Да и копьё в замке не просто так, наверняка, установлено было. Как-то он прежде об этом не задумывался вот так плотно. И теперь парень переживал, как бы и там не случилось беды.
Почему разумные мысли всегда приходят в голову, когда поздно что-то менять, Левек не знал.
Ему не было стыдно, что он ослушался отца. И за то, что взял копьё, тоже не было стыдно. Было тревожно. Именно вот сейчас, у границы родного дома.
Левек наконец почувствовал покалывание холода и сел, обнимая дрожащие мокрые колени.
Внезапное чувство того, что его необдуманные действия могут привести к куда большей катастрофе, чем пропавшая сестра, накатило на него давящей волной, так что он с трудом перевёл дыхание.
Копьё, зажатое в руке, вдруг вяло дёрнулось и задрожало.
Левек привычно стиснул кулак, в смятении глядя на подёргивающийся стальной наконечник, отчётливо понимая: копьё реагировало. Понять бы ещё, на что.
Часть 28
Ратица была хороша. Ладная, словно слепленная для детской забавы из лазурной зачарованной глины, она таилась в низине меж двух высоких холмов, за широчайший обзор, открывавшийся с них, прозванных Зенкиными горами.
Сказочная живописность этого места, определившая его судьбу когда-то, и сейчас играла городу на руку, привлекая толпы путешествующих ротозеев, прибывших изваляться в Ратицких сизых грязях, да испить её солоноватой воды, которой тут имелась аж целая река, бегущая из недр наибольшего холма. Она плавно огибала выступающие в долину холмы, перетекая в глубокое илистое озерцо.
Жить здесь было бы наверняка невыносимо скучно и настолько же спокойно. И Вацлав, глядя на застывшую в утренней дымке чистейшую красоту, никак не мог решить, хочется ему уже вот этого нетронутого покоя или ещё пока нет?
Красота казалась непорочной, не испорченной человеческими руками и мыслями. А ведь в каждом месте есть такая негодная душонка с червоточинкой, от которой всё равно пойдёт скверна и красота угаснет, останется лишь внешняя её оболочка. Но здесь пока на удивление чувствовалась простая, искренняя жизнь. Без обмана. У Вацлава даже объяснения этому феномену не было.
Сколько лет уже здесь лечебный курорт? Двести? Триста? Всё давно должно было бы прочернеть от дурного. А нет. Словно чистил кто.
Может замок и то, что сокрыто за его стенами, тому виной? То есть, причиной?
Вацлав посмотрел наверх, в сторону меньшего холма и остановился, как и сотни, тысячи людей до него, покоряясь невероятному зрелищу.
Замок был бесподобен. Как застывший меж горных отрогов огромный серый журавль. Он мерцал из-за ветвей то одним сизым крылом, то другим, вспыхивая вдруг тёмными бусинами сторожевых башен. То скромно таился в старом лесу над долиной, в которой лениво растянулся город, то выглядывал из-за деревьев в самые неожиданные мгновенья.
Никто точно сказать не мог, как надо смотреть, и как ухитриться его увидеть. То ли ветер когда дует удачный и клонит ветви к западу, то ли когда солнечный свет правильно падает и бликует на шпилях так, что они проступают за лесом. Замок будто заигрывал с наблюдателем, явно показываясь из-за деревьев, и снова за ними надолго скрываясь.
Вацлаву это не очень нравилось. Потому что чувствовалась в этом какая-то магическая закавыка, с которой ему справиться будет невмочь.
Как бы ещё было отыскать там эту девицу? Которая так бравировала в объявлении выдающейся грудью? Хе-хе. Да он, по правде, пришёл хотя бы ради того, чтобы поглазеть, кто так смело распоряжается собственными достоинствами и артефактами мирового масштаба. Это стоило того, чтобы посетить замок.
А попасть в Ратицкого Журавля было непросто. Там охранных контуров только штук пять да, бают, кости их охраняют. Да не просто кости, а самые натуральные что ни на есть мертвецы. Но это все для острастки, чтоб не совались лишний раз, задумчиво размышлял Вацлав, поглядывая на пронизанные солнцем обрывки тумана.
— Простите, вы не гида случайно ждёте, — кто-то робко тронул его за плечо, и Вацлав, занятый сумрачными своими думами, вздрогнул и обернулся.
А что? С гидом могло получиться. Да и девчонка мала и вроде бы несмышлёна, не слишком должна удивиться, если он затеряется. А если и удивится, что с того?
— Жду, — неопределённо согласился Вацлав, разглядывая просто-таки огромные глаза, глядящие на него с совершенно детской физиономии.
— Аа… — подтвердила его предположения о своей недалёкости девица. — Ваши спутники? Скоро прибудут?
— Спутники..? Спутников нет. Я один, — сказал совершенную правду Вацлав и обаятельно улыбнулся.
— Передумали, значит. Хорошо, — кивнула больше самой себе. — Но деньги вперёд. И пропуск всё равно за четверых будет стоить, ничего не поделаешь, — нагло заявила девица и, не моргнув глазом, приняла от него, ошалевшего от её напора, оплату в двадцать имперских крон. Двадцать! — Идёмте.
Ну… Так оно и лучше. Меньше народу, больше свободы действий, как говорится.
И Вацлаву она подходила. Он всегда выбирал как раз таких, которые сами себе всё объяснят, а потом ещё много полезного расскажут. А гиды всегда были полезны.
— Вы только простите, пожалуйста, меня заранее, — Вацлав так просто прощать не собирался ничего, но с интересом приподнял брови, — Грася заболела, и вот вместо неё. Я, — девица испуганно втянула голову в плечи, лишившись мгновенно решительности и избыточного энтузиазма. Вацлаву было всё равно, Грася там или нет. Хоть бес лысый, лишь бы в замок провёл. — И я про сам замок мало, что знаю. — А вот это было не очень. — Но я вам его просто покажу. Он красивый, — добавила с придыханием. — И страшный. Но, главное же, ведь увидеть своими глазами, почувствовать дух, душу… — девочка испуганно на него покосилась, не сбежал ли от такого смелого заявления. А он нет, не сбежал. Потому что знал наверняка, так оно всё и было. И дух, и душа. Но и фактами пренебрегать, разумеется, не стоило. Вацлав коротко ободряюще приподнял уголки губ, вежливо предложив девице руку, помогая обойти широкую лужу. Руку та сначала возмутительно проигнорировала, а потом, неловко поскользнувшись, крепко поймала. Да так, что Вацлав едва не охнул от её железного захвата.
— Его зовут Журавлиным замком, вы ведь знаете? — с надеждой спросила девчонка. Конечно, он знал. Это было второе, народное имя Ратицкого замка. — Говорят, журавли приносят счастье, — вздохнула девчонка, пальцы которой оказались так необычайно сильны, что Вацлаву это показалось подозрительным. — А ещё, что они переносят души людей за грань и обратно. Красивые, добрые птицы, — совсем смешалась девчонка, — Как замок.
Добрым замок Вацлаву не казался. Настороженным, напряжённым, может быть, немного насмешливым. Но точно не добрым.
— Видите? — слегка задыхаясь от быстрого подъёма оживилась девчушка. — Это ложная башня с фальшдонжоном.
О ложной башне он не знал. Тем более о фальшдонжонах… За фальшборт держался, а с фальшдонжоном сталкиваться не приходилось.
Среди пожелтевших деревьев показалась высокая каменная стена, казавшаяся непреодолимой и страшно надёжной, и башня с узкими воротами, в которые пройти мог разве один пеший человек. Ну, может, ещё, лошадь. Тоже одна. Не очень упитанная только.
— Если вы без пропуска, миновать её не удастся, — подтвердила его опасения пигалица.
— А у тебя…
— Для вас гостевой, — с необоснованным превосходством объявила девчонка. — На четверых человек! — и радостно так заулыбалась.
А если ей шею просто свернуть? Никто ведь и не узнает, вяло прикинул Вацлав, это всё бы упростило. Нет свидетеля — нет проблем.
Но никаких гарантий, что там дальше больше сюрпризов не будет, и он решил пока её не трогать.
Они прошли сквозь арку фальшивой башни, и Вацлаву огнём обожгло запястье. Он зашипел даже.
— Это метка, — преувеличенно радостно отозвалась дурища, которая почему-то забыла предупредить о такой важной детали. По мнению Вацлава, одно только слово "метка" звучало зловеще, что было говорить о ярком зелёном браслете, украшавшем теперь его широкое запястье. Вацлав с трудом сдержал рык и подумал, что в бездну гуманные методы, одной шеи тут будет мало. Запястье снова коротко обожгло. Вацлав вопросительно и мрачно уставился на бестолковую девку. — Она исчезнет без следа, как только вы покинете территорию Академии. Метка призвана защитить обитателей замка и хранящиеся в нём артефакты, — щебетало это несчастье, не подозревая, что от расправы её защищает сейчас только это вот нелепое волшебство, которое скинуть для Вацлава ничего не стоило.
Но послушать о системе защиты Журавля было не лишним, поэтому Вацлав скривился в вежливой гримасе, пропуская свою провожатую вперёд.
— Там сторожевые камни, — бестолковая махнула рукой, не видя, что он давно отметил их расположение, размер и интервал, с которым они были установлены. — Они были здесь всегда, и, насколько я помню, в них вложено какое-то страшное древнее волшебство. Так нам говорили. Но я думаю, это, скорее, чтобы мы близко не подходили и не сломали что-нибудь ненароком, — девица хихикнула, счастливая в своём неведении, не подозревая, что приблизься к камню чужак, от него и мокрого места бы не осталось.
Вацлав смерил пичугу взглядом, размышляя, что, пожалуй, да, студиозусы могли бы сломать. Надо бы подумать, как это обставить, чтоб свалить всё на юных незадачливых экспериментаторов.
— А это… — девчонка медленно пролезла через сухие кусты, — Тут надо быть осторожным. Изгваздаетесь в листьях, потом чесаться будете. Они застревают в одежде, не выбить, а у них крошечные ворсинки на листьях с раздражающим соком. Чешется просто страх как, — поделилась опытом несчастная, — хоть платье потом выбрасывай.
Вацлав, задрав высоко руки и громко кряхтя, пробрался сквозь почти осыпавшиеся кусты, чувствуя, что таки да, уже чешется. Будь этот журавль не ладен.
— Это специально, чтоб мы к камням не бегали, — уверенно сообщила девчонка.
А Вацлав вот был уверен, что это очередная метка. Чтобы сразу было видно таких, как вот он.