Сешень коротко глянул вниз, недовольно буркнул:
— Похоже, — он перекладывал нити, идущие во все стороны от накопителя по одной, и по щеке его ползла капелька пота. — И вроде бы Маргнек.
— Говоришь, студиозус мог так же с копья контур перекинуть?
— Мо…мог, — внезапно вклинился в разговор Боржек. — Если это был Левек Кавешич, он бы смог. Ру…ручаюсь. О…очень талантливый молодой человек.
— Допустим, — проворчал Марий. — Я вот всё жду, когда ж мне всё это боком выйдет, как все вы стращали?
— Да как бы вот не прям бы сейчас, — проворчал Сешень. — Всё! Готово.
— О… отпускайте, — прошептал Боржек.
Марий коротко обернулся в одну сторону, в другую. Не увидел ничего подходящего, куда можно было бы новый накопитель положить. Удивился. И действительно отпустил.
Накопитель на мгновенье завис в воздухе, даже чуть приподнялся, разливая во все стороны голубое мерцание контура и спикировал вниз, ударился о камни двора, нити силы взметнулись вверх, послышались крики, визг… Раздался оглушительный рёв, и у фонтана развернулись большие кожистые крылья. Очень большие. Марий даже не сразу понял, что это не в глазах у него двоится, а две пары крыльев.
— Ну ты..! — сдержанно высказал Сешень.
— Па…па-а…везло… — без сил выдохнул Боржек.
Ещё как…, подумал вслед за ним Марий. Если бы контур не схлопнулся, был бы у них драконий фарш. Которого на зиму всему замку бы, конечно, хватило, но Бачек старший скорее всего бы сильно против этого возражал.
Беда с этими наследниками, особенно единственными, подумал Марий отстранённо, глядя, как махина размером с дом пытается развернуться внизу.
Боржек в ужасе смотрел на хаотично машущего крыльями дракона, то снимая, то надевая очки.
— Па…па…разительно, — он преданно глянул на Сешеня и восторженно прошептал: — А ведь я говорил вам! Они драконы! На-настоящие драконы, — всхлипнул: — Светлые боги… — и привалился к стене.
Не упал бы.
Император глянул во двор, где прижавшись к стенам и задрав головы, выли от ужаса студиозы. Он не успел даже триумфом насладиться и гордость за свою дальновидность и предусмотрительность испытать, как один из драконов дёрнул крылами, порываясь взлететь.
— Защита стен не активна. Они сейчас всё здесь разнесут! — выкрикнул Сешень. — Накопитель! Надо найти и вернуть накопитель!
— Безднова …дддрань! Боржека держи! — Марий примерился, немного присел, оттолкнулся и под сдавленный крик профессора и Сешеня прыгнул дракону на как раз оказавшуюся рядом шею.
То-то же! Это вам не имперский тронный зал! Не гильдия с их лютой жаждой власти. Тут, безднову мать, жизнь… Настоящая!
Дракон взревел, мотнул шипастой башкой, и Марий двинул ему кулаком в нос.
— Вверх гони, рогатый! Потом ему хвост оторвём. Знать бы ещё, кто ты из вас …
Краем сознания он уловил командный выкрик Лиисы. Он не понял, что именно. Просто голос.
Рука на драконьем гребне сжалась сильнее, и змей ухнул вправо и вниз, тараня крыльями полысевшие от мощных взмахов ветви Платана.
— Вверх! Часто маши. Ещё давай, ещё! — прорычал ему в голову Марий. — Придушу, если её поранишь!
Если этот парень сейчас не удержится, из него самого получится большая императорская отбивная.
Дракон выгнулся, задрожал, работая крыльями у самой стены, кончиками крыльев задевая камни, и медленно стал подниматься над замком.
— Так, мальчик, так. Можешь, когда надо, — с облегчением похлопал его Марий по шее.
Все его беды от внезапных решений. Сто раз это ему Лииса говорила, «Спонтанные действия — это не твоё», а он в ответ всегда только отшучивался, да кривился.
Ведьма! Накаркала.
Он и не думал, что так сильно по ней скучал. Дыхние из груди аж выбило, как увидел.
Бездновы бесы! Зарекался ведь соваться. К хорошему это точно не приведёт. Разве вот на новорожденных драконов посмотрит.
Дракон поравнялся с окном верхнего этажа. Штора коротко дёрнулась и снова закрылась. Дракон замахал крыльями сильнее. И заревел. Марию показалось, что испуганно. Напротив них в окне лопнуло стекло.
— Зараза! Вверх летим! — Марий сдавил бока дракона ногами. — Хорош подглядывать! Что ты мужиков голых раньше не видел?
И женщин… Он не был уверен, что именно разглядел дракон, сам он Павена в чём мать родила едва ли когда-нибудь забудет. Как и закутанную в простыню Нинандру.
А силён орёл. Не зря он его главой тайной службы поставил. В его-то возрасте… Но каков!
Марий зажмурился. Всё-таки некоторые вещи лучше не знать. Ему теперь ещё Сешеню об этом молчать придётся.
Дракон поднялся над крышей и развернул наконец крылья в полную силу. Они оба взмыли вверх и развернулись опять в сторону замка.
От журавля пытался подняться второй дракон.
— Нам бы в сторонку, да лужайку покраше. Там и поворкуете, — прокряхтел Марий, усаживаясь поудобней.
Он и сам толком не знал, что собирается делать. Летучая гора мышц и зубов упорно летела назад, видимо желая атаковать противника.
— Коэн! Коэн, не смей, говорю. Фу! — Лииса выскочила перед ними, закрывая его дракона собой, и подавая ладонью какой-то знак. Если бы он ещё понял, какой, — На зимних испытаниях «отвратительно» хочешь? Ну так я тебе обещаю! И никакого успокоительного до конца года! Я договорюсь, чтоб нигде! Чтоб даже в Ратице не наливали!
Дракон тихо рыкнул, поднял лапу и топнул, так, что вздрогнула земля, а из руки странника выпала палка, глухо ударив дракона по затылку.
Из ноздрей ящера повалил дым.
— Лииса? — предупреждающе прогудел Марий, раздумывая, прыгать вниз или опять подсказывать молодняку, что делать.
— Спокойно, парень, — она медленно подходила к дракону Бачеку, — Тише… — она держала перед собой раскрытую ладонь, — Смотри, какие у тебя рожки! — дракон взвыл, и Лииса исправилась: — А какой хвост! Роскошный просто. Настоящее сокровище!
Сокровище хлестало по камням так, что замок едва не разваливался на части.
— Лииса? — с нажимом позвал император. — Уводите отсюда людей! Вон! На озеро! С горы! — крикнул назад, стараясь пересилить рычание обоих чудовищ.
Ящер под ним толкнулся хвостом и подпрыгнул, взрывая брусчатку двора когтями
Марий едва успел соскользнуть вниз и схватить женщину в охапку, когда под ними провалилась земля.
Часть 36
До дому они так и не дошли. Встали на тропе у болота. Левеку тоже это место казалось хорошим. Надёжным. Всё-таки в болото так просто не сунешься, его знать надо. Он и знал.
Ещё когда к Марысе в Градинец тишком бегал. Разок чуть не сгинул. С тех пор к Марысе он охладел.
Даричка скинула сумку и ослабила держащие толстую куртку ремни.
Под ней она была такой крошечной. Хрупкой. Совсем, как мама. В груди у мальчишки болезненно ёкнуло, и он судорожно втянул воздух носом.
От воды тянуло стылым холодом, и близкие сумерки уже стирали мелкие, незначительные детали. Было видно только старые, калечные дубы, росшие по самому краю болота, да густую поросль усохшей травы, положенную ветром.
— Не успеем к темну. Ешь, — кинула ему завёрнутую в холст солонину и бурдюк с кислым молоком. — Понятия не имею, как теперь ещё и тебя спрятать, — Даричка раздражённо сунула покрасневшие от холода ладони под мышки и просматривала на него из-под сведённых бровей.
— Сам уйду, — Левек заглатывал куски, не жуя и едва не захлёбываясь жиденькой простоквашей от жадности, — Мне б только убедиться, что с тобой и мамой в порядке всё.
Даричка тяжело вздохнула и прикрыла глаза.
— Что у тебя? — она кивнула на руку, которую Левек привычно отвёл в сторону, чтобы копьё не мешалось.
Парень дёрнул плечом, закатив в наслаждении глаза.
— Копьё тёмного властелина. Кажется, — не открывая глаз и не переставая жевать, невнятно проговорил Левек. — Из замка унёс.
— Что ты с этим старьём делать собирался? Коз пугать? Оно ж от ветра того гляди переломится.
— Это вряд ли, — Левек ловко крутанул копьё в пальцах, и оно послушно описало быстрый смазанный круг. — Тебя спасать вообще-то собирался, — он наконец наелся и теперь бессильно растянулся на скорчившейся, потемневшей листве.
И правда, смеркалось. Им надо было бы быстро идти, но у Левека шевелиться могли только мысли. И те с трудом.
— А псов этих проклятых оно остановить сможет? — сестра мотнула головой в сторону скрывшегося за деревьями отряда наёмников, который они повстречали.
— Псов не знаю. Но оно должно мочь всё! — благодушно и чуточку важно согласился Левек.
— Вот бы остановило, — зло выпалила Даричка. Левек насторожился немного. Он не видывал её такой прежде.
— Они пришли в дом. Как гости, — глухо заговорила она, глядя в быстро темнеющую хмарь над болотом, — Нарядные, будто сваты. Оружие показушно начищенное на боках блестит. И к отцу. Разговор, мол, есть. Притащили какие-то сундуки. Вроде, с дарами, — Даричка покачала головой, будто кляня себя за что-то, — Я на кухне была, распорядиться об ужине, если понадобится, и они заночуют. Вот так же было, как теперь, — она кивнула на сумерки, — Может, чуть раньше. Или позже. Не помню уже.
Левек поднялся сначала на локоть. Потом вовсе сел. Он чувствовал, как гулко колотится сердце от ужаса, который рождали в нём рваные фразы Дарички.
— Кто хоть? Наши? Тёмные?
— Да разве ж их разберёшь? Одежда вроде наша. А вроде, как у тёмных, — Дара зажмурилась. — На одно лицо все. Будто глаза отводили. Я не слышала, как бился отец, — внутри у Левека дёрнулось и оборвалось, а в ушах застучало. Он покрепче стиснул руками колени, чтобы дослушать сестру, и не броситься куда глаза глядят, чтобы… чтобы хоть что-то… — Услышала, как закричала мама. Люди наши на помощь сразу пришли, как поместье полыхнуло. Спаслись… все почти, — Левек вскочил, не в силах удержаться на одном месте, придвинулся к Даричке, упал возле неё на колени, руки её замёрзшие поймал, шепча, давясь слезами:
— Дара, нет! Дара!
— Отбили её. Она… у Филиппыча с Эльжбетой она, — выдохнула Даричка, — Присматривают за ней.