Таким образом, в стране создана обстановка, которая позволяет антисоциалистическим силам реализовывать свои планы – наносить новые удары по КПЧ и позициям социализма. Все говорит о том, что до сих пор не организовано решительной борьбы против антисоциалистических сил, необходимой для упрочения социализма в Чехословакии.
Складывается впечатление, что в Президиуме ЦК КПЧ есть силы, которые мешают развертыванию этой борьбы, выполнению договоренности, достигнутой в Чиерне-над-Тиссой, и Заявления, провозглашенного в Братиславе.
Политбюро ЦК КПСС хотело бы со всей серьезностью подчеркнуть неотложную необходимость выполнения обязательств, данных вами на этой встрече, на совещании братских партий. Промедление в этом деле крайне опасно.
Направляя это письмо, Политбюро ЦК КПСС выражает уверенность, что Президиум ЦК КПЧ отнесется к нему со всем вниманием, правильно поймет нашу тревогу и озабоченность и примет необходимые неотложные меры.
Политбюро ЦК КПСС просит, чтобы с настоящим письмом были незамедлительно ознакомлены все члены Президиума ЦК КПЧ.
ПОЛИТБЮРО ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ
СОВЕТСКОГО СОЮЗА
17 августа 1968 года
Ввод советских войск в Афганистан
Соседствующий с СССР Афганистан и в 60‐х годах XX века был отсталой страной, в которой слабые ростки цивилизации с трудом пробивались сквозь вековую толщу феодальных отношений, круто замешанных на радикальном исламе. Главную организующую роль в столице и ряде крупных городов играла интеллигенция, в рядах которой господствовали разнообразные идеологические течения, в том числе и марксистского характера. Последние в начале 60‐х организовали несколько кружков по изучению марксистско-ленинской теории, а те в свою очередь образовали Народно-демократическую партию Афганистана (НДПА), генеральным секретарем которой в 1965 году был избран известный в Афганистане писатель Н.М. Тараки, а его заместителем – сотрудник министерства планирования Б. Кармаль. Но уже год спустя между этими людьми началось острое соперничество за лидерство. Организационный раскол НДПА продолжался более 10 лет и нанес большой ущерб этому политическому движению.
Но борьба за власть в Афганистане велась и на другом уровне. 17 июля 1973 года двоюродный брат короля Заир-шаха М. Дауд, занимавший должность премьер-министра, но не имевший права наследования престола, воспользовавшись временным отсутствием короля в стране, силами армии совершил государственный переворот, провозгласил создание в стране республиканского режима, а себя – ее президентом. Обе ветви НДПА приветствовали «революцию». Однако сразу же после этого между М. Даудом и прогрессивными лидерами также развернулась острая политическая борьба.
Глубоко за кулисами острых политических событий 60‐х и начала 70‐х годов в стране возникло и приобрело организационные формы движение исламских фундаменталистов (сторонников очищения ислама от более поздних наслоений). В 1968 году сторонники фундаментализма объединились в союз «Мусульманская молодежь», который ставил перед собой задачи борьбы с любым правящим в стране режимом, который потворствовал модернизации ислама и проникновению в страну коммунистических идей. Эта программа поставила их в ряды непримиримой оппозиции по отношению ко всем последующим режимам, которые на короткое или продолжительное время захватывали впасть в Афганистане.
В июне 1975 года фундаменталисты пытались свергнуть правительство М. Дауда, начав повстанческие действия в ущелье Панджшер, расположенном в 100 километрах севернее Кабула, и в ряде провинций страны. Однако правительственные войска сравнительно легко разгромили повстанцев, значительная часть которых покинула страну и обосновалась в Пакистане, где получила полную свободу действий. В мае 1978 года на территории Пакистана была создан первый центр подготовки формирований для вооруженных действий на территории Афганистана. В последующем подобные центры были созданы на территории Ирана, Саудовской Аравии и в Египте. Основным источником комплектования боевых отрядов фундаменталистов был все нарастающий поток беженцев из Афганистана, общая численность которых к осени 1979 года составляла несколько сотен тысяч человек.
Другим мощным источником комплектования отрядов вооруженной оппозиции были сепаратистские движения национальных меньшинств, которые активно сопротивлялись захватившему власть в стране пуштунскому большинству. При участии двух этих сил в октябре 1978 года начались вооруженные выступления в Нуристане, в марте 1979 года вспыхнул мятеж в Герате, в апреле и мае – в Баглане, Урузчане, Фарахе, Бадчисаре, Гуре, Логаре, а позднее по цепочке в ряде других провинций Афганистана.
Весной 1979 года был провозглашен «Свободный Нуристан», а в августе возник исламский независимый Хазараджат со своим войском – «Союзом исламских воинов» численностью около трех тысяч человек. Начались вооруженные выступления против центральной власти, и вскоре многие районы страны оказались под полным контролем мятежников, которые началу учреждать свои органы власти в лице «исламских комитетов». Окрепшие вооруженные формирования оппозиции перешли в наступление и в городах Герат, Кандагар, Джелалабад, Хост. Летом и осенью сильные волнения прокатились по городам Газни, Гардез, Асмар и др. Мятежники в период с июня по август 1979 года неоднократно предпринимали попытки поднять мятеж в Кабуле и его окрестностях, захватить столичный аэродром, которые удалось пресечь с большим трудом.
По сути дела, в 1978 и 1979 годах в Афганистане бушевала самая настоящая гражданская война. Причем ни одна из противоборствующих сторон не могла рассчитывать на быструю победу без существенной помощи извне. В этих условиях правящие круги, несмотря на их частую смену, более всего рассчитывали на помощь со стороны Советского Союза, причем основания для этого имелись.
На регулярной основе советско-афганское военное сотрудничество осуществлялось с 1956 года, после подписания соответствующего двустороннего соглашения. По этому соглашению на Министерство обороны СССР были возложены задачи по подготовке национальных военных кадров, а с 1972 года – и по командированию в Вооруженные силы Афганистана советских военных консультантов и специалистов в количестве до 100 человек.
27 апреля 1978 года Генеральный штаб Вооруженных сил СССР получил информацию о радиоперехвате из Афганистана. Тогда стало известно о том, что в Кабуле началось очередное восстание. Тогда начальник Главного оперативного управления поставил задачу начальнику Южного направления полковнику В.А. Богданову взять под особый контроль все события, происходившие в этом регионе.
В мае 1978 года было подписано межправительственное соглашение о военных советниках, численность которых была доведена до 400 человек. При этом все они, направляясь в Афганистан, были тщательно проинструктированы соответствующим образом. Прежде всего ставилась задача среди афганских офицеров выявить людей, положительно относящихся к Советскому Союзу, и войти к ним в доверие. Важно было добиться того, чтобы подобные настроения максимально расширялись в военной среде.
В декабре 1978 года в Москве между СССР и ДРА был заключен договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве, который позволял афганскому правительству обращаться к правительству СССР с просьбой о вводе войск в Афганистан. И уже весной и летом 1979 года вопрос о вводе советских войск в Афганистан поднимался правительством Н.М. Тараки. В частности, 14 апреля Советскому правительству была направлена просьба выделить 15–20 боевых вертолетов с экипажами, а 16 июня – об откомандировании определенного количества экипажей танков и БМП для охраны афганского правительства в Кабуле и аэропортов в Баграме и Шинданде.
В то же время большинство членов Политбюро ЦК КПСС на совещании, состоявшемся 18 марта 1979 года, категорически возражали против ввода советских войск в Афганистан, хотя и было решено оказывать Тараки большую материальную военную помощь. В частности, председатель КГБ СССР В.Ю. Андропов заявил: «…Нам нужно очень и очень серьезно продумать вопрос о том, во имя чего мы будем вводить войска в Афганистан. Для нас совершенно ясно, что Афганистан не подготовлен к тому, чтобы сейчас решать все вопросы по-социалистически… Я думаю, что относительно ввода войск нам решения принимать не следует. Ввести свои войска – это значит бороться против народа, давить народ, стрелять в народ. Мы будем выглядеть как агрессоры, и мы не можем допустить этого…»
Его поддержал министр иностранных дел СССР А.А. Громыко. Он сказал: «Я полностью поддерживаю предложение тов. Андропова о том, чтобы исключить такую меру, как введение наших войск в Афганистан. Армия там ненадежная. Таким образом, наша армия, которая войдет в Афганистан, будет агрессором. Против кого же она будет воевать? Да против афганского народа прежде всего, и в него надо будет стрелять.
Спрашивается, а что же мы выиграем? Афганистан с его нынешним правительством, с отсталой экономикой, с незначительным весом в международных делах. С другой стороны, надо иметь в виду, что и юридически нам не оправдать введения войск. Согласно Уставу ООН, страна может обратиться за помощью, и мы могли бы ввести войска в случае, если бы они подверглись агрессии извне. Афганистан никакой агрессии не подвергался. Это внутреннее их дело, революционная междоусобица одной группы населения с другой. К тому же надо сказать, что афганцы официально не обращались к нам относительно ввода войск.
Одним словом, здесь имеем дело с таким случаем, когда руководство страны в результате допущенных серьезных ошибок оказалось не на высоте, не пользуется должной поддержкой народа…»
На том заседании против ввода советских войск в Афганистан высказались также председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин, член Политбюро К.У. Черненко и другие. Тем не менее в конце заседания было решено окончательно обсудить этот вопрос с Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежневым.