Когда завтрак подошел к концу, Марк перешел к делу. Они с Ахмадом углубились в обсуждение деталей контракта, терминов и условий. Я же воспользовалась возможностью и вышла прогуляться в сад вместе с Родионом. Мне нужно было немного развеяться и прийти в себя после этого тягостного завтрака. Мы бродили по тенистым аллеям, разглядывали экзотические цветы и слушали пение птиц. Родион был в восторге от всего увиденного, а я просто старалась не думать о том, что происходит в доме.
Ближе к обеду Марк сообщил, что все вопросы улажены и мы можем собираться в дорогу. Я выдохнула с облегчением. Наконец-то этот кошмар закончится. Мы попрощались с Ахмадом, который проводил нас до самой машины, и пообещали поддерживать связь.
Вдруг откуда не возьмись к нам подскочили репортеры и начали фотографировать. Ахмад довольно спокойно отнесся к этому, а вот Родион испугался и заплакал, и Марк взял его на руки, прижав к себе поближе. Малыш доверчиво прижался к нему обняв за шею. Ахмад, вернее его охрана призвала всех к порядку, и нам пришлось даже попозировать немного. После такой неожиданной фотосессии мы скрылись в машине и я прижала к себе испуганного мальчика, который успокоится успокоился, но от Марка не отлипал.
– Наконец-то все позади, – я облегченно выдохнула.
– Останешься сегодня у меня? – Баринов выжидательно смотрел на меня.
– Я боюсь мама будет очень недовольна, но я боюсь ты ребенка чипсами накормишь, – усмехнулась вспомнив как Марк вместе с Родионом уминали мой суп. – Да и суп ребенку нужен, после такой тяжелой еды, что была у в гостях.
– О да, – рассмеялся мужчина. – Супчик бы пригодился.
Всю дорогу до дома я не могла отделаться от ощущения, что за нами кто-то следит. Постоянно поглядывала в зеркало заднего вида, но ничего подозрительного не замечала. Может, просто разыгралось воображение после всего пережитого. Родион уснул у меня на руках, утомленный впечатлениями дня.
Когда вошли в квартиру Марка и уложили Родиона в комнате спать, я позвонила маме. Она ворчала и была недовольна, но смирилась, что я не приеду сегодня домой. Но смирилась и пожелала мне хорошо провести время. Мне и самой не хотелось уезжать от Марка.
Оставшись наедине с Марком, я почувствовала странное волнение. Вроде бы ничего особенного не произошло, но что-то изменилось. Казалось, мы стали ближе друг к другу, как будто вместе пережитое приключение нас сблизило.
Вечер прошел в уютной домашней обстановке. Марк заказал пиццу, и мы, как обычная семья, уселись у телевизора смотреть какой-то комедийный сериал. Родион проснулся бодрым и веселым, активно участвовал в просмотре, комментировал происходящее на экране и заставлял нас смеяться до слез. Я поймала себя на мысли, что мне очень хорошо и спокойно здесь.
Когда Родион снова уснул, Марк предложил выпить чаю на балконе. Ночной город сиял огнями, и тихий разговор лился непринужденно. Мы говорили обо всем и ни о чем: о работе, о планах на будущее, о детстве. В какой-то момент я почувствовала его взгляд на себе, и наши глаза встретились. В его глазах я увидела что-то новое – нежность, теплоту, заботу. Сердце забилось быстрее.
Он медленно приблизился ко мне и нежно поцеловал. Это был легкий, почти невесомый поцелуй, но он вызвал во мне бурю эмоций. Я ответила на поцелуй, и он стал глубже, страстнее. В этот момент я забыла обо всем на свете, кроме Марка. Казалось, время остановилось, и мы остались вдвоем в этом огромном мире.
Ночь прошла как в тумане. Мы долго не могли уснуть, разговаривали, обнимались, целовались. Я чувствовала себя счастливой и защищенной рядом с Марком. Он был рядом, и все тревоги и страхи отступили на второй план. Утром, проснувшись в его объятиях, я поняла, что все изменилось. Между нами возникла какая-то особая связь, и я не хотела, чтобы это заканчивалось. Ровно до момента когда мы приехали на работу вдвоем, оставив Родиона под присмотром домработницы.
Глава 5.
Нет, нас никто не встретил с транспарантами, и в спину мне не кричали проклятия, но я кожей чувствовала, как что-то неуловимо изменилось в атмосфере офиса. Люди смотрели с любопытством, смешанным с… завистью, или даже презрением? Все прояснилось, когда в кабинет Марка вошел его заместитель, Василий Петрович. Его обычно непроницаемое лицо расплылось в маслянистой, какой-то по-свойски хитроумной улыбке.
– А я знал, что Софья не просто так на повышение пошла, – протянул он, одаривая нас обезоруживающе отеческим взглядом. – Но зачем же вы такой секрет из этого делали?
Кровь отлила от моего лица. Секрет? Какой секрет? На губах Марка появилась натянутая, неестественная улыбка, зеркально отражающая мою собственную внутреннюю панику. Сердце болезненно сжалось в предчувствии неминуемой катастрофы.
– Из чего секрет? – как можно небрежнее переспросил Марк, стараясь сохранить видимость спокойствия.
– Да что вы женаты, и ребенок даже есть, – ответил Василий Петрович немного растерянно, будто ожидая бурной реакции. – Все гадали, что вас связывает, а тут вон оно что…
– Ах, вот оно в чем дело, – тихо выдохнул Марк, и я почувствовала, как ледяной ужас сковывает каждый мой позвонок. Наша маленькая афера, похоже, вышла на совершенно новый, пугающий уровень.
– Вы что-то еще хотели, Василий Петрович? – отрезал Марк, стараясь закончить разговор.
– Да нет, что вы, – замялся тот. – Зашел исключительно поздравить, пусть и немного поздновато, – и мужчина самодовольно рассмеялся собственной шутке, прежде чем закрыть за собой дверь.
Я испуганно уставилась на Марка, не в силах произнести ни слова. В голове пульсировала только одна мысль: "Это конец".
– И что теперь делать? – одними губами прошептала я, чувствуя, как дрожат колени.
– Главное, чтобы это не дошло до моих родителей, – сдвинув сурово брови, ответил Марк. В его голосе слышалось неприкрытое беспокойство.
– И моих, – пробормотала я, представив лицо моей мамы, когда она узнает "новость". Мама, которая всегда мечтала о внуках… Меня замутило от одной мысли о грядущем разговоре.
Тишину кабинета внезапно разорвал телефонный звонок. Марк вздрогнул, словно от удара, и его лицо мгновенно изменилось, помрачнев. Он посмотрел на экран телефона, и губы его дрогнули.
– Это мама. И, кажется, она уже все знает, – проговорил он обреченно, беря трубку. – Алло, мам, как дела?
Марк говорил с мамой сдержанно, стараясь не выдать своего волнения. Он осторожно выспрашивал, откуда она узнала "новость", пытаясь понять масштаб бедствия. Я сидела, как на иголках, боясь пошевелиться и даже дышать. До меня долетали лишь обрывки его фраз: "Мам, это не совсем так…", "Да, ребенок сейчас с нами…", "Ну, зачем же сразу такие выводы делать?", "Нет, это не мой родной сын". Каждое его слово, словно удар хлыста, обрушивалось на мою и без того расшатанную нервную систему.
Закончив разговор, Марк тяжело вздохнул и посмотрел на меня виновато. В его глазах плескалась растерянность.
– Мама уверена, что мы женаты и скрывали это от нее. Говорит, что видела наши фотографии в какой-то новостной ленте. Я скажу больше, их видели и все наши родственники, которые уже обзвонили ее с кучей вопросов. Боже мой, какой кошмар! – он потер переносицу, словно пытаясь прогнать надвигающуюся головную боль. – Что теперь делать?
Я задавала сама себе точно такой же вопрос. Что теперь делать? Признаться во всем? Но тогда наша афера точно провалится, и о контракте с арабами можно будет забыть. А что я скажу маме? Как объяснить весь этот абсурд?
– Нам нужно что-то придумать, – тихо сказала я, чувствуя, как нарастает паника. – Иначе слухи разрастутся, как снежный ком, и нас просто раздавит. Может, стоит поговорить с твоей мамой и все объяснить? Или… придумать какую-нибудь правдоподобную историю? Ну, хоть что-нибудь!
– Или сказать правду? – безнадежно предложил Марк, глядя в пустоту.
– Нет! – выпалила я, резко вскинув голову. – Надо найти мать Родиона. Немедленно.
Я с безумной надеждой во взгляде смотрела на Марка, как на единственную соломинку, за которую можно ухватиться. В этот самый момент мой телефон разразился оглушительной трелью, и на экране высветилось имя: “Мамочка”.
– Кажется мне пришел конец, – тихо прошептала боясь брать трубку. – Она меня убьет просто.
Я смотрела на телефон, как на гремучую змею. Звонок оборвался, но я знала, что это лишь затишье перед бурей. Вторая трель не заставила себя долго ждать. Марк сочувственно смотрел на меня, прекрасно понимая, что сейчас мне предстоит выдержать самый сложный разговор в моей жизни. Сглотнув ком в горле, я нажала на кнопку ответа.
– Алло, мамуль, привет… – пролепетала я, стараясь придать голосу как можно более невинное звучание.
– Привет?! Софья! – в голосе матери слышались стальные нотки обиды и едва сдерживаемого гнева. – Это все, что ты можешь мне сказать? Ответь мне, только не лги! – каждое слово резало слух, а в конце фразы голос сорвался, выдавая бурю эмоций, клокочущую внутри. – Ты вышла замуж? Тайком?!
Ком подступил к горлу, сердце бешено заколотилось.
– Мам, я сейчас все объясню, – пролепетала я, чувствуя, как предательская дрожь сковывает тело. Головой понимала, что это не телефонный разговор, что нужно все отложить до личной встречи, но язык не поворачивался отложить этот взрывоопасный разговор. – Мам, ну… это… все не так, как кажется, – попыталась оправдаться, но слова звучали жалко и неубедительно, как лепет испуганного ребенка.
– Не так, как кажется?! – в трубке взревел ураган. – То есть ты хочешь сказать, что я сошла с ума и все это придумала?! Все родственники мне звонят, поздравляют, а ты говоришь "не так, как кажется"?! Да я сейчас как овца блеяла что-то несвязное в трубку тете Маше! А Наталья Петровна так вообще сказала, что мальчик очень похож на деда, в смысле на твоего отца! – кричала родительница, и я отчасти ее понимала. Как бы я сама отреагировала, если бы узнала, что моя дочь, живущая со мной под одной крышей, оказывается замужем и она фотографируется вместе с мужем и ребенком ? Внутри все похолодело от ужаса.