— А свадьба? — продолжал я. — Вроде же вы с Колобком…
— Поэтому он и злится на тебя, — перебила она, — что «вроде же»… Понимаешь?
— Не очень, если честно. То есть, ты с ним порвала или что?
— У-у-у…
Она резко вырвала руку и остановилась.
— Ты издеваешься? Порвала? Может быть, тебя по голове ударили?
Женя осеклась, вспомнив, что да, некоторое время назад меня ударили по голове.
— Ну, причём здесь это? — усмехнулся я. — Пошли, не стой, не привлекай внимание. Давай вот здесь через двор пройдём.
Я свернул за угол дома, увлекая её за собой.
— Саша, ты почему так резко отупел? — сокрушённо воскликнула она обхватывая голову руками. — Ну мы ведь с тобой уже после школы всё выяснили. Зачем ты опять тянешь кота за хвост?
— Хорошо, если за хвост, — поддакнул я.
— Вот именно! Ты забыл, как мы мечтали, когда ещё учились, что будем все втроём жить где-нибудь на необитаемом острове?
— Капец! Серьёзно? Втроём? Ты типа не могла выбрать, кого из нас больше любишь? Но я втроём не хочу. Странно, что в школьные годы я был на это готов.
Она промолчала.
— Слушай, — продолжил я после паузы, — ну, дураки были недоразвитые, когда в школе учились. Не понимали ещё, что точно означает совместная жизнь.
— Женя покачала головой с сомнением.
Мы шли мимо усадьбы Трубецких, приближаясь к метро.
— То есть, — вдруг поразила меня мысль, — ты бы хотела, чтобы мы поженились, и при этом продолжала бы встречаться с Колобком? Скажи, что я неправ.
— Давай больше не будем про Колобка.
— Капец.
— Ну, что⁈ Я этого не говорила. Ты мне этим Колобком уже сколько лет мозги пудришь! Мы же решили с тобой, что подходим друг другу. И по физическим, и по социальным параметрам, и…
— Всё, Жень, больше ничего не говори.
— У Колобка вредные привычки, ты же знаешь, на него нельзя…
— Женя! Всё, хватит.
— Ты что… — голос её дрогнул. — Бросаешь меня?
— Бросаешь?
Нет, правда, бред какой-то.
— Женя, я тебя не бросаю, мы с тобой не вместе, как я могу тебя бросить? Я вообще, в другом городе живу. И жизнь у меня теперь совсем другая. Такая, что в ней нет мечты о тройничке с Колобком.
— Саша!
— А то, может, ты ещё Мура позовёшь? Но я тогда тоже кого-нибудь приведу. А что, соберём коммуну и поедем на необитаемый остров, да? Любить будем друг друга, все вместе и по отдельности.
— Перестань.
— Жень, отдашь пакет Косте Муру, ладно? А то я завтра или в Верхотомск уеду или на Петровку загремлю. Я тут тачку угнал недавно, так что надо будет решать проблемы другого характера. Не матримониальные. Так что, отдашь?
— Отдам, конечно. Ну, подожди, не уходи! Всё совсем не так! Если мы будем с тобой, никаких Колобков в моей жизни не останется. Если ты не хочешь.
Если ты не хочешь? Жесть! Знала бы бабушка.
— Бабушка же не знает?
— Что? — не поняла Женя.
— Про Колобка.
Мы подошли к её подъезду.
— Ну, Саша!
— Вот и хорошо. Жень, правда, в ближайшее время мне не до этих дел будет. Да, и потом тоже. Если честно, мне кажется, тебе надо всю эту херню выбросить из головы и… найти нормального парня, не меня и не Колобка. Думаю, вокруг тебя мильон поклонников вьётся, так что выбери кого-то одного.
Она ничего не говорила и просто хлопала глазами, и глаза блестели от слёз, это даже в темноте было видно.
— Зайдёшь? — прошептала она.
— Нет, пойду сдаваться.
Я развернулся и пошёл ловить тачку на Комсомольском проспекте.
У моего дома стояла чёрная «Волга». Понятно. Ну, тут уж делать было нечего, уходить в бега не было ни возможности, ни смысла. Поэтому я подошёл к водительской двери и постучал в окно. Стекло на задней двери за водилой рывками поползло вниз.
— Тачку свою подобрали? — спросил я.
— Садись, — ответил голос Миши.
Обе передние двери открылись из них одновременно вышли две торпеды.
— Мне надо домой забежать, бабушку предупредить, а то она волнуется.
— По телефону предупредишь, — холодно бросил он. — Садись.
Я обошёл машину в сопровождении водителя и уселся рядом с Мишей.
— Поехали. Кузьмин, набери его номер, пусть с бабушкой поговорит.
Машина была оборудована кнопочным «Алтаем». Передний пассажир набрал номер и протянул мне трубку. Я подался вперёд, чтобы хватило провода.
— Ну ты где пропал⁈ — сердито обрушилась на меня бабушка. — Знаешь же, что не сплю, жду тебя!
Я поторопился её успокоить. Наврал с три короба и сказал, что вернусь…
— Завтра, — подсказал Миша.
— Завтра, — повторил я в трубку. — Ты не жди меня, ложись, пожалуйста, спать.
Приехали мы на Лубянку. Железный Феликс, кажется, смотрел мне прямо в глаза, намекая, что песенка спета. КПП, ворота, коридоры, кабинеты. Меня обыскали, достали бумажник и паспорт. А также командировочное.
— Присаживайся, — вполне дружелюбно предложил Миша, показывая на стул, стоящий рядом с его столом.
Кабинет был маленьким, тесным, с небольшим окошком, тюлевой шторой и давно не крашеными стенами. На столе ничего не лежало, он был практически совершенно пустым, если не считать шариковой ручки за тридцать пять копеек и двух телефонных аппаратов — красного и белого. Рядом со столом стоял сейф, на стене висел портрет Феликса Эдмундовича.
Миша уселся за стол и вытащил из ящика картонную папку. Открыл её и достал несколько листов бумаги, заполненных машинописным текстом.
М-да… Значит, поспешил я. Нужно было просто подождать год-другой и тогда наши доблестные органы всё-таки взялись бы за преступления, указанные в списке.
— Твоё творчество? — спросил Миша.
— Нет, — ответил я и отвернулся.
— Так и знал. Мне вот интересно, есть ли у всех этих… событий какая-нибудь связь? Ну, кроме твоей персоны, конечно.
— Моя персона связью ни с какими событиями не является.
— Хорошо, если так. Тогда покажи мне другую связь. Как все эти эпизоды связаны между собой? Кем управляются все указанные здесь происшествия?
— Понятия не имею, о чём вы говорите.
Зазвонил телефон. Миша снял трубку с красного аппарата.
— Капитан Любимов, — сказал он.
Очень приятно.
— А, да, погоди, не вешай трубку, — кивнул капитан и посмотрел на меня. — Где тачка?
Я назвал адрес и положил на стол ключ от машины.
— Ключ если надо, можешь у меня забрать… А, ну, хорошо, понял. Действуй тогда.
Миша повесил трубку и снова посмотрел на меня.
— Давай, Саша, рассказывай.
— Что?
— Откуда информация. Кто сообщил, откуда знает, где живёт, чем занимается. Ну, и всё такое прочее. Чем больше расскажешь, тем больше я смогу сделать, чтобы не допустить все эти преступления. Понимаешь?
— Понимаешь, — угрюмо кивнул я.
— Ты ведь хочешь их предотвратить, да? Иначе зачем бы информировал о них органы?
— Я против любого нарушения социалистической законности. Только почему вы считаете, что автор этой докладной записки именно я?
— Не оскорбляй мой разум, пожалуйста. Можем, конечно, нагрянуть к твоей бабушке-машинистке и поэкспериментировать с её печатной машинкой. У неё есть машинка?
— Вроде… — кивнул я, прикусив губу.
— Вроде… Ну, давай и не будем на эту ерунду время тратить. Потому что за каждый потерянный час я заставлю тебя держать ответ, понимаешь?
— Не очень, честно говоря.
— Не очень, — кивнул он. — Тогда за угон, разбой и ещё пару дел ты пойдёшь в лагеря надолго. МВД будет очень радо получить тебя в свои объятия. Впаяют тебе по полной программе, можешь не сомневаться. Правда сидеть долго не получится. Ты уж поверь.
— Так это же хорошо, — пожал я плечами, — что долго не получится.
— Было бы хорошо, — подмигнул он, — да есть там один гражданин по кличке Голод. Помнишь такого? Так вот, он черканёт маляву, или как это на вашем жаргоне называется?
— Не знаю.
— Да, и неважно. Жить тебе после этого останется хер да маленько. Такова суровая правда жизни. Так как?
— Плохо, — пожал я плечами.
— Конечно, плохо, — согласился он. — Я бы сказал, очень плохо. Поэтому ты посиди пока, подумай, а я на пять минут отлучусь. Кури, если хочешь.
Он положил на стол пачку «Опала» и коробок спичек. Поднялся из-за стола и вышел в коридор. Я тоже поднялся. Встал, подошёл к окну, отодвинул штору и посмотрел во двор. Каменный колодец был освещён яркими лампами. Внизу стояла грузовая машина и, в общем-то, ничего интересного не было. Уж точно, ничего такого, что могло бы помочь мне отсюда выбраться.
И что я должен был сказать? Что прилетел из будущего? Или, что у меня были видения? Шёл, поскользнулся, упал, потерял сознание. Очнулся — письма отправлены. А может втереть, что какой-то матёрый уголовник, прежде чем отдать концы, рассказал мне планы преступников по всей стране? План на всю пятилетку выложил.
Бред, бред и ещё раз бред. Во-первых, ни одна из этих версий не могла быть принята, поскольку все они походили на трёп. Во-вторых, даже если он и поверит во что-то из этого, могу ли я сам ему доверять?
Я вернулся к столу и сел на Мишино место. Ящики стола были закрыты на ключ. Да и хрен с ними, даже, если там пистолет лежит, я что схвачу его и с боями буду пробиваться на выход?
— Думай, Александр, думай! — сказал я вслух. — Надо как-то выкручиваться.
Тик-так, тик-так, щёлкало в голове. Нужно, нужно было выкручиваться… В голову ничего не лезло и вдруг, будто вспышка молнии. Бац! Прямо по голове. Я даже вскочил. И в тот же миг, как по сценарию, открылась дверь.
— Ну что? — прищурился капитан Миша. — Готов к сотрудничеству?
— К сотрудничеству? — повторил я.
— Я смотрю, ты уже на моё место прицелился? — усмехнулся он и, подойдя, присел на место посетителя.
— В принципе к сотрудничеству я готов. Но будет парочка условий.
— Ты слишком-то не наглей, Саша. Рассказывай давай.
— Ну, ладно, — кивнул я и опустился на стул. — Ладно, Миша, ладно. Послушай меня. Внимательно послушай…