Л.И. Брежнев принял участие в обсуждении этого вопроса уже на следующий день, 19 марта 1979 года. Его мнение сводилось к следующему: «Мне думается, что правильно определили члены Политбюро, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну. Надо объяснить тов. Тараки и другим афганским товарищам, что мы можем помочь им всем, что необходимо для ведения всех действий в стране. Участие же наших войск в Афганистане может принести вред не только нам, но и прежде всего им… У них распадается армия, а мы здесь должны будем вести за нее войну».
Таким образом, 19 марта 1979 года у советского руководства сформировалось мнение о том, что нельзя вводить советские войска в Афганистан.
20 марта генеральный секретарь ЦК НДПА Н.М. Тараки срочно прилетел в Москву, где имел встречу с членами Политбюро ЦК КПСС А.Н. Косыгиным, А.А. Громыко, Д.Ф. Устиновым и Б.Н. Пономаревым. В завершение этой встречи советская сторона заявила: «Мы пришли к выводу, что на данном этапе наилучшими с точки зрения оказания вам наиболее эффективной поддержки, будут методы нашего политического воздействия на соседние страны и предоставление большой и разносторонней помощи. Таким путем мы достигнем гораздо большего, чем вводом наших войск. Мы глубоко убеждены, что политическими средствами, которые предпринимаются и с нашей и с вашей стороны, мы можем одолеть врага».
Вечером того же дня Н.М. Тараки встретился с Л.И. Брежневым. Во время этой встречи Н.М. Тараки опять просил об оказании помощи Афганистану советскими войсками. Тогда Генеральный секретарь ЦК КПСС сказал, что, по мнению советского руководства, посылать войска, а тем более наносить бомбоштурмовые удары с территории СССР не стоит. В Афганистане достаточно опытных советников, которые могут помочь в ликвидации контрреволюционного выступления.
Таким образом, на конец марта 1979 года советское руководство было против ввода советских войск в Афганистан.
6 апреля для выяснения ситуации на месте в Афганистан прибыла советская военная делегация во главе с начальником Главного политуправления СА и ВМФ генералом армии А.А. Епишевым. Глава делегации встречался и беседовал с Н.М. Тараки и X. Амином, другими политическими и военными деятелями. Вновь афганцы обратились с просьбой о военной помощи непосредственно советскими войсками, но опять им было заявлено, что Советский Союз на это пойти не может. Однако руководителей ДРА такая позиция не удовлетворяла, и они продолжали настаивать на своем.
В постановке этого вопроса особую активность проявлял X. Амин. Как при встрече с А. Епишевым, так и при первой же встрече в Кабуле с генералом армии И.Г. Павловским в присутствии генерала Л. Горелова X. Амин прямо поставил вопрос о скорейшем вводе в Кабул одной советской дивизии. При этом он оговорился, что это соединение не должно участвовать в боях, а служить надежным щитом для обеспечения безопасности, устойчивости и гарантии работы правительства ДРА. На эту просьбу также был дан ответ, что вводить советские войска даже для таких охранных задач нецелесообразно. Тем более что афганская армия имеет достаточные силы, чтобы справиться с поставленными перед ней задачами по борьбе с внутренней оппозицией и диверсионными группами.
Но и после этого афганская сторона не унималась. 14 апреля Х. Амин пригласил главного военного советника в ДРА генерал-лейтенанта Л. Горелова и попросил передать руководству СССР просьбу о направлении в Кабул 15–20 боевых вертолетов с боеприпасами и советскими экипажами для использования их в случае обострения обстановки в пограничных и центральных районах страны против мятежников и террористов, засылаемых из Пакистана.
На данное секретное донесение начальник Генерального штаба Вооруженных сил СССР Н.В. Огарков наложил резолюцию: «Этого делать не следует». После консультации с Д.Ф. Устиновым Л.И. Брежнев также высказался против направления вертолетов в Афганистан, одновременно дав команду подумать относительно специального батальона для охраны Н.М. Тараки.
7 июля парашютно-десантный батальон под командованием подполковника А. Ломакина без боевой техники под видом технических специалистов был переброшен на аэродром в Баграм, тем самым практически взяв на себя его охрану. Правда, десантники подчинялись непосредственно главному военному советнику и не вмешивались в дела афганской стороны.
В 20‐х числах мая 1979 года афганское руководство снова обратилось с просьбой об оказании военной помощи. Это обращение было рассмотрено на заседании Политбюро ЦК КПСС 24 мая. В ответном письме послу СССР в Кабуле было указано: «Советское правительство, руководствуясь стремлением оказать дальнейшую интернациональную помощь в деле стабилизации положения в ДРА, приняло решение поставить в 1979–1981 гг. безвозмездно специмущество на сумму 53 млн рублей, в том числе 140 орудий и минометов, 90 бронетранспортеров (из них 50 в порядке ускорения), 48 тысяч единиц стрелкового оружия, около 1000 гранатометов, 680 авиационных бомб, а также направить в порядке ускорения в июне – июле 1979 г. медикаменты и медицинское оборудование на сумму 50 тыс. рублей. В порядке первоочередной помощи в мае с.г. поставляются 100 зажигательных баков и 160 разовых бомбовых кассет. Поставить газовые бомбы с нетоксичным отравляющим веществом не представляется возможным.
Что касается просьбы Афганской Стороны о направлении в ДРА вертолетов и транспортных самолетов с советскими экипажами и возможной высадки нашего воздушного десанта в Кабул, то вопрос об использовании воинских подразделений был детально и со всех точек зрения обсужден во время посещения Москвы тов. М. Тараки в марте с.г.
Такие акции, как мы глубоко убеждены, сопряжены с большими осложнениями не только во внутриполитическом, но и в международном плане, что будет несомненно использовано враждебными силами прежде всего в ущерб интересам ДРА и закреплению завоеваний Апрельской революции».
Из данного письма следует, что и на конец мая 1979 года советское руководство было против ввода советских войск в Афганистан.
16 июня 1979 года в Москву из Кабула пришла очередная тревожная телеграмма. В ней сообщалось: «14 июня в Доме Народа состоялась встреча с X. Амином. В ходе беседы X. Амин подчеркнул, что «враги стремятся подкупить охрану Дома Народа и уничтожить руководителей государства. Мы полностью не уверены в людях, охраняющих Дом Народа. Я обращаюсь к Вам с просьбой, чтобы Вы доложили своему руководству об оказании нам помощи, направив в ДРА для охраны правительства в Доме Народа и аэродромов Баграм и Шинданд советские экипажи на танки и БМП».
На этот раз данный вопрос в Политбюро обсуждался несколько дольше обычного, и только 28 июня было принято соответствующее постановление. В нем указывалось: «…Трудности становления ДРА имеют во многом объективный характер. Они связаны с экономической отсталостью, малочисленностью рабочего класса, слабостью Народно-демократической партии Афганистана. Эти трудности усугубляются, однако, и субъективными причинами: в партии и государстве отсутствует коллегиальное руководство, вся власть фактически сосредоточена в руках Н.М. Тараки и X. Амина, которые нередко допускают ошибки и нарушения законности…
Основной опорой афганского правительства в борьбе с контрреволюцией продолжает оставаться армия. За последнее время более активное участие в этой борьбе стали принимать силы безопасности, пограничные войска и создаваемые силы самообороны. Однако широкие слои населения к борьбе с реакцией привлекаются недостаточно, вследствие чего предпринимаемые правительством ДРА меры по стабилизации обстановки оказываются малоэффективными…
В связи с изложенным МИД СССР, КГБ СССР, Министерство обороны и Международный отдел ЦК КПСС считают целесообразным:
…3. Направить в Афганистан в помощь главному военному советнику опытного генерала с группой офицеров для работы непосредственно в войсках (в дивизиях и полках)…
4. Для обеспечения охраны и обороны советской авиаэскадрильи на аэродроме Баграм направить в ДРА, при согласии афганской стороны, парашютно-десантный батальон в униформе (комбинезоны) под видом авиационно-технического состава.
Для охраны совпосольства направить в Кабул спецотряд КГБ СССР (125–150 чел.) под видом обслуживающего персонала посольства. В начале августа с.г., после завершения подготовки, направить в ДРА (аэродром Баграм) спецотряд ГРУ Генерального штаба с целью использования в случае резкого обострения обстановки для охраны и обороны особо важных правительственных объектов…»
Данное постановление подписали члены Политбюро ЦК КПСС А. Громыко, Ю. Андропов, Д. Устинов и Б. Пономарев.
19 июля советскому руководству было предложено ввести в Афганистан две мотострелковые дивизии, а на следующий день – выбросить непосредственно в Кабул воздушно-десантную дивизию. Эти просьбы в различных вариантах повторялись в последующие месяцы, вплоть до декабря 1979 года, однако Советское правительство не торопилось с их выполнением.
Однако оставаться безучастными к событиям, происходившим в Афганистане, советское руководство считало также крайне опасным. Разведка докладывала, что Х. Амин также ведет тайные переговоры о помощи с правительством США, которое проявляло к Афганистану повышенный интерес. Нужно было принимать соответствующее решение.
Основания для этого были. Американский исследователь данной проблемы С. Гелстер позже писал: «Вашингтон через ЦРУ, возможно, также непосредственно финансировал сопротивление еще в августе 1979 года, когда американское посольство в Кабуле выпустило секретный доклад, в котором делается вывод о том, что «более широким интересам Соединенных Штатов будет служить падение режима Тараки – Амина, несмотря на какие-либо отрицательные последствия для любых будущих социальных и экономических реформ в Афганистане».
Неделю спустя отделение ЦРУ в Лос-Анджелесе телеграфировало просьбу в Кабул от оплачиваемого ЦРУ афганца о посылке денег на банковский счет афганских мятежников в Иране, включая название банка и номер счета…