Мы погрузились в работу, проверяя каждую строчку договора, каждую запятую. Марк был сосредоточен и собран, словно и не было только что этого эмоционального всплеска. Я же, напротив, никак не могла отделаться от мысли о тесте ДНК и его словах. "Мне на тебя не все равно". Что это значит? Просто вежливость, чтобы я не сорвалась и довела дело до конца? Или за этим что-то большее?
Я на мгновение представила что будет после того как мы подпишем контракт и нужда играть во влюбленную пару отпадет. Каково будет мне работать в коллективе, который будет судачить обо мне? Каково будет мне чувствовать взгляды в спину?
Время тянулось мучительно медленно. Каждая правка, каждая запятая казались вечными. Я механически проверяла текст, но мысли витали далеко, то возвращаясь к злосчастному тесту, то рисуя картины будущего, в котором меня ждет неминуемый крах. Марк, казалось, полностью погрузился в работу, его лицо оставалось непроницаемым. Иногда он бросал на меня быстрые взгляды, но я не могла понять, что в них читается.
Когда работа с правками была закончена, и договор отправлен на подпись арабам, я почувствовала себя выжатой как лимон. В голове пульсировала мысль о предстоящем визите к родителям Марка. Я понятия не имела, как себя вести, что говорить. С одной стороны, нужно поддерживать образ влюбленной, с другой – не переигрывать, чтобы не вызвать подозрений. Да и как его родители воспримут меня? Я не богатенькая мажорка, я девушка из простой семьи.
Глава 9.
Рабочий день, пролетевший в лихорадочной спешке и вычитке злополучного контракта, наконец, подошел к концу. Мы с Марком, словно два заправских корректора, вглядывались в каждую букву, выискивая мельчайшие огрехи, чтобы избежать малейшей ошибки или неточности, способной разрушить хрупкое здание нашей аферы. Закончив, мы направились к Марку домой, который на время этого безумного спектакля "семья" стал и моим пристанищем. Там нас уже заждался Родион, маленький ураган эмоций и нескончаемого любопытства.
Стопицот вопросов, куда мы едем, зачем и что его там ждет, обрушились на нас лавиной. Как бы мы ни готовились к этому ответственному мероприятию, я была уверена, что Родя обязательно что-нибудь да спросит. Просто потому, что он ребенок, и его чистый, незамутненный разум не понимает всей сложности и напускной лживости происходящего. Меня слегка раздражала эта ситуация, но я старалась держать себя в руках.
Марк с энтузиазмом настаивал, чтобы Родион называл меня мамой, словно это могло добавить правдоподобия нашей игре. Я же, напротив, попросила мальчика, чтобы он просто старался помалкивать, и если ему что-то понадобится, подходил ко мне и шептал на ушко. Мне казалось, это был оптимальный вариант, позволяющий избежать ненужных объяснений и сохранить хоть какую-то иллюзию правдоподобия. Все просто сочтут ребенка немного стеснительным, не более того. Меня, признаться, это вполне устраивало. Главное, чтобы он не раскрыл нашу игру.
Когда мы подъехали к дому родителей Марка, я почувствовала, как предательский холодок пробежал по спине. Внутри все сжалось от волнения, словно я стояла перед строгой экзаменационной комиссией, готовясь к самому важному экзамену в своей жизни. Родион, на удивление, вел себя спокойно и даже с интересом рассматривал ухоженный сад, мелькавший за окном машины. Словно чувствовал мою тревогу и старался не добавлять лишнего напряжения.
Встретили нас тепло, даже радушно. Мама Марка оказалась очень приятной, располагающей к себе женщиной. С лучезарной улыбкой она сразу же взяла Родиона за руку и повела показывать сад, полный ярких цветов и ухоженных кустарников. Я знала, что у них есть два лабрадора, добродушные и игривые, так что была уверена, что она быстро найдет подход к ребенку. Если бы это был мой настоящий сын, я бы, наверное, была довольна такой встречей. Но сейчас я боялась, что Родя выболтает все что можно и самое главное, все что нельзя. В одно мгновение раскроет наш обман.
Отец Марка, напротив, держался настороженно, внимательно изучал меня взглядом, словно сканировал на предмет лжи и фальши. Серьезный, я бы даже сказала суровый мужчина, словно был противовесом веселой и улыбчивой матери Марка. Его взгляд прожигал меня насквозь, заставляя чувствовать себя неуютно и виновато.
Разговор за ужином тек легко и непринужденно, словно мы и вправду были счастливой семьей. Родион, конечно, не молчал, как мне бы хотелось. Он очаровал всех своими непосредственными вопросами и забавными рассказами, заставляя улыбаться даже сурового отца Марка. Казалось, все забыли о сложностях и просто наслаждались моментом. Но я чувствовала, что за этой идиллией скрывается напряжение. Родители Марка явно хотели узнать больше о наших отношениях, о наших планах на будущее, о том, что мы представляем собой как пара.
После ужина, когда Родион увлеченно играл с лабрадорами в саду, отец Марка пригласил меня на террасу, под предлогом показать закат. Мать же, словно по сговору, увела Марка куда-то в дом. Мы с Марком понимали, что нас разделяют намеренно, но не могли с этим ничего поделать. Видимо, мать решила обработать сына, меня же оставили для допроса отца.
– Расскажите мне, как вы познакомились с Марком, – начал он, не тратя времени на светские любезности. Его голос был ровным и спокойным, но в нем чувствовалась сталь. Я постаралась рассказать историю нашего знакомства в общих чертах, избегая излишних деталей и сосредотачиваясь на позитивных моментах, словно старалась нарисовать идеальную картину нашего романа. Мы договорились с Бариновым еще днем, что расскажем приближенную к правде историю, чтобы не запутаться во вранье.
Он слушал внимательно, не перебивая, но его проницательный взгляд не упускал ни малейшей детали, словно пытался разгадать сложный ребус, скрытый за моими словами. В какой-то момент он спросил о моих родителях, о моей работе, о моих интересах. Я чувствовала себя словно под рентгеном, каждое слово, каждая фраза взвешивались на невидимых весах. Я понимала, что он пытается понять, кто я такая и насколько серьезно я отношусь к его сыну.
– Кто отец Родиона? – вопрос в лоб поставил меня в тупик. Я почувствовала, как кровь отлила от лица.
– Если я вам скажу его паспортные данные, вам это как-то поможет? – я попыталась съязвить, блефовала, надеясь выиграть время. Что я могла сказать? Назвать данные Марка? Думаю, его отец не оценил бы такого рода шутку.
– Нет, но я хотел бы немного понять вас. Завершены ли ваши прежние отношения и не будете ли вы метаться между моим сыном и отцом Родиона, – попытался объяснить мужчина свой вопрос. – У нас всего два сына, и я бы хотел, чтобы они были счастливы.
– Я не имею ничего общего с отцом Роди. У нас все кончено, – я постаралась чтобы мой ответ звучал правдиво. – А Марк никогда не говорил про брата, – я удивленно посмотрела на собеседника, и раздосадованно прикусила язык. А что если это будет показателем для его отца, что у нас несерьезные отношения, раз Марк меня не посвятил о том, что у него есть брат.
– Максим давно живет отдельно и редко к нам приезжает. Я даже не знаю в городе он сейчас или снова уехал из страны, – ответил отец Марка неохотно. Отчего-то мне показалось, что это не самая желанная тема для общения. В его голосе прозвучало что-то похожее на грусть.
– Со своей стороны я хотела бы сказать, что я очень серьезно настроена на отношения с вашим сыном, – я решила не затрагивать щекотливую тему, а ответить искренне. Да, если бы Марк захотел продолжить наши отношения после завершения этого фарса, я бы была рада.
– Я рад это слышать, – улыбнулся мне мужчина. Кажется, его губы за весь вечер впервые растянулись в улыбке. – У вас чудесный сын. Я был бы рад, если бы и у Марка были дети, – усмехнулся мужчина.
Вечер закончился относительно благополучно. Родион, уставший от игр и впечатлений, уснул в машине по дороге домой. Марк всю дорогу молчал, чувствуя напряжение, витавшее в воздухе. Дома, переодевшись в пижаму, я наконец почувствовала облегчение. Словно сбросила с плеч тяжелый груз.
– Ну, как все прошло? – спросил Марк, с тревогой глядя на меня. Его глаза были полны беспокойства.
– Все хорошо, – ответила я, стараясь не вдаваться в подробности. – Родион им понравился, это главное.
– О чем вы разговаривали с моим отцом? – Марк смотрел на меня настороженно вопросительно.
– О тебе и моих намерениях на твой счет, – криво усмехнулась я.
– И какие же у тебя намерения? – на губах мужчины появилась хитрая улыбка, а его руки оказались у меня под пижамой.
– Я успокоила твоего отца, что у меня самые серьезные намерения, – я вспыхнула моментально от прикосновения мужчины. Если уж моему счастью предстоит быть недолгим, пусть уж его костер горит жарко.
– Я бы с удовольствием проверил их немедленно, – и мужчина прижал меня к себе, накрывая мои губы своими в жарком поцелуе. Я хотела расспросить Марка про его брата, но сейчас был совсем не подходящий момент, и я решила отложить разговор на утро. Сейчас я хотела только одного: забыть обо всем и просто наслаждаться его прикосновениями.
Глава 10.
– И так, с твоими родными мы познакомились, теперь надо готовиться к встрече с моими, – произнесла я, стараясь придать голосу непринужденность. Внутри же бушевал целый океан противоречивых чувств. С одной стороны, душа ликовала, словно птица, вырвавшаяся из клетки. После ночи, проведенной в объятиях Марка, тело помнило каждое его прикосновение, а сердце наивно верило в сказку. С другой стороны, холодный голос разума неустанно твердил, что все это лишь иллюзия, хрупкий карточный домик, который может рухнуть в любой момент.
Я приготовила завтрак, стараясь скрыть волнение за обыденными действиями.
– Да, они же ждут нас к выходным? – уточнил Марк, с аппетитом поедая капкейки. На его лице играла довольная улыбка, и от этого мое сердце начинало биться чаще. – Очень вкусно. Я бы каждое утро так завтракал, – хвалит меня мужчина, а я чувствую, как к щекам приливает кровь от смущения. Тепло разливается по телу, но я тут же одергиваю себя, напоминая, что все это часть игры.