Реза Пехлеви отправил в отставку пробритански настроенного премьер-министра Али Мансура, которого предварительно обвинил в разложении армии. Его место занял Мохаммед Форуги, премьер-министр государства в 1925–1926 и 1933–1935 годах. Но Форуги был противником Резы Пехлеви и несколько лет назад вынужден был подать в отставку в связи с расстрелом по политическим причинам. Поэтому неудивительно, что после начала переговоров Форуги вместо того, чтобы обсудить соответствующее разрешение, намекнул англичанам на своё и иранского народа желание «освободиться» от шахской деспотии.
Особенно он стал ценным для англичан после того, как 17 сентября шах объявил о своём отречении от престола. Дело в том, что Лондон стремились вновь привести к власти в Иране династию Каджаров, гораздо лучше представлявших их интересы в регионе, нежели Пехлеви.
Однако данная затея провалилась из-за того, что их ставленник Хамид-Хасан-мирза был подданным Британской империи, который постоянно жил в Англии и вообще не знал персидского языка. Поэтому после соответствующей подготовки пришлось возвести на престол наследного принца Мохаммеда Пехлеви. Его же отец Реза Пехлеви был арестован, заключен под стражу и в положении пленника отправлен в Южно-Африканский Союз, где он и умер в заключении в 1944 году.
Союзники вывели свои войска из Тегерана 17 октября, после того как территория Ирана на время войны была разделена на советскую и британскую сферы влияния. Советский Союз контролировал провинции, располагавшиеся в северной части Ирана, англичане – к югу от Хамадана и Казвина.
29 января 1942 года министром был подписан англо-советско-иранский договор, согласно которому Иран обеспечивал поддержку союзнической военно-экономической деятельности гражданским путём. По статье 5 этого договора союзники обязывались вывести свои войска с территории государства «не позднее шести месяцев после прекращения всех военных действий».
Таким образом, операция по вторжению советских войск на территорию Ивана прошла успешно и продолжалась всего шесть суток (с 25 августа по 30 августа 1941 года). За это время советскими войсками были заняты крупные иранские города: Ардебиль, Пехлеви, Решт, Казвин, Тебриз, Мехабад, Рудесар. В результате боевых действий целиком были уничтожены, взяты в плен или рассеяны части шести пехотных дивизий Ирана. Средние темпы наступления советской пехоты достигали 25–30 километров, кавалерийских частей 40–50 километров, мотомеханизированных частей – 130–150 километров в сутки.
При этом нужно отметить, что успешному продвижению советских войск в глубь территории Северного Ирана способствовал ряд факторов. Это, во-первых, подавляющее превосходство союзных (советских и британских) войск над противником, особенно в танках и авиации; во-вторых, четкая координация действий частей и соединений Закавказского фронта и Среднеазиатского военного округа, передовых отрядов наземных войск и ВВС фронта; в-третьих, слабое, плохо организованное сопротивления со стороны иранских войск.
В итоге проведенной операции советские войска потеряли около 50 человек убитыми, свыше 100 человек ранеными и контужеными. Кроме того, еще около 4 тысяч солдат было эвакуировано по болезни, несмотря на ранее принятые меры санитарной защиты. С иранской стороны точных сведений о безвозвратных потерях нет. Однако известно, что в плен попало свыше 7 тысяч солдат и офицеров, в том числе и один генерал. Кроме того, было захвачено значительное количество трофейного оружия, боеприпасов, обмундирования, продовольствия, промышленных товаров и сырья, ценного для советской оборонной промышленности.
Маньчжурская операция 1945 года
В начале 1945 года военно-политическое руководство Японии отчетливо осознавало всю бесперспективность продолжения войны. Тем не менее оно искало возможность любыми средствами ее затянуть, чтобы добиться почетного мира. В конце января командующие японскими вооруженными силами на азиатско-тихоокеанском театре войны получили из Токио директиву, которая гласила: «Императорская ставка предполагает сломить боевой дух врага путем разгрома американских сил вторжения и тем самым обеспечить надежную оборону империи с метрополией, находящейся в ее центре».
Понимая, что США с союзниками в скором времени выйдут на ближние подступы к Японским островам, императорская ставка вознамерилась превратить метрополию, Корею, Маньчжурию и оккупированную часть Китая в «неприступную крепость», чтобы в случае штурма противник понес большие потери, а значит, и война затянулась бы на неопределенное время. Избежать безоговорочной капитуляции и добиться компромиссных условий мира политики и дипломаты в Токио вознамерились с помощью СССР, рассчитывая использовать его как посредника в переговорах с США и их союзниками в войне против Японии.
Между тем защита «неприступной крепости» требовала огромных сил. Хотя Япония постоянно поддерживала на театре войны существенное численное преимущество над противником в сухопутных войсках, в ставке и правительственных кругах заговорили о необходимости тотальной мобилизации всех, кто только способен держать в руках оружие. Пытаясь придать войне общенародный характер, Высший совет по руководству войной создал гражданский добровольческий корпус – по сути, японский вариант фольксштурма. В корпус обязали вступить все население, за исключением стариков, детей, калек, беременных и кормящих матерей. К августу 1945 года в нем насчитывалось уже 28 миллионов человек, а из зачисленных в него военнообязанных создали боевые отряды, являвшиеся мощным резервом армии. В сельской местности шло формирование крестьянского трудового корпуса. Для отражения возможного вторжения противника на острова началось поголовное обучение населения военному делу.
Еще 21 июня японский парламент принял закон «О чрезвычайных мерах военного времени», санкционировавший любые действия властей по организации обороны и пресечению беспорядков, а на следующий день – закон «О добровольной военной службе», по которому в случае необходимости призыву подлежали все мужчины в возрасте от 15 до 60 и женщины от 17 до 40 лет. В результате принятых мер к августу численность регулярных вооруженных сил Японии выросла до 7,2 миллиона человек, в том числе сухопутных войск – до 5,5 миллиона человек.
Впрочем, военно-политическое руководство Японии беспокоила не только численность вооруженных сил. Оно делало все возможное и даже невозможное для того, чтобы поднять боевой дух военнослужащих. Характерно, что к этому времени началась усиленная популяризация самоубийств в случае угрозы плена, поощрение «тактики поголовной гибели», подготовка смертников – летчиков-камикадзе, человеко-торпед («кайтэн») и водителей самовзрывающихся скоростных катеров, боевых пловцов и т. д. В конце войны и в сухопутных войсках появились отряды и даже бригада смертников, предназначенные в основном для борьбы с танками противника.
В организационном плане на то время сухопутные войска Японии включали четыре стратегические группировки: Южную группу армий, Экспедиционные силы в Китае, Квантунскую группировку войск, а также 1‐ю и 2‐ю Объединенные армии национальной обороны вместе с 5‐м фронтом, сосредоточенные в метрополии. На островных территориях и в Юго-Восточной Азии действовали 8‐й и 10‐й фронты. Кроме того, имелись объединенные воздушная армия и флот Военно-морских сил Японии.
Квантунская армия представляла собой отдельную стратегическую группировку войск, предназначенную для агрессии против Китая, СССР и Монголии. Она вела свою историю с 1919 году, так как была сформирована на базе гарнизона Квантунской области, расположенной на юго-западной оконечности Ляодунского полуострова.
18 сентября 1931 года Квантунская армия начала агрессию против Китая и к началу 1932 года оккупировала Маньчжурию. Затем она вторглась в китайскую провинцию Жэхэ и дошла до Великой стены. Численность Квантунской армии к 1938 году была доведена до 200 тысяч.
Квантунская армия считалась образцовым объединением и выполняла роль базы подготовки сухопутных сил, которые время от времени перебрасывались на другие участки. Служба в Квантунской армии не только считалась почётной, но фактически являлась гарантией успешной карьеры для офицеров, стремившихся получить командные должности.
В 1941–1943 годах в Маньчжурии и Корее в составе Квантунской армии находилось до 16 японских дивизий общей численностью около 700 тысяч человек. Если в 1944 году части и подразделения этой группировки еще привлекались для участия в боях в районе Южных морей, то начиная с 1945 года они исключительно были сосредоточены на северо-востоке Китая.
Шло непрерывное наращивание численности сил Квантунской армии. 17 июля 1945 года императорская ставка дала указание и о передислокации из Южной Кореи в Северную 34‐й армии, которая с 10 августа вошла в состав 17‐го фронта. В самой Маньчжурии проводилась тотальная мобилизация местного населения, причем одних только корейцев планировалось призвать 210 тысяч человек.
В организационном плане войска Квантунской стратегической группировки были сведены во фронтовые и армейские объединения, которые включали три фронта – 1, 3 и 17‐й, а также отдельную 4‐ю полевую армию. Всего в составе этих объединений насчитывалось 42 пехотные и 7 кавалерийских дивизии, 23 пехотные, 2 кавалерийские, 2 танковые бригады, бригада смертников, 6 отдельных полков, 2 воздушные армии, а также Сунгарийская военная флотилия. Кроме того, в распоряжении японского командования находились войска 250‐тысячной армии марионеточного государства Маньчжоу-Го и кавалерийские соединения японского ставленника во Внутренней Монголии князя Дэ Вана.
1‐й, или Восточно-Маньчжурский, фронт (3‐я и 5‐я армии) под командованием генерала Сэйити Кита располагал десятью пехотными дивизиями и одной бригадой. Он был развёрнут на границах с Приморьем, имея главные силы на Муданьцзянском направлении, выводящем к Харбину и Гирину. Штаб фронта размещался в Муданьцзяне.
3‐й фронт (30‐я и 44‐я армии), которым командовал генерал Усироку, частью сил (две дивизии) дислоцировался поблизости от границы Монгольской Народной Республики, а главную свою группировку (шесть пехотных дивизий, три пехотные бригады и одна танковая бригада) держал в глубине Маньчжурии, в районе Мукдена. Там же находился и штаб фронта.