Я залечу ее раны. Только пусть простит меня и впустит в свою жизнь. Сделаю все, чтобы она была счастлива. Нам обоим надо немного времени, чтобы успокоиться и прийти в себя. Потом я ей все объясню, заставлю выслушать меня. Нельзя же так… Да идиот, что согласился на этот гребаный спор, но назад же не отмотать.
Опускаюсь в кресло и сжимаю пальцами виски. Башка раскалывается от всего этого. Выпиваю таблетку обезбола, откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Пару минут тишины и отпустит.
— Марьянин, ты охренел? — голос Елены звенит в кабинете, словно ультразвук.
Приоткрываю один глаз и сканирую ее.
— Лен, ты кабинетом не ошиблась?
— Ты что творишь? — продолжает она возмущаться. — Мозгов совсем не осталось? Совсем уже с катушек слетели с этим твоим Шаманом!
— Сбавь тон и выражайся яснее, — цежу сквозь зубы, раздражаясь все сильнее. — Я нихрена не понимаю.
— Ты зачем девочку обидел? Она ж молоденькая совсем! — Мазур подходит ближе и звучно припечатывает ладони к столешнице, а такое ощущение, что к моей голове. — Макс, что с тобой? Адреналина не хватает или азарта? Почему ты решил на людей спорить?
Заебись! И эта туда же. Чувствую себя подростком в кабинете директора. Бесит люто!
— Это она тебе сказала? — вопросительно дергаю бровью.
— Она? — фыркает Лена и закатывает глаза. — Да об этом весь отдел гудит второй день!
— Чего? — рычу зло. — Какого хера?
— Тебе виднее, — она разводит руки в стороны, а глаза метают молнии.
— Где Ива?
— Она очень расстроилась, — уклончиво отвечает Мазур. — Я отправила ее домой на такси.
— Зачем?
— Ну прости, это самое безобидное, что я могла сделать. Ты же, наверное, не в курсе, какая задница у нас в отделе, да? — отчитывает меня, как облажавшегося пацана. — Мне же делать больше нечего, как утешать твоих любовниц.
Права она, конечно. И, вероятно, правильно поступила. Не то, что я.
— Спасибо, Лен, — искренне благодарю, поднимаюсь на ноги и отхожу к окну.
Засовываю руки в карманы и просто смотрю на то, как по асфальту барабанит дождь, собираясь в разного размера лужи.
— Макс, Иве не подойдет твой формат отношений, — раздается за спиной вкрадчивый голов Лены. — Не издевайся над девочкой.
Разворачиваюсь и ловлю ее неожиданно мягкий взгляд.
— Может мне нужен другой формат?
— Тогда я рада за тебя, — она улыбается, мне кажется искренне. — Правда.
— Лен, прости меня, — выдыхаю я, только сейчас осознав, какой пиздец вокруг меня завертелся. — За все…
Я был не прав по отношению к ней. Должен был честно поговорить и все объяснить, а не грубить. Тогда бы не возникло такой идиотской ситуации.
— Все нормально, — хмыкает Елена. — Мы же ничего друг другу не обещали.
— Сохраним дружбу?
— Конечно, но девочку я тебе в обиду не дам.
— Я понял, — примирительно поднимаю ладони.
— Ива взяла несколько дней отгулов. Реши вопрос со слухами.
— Решу, не сомневайся, — стискиваю кулаки, мысленно сворачивая шею любителям потрындеть.
Она уходит, а я скриплю зубами от злости и иду к операм. В кабинете Илья, Егор и Настя, остальные еще не вернулись.
— Ну ты и сволочь, — встречает меня она.
— Чего? — округляю глаза.
— Урод! — пинает меня по костяшке и разворачивается, чтобы уйти, но я ловлю ее за руку и разворачиваю к себе.
Прекрасно понимаю, что она тоже в курсе сплетен.
— Подожди. Кто тебе рассказал?
— Я сама слышала, как ППС-ники обсуждали, а потом рассказала Иве, — важно вздергивает подбородок, а мне хочется надрать ей задницу за такую самодеятельность.
— Зачем?
— Чтобы ты, гад такой, не надругался над бедной девочкой! — шипит мне в лицо. — Я думала ты хороший, а ты…
Выдергивает руку и все же выходит за дверь. Ловлю на себе осуждающие взгляды пацанов и раздраженно оскаливаюсь.
— Что? — рявкаю несдержанно.
— Мудацкий поступок, — сухо констатирует Илья.
— Поддерживаю, — соглашается Егор.
А я как будто не знаю. Стреляю в них убийственным взглядом и ухожу. Сжимаю кулаки до хруста в пальцах, достаю телефон и набираю Дэна.
— Морозов, — небрежно отзывается он.
— Угомони свою Снегурку, слишком она у тебя деятельная.
— Это не она деятельная, а ты ведешь себя по-мудацки.
И этот туда же. И снова прав.
Сбрасываю звонок и иду прямиком в курилку. Пацаны ржут. По отголоскам понимаю, что перемывают кости мне и Иве. Не разбираясь, кто и что говорил, впечатываю кулак сначала одному под дых, а затем второму в челюсть. Отвечать мне никто не собирается. Они затыкаются, а мне становится реально легче.
— Еще хоть одно слово услышу про свою женщину, пиздец вам всем, — предупреждаю, окинув всех взглядом. — Шутить я не намерен.
Сажусь в тачку и еду к Иве. Мне надо срочно ее увидеть и убедиться, что все с ней нормально. В окнах света нет, но у окна замечаю мелькнувшую тень. Значит дома.
Поднимаюсь на нужный этаж и нажимаю кнопку звонка. Тагир звонко лает, но дверь открывать мне никто не собирается. Конечно, а чего я ждал? Благоразумия? Напрасно.
— Ив, открой, я пришел поговорить, — мой голос звучит глухо.
В ответ тишина. Ни единого звука. Только Тагги поскуливает за дверью.
— Детка, выслушай меня, — прислоняюсь лбом к холодному металлу. — Я очень виноват перед тобой, но у меня есть веский аргумент в свою защиту…
Она молчит, но я чувствую, что находится очень близко. Около двери.
— Даже у смертников есть право на последнее слово. Ив, — бью ладонью по двери и морщусь от боли, но снова никакой реакции. Жестокая моя девочка.
— Что ты тут хулиганишь? — пожилая женщина выглядывает из-за соседней двери. — Я сейчас полицию вызову.
— Она уже здесь, — мельком показываю ксиву, и соседка воодушевляется.
— Я так и знала, что эта ненормальная преступница, — накидывает на Иву дерьма. — Давно пора упрятать ее за решетку!
— Скройся, пока я тебя саму не упрятал, — рявкаю зло.
Возмущается и скрывается в своей квартире. А я опускаюсь на бетонный пол и прислоняюсь спиной к двери.
— Ив, мне так паршиво без тебя… — искренне говорю я, пытаясь максимально открыться, хоть это и мучительно сложно. — Знаю, что ты мне не веришь, я сам просрал все, что ты мне дала. По глупости, по нелепой случайности. Этот спор, да просто глупость ребяческая…
Растираю лицо ладонями. Сложно даются слова. Не могу я с пустотой разговаривать, но я чувствую, что Ива слышит меня, поэтому упрямо продолжаю.
— Между нами все по-настоящему. Слышишь? — замираю на мгновение, услышав шорох за дверью. — Я знаю, что слышишь. Девочка моя, прости меня. Я идиот, все испортил… — шумно выдыхаю и бьюсь затылком о дверь. — Я пока не знаю, как искупить вину и вернуть твое доверие. Но не сдамся.
Телефон вибрирует в кармане. Не глядя принимаю звонок и прикладываю трубку к уху.
— Марьянин.
— Макс, ты домой собираешься? — в динамике звучит недовольный голос сестры.
— Да, приеду скоро.
Сбрасываю звонок и поднимаюсь на ноги. Машка там одна. Пора ехать.
— Детка, ты очень нужна мне, — прислоняюсь щекой к холодному металлу. — Дай шанс все исправить…
Прикрываю глаза и несколько мгновений стою не шевелясь. А потом все же разворачиваюсь и ухожу.
Глава 39. Иванна
Зажав рот обеими ладонями, стою у окна, встречая рассвет. Белая полоска света над крышами многоэтажек словно отрезает темное небо от города. Постепенно гаснут звезды и зажигается все больше света в окнах дома напротив. Рядом, звеня пряжкой ошейника, почесывается Тагги. Пока я рыдала в подушку, проклиная весь мужской род, он скулил рядом. Теперь не отходит. Даже в туалет тащит за мной свой плюшевый зад. Сторожит, иногда взволнованно заглядывая в глаза.
Удивительно, как животные чувствуют дорогих им людей. А люди не чувствуют. Каждый будто просто отыгрывает свою роль в спектакле под названием «жизнь». Марьянин за роль «Эй, детка, я мудак!» точно достоин Оскара.
Что он собрался исправлять? Себя? Меня? Нас? Нас не случилось или не планировалось. Не знаю …
Я просто смотрю в окно, чувствуя, как внутри меня снова холодно. Без него предводитель моих демонов уже поднял голову и ехидно усмехнулся. Чтобы не встречаться с ним, я не сплю.
Сажусь за стол, беру простой карандаш, кладу перед собой чистый лист бумаги и делаю штрих, не зная, что получится в итоге. Мне необходимо наполниться хоть чем-то, отвлечься и понять, как двигаться дальше. Отгулы, отпуск — это все, конечно, хорошо, но ведь время идет, а настоящее чудовище на свободе. Его все еще не наказали. Дело забрали. Макс обещал… Смешно. Верить ему после того, что сделал?
Черт! Курить хочется невыносимо.
«Детка бросила» — вспоминаю его слова, сказанные с хитрым прищуром и наглой ухмылочкой.
— Я больше не твоя детка, майор. Так что иди ты на хрен со своими приказами!
Бросив все на столе, накидываю куртку. В домашней одежде и не завязанных кроссовках спускаюсь в магазин, расположенный с торца дома. Покупаю пачку тонких и крепких. Возвращаюсь домой, ставлю в стороне от начатого рисунка пепельницу и закуриваю, медленно втягивая в себя дым.
Прикрыв глаза, пережидаю никотиновый шторм. Разминаю покалывающие пальцы и вновь берусь за карандаш.
Уже через несколько минут я понимаю, что рисунок становится похож на предыдущие. Локация меняется, монстр внутри остается. Сегодня он выходит лицом ко мне. Две щелочки глаз и хитрая улыбка. По предплечьям бегут мурашки. С тлеющей сигареты прямо на стол падает пепел. Я смотрю в глаза своему страху и понимаю, что изменился не только ракурс, в котором я его изобразила. Изменилась я. Самую малость. Наверное потому, что майору удалось вдохнуть в меня немного жизни. Будто тот невидимый щит, что я ощущаю только рядом с Марьяниным, все еще со мной.
Так чего же я побоялась увидеть сегодня во сне? Не Демона. Макса.
По щеке скатывается слеза и падает на рисунок, а я, как взбунтовавшийся подросток, назло Марьянину, достаю еще одну сигарету и прикуриваю.