Вздрагиваю от неожиданности, увидев Иванну. Стоит напротив двери, и, как ни в чем не бывало, стену подпирает.
— Делать нечего? — огрызаюсь по инерции.
— Не хочу пропустить.
Закатываю глаза и иду к выходу. Отдаю дежурному ключи, натягиваю очки и выхожу из здания. Ива семенит за мной. Вот же упертая.
Нажимаю кнопку на брелоке. «Вольвец» приветливо моргает фарами. Жестом приглашаю попутчицу к машине. Иванна неловко замирает и качает головой.
— Я на своем, — выдавливает напряженно и пытается сбежать к мотоциклу.
Ага, как же! Еще чего удумала. Я может только ради этого и разрешил ей поехать.
— Нет, если ты едешь со мной, то по моим правилам, — строго чеканю и с вызовом смотрю в глаза.
— А если я не хочу? — фыркает она недовольно, а щеки вспыхивают праведным гневом.
— В отделе полно бумажной работы, — небрежно дергаю плечами и сажусь в салон.
Завожу двигатель и усмехаюсь, наблюдая за Иванной в боковое зеркало. Ну давай, детка. Выбор за тобой.
Психует и сдается. Обходит машину и забирается на пассажирское сидение рядом со мной. Нарочно хлопает дверью так, что у меня аж глаз дергается. Вот же зараза. Окидываю испепеляющим взглядом и трогаюсь с места.
На дороге плотнячком, но пока едем. Мне не привыкать к многозадачности, но сейчас ловлю себя на мысли, что отвлекаюсь. На нее. Сосредоточенно слежу за потоком машин и краем глаза наблюдаю за Ивой. Точнее за ее руками. Пальцы такие длинные, утонченные, не созданные для ствола. Скорее уж пианино или что-то типа того. Но тем не менее она здесь.
— Что-то не так? — спрашиваю, как только останавливаюсь на светофоре.
— С чего ты взял? — Иванна слишком агрессивна, подбирается и сильнее обхватывает себя руками.
— Дрожишь вся.
— Холодно… — голос звучит очень натянуть, буквально сквозь зубы.
Ее реально потряхивает, и я не понимаю от чего. Девочка-загадка прям. Но я намерен разобраться во всем. Поздравляю, детка, ты лихо меня раздраконила.
Прибавляю печку и вновь устремляю взгляд на дорогу. Иванна отворачивается к окну. Но нет, мы еще не закончили допрос.
— Ничего не хочешь мне рассказать? — вкрадчиво интересуюсь.
Сохрани нам обоим время, поделись тем, что я хочу знать, и разойдемся миром.
— Нет, — сухо бросает она, даже не повернувшись.
М-да. И с чего я решил, что будет легко?
— Почему ушла с прошлого отдела?
— В личном деле все написано, — так же равнодушно, но краем глаза улавливаю волнение. Сама она того не осознает, но тело выдает с потрохами.
— Я же все равно узнаю, — криво усмехаюсь и терпеливо вздыхаю.
— Зачем тебе это? — Ива все же оборачивается.
В ее глазах улавливаю мимолетную надежду, но она быстро исчезает. И что это значит, интересно?
— Не нравится, когда меня наебывают, — звучит немного грубо, зато честно.
— Сочувствую, — хмыкает Иванна и усмехается одним уголком губ.
— Уперлась? — рычу предостерегающе.
— Не нравится, когда лезут в личное, — передразнивает меня.
Значит уперлась. Ладно. Не насиловать же. Сам все выясню и тогда, детка, пощады не будет.
Паркуюсь около дома Волковых и первый выхожу на улицу. Иванна молча следует за мной. Идем к скверу, где Ирина гуляет с коляской. Ее огненная грива выделяется издалека.
— Товарищ подполковник, — окликаю я.
Ирина оборачивается и недовольно качает головой. Черт, забыл, что она не любит, когда к ней так обращаются. Они со Стасом переехали недавно и здесь никто не знает о ее «темном» прошлом.
— Я гляжу ты не один? — хмыкает Ирина и кивает мне за спину, где кожей чувствую, спряталась Ива.
— Наша новая сотрудница, — отхожу, чтобы представить.
— Бойко Иванна, — хмыкает Ира, опережая меня.
— Здравствуйте, — Ива кивает Ирине. Вот это неждан.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно прищуриваюсь.
— Макс, ну не тупи, — Ямпольская снисходительно закатывает глаза.
Вот я идиот. Как жена Стаса может не знать, что происходит в отделе?
— А бля, точно, сорян.
— И как? — Ирина иронично усмехается. — Справляется?
Театрально вздыхаю, а Иванна молча мечет в меня молнии. Кожей ощущаю волну гнева. Ничего, ей полезно, глядишь и сговорчивее станет.
— Ладно, ты чего хотел-то? — Ямпольская толкает коляску вперед, вынуждая меня следовать за ней.
— Лет десять назад ты вела дело про педофила, помнишь?
— Ну не десять, — тянет Ира. — Лет двенадцать, или даже тринадцать.
— Не суть, — отмахиваюсь небрежно. — Что-то можешь сказать?
— Да толком нет, — пожимает она плечами. — Его же быстро СК забрали.
— А виновного нашли? — уточняю я. Уж Ирина должна была узнать этот момент. Она не из тех, кто отмахивается от таких дел, как от назойливых мух.
— Нет, развалили вроде, — краем глаза замечаю, как ее пальцы, сжимающие ручку коляски, белеют. Видимо, тоже переживала по этому поводу. И, возможно, до сих пор не отпустила.
— Как такое может быть? — из-за спины раздается недоуменный голос Иванны.
Ира оборачивается и меняется в лице. Глаза становятся жесткими и холодными, а на губах появляется циничная усмешка.
— А ты в сказки веришь, я смотрю? — уничтожает иллюзии одной интонацией. — В честных ментов, да? В справедливость?
Ива поджимает губы и отводит глаза. Сдается. Явно становится не по себе и решает не вступать в полемику.
— Ир, че по делу? — переключаю внимание на себя. Мои двадцать минут не резиновые.
— Там было несколько девочек, — Ирина с трудом выдает информацию. — Трое выжили, двоих спасти не смогли…
— Жесть, — внутренне содрогаюсь я.
— Дело забрали и все прекратилось, — выдыхает после небольшой паузы. — Тебе это зачем? Думаешь он вернулся?
— Есть такая вероятность, — задумчиво киваю. — Нам нужна зацепка. Хоть одна…
— Я попробую достать это дело. Но не обещаю.
В коляске начинается недовольная возня. Дочь грозного Стаса Волкова просыпается.
— Спасибо, Ир, — улыбаюсь виновато, словно это я разбудил монстрика. — Нам пора.
— Да пока не за что, — улыбается она в ответ. — Иванна задержись.
— Что-то случилось? — невольно напрягаюсь.
— Нет, конечно… — Ирина снисходительно отмахивается. — Помощь нужна, — и додавливает интонацией. — Женская.
— Я в машине, — торопливо сваливаю.
Ухожу один, но что-то мне подсказывает, где-то меня наебали. Опять. Не нравится мне все это. С этими бабами надо держать руку на пульсе.
Завожу двигатель и монотонно барабаню пальцами по рулю в ожидании Иванны. Мысли сами по себе настраиваются на рабочий лад, анализируя информацию и выстраиваются в нужную цепочку. Нужно найти потерпевших или их родителей и попытаться узнать подробности. Может там нас ждет какая-то зацепка?
Откидываюсь на спинку и растираю лицо ладонями. Да ну, это жесть какая-то…
Глава 13. Иванна
Ирина так на меня смотрит, что всё становится ясно без слов. Я пока не знаю, хорошо это или плохо. Какое решение примет эта женщина, узнав правду.
— Одной из выживших девочек была ты? — а вот и он, болезненный вопрос, ударяющий прямо в незаживающую столько лет рану. — Только не лги мне сейчас, Ива, — тихо просит она. — Да или нет?
— Да, — тяжело сглотнув, заставляю себя смотреть ей в глаза.
После родителей и тех, кто расследовал это дело, она первая, кому я об этом говорю. Вынужденно, но все же. Это все равно, что раздеться, раздвинуть ребра, обнажая болезненно колотящееся сердце, и пройтись по улицам, показывая себя такую уязвимую всем желающим. Руки машинально скрещиваются на груди. Я обнимаю себя за плечи, стараясь прикрыться. Во рту сухая горечь, на губах пленка, в глазах влага, которая при властной на вид Ирине не решается сорваться с ресниц.
Я упрямо смотрю ей в глаза. Удивленно ловлю там сочувствие.
— Поэтому ты так рвалась в опера? — ее тон становится мягче. — Ты же не вывозишь.
— Я справлюсь, — упираюсь, а она улыбается. — Вы бы на моем месте как поступили? — вместо страха во мне просыпается злость. Та сама, что помогала когда-то жить. Все хорошее было уничтожено, стерто, поломано.
И не права она! Я справляюсь! Если бы не этот… любитель раздеваться!
— Не дай бог никому оказаться на твоем месте, девочка. Не представляю пока, как ты будешь работать по этому делу, — качает головой Ира.
— Вы, главное, не говорите никому, — я готова умолять её, если придется. — А я постараюсь не подвести ни себя, ни вас.
Ирина снова внимательно на меня смотрит, будто пытается отыскать внутри стержень, который держит меня на ногах. Я работала над ним много лет. Может быть только ради того, чтобы попасть именно в этот отдел.
— Что-то мне подсказывает, что я об этом пожалею, — она мягко касается моей руки. — Я вам помогу, чем смогу, но Максу уже сказала, ничего не обещаю. То дело было в моих руках слишком недолго.
— Я понимаю.
— Ну раз понимаешь, Иванна Бойко, — щурится Ирина, — иди работай, а то наш плейбой уже изъерзался весь. Молнии сейчас метать начнет.
— До свидания, — нервно улыбаюсь ей.
— Счастливо.
Иду к машине Макса. Он скорее задумчивый, чем недовольный. Стучит пальцами по рулю, стреляет в меня неопределённым взглядом. Устраиваюсь на пассажирское сиденье и жду, когда мы тронемся с места, но мы стоим.
Закрываю глаза, делаю вдох и меня опять пробирает насквозь. Я не понимаю, что с ним не так. С Денисом мы ездили абсолютно спокойно. От этого же… Я словно закрыться не успеваю. Он быстрее, наглее. Даже его запах борзо взламывает мое личное пространство без каких-либо препятствий. Бесит!
Развернувшись в полоборота, вопросительно смотрю на него.
— Наговорились? — в голосе три тонны недовольства и капля яда.
— Да.
— О чем говорили? — копируя мою позу, облокачивается левой рукой на руль.
— О женском, товарищ майор. Вам неинтересно, — складываю руки на груди, лопатками вжимаясь в угол между дверью и спинкой сиденья.