В 1994 году Государственный комитет по чрезвычайным ситуациям стал министерством, и с тех пор о Шойгу тем больше становилось известно, чем чаще в России что-нибудь случалось. Так как в России какие-нибудь катаклизмы случались все чаще и чаще, а Шойгу имел обыкновение выезжать на место и разруливать действия спасателей самостоятельно – четкий и эффективный министр стал звездой самых рейтинговых сюжетов.
Когда Шойгу спросили, какое качество он больше всего в себе не любит, он, поразмыслив, ответил: «Иногда я чересчур добрый». Министр мог быть и строг, и даже несправедлив, но всегда подходил и старался загладить последствия от вспышки гнева. Как-то раз он, взмыленный, вышел после очередного предвыборного выступления в туре в поддержку «Единства». Специально назначенный психолог посмотрел на него с жалостью и сказал: «Что-то вы выглядите совсем устало. Надо нам сегодня с вами поработать». В тот же день психолог был отправлен домой в Москву.
Как политик Шойгу впервые проявил себя еще в начале 1990-х, когда участвовал в урегулировании нескольких вооруженных конфликтов, разгоревшихся на Кавказе в Северной и Южной Осетии и Абхазии. Он возглавлял комиссию, которая решала вопрос о создании смешанного контингента миротворческих войск. В парламентских выборах 1994 и 1997 годов он тоже участвовал, просто помогая организационно. Однако когда в 1999 году его попросили возглавить «Единство», Шойгу сильно задумался. Ситуация была сложная. «Отечество» во главе с Лужковым и Примаковым действительно могло победить. У Шойгу не было никаких отношений с новым преемником власти Владимиром Путиным, и поначалу он вызывал у Шойгу подозрение. В общем, Шойгу предлагали пожертвовать всем ради невнятных перспектив.
Но когда он все-таки согласился, то стал работать на результат. Наиболее искренними у него получались встречи с коммунистами. Первым делом он рассказывал, что никогда не рвал партбилет. «Мы все, в том числе и я, не сохранили партию, в которую вступили», – рассказывал коммунист Шойгу. Но когда речь заходила о ЖКХ, он становился рыночником. Как-то раз к нему прорвалась пенсионерка с криком: «Вы тут песни поете, а мы в говне сидим». Шойгу дождался окончания мероприятия и понесся к бабуле. По дороге на него накинулся журналист, спросивший, как изменить систему, чтобы не было таких проблем. «Конкуренция должна быть. Не я должен бежать, а два дяди Васи наперегонки, кто бабке быстрее поможет», – бросил Шойгу. Еще в 1999 году глава МЧС говорил про управляющие компании, которые должны соревноваться между собой.
Сейчас к выборам у Шойгу отношение особое. Недавно он признался, что будь его воля – он сократил бы предвыборную кампанию до недели. «Избирательная кампания должна длиться максимум неделю. И все поймут – этот многое сделал, а этот нет, только собирается, обещает сделать. Может быть, хорошо пообещает, может, ему поверят. Недели на это хватит», – отрезал Шойгу.
Об отношении к тем, кто не ходит на выборы, Шойгу высказался еще когда возглавлял кампанию «Единства». Тогда он предложил лишать гражданства тех, кто не является политически активным и не ходит на выборы. Проблема была вскоре решена отменой избирательного барьера, однако представить, каким бы был Шойгу, если бы он действительно взошел на самый верх, – можно.
Но Шойгу никогда не стремился наверх. Имея самый высокий рейтинг среди министров, он никогда не баллотировался в президенты. Даже когда после выборов в 2000 году его на полгода сделали вице-премьером, а потом понизили обратно до министра, Шойгу спокойно это проглотил. По-настоящему переживал он только по поводу объединения «Единства» с «Отечеством» и появления «Единой России». Шойгу действительно считал «Единство» отчасти своим детищем, он придумал «Молодежное единство», корпел над дальнейшей программой действий. Слияние «Единства» с «Отечеством» происходило не за его спиной, но без его согласия. От «Единства» процессом руководил Грызлов, с которым у Шойгу на тот момент не было нормальных отношений. Грызлова выдвинул Путин, он же определил его лидером «Единой России».
Процедура роспуска «Единства» происходила тихо. За закрытие партии проголосовали почти единогласно. Против был только один человек. Его звали Сергей Шойгу. «Я знал и понимал, что происходит в этом зале, – объяснил позже Шойгу, – свои ощущения мне и захотелось передать. И я нашел такой способ. “Единство” – это, конечно, еще не МЧС, но все же…»
Как рассказывает бывший помощник Шойгу Марина Рыклина, вторая предвыборная кампания для Шойгу была «обидной». Он делал все то же самое, но в стране об этом мало кто знал. Задача была поставлена – продвинуть Грызлова. Когда Грызлов официально стал лидером «Единой России» вместо Шойгу, у партии настолько сильно просел рейтинг, что в Кремле всерьез озаботились контролем за социологами. В Кремле всегда уважали Шойгу за эффективность, но его неуправляемого рейтинга спасателя все же побаивались. В итоге в корпорации «Единая Россия» сегодня сын главного сподвижника Шойгу Юрия Воробьева Андрей Воробьев – человек более влиятельный, чем сам Шойгу. Глава МЧС остался главным фетишем партии, за которым прячутся ее реальные управленцы.
Но, может, Шойгу этого и надо? Ведь у него есть своя корпорация, со своим огромным бюджетом и внебюджетными доходами. Построению этой корпорации Шойгу отдал многие годы жизни, и ее описание стоит отдельной книги. Нужно ли такому министру, как он, размениваться, работать на рейтинг партии? Шойгу уяснил для себя главный закон политики – быть на виду. А разваливающаяся инфраструктура страны такую возможность предоставляет ему часто.
Партийный казначейЗачем бизнесмен Андрей Воробьев стал партийным функционером?
Хранитель партийной кассы Андрей Воробьев на первый взгляд идеально подходит под веберовское определение политика «как призвания и профессии». Путь от второразрядного клерка до третьего (после Грызлова и Володина) по влиятельности лица в партии власти он прошел за 6 лет. Возглавив в 2005 году Центральный исполнительный комитет «Единой России», он получил в свои руки все нити партийного аппарата. Правда, при ближайшем рассмотрении Воробьев лишь подтверждает общее для «Единой России» правило: карьерный взлет – это во многом следствие протекции.
Во внутрипартийной иерархии Воробьев вполне мог бы стать и вторым человеком. Наши собеседники в аппарате ЕР утверждают, что он метил на место Володина, ушедшего в правительство. Но тот переиграл-таки «конкурента»: придумав «Народный фронт», он по сути предложил замену «Единой России», а чтобы не выпускать этот процесс из-под контроля, на своем месте в партии власти оставил своего человека – Сергея Неверова, который уже несколько месяцев не может избавиться от приставки «и. о.» перед должностью главы политсовета. Зато Неверов – глава избирательного штаба – 2011, а Воробьев – лишь один из его подчиненных, отвечающих за освещение партийных проектов.
В 1999 году трамплином во власть для многих оказалось министерство по чрезвычайным ситуациям: Шойгу стал лидером «Единства», и в партийный аппарат потянулись отставные военные и просто хорошие «доверенные лица». Отец Воробьева тоже работал в МЧС, да не кем-нибудь, а первым замом Шойгу. Они и жили в одном доме, и дружили семьями. К началу проекта «Единство» Андрей Воробьев уже успел отслужить в дивизии особого назначения имени Дзержинского, побывать в горячих точках – в Нагорном Карабахе, Узбекистане и Азербайджане, окончить Академию внешней торговли и заняться собственным бизнесом. Зачем бизнесмену политика? Многие, включая самого Шойгу, как вспоминают работавшие с ним тогда люди, отговаривали молодого предпринимателя. «Был семейный совет. Отец мне сказал: “Хочешь идти в политику – иди. Будет трудно”, – рассказывал Воробьев-младший в интервью одному из авторов книги.
Сын повторил судьбу отца: в 1971 году тот закончил Красноярский институт цветных металлов и около 10 лет проработал по специальности «инженер-металлург», потом продвинулся по партийной линии, а в 1992 выпускнику Российской академии управления вручили диплом политолога (в 1996 году он стал кандидатом политических наук). Теоретические знания пригодились на практике: незадолго до этого он получил назначение на должность заместителя председателя Российского корпуса спасателей (прообраз будущего МЧС).
Опыт отца показывал: чем ближе к власти, тем круче карьерная лестница.
Свою политическую карьеру Воробьев-младший начал с высокого старта – стал помощником вице-премьера Шойгу. А поработав полгода в его секретариате, возглавил фонд поддержки «Единой России». Воробьев пробовал себя и в публичной политике: в 2002–2003 годах работал сенатором и параллельно писал кандидатскую диссертацию «Формирование и развитие инвестиционного потенциала депрессивного региона Юга России». Еще через пару лет, поняв, что навыков профессионального политика ему не хватает, поступил в Институт коммуникационного менеджмента при Высшей школе экономики. Теперь он непринужденно вставляет в беседу изречения Адама Смита и легко проводит исторические параллели с текущим политическим моментом. Иногда слишком легко. «Американские демократы правили непрерывно почти 40 лет. Скажете, плохо?» – задавался он риторическим вопросом в интервью одному из авторов этой книги. Неплохо, конечно, если не считать, что так долго в истории Штатов до них не доминировала ни одна партия.
Вместе с Воробьевым «Единая Россия» приобрела и полезную финансовую технологию. В то время в партийном законодательстве были обременительные нормы, касавшиеся денег. Одно юрлицо не могло жертвовать более 10 млн руб. в год. Дочерние предприятия крупных корпораций очень часто были самостоятельными юридическими лицами и формально имели право оказывать партиям финансовую помощь, но хозяева компаний боялись показывать слишком активную политическую заинтересованность.
«Федеральные компании с годовыми GR-бюджетами в несколько миллионов долларов выкручивались с помощью “веерного финансирования”: вся сумма разбивалась на транши и проводилась через цепочку нейтральных посредников», – объяснял бывший вице-президент по GR крупной металлурги