– Вижу, ты настроен серьезно. Ты действительно думаешь, что сможешь просто так прийти и заставить северокорейского генерала слушать.
– Я верю в это всей душой. По крайней мере тем, что от нее осталось.
В дверь постучали. Вошел адъютант генерала. Он поставил на стол поднос с обедом, снял металлические крышки с блюд и ушел, а генерал все еще не сводил взгляда с Доналда.
– Либби Холл и сеульское правительство будут против.
– Посол не должен ничего знать.
– О твоей авантюре быстро станет известно всему миру. Северные корейцы используют твою поездку в пропагандистских целях – точно так же, как они кричали про визит Джимми Картера.
– К тому времени я все сделаю.
– Нет, ты действительно не шутишь! – Норбом провел рукой по волосам. – Грег, Бога ради, подумай, как следует подумай, прежде чем что-либо предпринять. Черт, ты в самом деле надеешься на успех. Но твоя поездка может сорвать любые переговоры, на какой бы стадии они ни находились. Ты можешь погубить и себя и весь Оперативный центр.
– Я уже потерял все, что имело для меня смысл. Мне все равно, что будет со мной.
– Но пойми, речь идет не только о тебе Самовольное установление контактов с противником Вашингтон и Сеул проглотят с потрохами тебя, меня, Пола Худа, Майка Роджерса, Это будет настоящее побоище.
– Я понимаю, Хауард, что ты можешь пострадать. Поверь, мне нелегко пойти на это. Однако я не просил бы тебя, если бы не думал, что у меня есть реальный шанс. Подумай о тех, кого мы можем спасти.
Генерал Норбом заметно побледнел.
– Черт побери, для тебя я сделаю что угодно... Но в этой базе заключена вся моя жизнь солдата-профессионала. Если мне все же придется распрощаться с базой и писать мемуары в камере девять футов на двенадцать, то у меня к тебе только одна просьба: отложи решение до утра. Сейчас ты не в себе и, возможно, не в состоянии рассуждать настолько здраво, насколько это необходимо.
Доналд разжег трубку.
– Я сделаю лучше, Хауард. Сейчас мы пообедаем, а потом я пойду к Сунджи. Какое-то время я побуду с ней, и если после этого я изменю свое решение, я тебе скажу.
Генерал взялся за нож и вилку и начал медленно резать бифштекс. Доналд отложил трубку и последовал примеру друга. Обед прошел в полном молчании, которое нарушил лишь стук в дверь. В кабинет генерала вошел человек с застывшей улыбкой на лице и блестящей черной повязкой на глазу.
Глава 25Вторник, 7 часов 35 минут, Оперативный центр
– Этого не может быть, этого не может быть, этого никак не может быть!
Обычно бесстрастное, розовое лицо ответственного за компьютерную поддержку операций Матта Столла стало бледным, как незрелый персик, и покрылось ярко-красными пятнами, словно у куклы-голыша. Торопясь подсоединить свой компьютер к аварийному источнику питания, который он хранил в столе, Столл жалобно подвывал. Чтобы понять, отчего отключились компьютеры, нужно было снова включить хотя бы один из них и порыться в нем. Любители черного юмора сравнивали эту операцию с поисками черного ящика после авиакатастрофы.
Пот стекал на брови Столла, заливал ему глаза. Он моргнул, и капельки упали на стекла очков. После катастрофы прошло лишь несколько секунд, но Столлу казалось, что он постарел на год – и еще по меньшей мере на год, когда услышал голос Худа.
– Матти!..
– Я пытаюсь разобраться! – бросил он, с трудом подавив желание добавить: «Но этого просто не может быть!»
И не должно было быть. Случилось нечто невероятное. Электроэнергия с базы Эндрюз поступала бесперебойно, все работало, как обычно, отключились только компьютеры. Отключение не могло быть произведено извне, соответствующая команда должна была существовать в программном обеспечении. Компьютерная сеть Оперативного центра была замкнутой, следовательно, отключение было заложено в какой-то программе, созданной в самом центре. Все поступавшее со стороны программное обеспечение тщательно проверялось на вирусы, изредка их обнаруживали, но большей частью они были безобидными – вроде того, что выводил на экране слово «воскресенье», подсказывая трудоголикам, чтобы они оторвались от клавиатуры, или вируса «Таппи», который издавал характерное пощелкивание каждый раз, когда оператор нажимал на клавишу, или вируса «Талое», который 29 июня остановил все компьютеры, а потом вывел на экранах:
«С днем рождения, Талое». Немногие вирусы были чуть более опасными, например вирус «Микеланджело», который стер всю информацию, записанную 6 марта, в день рождения великого художника. Но теперь Матт Столл столкнулся с чем-то новым, сложным, непонятным.., и очень опасным.
Катастрофа заинтриговала, удивила и смутила Столла – тем более что экраны всех мониторов загорелись мгновением раньше, чем он успел подключить аварийное питание.
Компьютеры ожили, зажужжали вентиляторы, на экранах оперативной системы появилась обычная контрольная программа, а из громкоговорителя, расположенного сбоку компьютера, в исполнении механического голоса донеслась песня Могучего Мышонка.
В кабинет Столла вошел Худ.
– Матти, у нас сейчас используются чужие программы?
– Нет, – мрачно ответил Столл.
– На какое время отключились компьютеры?
– На девятнадцать и восемьдесят восемь сотых секунды. Компьютер закончил оценку программы, и экран засветился голубым, приглашая к работе. Столл нажал клавиши F5 – Enter, чтобы проверить каталог файлов.
Худ оперся на спинку кресла Столла и перевел взгляд на экран.
– Все вернулось на свои места...
– Кажется, так. Вы что-нибудь потеряли?
– Не думаю. Багз успел все перевести в память. Хорошо, что все снова работает...
– Босс, я ничего не делал. Только сидел, потел и ругался.
– Вы хотите сказать, что вся компьютерная сеть включилась сама собой?
– Нет. Так она была запрограммирована.
– Но не вами.
– Не мной. – Столл покачал головой. – Этого не могло быть.
В двери показалась голова Лоуэлла Коффи.
– А у Амелии Мэри Эрхарт была карта, – сказал он. Столл был занят проверкой своего каталога и не обратил внимания на слова юриста. Все файлы были на месте. Он наугад выбрал один из них, и на экране не появилось слова «ошибка».
Столл почувствовал себя уверенней. По крайней мере сами файлы не были стерты.
– Вроде бы все в порядке. Во всяком случае вся информация сохранилась.
Толстые указательные пальцы Столла ловко забегали по клавишам. В свое время он создал программу «Сценарий наихудшего варианта» скорее шутки ради, но теперь она пригодилась. Столл торопливо вводил программу в сеть, чтобы хотя бы предварительно оценить состояние всех файлов сверху донизу. Более детальной проверкой с помощью секретной программы, дискета с которой хранилась в сейфе, придется заняться позже, но серьезные огрехи заметит и упрощенный «Сценарий наихудшего варианта».
Худ покусал губы.
– Когда вы здесь появились, Матти?
– Отметился в пять часов сорок одну минуту. Здесь был через две минуты.
– Кен Оган сообщил о чем-то необычном?
– Нет. Ночная смена была на удивление спокойной.
– Как океан, когда затонул «Титаник», – заметил Коффи. Худ, казалось, не слышал язвительного замечания.
– Но это не значит, что ничего не произошло во всем здании. В сеть можно проникнуть через любой компьютер.
– Конечно. И не обязательно сегодня. Это вполне могла быть мина замедленного действия, которую заложили давным-давно, задав ей время взрыва – сегодняшний день.
– Мина, – вслух рассуждал Худ. – Как в Сеуле.
– Не могло ли это отключение быть делом случая? – спросил Коффи. – Может быть, просто кто-то где-то нажал не на ту клавишу?
– Это практически исключено, – ответил Столл, не сводя глаз с экрана, на котором стали появляться результаты предварительной проверки. Компьютер смотрел, нет ли в существующих файлах искажений, команд, не совместимых с принятыми программами, или введенных «не во время». На экране беспрерывно мелькали цифры и буквы.
Худ пальцами побарабанил по спинке кресла.
– Если вы правы, значит, у нас завелся шпион.
– Понимаю.
– Сколько времени потребовалось бы злоумышленнику, чтобы написать программу, способную вывести из строя всю систему?
– Несколько часов или несколько дней – в зависимости от квалификации этого программиста-злоумышленника. Но программа не обязательно должна была создаваться здесь. Ее могли написать где угодно, а потом перенести к нам.
– Но мы постоянно проверяем...
– Мы ищем только то, что само бросается в глаза. Кстати, именно этим я сейчас и занимаюсь.
– Что само бросается в глаза? Нечто очевидное? Столл кивнул.
– Мы помечаем наши данные кодом, который вставляем через определенные интервалы – каждые двадцать секунд или каждые тридцать слов. Если кода на месте не оказывается, то мы тщательнее просматриваем все данные, чтобы убедиться, что они наши.
Худ похлопал Столла по плечу.
– Продолжайте проверку, Матти. Капля пота упала на ухо Столлу.
– О, я обязательно доведу дело до конца. Мне не нравится, когда меня надувают.
– Тем временем, Лоуэлл, распорядитесь, чтобы дежурный сотрудник охраны начал проверку всех видеозаписей, сделанных этой ночью на всех наших контрольных пунктах внутри этого здания и за его пределами. Мне нужно знать, кто пришел и ушел ночью. Пусть увеличат фотографии на удостоверениях и сверят их с теми, что хранятся у нас – нужно убедиться, что все они подлинные. Поручите это Аликасу, у него очень зоркий глаз. Если он не найдет ничего подозрительного, пусть проверит все за вчерашний день, потом за позавчерашний.
Коффи поиграл университетским перстнем.
– На это потребуется время.
– Понимаю. Но нам нанесли удар исподтишка, и я хотел бы знать, кто это сделал.
Худ и Коффи ушли, и в кабинет Столла почти тут же вкатился Боб Херберт. Как обычно, тридцативосьмилетний офицер разведки был возмущен до глубины души – на этот раз на десять процентов из-за того, что дела в центре шли не так гладко, как ему бы хотелось, а на девяносто – из-за бомбежки, которая навечно приковала его к инвалидной коляске.