизни такой треш?
– Дурак… – равнодушно подтвердил Кир. Крыть было нечем. Затея и правда была изначально провальная, только он этого не понимал и с упорством осла пытался себя перемалывать.
– А Надя?
Он замер, услышав это имя. Сердце пропустило удар и забилось быстрее.
– Надя… дочь Любы, – выпалил на одном дыхании и, откинувшись на спинку, задрал голову к потолку.
– Чего? – пораженно воскликнула Женя, до конца не веря услышанному.
– Люба просила меня позаботиться о ее дочери… Я обещал, что сделаю все, что в моих силах…
– Офигеть… – единственное, что она смогла из себя выдавить. Такую лихую историю и придумать-то было сложно, не то что в нее вляпаться.
– Надя так похожа на мать, что сводит меня с ума. – Кирилл упрямо продолжал изливать душу, выплескивая все, что долго носил в себе. – Я смотрю на нее и вижу Любу. Я больше так не могу, – схватился за голову и отчаянно ей покачал, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей.
– Ты любишь ее? – Женя задала вполне логичные, по ее мнению, вопрос.
– Кого? – Он поднял на нее воспаленные глаза.
– Кого ты любишь, Кир? – переформулировала она так, чтобы ему было легче.
– Не знаю… я запутался. – Он был раздавлен окончательно. – Столько ошибок наделал, что не знаю, как разрулить так, чтобы всем было хорошо.
– А как будет хорошо тебе? Как бы ты хотел сам для себя?
Простые вроде бы вопросы, но ответить на них было невероятно сложно. Но еще сложнее признаться самому себе в том, что все, что он делал до этого, полная ерунда и бег по замкнутому кругу.
– Черт, как же это все сложно и неправильно, – выдавил Кирилл из себя, проходя очередную стадию принятия.
– Ты ошибаешься, все очень просто. – Женя присела перед ним на корточки и взяла его ладони в свои. – Отбрось сомнения и дай себе шанс на счастье.
– Я боюсь… – честно признался он, глядя ей в глаза. Никогда прежде не был настолько откровенен, но сейчас не мог остановиться. Ему нужно было выплеснуть все то, что жрало его изнутри.
– Чего?
Кир поднялся на ноги и отошел к окну. Не мог смотреть сестре в глаза, слишком тяжело давались слова.
– Боюсь, что прошлое не отпустит меня и сломает будущее… – тихо проговорил он и прикрыл глаза, собираясь с мыслями. – Боюсь обмануть Надю и сделать ей больно. Пока я еще могу остановить процесс, лучше зарубить все на корню.
– Господи, зачем? – недоуменно воскликнула Женя, теряя терпение. – Если ты чувствуешь, что эта девочка тебе нужна, зачем ты ее отталкиваешь?
– Как ты не понимаешь? – Кирилл развернулся и пронзил ее отчаянным взглядом. – Я вижу в ней другую женщину.
– Опомнись! Твоей Любы давно нет и не будет! – распалялась она все больше. – Отпусти ее, она должна уйти из твоей жизни. А Надя живая и тянется к тебе. Не отталкивай ее. Ты нужен ей точно так же, как и она тебе.
Кир поражался сестре. Она всего лишь высказала мнение со стороны, но так удивительно попадала в нужные точки. Он все это время отчаянно цеплялся за прошлое, пока оно не стало мешать будущему. А сейчас почувствовал в себе силы разорвать порочный круг и наконец вырваться на свободу, но некоторые сомнения все же мешали принять единственно верное решение.
– А если у нас ничего не получится? – горько усмехнулся Кирилл. – Она же совсем малышка, я старше почти на двадцать лет.
– Не преувеличивай, не на двадцать. – Женя снисходительно закатила глаза. – У нас с Виком разница тоже немаленькая, и все счастливы. А вообще, – она сделала небольшую паузу, – я думаю, тебе стоит рассказать ей про Любу. Надя должна знать правду и решить все для себя. Скелеты в шкафу никогда до добра не доводят.
– Может, ты и права, – задумчиво протянул Кир. Такой вариант ему почему-то не приходил в голову. Если откровенно поговорить с Надей и все ей рассказать… Оставалась вероятность, что она и знать-то его не захочет… но так будет честно по отношению ко всем.
– Я всегда права, – хмыкнула Женя и гордо вздернула подбородок.
– Моя маленькая сестренка стала совсем взрослой. – Кирилл сгреб ее в охапку и невесомо коснулся губами виска.
– Наконец-то ты это признал.
– Ты меня вынудила, – рассмеялся он. – Это не считается.
– Езжай домой.
– Да, поехал, – торопливо засобирался Кир. – И… спасибо тебе.
– Лишь бы на пользу.
Женя проводила его до двери и с чувством выполненного долга вернулась на кухню. Очень надеялась, что помогла брату разобраться в себе и разрубила этот гордиев узел, что мешал ему жить полноценной жизнью. Если Кирилл сделает все правильно, то, вполне возможно, не упустит свое счастье. Женя свято верила в это и желала им обоим быть сговорчивее. В конце концов, бегать друг от друга бессмысленно. От судьбы не уйдешь.
* * *
Кирилл летел домой, нарушая все правила дорожного движения. Не терпелось увидеть Надежду, просто посмотреть, как она спит, прикоснуться хотя бы мельком. На душе было так непривычно легко и тепло. Даже не верилось, что такое возможно. После разговора с сестрой Кир ощутил, как камень, долгое время давивший на плечи, испарился. Дышать стало намного легче и свободнее.
Впервые за долгое время Кир улыбался просто потому, что так хотелось. Он думал о Надежде и осознавал, что готов сломать свою жизнь до основания, чтобы попытаться построить новую. С ней.
Афера? Авантюра? Плевать! Лишь бы Надя согласилась дать ему шанс все исправить. Он сможет стать для нее принцем. Он сделает ее самой счастливой на свете.
Купив по дороге цветы и сладости, Кирилл, наконец, подъехал к дому. Заглушил двигатель и инстинктивно посмотрел на окна в комнате Надежды. Горел ночник, и это давало слабую надежду, что она не спит и они смогут поговорить.
Забрав подарки, он направился к дому. Бесшумно вошел и замер на несколько секунд, давая глазам привыкнуть к темноте. Истошный девичий визг заполнил собой все пространство вокруг и ударил по барабанным перепонкам. Кир вздрогнул от неожиданности и, бросив гостинцы у двери, рванул к лестнице.
Перепрыгивая через две ступеньки, стремительно влетел на второй этаж и свернул к комнате. Кирилл ничего не видел и ориентировался исключительно на ощупь. От страха за Надю его сердце колотилось, как сумасшедшее, а по позвоночнику то и дело пробегал холодок.
Через пару секунд он оказался возле нужной двери, уверенно нажал на ручку и вошел в комнату. Увиденное поразило его до глубины души. Надежда кричала и извивалась, а Марат пытался ее раздеть и надругаться.
Кровь в жилах вскипела мгновенно, а пелена опустилась на глаза. Не думая ни секунды, Кир кинулся вперед. Одним рывком стащил Марата на пол, словно тряпичную куклу, и без жалости нанес сокрушительный удар в челюсть. Тот взвыл раненым зверем и попытался защититься, но Кирилл не оставил шанса, врезаясь в его оборону мощными ударами.
– Урод! Скотина! – рычал он сквозь зубы, впечатывая кулаки в окровавленную физиономию. – Как ты посмел прикоснуться к ней?
– Хватит, пожалуйста, – взмолился Марат. – Она сама хотела, – всхлипнул и закашлялся. – Надюх, скажи ему.
Надя разрыдалась, закуталась в одеяло с головой и забилась в угол. Это немного остудило пыл Кира. Мышцы дрожали, адреналин в крови распалял все больше, но он нашел в себе силы остановиться. С большим трудом взял себя в руки, не желая продолжать разборки на ее глазах. Девочка и так натерпелась, ни к чему ей видеть еще и это.
– Тварь, – рявкнул Кирилл, подскочил на ноги и за шкирку поднял Марата.
Тот не мог даже сопротивляться, просто болтался, как мешок с картошкой.
– Вон отсюда. – Он швырнул его к двери и двинулся следом. – Чтобы духу твоего не было в моем доме.
Оказавшись в коридоре, включил свет. Марат попытался проскользнуть в свою комнату, но Кир не позволил и протолкнул его к лестнице.
– Убирайся отсюда, – процедил сквозь зубы, сжимая кулаки все сильнее. Очень хотел дать себе волю и уничтожить противника, но понимал, что проблему это не решит, а лишь добавит новых.
– Да за что? – Марат неуклюже спустился и остановился внизу. Челюсть болела, глаз обещал завтра заплыть, а из носа горячей струйкой текла кровь. Хотелось лишь одного: лечь в постель и уснуть, а не выслушивать нотации.
– Ты, гаденыш, еще спрашиваешь за что? – вскипел Кирилл в секунду и вновь двинулся на него. Ярость кипела в его крови и отчаянно искала выход. Еще одно идиотское слово – и вся выдержка полетит к чертям собачьим. Он просто ушатает эту мразь на месте.