– Я знала, что ты поймёшь, – мама не сдержалась и тихо всхлипнула. – Как у тебя дела?
– У меня всё хорошо, мам, не переживай. Работа, дом, всё как обычно. Марк вон с Родионом возится, – я улыбнулась, глядя на их возню на полу, и почувствовала, как тепло разливается по сердцу.
– Я так рада за тебя, доченька. Ты заслуживаешь счастья. А этот Марк, он правда такой замечательный, как ты рассказываешь? – в голосе мамы звучало неподдельное любопытство.
– Даже лучше, мам. Он очень хороший человек, заботливый, внимательный. Я счастлива с ним, – ответила я искренне, хотя внутри меня и жила маленькая, ноющая тревога из-за всей этой фиктивной истории. Я старалась гнать эти мысли прочь. Главное – сейчас, главное – то, что я чувствую к Марку.
– Ну и слава Богу, – облегченно вздохнула мама. – Ладно, Сонь, я побегу, надо ещё кучу всего подготовить к завтрашнему дню. Ты уж извини, что так всё со знакомством получилось. Но, как говорится, не до гостей сейчас.
– Да всё нормально, мам, не переживай. Главное, чтобы у Влада всё прошло хорошо. Я буду держать за него кулачки, – почувствовала, как к горлу подступает ком. Я очень переживала за брата. Зрение – это такой бесценный дар.
Мы попрощались с мамой, и я опустилась на ковер рядом с Марком и Родионом.
– Марк, это твоих рук дело? – усмехнувшись, я посмотрела на мужчину. Внутри меня росло необъяснимое чувство, что он каким-то образом причастен к этому внезапному чуду.
– Если ты про съеденные оладьи, то это Родион, я съел всего лишь две штуки, это этот маленький обжора схомячил все остальные, – развел руками Марк, словно оправдываясь, но в глазах его плясали лукавые искорки.
– Нет, я про операцию Влада, – покачала я головой. – Оладьев я могу еще сделать.
– Ты думаешь, я это подстроил? – Марк приподнял бровь, в его взгляде читалось одновременно удивление и… что-то еще, неуловимое.
– Уверена в этом, – я смотрела испытывающе на мужчину, пытаясь разгадать его мысли.
– Это просто стечение обстоятельств, – улыбнулся Марк, но я отчего-то не поверила ни единому его слову. Не верю я в чудеса и в удачу, особенно когда дело касается таких важных вещей.
– Стечение обстоятельств, говоришь? – я прищурилась, глядя на него. – Ну-ну. Ладно, не важно. Главное, что у Влада завтра появится шанс видеть мир. И за это тебе огромное спасибо, Марк.
Марк лишь загадочно улыбнулся в ответ и снова переключил внимание на Родиона, который пытался залезть ему на плечи. Я тоже включилась в их игру, отгоняя от себя все подозрения и сомнения. Сейчас действительно не время думать о том, как именно получилось так, что Владу досталась эта операция. Главное – результат.
– Я, наверное, завтра поеду в больницу, поддержу маму, – произнесла я задумчиво, представляя, как тяжело ей сейчас.
Марк обнял меня за плечи, прижав к себе. Его прикосновение всегда действовало на меня успокаивающе.
– Конечно, езжай. Семья – это самое важное. Если что, звони. И не волнуйся так сильно, всё будет хорошо. Врачи сейчас творят чудеса. Я с Родионом до обеда дома побуду, а после обеда в офис. Арабы созрели, – и на губах мужчины появилась победная улыбка.
Я уткнулась лицом в его плечо, чувствуя, как тепло его тела успокаивает меня. Как же мне повезло с ним. Даже несмотря на то, что наши отношения начались с обмана, я действительно начала испытывать к нему чувства. И мне было страшно от мысли, что когда-нибудь правда выплывет наружу и всё рухнет. Но сейчас я старалась не думать об этом, наслаждаясь каждым моментом, проведенным вместе. Вдыхая его запах, я чувствовала себя в безопасности, словно в тихой гавани, защищенной от всех бурь и невзгод. И пусть это всего лишь иллюзия, я хотела верить в неё как можно дольше.
Глава 14.
На следующий день, как и планировала, я с тяжелым сердцем отправилась в больницу. Марк, мой скромный рыцарь, но такой настоящий в своей заботе, отвез меня туда рано утром. Его прощальный поцелуй обжег губы тревогой, а слова "Удачи, милая" прозвучали как молитва. Всю дорогу я шептала собственные молитвы, комкая в ладони край платья, умоляя высшие силы о благополучном исходе для Влада.
Мама встретила меня в приемном покое бледной тенью самой себя. Бессонная ночь оставила глубокие борозды печали на её лице. Но когда она увидела меня, в ее глазах мелькнул слабый огонек надежды. Она крепко обняла меня, вцепившись, словно утопающий за соломинку, и я почувствовала всем сердцем, как сильно она нуждается в моей поддержке, в моей вере.
Время в больнице – это особая субстанция, тягучая и мучительная. Каждая минута растягивалась в вечность, наполненную томительным ожиданием. Мы сидели в стерильном коридоре, потягивая безвкусный больничный чай, и молчали. Молчание было таким густым, что его можно было резать ножом. Иногда мама начинала говорить о Владе – о его мечтах, о его таланте, об угасающем зрении, которое крало у него мир. Я все это знала, я жила с ними, видела его страдания каждый день. Но ей нужно было говорить, выплескивать боль словами, чтобы не дать отчаянию поглотить себя. Отец, как всегда, был собран и немногословен, но я видела, как дергается его челюсть, как плотно сжаты губы – он держал свою тревогу в кулаке, чтобы не сломаться.
Наконец, дверь операционной распахнулась, и вышел врач. В его глазах плескалась усталость, но в уголках губ затаилась едва заметная улыбка.
– Операция прошла успешно, – произнес он, и эти слова прозвучали как музыка. – Владу потребуется время на восстановление, но прогноз благоприятный.
Мама разрыдалась, судорожно хватая воздух, а я обняла её, чувствуя, как слезы счастья обжигают мои щеки. В этот миг все остальное перестало иметь значение. Марк, фиктивный роман, страх разоблачения – все это отступило на задний план. Главное – у моего брата появился шанс увидеть мир, шанс на новую, полноценную жизнь. Сердце переполняла такая безумная, всепоглощающая радость, что хотелось кричать во весь голос.
Когда все формальности были улажены, я обняла маму и отца, почувствовав их благодарность каждой клеточкой своего тела. Марк утром предложил мне взять выходной, и сейчас, опустошенная морально, я решила принять его предложение.
Я вышла из клиники, глубоко вдохнула свежий воздух и направилась к автобусной остановке, когда передо мной вдруг затормозила черная машина. Из нее выскочил мужчина с грубым, бандитским лицом, словно сошедший со страниц криминальной хроники.
– Садись в машину, – рявкнул он, и от его голоса по спине пробежал холодок.
Я опешила. Кто это? Что ему нужно? Инстинктивно я отшатнулась, но он схватил меня за руку, грубо дернув к себе. Острая боль пронзила запястье.
– Я сказал, садись в машину. Не усложняй, – прорычал он, сжимая мою руку так, что кости, казалось, вот-вот хрустнут. Страх сковал все тело, но я постаралась взять себя в руки. Нужно выиграть время, понять, что происходит. У меня была надежда, что может быть кто-то за меня заступится и бандит отстанет.
– Кто вы? Что вам нужно? – спросила я, стараясь говорить уверенно, хотя голос предательски дрожал.
Мужчина лишь усмехнулся, обнажив кривые зубы, и толкнул меня к машине. Я упиралась, как могла, но силы были неравны. Он затащил меня на заднее сиденье, и сел рядом, а машина рванула с места, вдавив меня в кресло. Я огляделась в панике. Кроме двух бандитов в салоне никого не было. Куда они меня везут? Что они собираются со мной сделать?
Я судорожно полезла в сумку за телефоном, дрожащими пальцами пытаясь набрать номер Марка. Но не успела я коснуться экрана, как бандит выхватил телефон из моей руки и швырнул его в окно. Раздался треск разбивающегося стекла, и мобильный рассыпался на мелкие кусочки. Мир вокруг словно замер. Я почувствовала, как по спине ползет ледяной пот. Теперь я отрезана от внешнего мира, полностью беззащитна. В голове отчаянно билась одна мысль: "Марк, пожалуйста, помоги! Умоляю!".
Машина неслась по улицам города, проскальзывая в темные переулки, петляя, словно заяц, уходящий от погони. Я пыталась запомнить дорогу, но все мелькало слишком быстро. Сердце бешено колотилось в груди, отстукивая похоронный марш. В голове роились самые страшные предположения. Неужели Марк влез в какие-то криминальные дела, что теперь это коснулось и меня? А если это не Марк? Что если это месть его брату? Что, если я просто оказалась не в то время не в том месте?
Наконец, машина затормозила у обшарпанных ворот заброшенного склада на самой окраине города. Вокруг царила зловещая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра. Бандит грубо вытащил меня из машины и потащил внутрь. Внутри было темно, сыро и холодно, пахло плесенью, гнилью и заброшенностью. Меня втолкнули в маленькую комнату, где на обшарпанном стуле сидел еще один мужчина, явно главный. Он был одет в дорогой костюм, но это не скрывало его хищного взгляда и зловещей ухмылки.
– Ну, здравствуй, красавица, – произнес он, окинув меня презрительным взглядом. – Вижу, ты испугана. Не волнуйся, если будешь вести себя хорошо, все закончится быстро. Твой дружок задолжал нам крупную сумму, и, похоже, платить он не торопится. Поэтому мы решили немного надавить на него, так сказать, через тебя.
Я молчала, лихорадочно соображая, что делать. Кричать? Умолять? Бежать? Но куда бежать? Кругом одни бандиты, а я одна, безоружна и испугана. Нужно собраться с мыслями, придумать хоть что-нибудь, чтобы выиграть время и дождаться помощи. Если Марк вообще собирается меня спасать. Если он вообще знает, где я.
– Что вы хотите? – наконец спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри все дрожало от страха.
– Всего лишь, чтобы твой приятель понял, что с нами шутки плохи. И чтобы деньги вернул в срок. Думаю, он очень расстроится, если с тобой что-нибудь случится, – ответил главный бандит, и его взгляд скользнул по мне с неприятным намеком, от которого по коже побежали мурашки. Я вздрогнула, но постаралась не показать свой страх.