Кроме того, 8‐я армия была усилена 49‐м и 467‐м корпусными артиллерийскими полками, 10‐м гаубичным полком и 315‐м отдельным артиллерийским дивизионом резерва Главнокомандования (РГК). 467‐й корпусной артиллерийский полк имел 24 пушки 107‐мм образца 1910/30 годов и 12 гаубиц 152‐мм. В составе 49‐го корпусного тяжелого артиллерийского полка были 24 пушки-гаубицы 152‐мм МЛ-20 и 6 гаубиц 203‐мм Б‐4. В составе 315‐го артиллерийского дивизиона большой мощности имелось 6 280‐мм гаубиц образца 1915 года.
Непосредственно на Карельском перешейке с советской стороны была заблаговременно развернута 7‐я армия (командующий командарм 2‐го ранга В.Ф. Яковлев) в составе 19‐го и 50‐го стрелковых корпусов (9 стрелковых дивизий, 3 танковые бригады, 5 артиллерийских полков РГК). Для поддержки сухопутных войск с воздуха командование ВВС Ленинградского военного округа располагало 28 авиационными полками, 7 отдельными авиационными эскадрильями и 3 авиационными отрядами корректировщиков. Всего в составе этих частей насчитывалось 1839 самолетов, в том числе 484 бомбардировщика. Для поддержки наступления 7‐й армии было выделено 1633 самолета, то есть 88,7 % от общего количества. Из них имелось 149 дальних бомбардировщиков (ДБ‐3), 536 средних бомбардировщиков (СБ), а также 238 самолетов ТБ‐3, Р‐5 и ССС, способных нести от 400 до 500 кг бомб. Всего для разрушения финских долговременных оборонительных сооружений командование 7‐й армии располагало 930 бомбардировщиками. Для прикрытия этих сил имелось 665 истребителей И‐15, И‐16 и И‐153 (РГВА. Ф. 29. Оп. 56. Д. 81. Л. 48–53).
В итоге развернутая против Финляндии группировка советских войск насчитывала 425,6 тысячи человек личного состава, 2876 орудий и миномётов, 2289 танков и 2446 самолётов.
Соотношение сил и средств сторон
* Без учета береговых орудий.
Кроме того, с 11 ноября 1939 года на территории СССР началось формирование первого корпуса так называемой Финской народной армии (первоначально 106‐я горнострелковая дивизия), получившего название «Ингерманландия», который укомплектовывался финнами и карелами, служившими в войсках Ленинградского военного округа. К 26 ноября в этом корпусе насчитывалось 13 405 человек
Таким образом, финские войска на Карельском перешейке существенно уступали советским войскам по численности личного состава, артиллерии, авиации и особенно танков. Не исключено, что это у советского командования породило чувство определенного пренебрежения к противнику, недооценки значения разведки его сил и территории.
Так, в Заполярье против 14‐й армии советское командование оценивало силы финнов значительно выше, чем это было на самом деле. В частности, в донесении временно исполнявшего обязанности начальника погранвойск НКВД комбрига Аполлонова от 13 ноября 1939 года было указано: «Из пограничных рот, дислоцированных против Мурманского и Карельского пограничных округов, сформировано 12 батальонов, осуществляющих охрану границы… В финскую армию призвано 18 возрастов с 1920 г. рождения. Офицерский состав призван до 50‐летнего возраста». Но реально с финской стороны этим силам фактически противостояли всего лишь две роты Корпуса пограничной стражи, местные отряды шюцкора и одна артиллерийская батарея. Правда, большим преимуществом этих подразделений перед противником было прекрасное знание местности и условий жизни в тундре, так как личный состав финских войск в Лапландии был набран из местных жителей: саамов либо из финнов и шведов, долгое время проживших в Заполярье.
Были допущены серьезные ошибки в определении состава противника и характера его обороны и на других операционных направлениях. Кроме того, советское военно-политическое руководство считало, что Финляндия не окажет серьезного противодействия, так как вооружение финской армии старое, доставшееся от царской армии, что в войсках наблюдается дезертирство, что борьба с Красной армией станет непосильной задачей. Также существовало мнение, что рабочие и беднейшее крестьянство Финляндии проявляют открытое недовольство политикой правительства, требуют оздоровления отношений с Советским Союзом и угрожает расправиться с теми, кто проводит враждебную политику по отношению к СССР.
В то же время финский Генеральный штаб постоянно и внимательно отслеживал обстановку на сопредельной стороне. Этому в определенной степени способствовало два обстоятельства: наличие в Карелии ранее заброшенных туда агентов и то, что советско-финская граница в Карелии охранялась недостаточно бдительно, в основном путем патрулирования. Финские агенты под видом местных охотников в назначенное время приближались к границе и передавали разведывательные сведения на сопредельную сторону. Для передачи разведывательных сведений, кроме радиостанций, в частности, использовались коряги, которые запускались по ручьям и рекам, протекавшим со стороны СССР на территорию Финляндии.
В результате политических настроений и оценки обстановки генеральные штабы сторон строили свои оперативные планы действий на случай войны.
С 20‐х годов Генеральный штаб финской армии, разрабатывая планы военных действий в случае нападения со стороны СССР, исходил из того, что главным направление наступления РККА будет Карельский перешеек, а на остальных участках будут производиться наступательные действия ограниченного масштаба. В связи с этим к 1939 году было разработано два плана обороны: ВК-1 и ВК-2 («Венаян Кескитюс» – «Российское сосредоточение»). План КВ-2 был явно более пассивным, поскольку предполагалось ведение боевых действий лишь в пределах Финляндии. ВК-1 базировался на том, что на одном из флангов боевые действия могут быть перенесены на территорию СССР. При этом план обороны финнов севернее Ладожского озера заключался в том, чтобы остановить противника на линии Кителя (район Питкяранты) – Леметти (у озера Сюскюрви). Но при прорыве этого рубежа советские войска должны были быть остановлены севернее у озера Суоярви на эшелонированных позициях. (Сюда перед войной была проведена железнодорожная ветка от железнодорожной магистрали Ленинград – Мурманск и созданы крупные запасы боеприпасов, топлива.)
На Карельском перешейке, где, по мнению Маннергейма, должно было находиться направление главного удара советских войск, предполагалось задерживать противника как можно более длительное время боями в предполье и на линии укрепленного района.
Таким образом, финское командование рассчитывало, что все принятые им меры гарантируют активную оборону на северном участке границы и относительно быструю стабилизацию фронта на Карельском перешейке. Это должно было позволить финской армия своими силами сдерживать противника в течение до шести месяцев, а затем, дождавшись помощи от Запада, совместными усилиями перейти в контрнаступление в Карелии.
С советской стороны начало планирования вторжения в Финляндию было положено выступлением И.В. Сталина в конце июня 1939 года. Тогда он сказал следующее: «Германия готова рвануться на своих соседей в любую сторону, в том числе на Польшу и СССР. Финляндия легко может стать плацдармом антисоветских действий для каждой из двух главных буржуазно-империалистических группировок – немецкой и англо-французской. Не исключено, что они вообще начнут сговариваться о совместном выступлении против СССР. А Финляндия может оказаться здесь разменной монетой в чужой игре, превратившись в науськиваемого против нас застрельщика» (Зимняя война 1939–1940. Политическая история. Т. 1. М.: Наука. С. 144).
А.М. Василевский, в то время начальник отделения оперативной подготовки Генерального штаба, позже рассказывал, что летом 1939 года Главный военный совет рассмотрел подготовку Советских вооруженных сил на финском направлении, поскольку «международное положение было тревожным». Тогда Генеральный штаб предложил разработанный ранее и одобренный К.Е. Ворошиловым конкретный план. Его основные идеи и содержание представил Б.М. Шапошников. Исходя, в частности, из того, что Финляндия получит помощь от великих держав, он считал осуществление контрудара (так указано. – Авт.) по Финляндии непростым делом, которое повлечет за собой «не менее нескольких месяцев напряженной и трудной войны»… На Военном совете он подчеркивал, что боевые действия требуется проводить предельно быстро и с привлечением немалых сил, ибо в противном случае в результате серьезной поддержки Финляндии извне конфликт затянется.
Сталин возразил Шапошникову: «Вы требуете столь значительных сил и средств для разрешения дела с такой страной, как Финляндия. Нет необходимости в таком количестве».
В результате Главный военный совет не принял план Шапошникова и отдал распоряжение разработать новый вариант плана командующему Ленинградским военным округом Мерецкову. Обиженный Шапошников срочно «заболел» и уехал на лечение в Крым, а Генеральный штаб РККА фактически отстранился от разработки плана и организации мероприятий предстоящего вторжения в Финляндию, с облегчением доверив это штабу Ленинградского военного округа.
К.А. Мерецков, согласно его мемуарам, в конце июня 1939 года получил от Сталина задание подготовить докладную записку с вариантами «контрудара» по Финляндии из районов Мурманска и Ленинграда. За указанное время – в течение 2–3 недель – штаб Ленинградского военного округа составил записку и во второй половине июля получил на нее критический отзыв Сталина и Ворошилова. Они требовали, чтобы продолжительность наступления не превышала двух недель, и обещали выделить для этого дополнительные силы, находившиеся вне пределов Ленинградского военного округа. Мерецков получил указание быть готовым в начале осени представить новый план проведения оборонительных мероприятий (Зимняя война 1939–1940. Политическая история. Кн. 1. С. 146).
Вскоре к подготовке операции по вторжению было подключено и Управление тыла Красной армии. 15 июля его начальник распорядился создать в Ленинградском военном округе до 25 августа пункты питания на основных железнодорожных магистралях, ведущих к Ленинграду, Мурманску и Архангельску, для прибывающих в этот округ войск, а до 28 августа – базы снабжения в Вологде, Тихвине и Дно (РГВА. Ф. 25888. Оп. 15. Д. 458. Л. 70–72).