Они делали историю и это вдохновляло его и стимулировало мысль даже больше, чем риск погибнуть или поставить под удар родной дом.
Ивор задремал и провалился в сон где-то на полчаса. Его разбудил вызов у входной двери (который имитировал привычный стук). Он поднялся, сполоснул лицо и дал разрешение войти.
Это оказался боцман Гарднер. Выглядел он смущённым. Работая в торпедной секции шефмастер немного запустил контроль над нижними чинами и это привело к определенным последствиям.
— Вынужден доложить, сэр, что ресурсы около трети наших скафандров на исходе.
— На исходе? — удивился Ивор, еще не окончательно проснувшись. — Как так получилось, мистер Гарднер? Мы не устраивали слишком много учебных тревог.
— Как сказать, сэр, — боцман почесал голову. — Многие предпочитают в гипере обувать мокасины от скафандра, вместо того чтобы обходиться носками. Это удобно, не спорю, но повышает износ. Однако, основная проблема скорее в возрасте, чем в чрезмерной эксплуатации. Ну, скафандры-то наши изначально были не слишком новыми. И пролежали в резерве довольно долго. И хранили их на орбитальных складах, где они подвергались воздействию космического излучения. Поэтому некоторые чувствительные соединения стали отказывать просто от деградации или старости, несмотря на то, что мы обновили расходники, как положено. Полимеры, знаете ли, вообще не долговечны.
— Что вы предлагаете?
— Ну в крайнем случае, сэр, часть людей, те что не заняты, могла бы занять место в спасательных капсулах во время боя. Кроме того, мы могли бы не трогать скафандры до начала стрельбы.
— Вы сами знаете, что регламент требует надевать их, как только существует вероятность встретить противника. А у нас она существует сразу по выходе из гипера.
— Так то оно так, сэр. Но пока никто не стреляет, нам ничего не грозит, верно? А каждый поворот руки или ноги продолжает изнашивать узлы.
— Противник может начать стрелять в любой момент, мистер Гарднер и вам это известно. Хотя случаев попадания с первого выстрела не припомню даже на учениях, но я смотрел на видео игру в гольф и знаете, всякое бывает в жизни. Мы не можем так рисковать…
Ему все же пришлось появиться на мостике раньше времени.
— Мостик мой.
— Мостик ваш, сэр.
— Коллинз, запросите капитанов вспомогательных крейсеров, пусть доложат как у них дела обстоят со скафандрами. Они получили скафандры с тех же складов, мистер Гарднер?
— Да, сэр, но «Нибелунгу» пришлось летать больше.
— А что до гражданских?
— Тюремные корабли не имеют скафандров для пассажиров, насколько я знаю. Из каждой камеры есть выход прямо в спасательную капсулу.
— И что никто не пытался бежать?
— Люк открывается только с пульта шкипера или охраны блока.
— Понятно. Хотя всякую систему можно взломать.
— На капсуле далеко не убежишь.
— Капитаны рапортуют, что сбоев в скафандрах не отмечено, сэр, — доложил Коллинз.
— Ладно, постараемся протянуть до возвращения.
История со скафандрами напомнила Ивору, что он давненько не делал капитанский обход корабля. В гипере это не имело смысла — большинство узлов не работало, отсеки пустовали, а во время боя не находилось времени. Однако теперь, пока «Нибелунг» тормозил с комфортным ускорением в чистой от противника системе, он решил пройтись по отсекам.
Разумеется, застать врасплох ему не удалось никого. Матросы с мостика быстро сообщили о предстоящей проверке по цепочке, и мастера секций успели замести под ковер самые вопиющие нарушения. Но Ивор и не ставил целью поймать людей на горячем. Его волновала общая атмосфера, настроение экипажа и боеспособность корабля. Он не желал повторения массовых травм от усталости после двадцатичасового боя.
В инженерном отсеке среди блоков с накопителями энергии сидели молодые аристократки из последнего набора. На экранах их терминалов менялись симуляции различных режимов работы рейдера. Расход энергии на орудие, на удержание плазмы маршевых двигателей, на генератор гиперполя, на риформинг. Вводились повреждения линий, разрушение отсеков и прочие неприятности, которые следовало оперативно решать прокладкой новых линий, отключением второстепенных систем, подключением резервных источников.
— Как наши юнкфрау? спросил Ивор у Раджа.
— Учатся отличать ампер-часы от фарад, — усмехнулся тот.
— Надеюсь не на оголенных проводах?
— Пока в теории, сэр. Но подумываю познакомить юных леди с электричеством поближе!
Спины девушек заметно напряглись.
— Думаю перевести их на стажировку в ОКП, а тебе пришлю столько же юнкеров. Подашь мне рапорт, кто из дам наиболее преуспел.
Слух о капитанском обходе достиг уже каждого, и когда Ивор добрался до жилых палуб, их вылизали до блеска. Два десятка матросов продолжали наводить лоск на так называемой Грязной поляне недалеко от столовой.
Роботы-уборщики жилой секции были запрограммированы ещё Джереми Кречманом, погибшим в сражении у Майрхофена. А поскольку руки у него росли из задницы, то роботы по какой-то причине пропускали часть третьей палубы. Её и прозвали Грязной поляной. Боцман не позволял новичкам исправлять ошибку в алгоритме. В память о молодом Кречмане, как он утверждал. Но большинство экипажа склонялось к мнению, что боцману требовалось место, которым можно пугать нерадивых матросов. Гарднер и правда с большим удовольствием выписывал наряды провинившимся на ручную уборку. Те брали салфетки, пропитанные моющим средством и протирали каждый квадратный сантиметр поверхности, полировали любые выступающие штуки, решетки вентиляции. Для борьбы с плесенью — настоящим бичом космических кораблей, использовали обыкновенный раствор винного уксуса, который на Барти получали в больших количествах из неудачных партий и излишков вина.
Понаблюдав немного за уборкой и вспомнив молодого юнкера, Ивор отправился на мостик.
Глава восемнадцатаяИнженер
Наконец-то нашлась работа для морской пехоты. «Нибелунг» подходил к заправочной станции Ола с привычным ускорением (торможением). Но за три часа до выхода в ноль выпустил шаттлы с десантом. Сперва они летели по баллистике, понемногу уходя вперед, и только в последние полчаса, уже перед самой станцией (но так чтобы хватило топлива) начали тормозить с трехкратной перегрузкой. Хотя станция обладала навигационными радарами, эскадра создавала джетами двигателей определенную засветку, да и сама по себе отвлекала внимание. Так что десант появился неожиданно как для персонала, так и для пикета повстанцев.
Их оказалось немного. К тому же большинство предавалось пьянству и играм. Это были не лучшие люди генерала, в основном бывшие зеки. Они расслабились, пребывая в спокойной точке, поэтому сопротивления не оказали. Что было благоразумно. Зайди сюда обычный торговый корабль, боевики взяли бы его под контроль. Но против флота им просто нечего было выставить.
Затем такой же трюк пришлось проделать со второй заправочной станцией в системе.
— Всё чисто, сэр, — доложил Исбреен.
— Разделимся, — передал Ивор конвою. — Танкеры пусть отойдут к своим компаниям, а остальные поровну на Ола и Дюма.
Возле стыковочного узла Ивора встретил смотритель станции Ола-936.
— Надеюсь, вы понимаете, что комплекс принадлежит межзвездной корпорации, — сказал он.
— Мы не нанесем большего ущерба, чем предыдущие ваши гости, — заверил его Ивор. — И даже заплатим за топливо и прочие услуги.
Услуги могли стать проблемой. Станции корпорации Ола выглядели более просторными, чем у конкурентов, а сервис предлагал больший выбор. Но и Ола-936 не рассчитывалась на такой наплыв посетителей. До войны торговые суда никогда не передвигались большими караванами, тем более в сопровождении боевых кораблей с огромными экипажами. Не говоря уже о тюремных, забитых до отказа зеками. Им особенно не понравилось томиться в тесных корабельных помещениях, когда рядом находилось целых два городка развлечений.
— Надо срочно убираться отсюда, пока не начались бунты, — мрачно заметил Ник Тавиани.
— Я бы с радостью рванул в последний прыжок, сразу после заправки, — сказал Ивор. — К сожалению мы должны находиться здесь еще сутки. Потому что я ожидаю посылку.
— Посылку?
До сих пор Ивор никому не рассказывал о договоренности с маркизом.
— Нам пришлют почтовую капсулу с локацией на заправочную станцию Ола. У почтовой станции достаточная точность, ну что вам объяснять, вы и сами знаете. Так что мы сможем принять сообщение даже средствами «Нибелунга», если будем знать вектор входа, точное время и заранее настроим аппаратуру.
— Хорошая идея, — одобрил Ник.
Секции связи всех четырех кораблей настроили аппаратуру и антенное хозяйство на нужный диапазон частот для приема потока данных с информационной капсулы. Хотя основная надежда возлагалась на «Нибелунг», несущий более чувствительное оборудование.
Торговые суда понемногу прибывали и вставали в очередь на заправку. Потенциальные вражеские корабли хранили молчание. Если они и находились в системе, то не рискнули портить отношения с корпорациями и накрыть скопление торговцев единственной торпедой. Но потенциальные корабли могли атаковать раньше, однако, не сделали этого. Так что скорее всего система была пуста. Что обещало более спокойное продолжение пути.
Поскольку космос признали чистым, офицеры эскадры устроили небольшую вечеринку, зарезервировав «горный зал» на станции Ола. Небольшой зал для особо важных персон (всяких там пассажиров космических яхт) с удобными креслами и низкими столами. Горного здесь имелись только пейзажи на стенах. И касались они не альпийского туризма, как можно подумать, а горных разработок в космосе. Черные контуры комплексов по добыче и переработке изображались на фоне оранжевой атмосферы гигантов, красных метановых льдов замерзших миров, багровых сполохов планет, что находятся от звезды слишком близко.
Капитаны, а также Маскариль с Исбрееном собрались за одним столом. Все, кроме графини Демир, которая присоединилась к женско