У Черного моря
Чтобы достичь великих целей, мы должны не только действовать, но и мечтать, не только планировать, но и верить.
1. Никита и Костолом.2005 год. Май
В этот душный воскресный день, приехавший с юга господин, с внушительным животиком и ранней одышкой, потел отнюдь не от жары, к которой привык с детства. Никита Гаврилиади испытывал самый обыкновенный страх. Ему очень не хотелось ехать на эту встречу, но от нее зависело слишком многое. Тем более что этой встречи он добивался на протяжении длительного времени.
В конце концов Никита заставил себя выйти из чрева присланного за ним джипа.
У подъезда чудом уцелевшей на окраине Москвы «хрущобы» Никиту встретил угрюмый кавказец, напоминавший знаменитого в пятидесятых годах американского актера Энтони Куина, в роли Квазимодо. Рядом с ним подпирали стены двое коротко стриженых братков. Это были или москвичи, или представители какой-то подмосковной криминальной группировки. Во всяком случае, — славяне.
Один из верзил остался у входа в подъезд, второй — на лестничной площадке, возле дверей квартиры, расположенной на первом этаже. Вели себя охранники криминального босса спокойно: один — осмотрел все подходы к подъезду, а второй — постоянно поддерживал связь с верзилой, расположившимся наверху, у выхода на чердак и крышу.
Кавказец молча сопроводил Никиту в гостиную, где в кресле перед невысоким столиком восседал Костолом, приезжий криминальный авторитет. Лицом гость столицы походил на злодея из комиксов: узкий лоб, гигантские надбровные дуги, тяжелая челюсть с выдающимся вперед раздвоенным подбородком. Лишь умные и внимательные глаза Костолома контрастировали с его грубой физиономией.
— Садись, разлюбезный, — пробасил Костолом и кивнул на стул, стоящий с противоположной от него стороны стола. — Излагай коротко и по существу…
Выражался Костолом витиевато и не всегда понятно, но от верных людей Никита знал об этой его особенности и лишних вопросов задавать не собирался.
— Есть возможность получить деньги и власть, — неожиданно охрипшим голосом отрапортовал Никита. — Причем такую, что и не снилась! Если вложить в дело тридцать-сорок лимонов, то потекут миллиарды!..
— Тебя мама в детстве не роняла? — перебил Никиту Костолом. — Этажа так с двадцатого?
— Я предлагаю путь к конкретным деньгам! — боясь, что Костолом не даст договорить, Никита говорил с возрастающей скоростью. — Дело — абсолютно реальное… Правда, можно потерять сколько-то людей, но чего, в конце-концов стоят эти людишки, плодящиеся словно тараканы!?
— А к кому себя относишь? — вновь прервал Костолом Никиту. — Не к тараканам?
— К свите, — с готовностью ответил Никита. — Короля «играет» свита, без нее — никак! У меня нет вашей харизмы, поэтому я — человек свиты…
— И что это за харизма такая? — не без сарказма поинтересовался Костолом.
— Только сильные, с железной волей, достойны власти!.. — На Никиту снизошло вдохновение, тем более что высказываемое им сейчас было выстрадано и продумано именно для такого вот часа, когда на карту поставлено все. — Лишь такие, как вы, можете построить и направить и запутавшихся интеллигентиков, и безмозглых отморозков…
— Гутаришь ты гарно… — остановил Никиту Костолом. — А вот без этих… всяких там аллегорий, можешь?.. Пошто именно ко мне? — Костолом смотрел на Никиту с любопытством энтомолога, увидевшего неизвестную науке букашку. — И какой такой во всём этом твой интерес?
— Я умен и гибок… — быстро проговорил Никита. — Но во мне нет силы. Для задуманного у меня нет ни харизмы, ни людей, ни капитала. Но есть мозги… Сила и мозги, — такой симбиоз просто обязан принести достойные плоды!
— А у меня значит, мозгов нет? — Костолом с лукавинкой, глянул на Никиту, и от этого взгляда в Никите возникла срочная потребность сбегать к унитазу.
— Ладно, проехали, — пробасил Костолом, насладившись страхом собеседника. — Каков процент успеха?
Никита встретил взгляд босса и закрыл рот. Он понял, что заинтересовал Костолома, и лоб его покрылся испариной.
— Сто процентов! — вскричал Никита. — Тысяча процентов! Да невозможно подсчитать, сколько процентов!!! Я гарантирую!
— А скока лет? — остудил его Костолом. — Я говорю, бабки с наваром когда вернуться?
— Это зависит от суммы и от людей… И от того, кто все это дело возглавит… — Никита словно не слышал подковырок в интонациях Костолома.
— А от здоровья?.. — взгляд Костолома посуровел. — За здоровье свое не боишься? Его ведь мои пацаны и попортить могут… Доктора к тебе приставить мы потом, конешно, смогём… Ежели заслужишь… Чо молчишь? Думаешь, я не знаю про твою дружбу с Легатом?! — Костолом выразительно помолчал. — Мои-то о тебе вмиг справочки навели!.. Переметнуться хошь, али как? — Костолом слегка повел головой.
Из-за портьеры вынырнул некто с подносом, бесшумно подошел к столику и артистично поставил выпивку и закуску.
Никита перевел дух, не отрывая глаз от запотевшего графинчика. Водка в нем, при водружении на стол, даже не колыхнулась.
Некто, как бы из рукава, вынул салфетку и мгновенно оснастил ею грудь Костолома. Затем он наполнил стопку босса и отступил на полшага, держа графинчик во второй салфетке.
Никита даже не заметил когда, откуда и как появилась эта салфетка.
— Водки хошь? — внушительно спросил Костолом и, не дожидаясь ответа, медленно, с удовольствием, выпил. Затем наколол крошечный грибок.
Никита зачарованно наблюдал за происходящим.
Костолом, между тем, зажевал грибок хлебушком и блаженно улыбнулся.
Некто, опять-таки, через салфетку, снял крышку с котелка, из которого повалил ароматный пар.
— Чо водочки-то не откушаешь? — с ехидцей спросил Костолом.
Никита как бы очнулся и даже вздрогнул. Причем он сам не понимал, что в его поведении было подлинным, а что — наигранным, в угоду самолюбию Костолома с его пресловутой харизмой.
— Водку, говорю, что не жрёшь, брезгуешь что ли? — повторил Костолом уже нормальным голосом.
— Благодарю, днем не потребляю, — извиняющимся тоном сообщил Никита. — Тем более в такую жару…
— Да ты, болявый, аж вспотел… — Костолом взял большую столовую ложку, зачерпнул из котелка жаркое и начал жадно есть его. Он обжигался, чертыхался, но темпа поедания пищи не сбавлял.
Запах по апартаментам разошелся просто замечательный.
— Выпей и закуси, — сказал Костолом, набитым ртом. — А потом — помозгуем, ежели есть над чем… — Этой же ложкой Костолом зачерпнул салат из большого блюда. Понюхал, попробовал и начал есть. Жевал медленно, с наслаждением. Жевал так, что и Никите захотелось есть. Он запретил себе смотреть на часы и молча кивнул.
Некто мгновенно налил водки и ему.
Обед пошел своим чередом.
Трудно было, конечно, заставить себя лезть своей ложкой в общий котелок, но Никита догадался, что это своего рода тест. Отодвинув прочь издержки воспитания, он принялся, на манер Костолома, уминать жаркое и салат за обе щеки.
— Нужна кредитная линия и проплата со счетов, через третьи страны, — говорил Никита, в процессе поедания пищи. При этом он старался не отставать от Костолома в поглощении водки, поскольку босс пристально наблюдал за его поведением. Когда покончили с жарким, Никита захмелел и даже не заметил, как перешел на «ты».
— Скока бабок надо? — неожиданно спросил Костолом, совершенно трезвым голосом.
— Двадцать лимонов в течение двух-трех месяцев… — быстро отреагировал Никита. — Затем — бункер, на хорошо охраняемой территории. В бункере — помещения для экспериментов. Ну, и, конечно, прикрытие от наездов. Еще нужны секретность и связь, в любое время суток. Остальное — по ходу…
— Ты, считай, как раз на полтинник лимонов наговорил, а? — Костолом утерся салфеткой и откинулся на высокую спинку стула. — Ты меня за фраера держишь?..
Никита чуть не поперхнулся.
Костолом, между тем, принялся за мороженое и поедал его той же ложкой, которой набирал жаркое и салат. Правда, перед десертом ложку он все-таки облизал.
— Я бы не пришел, если бы сомневался… — Прокашлявшись, Никита положил скомканную салфетку и встал из-за стола. — Неужто я сам себе — враг? Просто, даже если я сдам в заклад свой дом и все, что в нем есть… — он старался говорить спокойно, и это получилось: голос звучал глуховато, почти безразлично. — Короче, нужны суммы другого порядка!.. Я могу представить доказательства!.. Даже с людьми можно пообщаться…
— И что это за люди — твои вещдоки?
— Их двое. Один — ученый. Доктор наук. И его племянница… Доктор этот когда-то проводил опыты в страшно засекреченном институте. И до чего-то там дотюкал… А племяшка его — рекордсменка Европы по фри-дайвингу, подводному плаванию без аквалангов. Короче, у этих чудиков феноменальные способности!.. Скорее всего, благодаря экспериментам этого доктора. Они деньги экскаваторами могли бы загребать, а лечат задарма…
— Докторов, и рекордсменок у нас пруд пруди, — без выражения отозвался Костолом. — Тут у меня как-то один умник сидел… Тоже из докторов… Кажись, химии, или физики… Так я его в пять минут опустил…
— Пока — рекордсменка, и пока — Европы… — гнул свою линию Никита, несколько осмелевший после выпитого. — А с ее способностями…
— Тебя проводят, говорливый ты наш, — прервал Никиту Костолом, прикрыв глаза и демонстрируя крайнее утомление от визитера.
— А когда ответ? — пятясь к двери спросил Никита.
— Ну, ежели девчонка станет чемпионкой мира, я на нее гляну… — Костолом лениво приоткрыл один глаз. — Это интереснее, чем твоя трепотня.
— Кстати, живут они как раз в вашем городе, — добавил Никита вкрадчивым голосом. — Потому я и обратился именно к вам…
2. Нежданная встреча2005 года. Июль
Андрей Янин и Сергей Мишкин прибыли к морю в самом разгаре бархатного сезона. Их окружали пальмы и кипарисы, туристы в шортах, но главное — разомлевшие от южного солнца женщины, томящиеся в ожидании неземной любви, или хотя бы банального секса. Земной рай, да и только! Вокруг было столько загорелых, здоровых тел, что у вновь прибывших москвичей срабатывал комплекс бледной немочи.
Друзья шли мимо пальм и кипарисов, мимо роскошных гостиниц и пятизвездочных отелей, перед которыми поджидали своих хозяев иномарки, мимо столиков с разноцветными прохладительными напитками и мороженым, мимо женщин, гулявших по приморской аллее в купальниках и казавшихся сплошь прекрасными и соблазнительными.
— Мы лишние на этом празднике жизни, Киса, — процитировал классиков Сергей. — Люди здесь кайф ловят, а мы только вкалываем…
— Можешь хоть какое-то время не думать об этом? — Андрей проследил взгляд Сергея, направленный на симпатичную девушку в весьма открытом купальнике, и дал напарнику шутливый подзатыльник.
Крепкий, загорелый, с легкой проседью на висках Андрей выглядел достаточно презентабельно. Во всяком случае, взгляды представительниц прекрасного пола были направлены на него значительно чаще, чем на располневшего компаньона.
— Понимаешь ли… самец, не интересующийся самкой — либо труп, либо импотент, — философски заметил Сергей, ощупывая взглядом очередную проходящую мимо девушку. — Не всем же везет с внешностью… — Сергей даже приостановился. — Слушай, неужели у тебя с Аллой и впрямь ничего не было?
— Представь себе… И это при том, что мы оба, хотели этого… Так мне, во всяком случае, кажется… Мне со временем как-то даже неудобно стало… Я ее стесняться начал и избегать…
— Да, девушка она, конечно, была странная… — Сергей примолк, увидев лицо Андрея. — Ты чего, ожившего Ильича узрел?
— Какого Ильича? — рассеяно спросил Андрей, продолжая выискивать взглядом кого-то в толпе.
— Да хоть Владимира, хоть Леонида… — Сергей не закончил фразу, так как Андрей неожиданно рванул в сторону ближайшего универсама.
Сергей, пыхтя, последовал за ним.
В универсаме, у самого входа, он налетел на бугая, выросшего перед ним, словно из-под земли.
— Куда прешь, чмо?! — сиреной взревел бугай. — Урою, блин, насмерть!
— Простите, торопился, — искренне извинился Сергей.
— Бельмы протри, — бугай, не обращая внимания на извинения, замахнулся на Сергея своей огромной кувалдообразной лапищей, но руку его перехватил неведомо откуда материализовавшийся Андрей.
— Полегче на поворотах, — довольно миролюбиво попросил Андрей и резким движением завернул руку бугая за его же спину.
— У-у-у, падла!!! — еще громче взревел бугай. — Я ж тебя, гниду, сейчас размажу, как…
Уточнить, как именно он собирался размазать Андрея, бугай не успел, поскольку его угроза была прервана точным ударом Сергея в определенный фрагмент тела детинушки.
Бугай скорчился и мешком повалился на порог супермаркета.
Тут же, как водится, собралась толпа «болельщиков».
— Он сам виноват, — встала на защиту Андрея и Сергея старушка, типа «божий одуванчик». — Я все своими глазами видела!
— Это ж один из костоломовских! — тщедушный мужичонка с авоськой, наполненной пустыми бутылками, засуетился возле бугая, лежащего без признаков сознания.
Андрей и Сергей многозначительно переглянулись.
— Прости, но при моих габаритах, бегать так не совсем солидно, — отдышавшись прохрипел Сергей. По его лицу катились крупные градины пота. — Тем более в такую жару!..
Андрей внимательно осмотрел все вокруг, и, разочарованно махнув рукой, вышел из супермаркета под палящие лучи полуденного солнца.
— Ты кого увидал-то? — спросил Сергей, когда стало ясно, что погоня завершилась ничем. — Костолома?
— Думай, когда говоришь!.. — Андрей подошел к ближайшей торговой палатке, купил пару банок пива и протянул одну Сергею. — Будет тебе Костолом по универсамам разгуливать?
— Да, уж, — вздохнув, согласился Сергей. — Тогда, может быть, Легата?
Андрей не ответил, лишь отпил несколько глотков пива.
— Откуда ему здесь быть? — сказал он, наконец. — Он сейчас на каких-нибудь Сейшелах…
— Жируют сволочи, не то, что мы!.. — Сергей шумно вздохнул.
— Понимаешь… это девушка была очень похожая на мою… Короче, на мою первую любовь… — Андрей допил пиво и метко швырнул банку в достаточно удаленную урну. — Как выяснилось, первая любовь, увы, оказалась и последней…
— Мне-то не заливай… У тебя этих любовей было — дай Бог каждому!
— Потому и было столько, что забыть хотел. Типа: клин — клином…
— Не горюй… Может, еще встретим ненароком эту твою… прекрасную незнакомку…
— Так, Серега… — Андрей заговорил неожиданно резко, пытаясь деловым тоном заглушить неуместные воспоминания. — Действуй по второму варианту… И чтобы к девятнадцати часам был в гостинице. Ну, давай… — Он хлопнул по ладони друга и пошел обратно, в сторону пляжа.
Сергей встал в тени платана, закурил и достал из папки карту города.
В это время к пробуждающемуся бугаю подошли трое детин.
— Два хмыря на Ингу нацелились, — пробормотал бугай, окончательно пришедший в себя, после увесистой плюхи самого крупного детины. — Я хотел тормознуть, но…
— Звони Жоре! — детина протянул напарнику мобильник, а сам начал поднимать на ноги бугая.
Сергей благоразумно покинул тень платана, неторопливой походкой подошел к вовремя подоспевшему автобусу и ретировался с поля брани…
Лунной ночью друзья сидели в кафе, за столиком, расположенным на самом краю террасы. Перед ними стояла бутылка водки, два двойных салата из помидоров со сметаной и аппетитной горкой возлегали крабы, еще несколько часов назад, возможно, бегавшие по скользким прибрежным камням среди водорослей. Неподалеку плескались волны теплого моря, на которых искрилась желто-оранжевая лунная дорожка. На эстраде певец пел песню о безответной любви. Певец был явно нетрезв, но голос имел неплохой, что сглаживало общее впечатление о нем и о его незамысловатой песне. Под ритмичную мелодию рядом с ним подтанцовывали две достаточно раздетые девицы, старательно демонстрировавшие свои прелести и африканского накала страсти. На танцевальном пятачке топталось несколько пар, раскручивающих быстротечные курортные романы. Некоторые беззастенчиво целовались.
— Мне ещё семнадцати не было… — рассказывал слегка захмелевший Андрей. — Я тогда к поступлению в вуз готовился. Это сейчас можно без корочек чем угодно заниматься, а тогда… — Андрей помотал головой, трезвея. — Предки мои развелись, поэтому мужского воспитания, как такового, я и не имел. Даже драться толком не умел. Меня очень разъярить надо было, чтоб я по-настоящему сдачи дал… А так — рос тихоней, книжечки почитывал, да о светлой любви мечтал…
— Ага, значит, самец все-таки присутствовал… — заметил Сергей.
— Да какой там самец! Таня, увы, родилась на пять лет раньше меня и, как я сейчас понимаю, это было главной причиной того, что она отвергала мои телячьи нежности. Но я чувствовал, что нравлюсь ей…
— Ну, и в чем же дело?
— Вспомни, когда это было!.. Днем она работала в каком-то засекреченном институте, а вечером училась на биолога. И я, дурачок несмышлёный, ревновал ее и к работе, и к учёбе. Потому, что у нее не хватало времени на меня. Она, вообще, относилась ко мне, как к ребенку…
… Собственно говоря, ребенком в глубине души Андрей оставался и сейчас. Просто он научился скрывать за внешней жесткостью ранимую душу, не устающую удивляться, а иногда даже радоваться жизни. Долгое время он был убежденным пацифистом, но от толстовства и гандизма отошел после того, как в Афгане на его глазах был убит лучший друг.
— Добро должно быть с кулаками! — не раз повторял его ротный, капитан Черенков, с которого он старался лепить себя. — Не так еще мир совершенен, чтобы пассивно ждать, когда он сам по себе улучшится…
Впрочем, впервые о роли силы Андрея заставил задуматься случай, происшедший в далеких восьмидесятых… Вечером, во время его свидания с Таней, к ним пристали трое отморозков, и девушке едва удалось предотвратить драку. Андрей понял, что чудом избежал страшнейшего позора и осознал, как жалко он выглядел бы, если б эти болваны избили его на глазах любимой женщины.
А, может быть, еще и поиздевались бы над ней…
Именно после того памятного вечера он занялся каратэ, а позднее и другими восточными единоборствами.
Но еще не скоро наступило время, когда он, гуляя с девушками, при виде подозрительных фигур, не превращался в растерянного идиота…
С Таней, однако, все оказалось сложнее…
…Это случилось в Новогоднюю ночь. Андрей, которому в то время не было и семнадцати, впервые собирался отметить праздник один, без родителей. Конечно он не настаивал бы на этом, если бы у его приятеля Вовки Килина, родители не отправились бы отмечать праздник к друзьям. Грех было не воспользоваться «пустой хатой».
Вовка Килин был на два года старше Андрея и к тому времени почти полгода встречался со студенткой медицинского института Светой. Она училась на последнем курсе института и проходила практику в Институте Экспериментальной Медицины.
Девушки у Андрея тогда ещё не было, и Света обещала привести «для компании» подружку.
Надо отметить, что Света была на три года старше Вовки, и, чтобы она не помыкала им, как сопливым мальчишкой, Владимир сообщил ей, что ему тоже двадцать два года. И старался вести себя соответственно. К счастью Андрея и Вовки они были парнями рослыми и выглядели значительно старше своих лет.
Тане скоро должно было исполниться двадцать три, но это обстоятельство не смущало Андрея. Накануне знакомства он долго репетировал перед зеркалом, отрабатывая поведение взрослого мужчины. В отличие от Вовки, он был ещё «нецелованным», как тогда выражались, и надеялся в новогоднюю ночь ликвидировать сей «пробел в биографии».
Таня оказалась невысокой, светловолосой, сероглазой и хрупкой. Таких женщин сердцеед Вовка Килин классифицировал, как «карманных». Рядом с Таней, которая вполне могла сойти за его ровесницу, Андрей чувствовал себя большим и могучим. Её хотелось защищать и носить на руках, тем более, что и весила она, как пушинка, в чём вскоре Андрей убедился.
Любовь вспыхнула в Андрее с такой силой, что Таня не могла не видеть этого. И, как всякой женщине, ей это было приятно. Тем более, что, обманувшись ростом и телосложением Андрея, она и не представляла, насколько старше него.
Ночью, когда всё уже произошло, Андрей с детской пылкостью предложил Тане выйти за него замуж. Лишь после этого предложения лаборантка засекреченного института поняла, что переспала с неопытным наивным мальчишкой.
Андрей, безусловно, нравился Тане. И не только внешне. Он очаровал её своей юношеской чистотой, открытостью и благородством. Но после нескольких любовных неудач Таня относилась к таким важным в жизни любого человека поступкам, как замужество, с житейской мудростью женщины, обжёгшейся на мужиках, настроенных лишь на приятное времяпровождение…
… Андрей и Таня шли по проспекту Мира.
— … Андрюша, пойми!.. — голосом заботливой учительницы говорила Таня. — Через несколько лет я состарюсь и стану сморщенной грымзой… А ты… Ты только в самый сок войдешь! Я не могу думать только о сегодняшнем дне! Неужели не понимаешь?! Да и не до любви мне сейчас… Ты даже не представляешь какими интересными исследованиями занимаются в нашем институте!.. Вот вы, мальчишки, все космосом бредите…
— Я им никогда и не бредил… — солгал Андрей.
— Да, ты уже из другого поколения… — Таня вздохнула. — А вот многие из моих сослуживцев в детстве мечтали космонавтами стать… Но будущее — за биологией, лишь она выведет человечество из всех намечающихся тупиков!..
— Таня, я без тебя… жить не буду! — перебил девушку Андрей. — Я же ничего не прошу! Ты только пока ни в кого не влюбляйся! Подожди немного! А когда я закончу школу…
— …тогда ты пойдешь в армию… — грустно продолжила Таня. — А когда вернешься, то на меня, кошку драную, и смотреть не захочешь!
— Да как же ты можешь?! — Андрей едва сдерживал слезы. — Я тебя всегда любить буду!.. Ну, что мне сделать, чтобы ты поверила?!
— Солнышко мое!.. — Таня стала на цыпочки и поцеловала Андрея в нос. — Ты даже представить не можешь, какая я буду отвратительная жена! Я же помешана на науке! Я не умею готовить, не люблю стирать… У меня даже нет нормального материнского инстинкта! Все девчонки мечтают выйти замуж, нарожать детей… А я… Горшки, пеленки… Нет, все это не моё!..
— Да как же ты не поймешь! Я просто не могу быть с другой?! — Андрей задыхался от возмущения. — Ну, как тебе доказать?! У меня и мама — однолюбка, и бабушка… Они потому и не вышли больше замуж, что только своих мужей любили! Это у нас — генетическое!
— Много ты понимаешь, — Таня, улыбаясь, покачала головой. — Ты — мужик, Андрюша! Вам, как это не грустно, — сам Бог велел… Это я тебе, как биолог, говорю. У самца природа такая — оплодотворить как можно больше самок. Ты еще маленький, в пору не вошел, потому и не понимаешь всего… — Таня замолкла, пытаясь подобрать нужные слова.
— У тебя уже кто-то есть? — жалобно спросил Андрей.
— А что? — в Тане проснулось женское кокетство. — Задушишь, как Отелло Дездемону?
— Нет… я, я… — Андрей не находил слов от возмущения. — Я его убью!
— А если он тоже карате занимается? — насмешливо спросила Таня. — А если он, к тому же, еще и мастер спорта по подводному плаванию?
— Ты поэтому занялась подводным плаваньем?! — Андрей с трудом сдерживал предательские слезы.
— А что, запрещено?
— Значит, у тебя действительно кто-то есть?!
— Я и сама не знаю, — погрустнев, ответила Таня. — Он — намного старше меня. К тому же, он — такой… сухарь! Я, по сравнению с ним, — взбалмошная дурочка. Ты даже не представляешь, какой он умный! Да пойми ты!.. — Таня попыталась удержать Андрея, но он вырвался и убежал…
— Ну, почему так бывает? — жаловался ночному небу Андрей. — Кого мы любим — те нас не любят… И наоборот… Знаешь ответ, ты, философ юбки?
— Се-ля-ви! — заплетающимся языком констатировал Сергей. — К-как говорится… Это… Ну, женщина, короче, нам жизнь дает, она же её и того — отни-ма-а-ет… — последнее слово Сергей выговорил по слогам, но довольно членораздельно.
— У тебя уже заплетык языкается, — Андрей неожиданно поднялся и решительно заявил: — Все, поехали в аэропорт!
— Охренел?! — Сергей мгновенно протрезвел.
— Через денек вернемся… В крайнем случае — кто-нибудь один…
— У нас же завтра встреча! Давай хоть на денек отложим…
— Ладно. Только на денек. У меня мысль одна появилась, которую я смогу проверить только в Москве…
Следующего дня им, конечно же, не хватило. После похода на пляж, — прозвучал важный звонок, заставший их за кофе. Потом у Андрея была срочная встреча, и они опять не виделись до самого ужина.
Встретились в ресторане морского вокзала, за угловым столиком.
— Худеть буду, — заявил Сергей и заказал себе салат с мидиями. — Никаких жиров и мяса!.. Пора очищать организм от шлаков…
Андрей предпочел салат с крабами и картофель фри.
За ужином обменивались новостями, жадно поглощая деликатесы.
По линии основного клиента Андрей уже был готов к отчетному докладу. Сергею же оставалось лишь встретиться с агентом, поставлявшим Фирме ценную информацию о подпольных течениях местной жизни. И еще одна встреча намечалась. Неофициальная. С могущественнейшим местным авторитетом. Москвичи откладывали ее, надеясь, что она, может быть, и не понадобится. Но им передали: «Скажи столичным, что обижусь…»
Встреча с Легатом, одним из криминальных авторитетов не только приморского города, но и всего региона, проходила в самом престижном кабаке города.
Местный мафиози производил весьма благоприятное впечатление. Несмотря на некоторую грубость лица, Олег Николаевич Тихомиров запросто мог сойти за ученого. Или за публичного политика. Удивительной казалась эрудированность криминального босса, но прежде всего, бросалась в глаза его безупречная экипировка. Одеяние Олега Николаевича тянуло не на одну тысячу долларов. И это не считая швейцарских часов, стоимостью в десятки тысяч. Светло-серый костюм и белоснежная сорочка тонко оттеняли мягкий загар, приобретенный Олегом Николаевичем на Тенерифе (о круизе Легата на Канары было известно от Марата Рябова). Аромат французского одеколона едва чувствовался, но дело свое делал, внося весомую лепту в создание аристократического имиджа. Манеры и речь Олега Николаевича были такими, словно он окончил, по крайней мере, пажеский корпус. И мало кто знал, что уже не первый год господин Тихомиров оплачивал услуги дорогого имиджмейкера.
— Протокол о сотрудничестве между ООО «Феникс» и спортивно-оздоровительным комплексом «Гильгамеш», — иронично приподняв брови прочитал Олег Николаевич заглавие бумаги, перед тем, как ее подписать. — Надеюсь, господа, наше сотрудничество будет плодотворным, поскольку у нас достаточно обширные интересы и в Москве.
— А давно ваш оздоровительный комплекс является филиалом общества «Геронт»? — поинтересовался Андрей, после того, как бумаги были подписаны.
— Больше десяти лет. Я ведь член совета директоров этого акционерного общества. Со дня его основания. Без моих вложений и общества этого не было бы. Принадлежащий мне пакет акций делает мой голос на заседаниях достаточно весомым. Впрочем, нашего дела это не касается, посему позвольте полюбопытствовать, что именно так беспокоит вас в сотрудничестве московских медиков и их южных коллег?
— Просто я впервые встречаю подобное название оздоровительного заведения, — хмыкнул Андрей. — Неужели вы действительно старичков оздоравливаете?
— Даже в наше время, когда лишь молодым везде у нас дорога, далеко не все старички нищие, — загадочно молвил Олег Николаевич. — Особенно если это зарубежные старички…
— Так вы занимаетесь преимущественно импортными старцами?
— Увы, не так уж много отечественных долгожителей могут позволить себе роскошь пользоваться нашими услугами. Ведь все что подлинно и действенно — и стоит, простите, соответствующе…
— Ваши методы и впрямь столь действенны? — позволил себе усомниться Сергей.
— Вы не представляете насколько! Вам, в вашем возрасте, будет трудно понять. Обычно человек задумывается о своем здоровье, лишь когда заболевает. Лет двадцать назад, то есть, примерно, в вашем возрасте, я тоже не задумывался о здоровье и болезнях. А когда организм начал давать сбои, пришлось заняться… Когда стало ясно, что одними лекарствами от ухода в мир иной не спасёшься, пришлось заняться более радикальными методами… Впрочем, об этом — в другой раз… — Олег Николаевич отвесил московским гостям церемонный поклон и отбыл, в окружении своих телохранителей…
3. В Москве
Отчитываясь по командировке, Андрей понял, что шеф слушает его не очень внимательно. Немало удивившись этому, он быстренько подвел итоги:
— Поездка подтверждает данные зондажа. Несколько месяцев назад произошло перераспределение сил. Вот диск с отчетом, вот билеты, вот счета, включая затраты на ужин с Легатом, то есть, пардон, с Тихомировым.
— Это потом, — устало проговорил Широков, пряча диск в сейф. Он откинулся на спинку низкого мягкого кресла, развернулся вместе с креслом к Андрею и неожиданно пошлепал пальцами правой руки по своей блестящей лысине. Эта привычка осталась у него, с тех пор как он методами массажа вел безуспешную борьбу с облысением.
— Пал Ваныч, ты скажешь, наконец, что тут стряслось? — Андрей пытался подавить чувство досады, вызванное равнодушием к информации, собранной не без риска.
— Пока, слава Богу, ничего… — отозвался бывший полковник разведки. — Я ознакомлюсь с отчетом… Но сейчас не о том. Хотя, новое задание тоже будет связано с теми же местами…
— Весьма кстати, — заметил Андрей.
— В смысле? — Широков как-то по-особому насторожился.
— Дела это не касается…
— Ну, ладно, тебе видней. — Широков вновь принялся массировать лысину. Такое с ним бывало редко, и его сотрудники знали, что это — признак плохого настроения. Даже когда Широков устраивал разносы, все понимали, что накачка проводится исключительно в воспитательных целях. Как и многие люди, дошедшие до руководящих постов, Широков был прекрасным актером. Но сейчас, когда он механически массировал свой «лоб во всю голову», было ясно, что шеф и впрямь «на взводе».
— Может, я пойду? — спросил Рябов. — Меня в Зеленограде ждут…
— Подождут, — не отрывая взгляда от чашки кофе, пробурчал Широков.
— Ты уже по кофейной гуще гадаешь? — фамильярно предположил Рябов, работающий с Широковым второй десяток лет.
Широков молча глянул на Рябова, казавшегося тщедушным рядом с Андреем и Сергеем, и отпил глоток кофе.
— Уф-ф… — тяжело вздохнул Сергей и вытер ладонью пот со лба. — Кондишн хоть включили бы…
— Скоро нам такой кондишн предстоит!.. — загадочно пообещал Широков и залпом допил кофе. — Кто-нибудь слышал о Гильгамеше? — Широков уперся взглядом в Андрея.
— Герой шумерского эпоса… — неуверенно сказал Рябов. — Дела всякие занятные у него были примерно пять тысяч лет назад… Ну, и фирма эта… к которой Легат отношение имеет.
— Я имею в виду «Проект Гильгамеш»! — повысив голос пояснил Широков.
— Ну, я слышал… — Сергей опять шумно вздохнул и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки. — Этим, вроде бы, Аркадий Петрович занимался…
— Мне предложили познакомиться с этим проектом поближе, — Широков наконец включил кондиционер. — Предложили, кстати и сверху, и сбоку, так сказать. Почти одновременно. Те, кто сбоку, пообещали, что в случае успеха хорошо заплатят. А если что не так, пригрозили, что нам плохо будет… Они так и выразились. Улавливаете?
Аудитория молчала.
— Дожили!!! — закричал вдруг Широков. — Нам угрожают! И при этом сообщают очень интересные подробности из биографий наших работничков!
— Ну, и что? — спокойно спросил Рябов. — Просто, у этих господ достаточно высокий уровень доступа к информации…
— Прикроют нашу лавочку сверху, если откажемся, — почти шепотом завершил свою речь Широков. — Или ухлопают сбоку…
— А кто же это сбоку такой любознательный? — поинтересовался Сергей.
— Некий Никита… Выходец из южных криминальных структур, успевший обзавестись высокими покровителями.
— Я про него что-то слышал, — неуверенно сказал Сергей. — Лошадка действительно темная…
— А он не проходил по делу Костолома? — оживился Андрей.
— Именно… — Сергей вытащил из брюк скомканный носовой платок и вытер со лба пот.
— Никита, Никита… — Рябов задрал подбородок и закатил глаза к потолку, напряженно вспоминая. — Это не тот хмырь, который в начале перестройки в Баку и в Грозном орудовал?
— Где он только не орудовал… — Широков налил минералки в стакан и залпом выпил. — Короче, он хочет быть в курсе всех дел, связанных с этой чертовой операцией…
— Гильгамеш, говоришь? — Сергей выразительно хмыкнул на манер красноармейца Сухова из знаменитого отечественного кинобоевика.
— Он, вроде бы, какое-то средство для бессмертия искал, Гильгамеш этот, царь Древнего Шумера, — закончил-таки экскурс в историю Андрей. — И нашел его, на дне морском…
— Это дело десятое… — Рябов вновь закатил глаза под потолок. — У меня в Баку остались кое-какие концы, через которые я попробую надыбать справочки об этом Никите…
— Мысль — верная, — Широков вновь побарабанил подушечками пальцев по лысине. — Никита волнует меня сейчас больше, чем мифический Гильгамеш. Все свободны, кроме Янина.
— Они сплетены в один клубок, — сказал Широков, когда остался в кабинете наедине с Андреем. — И Костолом, и Легат, и Никита. Тем более, что Никита жил и там, откуда ты только что прибыл… Правда, в последнее время он больше в Москве кантуется. Да и Легат что-то к нам зачастил…
— Легат?! — переспросил Андрей.
— Именно! Олег Николаевич Тихомиров, с которым ты хаживал по ресторациям, впутан здесь выше крыши. Воистину, в наше время, все дороги ведут в златоглавую… Причем Никита действительно, имеет высоких покровителей… — Широков некоторое время помолчал, затем спросил, не очень понятно. — Вот, ты, Андрюша, за кого меня держишь?
— Что вы имеете в виду? — уточнил Андрей.
— В самом прямом смысле… Только — честно!..
Андрей неожиданно почувствовал себя маленьким непонятливым пацаном. Шеф явно чего-то недоговаривал и мучился от этого несказанно. Андрей уже достаточно изучил Широкова и знал, что сейчас шеф попытается излить злость за невозможность быть полностью откровенным.
— Молчишь?! — Широков закипал прямо на глазах. — А держишь ты меня за старого, пардон, пердуна, которого давно списали в запас. Как неперспективного… Я же для всех вас мастодонт, динозавр!..
— Павел Иванович! — Андрей резко качнул головой, пытаясь отрицать.
— Ну, не совсем, может быть, еще и старого, — Широков хитро прищурился. — Впрочем, и ты не супермен какой-нибудь. Ну, не агент же 007, в конце концов. Так?
— Ну, так, — осторожно подтвердил Андрей.
— Потому и не могу я послать тебя вести… чуть ли не локальную войну где-нибудь в… — Павел Иванович резко прервался и уже несколько другим тоном продолжил, — ну, на Ближнем Востоке, к примеру…. Как будто там без нас проблем мало… — Широков махнул рукой и набрал код сейфа так, чтобы Андрей не видел, какие цифры совмещаются на барабанах замка. Затем он достал из сейфа гибкую непрозрачную папку и бросил ее на край стола.
— На меня, как ты понимаешь, тоже давят!.. — продолжил Широков. — Короче, читай здесь. Думай тоже здесь. Пока еще можешь отказаться… Тем более: у тебя отпуск на носу…
Андрей взял папку, в которой было пять страничек текста.
— Оптимальный вариант, если не откажешься, — все равно в отпуск, — Широков хитро прищурился и уточнил. — Якобы в отпуск… Пиши заявление прямо сейчас… И тогда — с завтрашнего дня ты… ну, как бы отпускник… Ты читай-читай!..
Вечер Андрей провел совсем не так, как планировал, въезжая в Москву. Даже телевизор не включал, хотя обычно смотрел вечерние новости. Он полулежал в потертом вельветовом кресле, перелистывая атлас мира.
Его сейчас интересовал Египет и то, что находится чуть северо-восточнее. На журнальном столике дожидались своей очереди книги по истории дипломатии, тайных войн и экономической географии Ближнего Востока.
Утром, когда переполненный информацией мозг не брало уже и снотворное, Андрей включил компьютер и почти до полудня просматривал по сети новейшую информацию о ближневосточном регионе…
Это занятие было прервано странным звонком.
— Штудируешь географию? — поинтересовался незнакомый мужской голос. — Ну, штудируй. Хотя это тебе не понадобится. Вряд ли ты, дорогой, доберёшься до Египта… — в телефонной трубке послышались гудки…
Некоторое время Андрей задумчиво смотрел на телефонный аппарат, затем швырнул на него трубку и начал собираться…
После обеда Марат Рябов докладывал Широкову добытую к этому времени информацию о Никите Гаврилиади:
— По профессии Никита — музыкант. Начинал карьеру в ресторанах Баку. Ресторанная жизнь вызывала зависть к образу жизни постоянных посетителей, и, естественно, захотелось такой же красивой жизни и себе. Чтоб не кланяться каждому за медный грош, а самому сорить деньгами, разъезжать в лимузинах с роскошными женщинами…
— Ты это… без лирики, — напомнил Рябову Широков.
— После того как отца посадили, мать Никиты вторично вышла замуж. За соплеменника, грека. Никита при получении паспорта взял фамилию отчима. В начале восьмидесятых он сколотил концертную бригаду и гастролировал с ней по необъятной Советской Державе…
— Настроение, смотрю, у тебя игривое, — заметил Широков. — Прямо-таки — Дюма-отец ты у нас!
— Так ведь немало наскрести удалось! — Рябов перебрал листочки с записями и продолжил. — После очередной попойки Никита простудился. На холодном камушке посидел… Короче, простудил сами понимаете какой орган…
— Импотентом что ли стал? — спросил Сергей.
— Ну, в общем, да… — Рябов перебрал разложенные перед ним листки. — И начались у Никиты постельные конфузы. Женщины теперь приносили не наслаждение, а озлобленность. И прослышал Никита, что за рубежом его болезнь лечат. Так появился у него интерес к медицине…
— Ты что, роман тут про Никиту декламировать собираешься? — спросил Широков Рябову.
— Закругляюсь, — сказал Рябов. — Во времена перестройки Никита осел в Грозном, но информации об этом периоде собрать не удалось. То есть, подозрения об его участии в некоторых громких делах имелись, но доказательств не было. Впрочем, могу поскрести…
— Не надо скрести, — сказал Широков. — Есть кому. Давай короче…
— На начало перестройки приходятся и первые упоминания о разработках под кодовым названием «Гильгамеш» — продолжил свой рассказ Рябов. — Этими разработками заинтересовался Легат, с которым тогда и Никита контактировал. Он в то время жил то в Москве, то у Черного моря…
— Ничего не понимаю, — прервал Рябова Широков. — На кого же Никита работает сейчас? На Костолома, или на Легата?
— Судя по всему, — в последнее время вновь переметнулся к Легату…
— Ай да Никита! — пробормотал Широков. — Выходит, он этим Гильгамешем уже лет двадцать интересуется?
— Выходит, так… — Рябов протянул Широкову листы бумаги, на которых была записана информация о бывшем музыканте… — Кстати, проект «Гильгамеш» курировали очень высокие инстанции. Достаточно вспомнить средний возраст членов тогдашнего Политбюро, чтобы понять их интерес к проблемам геронтологии…
— Ладно, закругляйся, сказитель ты наш, — Широков грустно усмехнулся. — Доживёшь до моих лет, тоже геронтологией заинтересуешься…
4. Таня
Вечером Андрей, сверив адрес, вошел в подъезд обычного московского дома. Поднявшись в лифте на третий этаж он глянул в записную книжку и позвонил в нужную дверь.
— Вам кого? — спросил из-за двери старушечий голос.
— Антонина Ивановна, извините, пожалуйста, за беспокойство… Когда-то, очень давно, я учился с Таней… В одной школе… Андреем меня зовут. Может быть, Таня рассказывала обо мне?..
— Андрей?.. — дверь приоткрылась на длину предохранительной цепочки, и в щель с подозрением глянула Танина мама, сухонькая старушка лет семидесяти.
— Еще раз извините, пожалуйста… Я долгое время не был в Москве… Вот… — Андрей показал Антонине Ивановне фотографию, на которой он был запечатлен вместе с Таней. — Она с вами проживает, или?.. Я её очень давно не видел. Лет двадцать …
Антонина Ивановна осмотрела Андрея, и некоторое время разглядывала фотографию. Затем, откинув цепочку, открыла дверь.
— Это же надо, столько лет!.. — проворчала она, впуская Андрея в квартиру.
— Я сейчас работаю в охранной фирме… — как-бы оправдываясь, сказал Андрей. — Впрочем, к делу это не относится… Я хотел бы видеть Таню…
— Проходите, Андрюша… — Антонина Ивановна вдруг смахнула слезу. — Значит вы ничего не знаете? Танечка мне много говорила о вас, но я представляла вас иначе — хрупким таким, беззащитным…
— Я тогда таким и был… — Андрей вновь протянул Антонине Ивановне фотографию. — Видите? Двадцать лет все-таки прошло…
— Не верится даже… — Антонина Ивановна ввела Андрея в бедно обставленную, но безукоризненно чистую комнатку.
Первое, что бросилось Андрею в глаза — фотографии Тани, — на стене, на трюмо, на комоде. На одной из фотографий она была запечатлена в купальнике, с аквалангом за спиной, в обнимку с сухопарым брюнетом лет тридцати пяти.
— А это, значит, и есть Виктор? — Андрей кивнул на фото.
— Он и есть, паразит… Это он мою доченьку и сгубил!..
— То есть как?! В каком смысле?
— Эх, Андрюша!.. — на глазах Антонины Ивановны вновь появились слезы. — Это я во всем виновата! Танечка рассказывала, как вы ее любили!.. Но вы же тогда еще совсем мальчиком были, Андрюша!..
— Погодите, Антонина Ивановна… — Андрей уже с трудом сдерживал нетерпение. — Где Таня, что с ней?!
— Так вы ничего не знаете?! — Антонина Ивановна испытующе посмотрела на Андрея и, видимо, убедившись, что он в полном неведении, прошептала: — Нет Танечки, Андрюша… Умерла она… Сгубила себя на этой проклятой работе, с этим своим Виктором, чтоб ему!..
Некоторое время Андрей молчал, пытаясь осознать страшную весть.
— Значит, она все-таки вышла за него замуж?.. — спросил он, наконец.
— Вышла?! Если бы!.. Она просто ушла к нему!.. Мы с Александром Ильичом со стыда не знали куда деться!.. Ни разу у них в гостях не были!.. Мы сами про все узнали, когда ее уже в больницу положили… А потом, когда Танечки не стало… Александр Ильич так и не смог пережить это…
Антонина Ивановна оглянулась по сторонам, словно желала убедиться, что их никто не слышит, затем наклонилась к самому уху Андрея и торопливо прошептала:
— Мне верные люди сказали, что от облучения у нее это было! Они ж там этих своих дрозофил изотопами всякими морили!..
— И долго она с Виктором прожила?
— До самого конца… Он, конечно, ее тоже любил и после Танечкиной смерти даже из института ушел… А ведь уже доктором наук был!.. А тогда, сами знаете, как это звучало! Не то, что сейчас!..
— А я ведь так и не женился, Антонина Ивановна, — после затянувшегося молчания проговорил Андрей. — Так и не встретил свою вторую половинку… Видно, ею была все-таки Таня…
— Ты уж прости меня, Андрюшенька, — быстро вытирая слезы, сказала Антонина Ивановна. — Танечка ведь любила тебя!.. Если бы я ей тогда не отсоветовала, может быть все обернулось бы совсем по другому…
— Что теперь старое вспоминать… — Андрей помолчал и, набравшись сил, сменил тему разговора: — Я хотел бы подробнее узнать об институте, в котором она работала. Я ведь толком так и не знал ничего. В те годы, в обстановке секретности… Ну, вы понимаете… Короче, Таня мне ничего не рассказывала о своей работе…
— Она и нам ничего не говорила… Да и чего она знать могла? Она же простой лаборанткой работала…
Звонок мобильного телефона прервал рассказ Антонины Ивановны…
Сергей звонил Андрею из служебного «мерса».
— Ты стоишь, или сидишь? — поинтересовался он.
— Ну, сижу, я, сижу, не тяни…
— Это хорошо, а то упал бы…
— Ладно, выкладывай!..
— Похоже, в командировочку шеф послал именно нас далеко не случайно… Особенно тебя… Короче, этот самый Виктор Киселев член-кора тогда успел получить, а вскоре… Ты, наверное, уже знаешь о… смерти Тани?
— Да, знаю, — как можно спокойнее ответил Андрей.
— Ну… в общем, вскоре после ее смерти Виктор уволился из института, и переехал — куда ты думаешь?
— Туда, откуда мы утром прибыли?
— Совершенно верно… И работает он там тренером по подводному плаванию. Представляешь? Как раз рядом с тем местом, где ты эту девушку увидал!..
— Понятно… — Андрей поднялся с дивана. — Бери билеты на вечерний рейс! Встретимся на аэровокзале! Хотя, стоп!.. Лучше у меня, на Масловке, прихвачу кое что. Благо от меня до аэровокзала пять минут ходьбы…
— Неужто прямо сейчас и полетите? — сокрушалась Антонина Ивановна, все еще не веря в то, что столь долго не появлявшийся Андрей уже покидает ее. — Вы бы хоть чайку попили, я ведь уже поставила…
— Спасибо, в следующий раз. Ей, богу, мне страшно неловко, но вы уж меня простите — работа такая. Я при первой же возможности еще раз загляну. Если вы, конечно, не против. И еще… На каком кладбище… похоронена Таня? — Андрей с трудом выдавил из себя эти слова. Он все еще не мог поверить в реальность Таниной смерти.
— На Ваганьковском. Это Виктор выхлопотал. Уважали его все-таки тогда. По центральной аллее до конца, потом — свернуть направо… А вот Александра Ильича пришлось уже кремировать, чтобы он недалеко от Танечки был…
Андрей на прощание поцеловал сухонькую руку старушки и, не оглядываясь, покинул квартиру, в которой некогда жила его единственная, как он сейчас окончательно понял, любимая женщина…
До встречи на аэровокзале Андрей собирался поговорить со своим старым приятелем с Петровки, но тот оказался в служебной командировке. Некоторое время он пытался дозвониться до Сергея, однако его мобильник был постоянно занят. Нежданно свалившееся на него свободное время вызывало даже некоторую растерянность, — никогда не успевая сделать что-то важное, кроме работы, Андрей давно привык все не главное откладывать «на потом, до пенсии».
И он поехал на Ваганьковское кладбище. Благо в этот бесконечно-длинный день в шесть вечера было еще совсем светло.
Купив по букетику ромашек и васильков, — Таня всегда любила полевые цветы, — он прошел мимо могилы Высоцкого, вокруг которой, как всегда, толпились почитатели и гости Москвы, и довольно быстро нашёл Танину могилку.
На мокрой, после недавнего дождя, земле уже лежали первые опавшие листья. Андрей в своей южной командировке и не заметил, как начала подкрадываться осень.
Он никогда не любил походы на кладбище и не понимал странной тяги своей матушки к посещению бабушкиной могилы. Он всегда был слишком прагматичен, чтобы тратить время на такие занятия. А может быть — просто все еще слишком молод? Впрочем, он осознавал, что, скорее всего, его нелюбовь к кладбищам и похоронным ритуалам была связана со спецификой работы. Когда так часто бываешь рядом со смертью, стараешься поменьше думать обо всем, что с ней связано.
Найдя Танину могилу, Андрей долго не мог заставить себя войти за оградку. С надгробия на него смотрело лицо улыбающейся Тани. Такой он ее уже не знал. На фотографии ей было не меньше двадцати семи лет, и, несмотря на улыбку, глаза ее казались печальными.
И только увидев эти глаза на овальной керамической фотографии, Андрей понял, почему он пришел сюда. Он просто еще не верил, что ее нет, и никогда больше не будет в его жизни…
Словно сквозь тягостную, неуничтожимую пелену, из глубин памяти всплывали крохотные фрагменты далекого прошлого…
…Со всех сторон звучала бодрая маршевая музыка Пахмутовой. Таня и Андрей вновь шли по проспекту Мира. Кругом висели яркие, преимущественно кумачовые транспаранты, прикрепленные на карнизах домов лозунги о единстве партии и народа, о грядущих победах коммунизма и о том, что «Ленин — всегда живой».
…Они вышли на аллею космонавтов, и пошли в сторону обелиска, посвященного покорителям космоса. Остановились недалеко от памятника Циолковскому и мемориального музея космонавтики.
— А я вчера замечательный стих слышал, — сказал Андрей, пытаясь сменить тему разговора. — «Прошла весна, настало лето, спасибо партии за это!»
— Ты — с ума сошел! — Таня боязливо осмотрелась по сторонам. — Храбрость свою демонстрируешь? Глупость это, а не храбрость!.. Ты забыл, где я работаю?!
Около гостиницы «Космос» стояли автобусы с иностранными туристами и спортсменами. Они казались необычайно раскованными по сравнению с советскими гражданами.
— Счастливые! — вздохнула Таня. — Могут запросто колесить по всей планете! А Виктора даже на конференцию в Англию не пустили…
— Почему?! — поразился Андрей. — Как это — не пустили?
— Боятся, что его переманить могут. Он ведь очень много знает… Кроме того, он действительно страшно талантливый! Я себя рядом с ним такой дурочкой чувствую!..
— И часто ты бываешь рядом с ним? — спросил Андрей, язвительным тоном.
— Дурак! — Таня резко развернулась и пошла в сторону проспекта Мира.
Некоторое время Андрей постоял в растерянности, затем большими торопливыми шагами пошел за ней, потом побежал, но неожиданно резко остановился, с тоской наблюдая за тем, как Таня скрывается в дверях наземного павильона станции метро ВДНХ…
Сергей перекачивал с террабайтной флешки в ноутбук видео и прочие данные о Викторе Киселеве и его окружении, полученные сегодня из надёжных источников. Взглянув на часы, он торопливо завершил операцию, закрыл крышку ноутбука и включил зажигание.
День у него прошел необыкновенно результативно. Он получил от приятеля с Лубянки уникальную информацию, да и несколько важных звонков многое прояснили по поводу специфики работы Виктора Киселева.
Сергея просто распирало от желания как можно быстрее рассказать обо всем Андрею, но это обстоятельство не помешало ему заметить, что вскоре после того, как он отъехал от платной стоянки, за ним тронулся стоявший неподалеку джип.
Поглядывая в зеркало заднего обзора, Сергей прибавил скорость. Он еще не был уверен, что его так нахально «пасут».
Проехав пару кварталов, Сергей свернул влево. Джип повернул за ним. Сергей еще прибавил скорость. Джип не отставал. Накрутив несколько километров, Сергей в районе метро Динамо свернул с Ленинградского шоссе направо и достал мобильник. На пересечении улицы имени ракетного конструктора Мишина с Верхней Масловкой из-за поворота неожиданно появился ещё один джип.
Когда Сергей нажал на тормоза, было уже слишком поздно.
К счастью, во время столкновения он успел достаточно сгруппироваться, и это спасло ему жизнь.
Однако от удара головой он потерял сознание…
Нервно посматривая на часы, Андрей прохаживался возле Аэровокзала на Ленинградском проспекте. Не в первый раз он достал мобильный телефон и еще раз попробовал дозвониться до Сергея.
Бесполезно.
Докурив сигарету, Андрей швырнул ее под ноги и сел в свой жигуленок.
В пути он вновь позвонил по мобильному.
— Петр, Серёга не появлялся?.. И не звонил?.. Так, понятно… Ладно, выясняйте… — Андрей развернул машину и поехал в противоположную сторону.
Недалеко от своего дома он заметил скопление автомашин и толпу зевак.
Подъехал поближе.
Помятый «мерс» Сергея, милиционеров и машину «скорой помощи» он воспринял уже как должное.
Андрей показал оперативнику свое удостоверение. Изучив его, пожилой усталый следователь кивнул в сторону «скорой».
Когда Андрей влез в «скорую», Сергей уже пришел в сознание. Увидев Андрея, он попробовал улыбнуться.
— Ну, значит главное в порядке, — Андрей облегченно вздохнул.
— Ты о чем? — едва слышно прошептал Сергей.
— О твоей неотразимой улыбке, — Андрей достал мобильник и вновь набрал номер Фирмы.
— Петр? Это я… Да, нашел. Тут, рядом с моим домом на Масловке. Да, слегка помяло… Нет, уже улыбается… Давай сюда Сашу! Только пусть документы свои с собой прихватит. Он полетит на юг вместо Сергея. Да, со мной. Отложить никак не могу. Будь здрав!..
Андрей сунул мобильник в карман и обернулся к Сергею.
— Меня почти от самой Дзержинки пасли, — прошептал Сергей. — Хотел оторваться, ну, и… Надеюсь, понимаете, что это не случайность…
— Само собой. Думаешь, это ребята Костолома?
— Не их стиль. Боюсь, пасли меня особые парни в штатском… Прямо от кабинета…
— Ты же говорил: там кореш — кремень!
— Так ведь его тоже могли прослушивать. — Сергей приподнялся и, сморщившись от боли, прошептал почти в ухо Андрея. — Мы влипаем в слишком серьезную историю… Недаром этот институт так курировали!.. Ты не представляешь, сколько я всего узнал!.. — лицо Сергея скривилось от нестерпимой боли, он застонал, и вновь откинулся на подушку.
— Все… Молчи! Я понимаю, что дело принимает веселый оборот. Тем более надо лететь… Ты, главное, — поскорее выздоравливай… — Андрей встал с сиденья для сопровождающих. — Вместо тебя Сашу возьму… Ну, давай — держи хвост пистолетом!
— Нас бьют, — мы крепчаем… — на прощание Сергей попытался повторить свою неотразимую улыбку, но это у него получилось не очень убедительно…
5. «Дайвинг-Клуб».2005 год. Август
На следующий день Андрей подходил к Приморскому Парку, очень популярному в этом южном городе. Он вновь шел по той самой улице, на которой встретил девушку, похожую на Таню.
Вокруг продолжался вечный курортный праздник. И это несмотря на то, что погода в этот день была уже не столь солнечная. Поменьше было и мужчин в шортах, и девушек в купальниках. Бархатный сезон приближался к концу. Туристов в этом году было не так уж и много, сказывались последствия спада цен на нефть. И это — несмотря на относительную дешевизну фруктов и овощей. Больше здесь крутилось молдаван и вездесущих «лиц кавказской национальности».
Андрей присел на скамейку около автобусной остановки, на которой он потерял из виду таинственную незнакомку. Рядом с ним взгромоздился Саша Бугров.
— Это совсем рядом, — тихо сказал Саша, передавая Андрею пару листков бумаги. — Держи адрес и медсправку. Без нее в бассейн не примут. Здание бассейна по этой улице — до поворота налево. Там — сам увидишь.
— Держись пока подальше, — Андрей прикурил от Сашиной сигареты. — Хвоста, вроде, нет, но все-таки… — Он встал, и, не оглядываясь, направился к указанной улице.
Крытый бассейн, в котором базировался «Дайвинг-Клуб», охранялся, словно это был объект повышенной секретности. Двое охранников — у входа в здание, один — в вестибюле, еще двое — перед раздевалками, пройдя мимо которых Андрей оказался под сводами огромного бассейна.
Около двух десятков аквалангистов были заняты тренировкой: кто-то — плавал, кто-то — только готовится к погружению. От высоких сводов гулким эхом отражались голоса тренировавшихся.
Охранник, экипировкой и общим обликом напоминающий бугая, с которым произошла стычка в дверях супермаркета, подвел Андрея к Виктору Киселеву, который объяснял что-то… той самой таинственной незнакомке, столь похожей на Таню.
Выглядел Виктор вполне спортивно, а седина даже облагораживала его худое лицо.
Чтобы не выдать своего волнения, Андрей старался не смотреть в сторону удивительной незнакомки.
— Хочет к нам, — ухмыляясь, сообщил охранник.
— Не поздновато ли? — Виктор окинул Андрея критическим взглядом. — Да и дорого у нас…
— Деньги есть, — коротко сообщил Андрей. — И разряд по плаванию…
— Но не по подводному?
— Нет, пока…
— Справка медицинская с собой?
— Имеется… — Андрей протянул Виктору справку.
Краем глаза Андрей отметил, что все это время девушка, столь похожая на Таню, как-то странно смотрела на него.
— Вы, случаем, не знакомы? — перехватив ее взгляд, спросил Виктор.
— Нет, вроде бы… — Андрей бросил как можно более равнодушный взгляд на таинственную незнакомку.
— Моя племянница Инга, — сообщил Виктор. — Рекордсменка Европы, между прочим. Гордость нашего клуба!
— Очень приятно, — Андрей вежливо пожал руку девушки, которая необычайно пристально взглянула ему в глаза. На мгновение Андрея почти парализовало; словно таинственный ток прошел от этого соприкосновения ладоней. Его рука как бы узнала ее руку. Неимоверного труда стоило Андрею сохранить внешнюю невозмутимость.
Когда несколько минут спустя Андрей в плавках вышел из раздевалки, все окружающие невольно уставились на него
— Кавказ? — Виктор кивнул на шрамы, «украшавшие» тело Андрея.
— Кое-что — там, кое-что — в других местах…
— Ну, покажи, на что способен… Туда и обратно пронырнешь?
— Без акваланга?!
— В акваланге — любой дурак сможет… Слышал про фри-дайвинг?
— Это когда на одном задержанном дыхании?
— Именно… — Виктор протянул Андрею маску и ласты…
Андрей плыл на небольшой глубине.
Вентиляция легких, которую он провел наспех, привела к некоторой эйфории, и ложному ощущению уверенности в успехе. Видимо имело место кислородное опьянение.
Андрей доплыл до противоположного края бассейна, оттолкнулся от стенки и поплыл обратно. Когда почувствовал, что кончаются силы — перекачал часть воздуха из нижних долей легких. Но этого хватило совсем ненадолго. Он вынырнул метрах в пяти от стенки, сделал вдох и, собрав последние силы, все же доплыл. Под водой.
Сердце бешено колотилось, отдаваясь во всем теле.
— Недурно, для начала… — Виктор холодным изучающим взглядом осмотрел Андрея. — Теперь весь спецназ так натаскивают?
— Я еще в школе дайвингом увлекался, — не моргнув, солгал Андрей.
— Ну, ладно… — после затянувшейся паузы сказал Виктор, до того очень внимательно разглядывавший Андрея. — Завтра жду в это же время…
Роскошная яхта «Коралл», слегка кренясь на правый борт, стрелой летела в нескольких милях от берега, параллельно линии пляжа.
Сегодня пробовали великолепный новый парус, — оранжевый с белой полосой. Второй парус, по мнению капитана Юры Крумова, существенно добавлял к скорости яхты.
Справа от капитана, прижатый румпелем к борту, сидел Легат. Сегодня он отдыхал, посему в ногах у него стоял толстый портфель, раздувшийся от бутылок. Рядом с портфелем, специально для капитана, лежали две бутылки старинного вина «Три семерки».
Молоденький матрос мучился с новым парусом.
— Да он у тебя совершенно без опыта, — лениво проговорил Легат.
— Ничего, — успокоил шефа Юра Крумов, — всему свое время. Не боги горшки обжигают, научится.
Легат ничего не ответил. Ему было жарко и совершенно не хотелось думать.
— Слышь, Лега?! — спосил Юра Крумов, вновь присаживаясь около шефа. — Куда все-таки, могли подеваться сундук и кейс с «Моздока»?
— Не понял? — Легат с интересом взглянул на Юру.
— Ну, с транспорта, затонувшего… Поговаривают: в чемодане, было полсотни миллионов зеленых, а в кейсе — брюликов несчитано…
— Его разве не подняли? Там ведь мелко вроде…
— Не так уж и мелко, не менее ста метров. Иначе его давно бы уже обследовали. Правда, один мужик говорил мне, что «Моздок» обшарили водолазы из пароходства, но ничего ценного не нашли….
— Мой тебе совет, — Легат зевнул. — Ты об этом поменьше пиликай…
— Заметано, — понимающе сказал Юра. — И Костолом, поговаривают, как в воду канул. Вместе со своей шхуной…
— Подремал бы ты, что ли? — предложил Легат капитану. — Меньше будешь знать, — целее будешь…
— Мне пока дремать никак нельзя, — сказал Юрий. — А у тебя минут десять еще есть… — Не выпуская румпеля из правой руки, капитан нагнулся, раскрыл портфель и вопросительно глянул на Легата.
Тот по-прежнему смотрел в море.
— Ребята, приступаем! — нетерпеливо крикнул Юра и кивком головы велел матросу разложить еще теплый, ароматный шашлык, помидоры, сыр и прочую закуску.
— Слушай, мастер, — Легат, наконец, одарил Юру своим вниманием. — Если я видел голову в воде… Может быть такое? Сколько от нас до пляжа?
— Мили четыре… — Юра с сомнением посмотрел на далекий берег. — Или больше даже. А какую голову? Может, дельфин?
Легат молча всматривался в море, доставая на ощупь бутылку.
— Что совсем смешно, — сказал он, наконец, — привиделось мне женское лицо. И это в шести километрах от берега!..
Утром Андрей вновь стоял перед водной гладью бассейна. На этот раз за его плечами висели кислородные баллоны.
— Ну, жарь, спецназ, — напутствовал Андрея Виктор, после того, как убедился, что с аквалангом новичок знаком неплохо.
Андрей повернулся спиной к воде и почти без брызг ушел под воду.
По остальным дорожкам плыли Инга, ее подруга Вика и еще двое парней. Все, кроме Инги, — с кислородными баллонами.
Неожиданно, возле противоположной стенки бассейна, когда остальные аквалангисты были далеко от них, Инга подплыла к Андрею и сунула ему в руку записку, завернутую в целлофан и заклеенную скотчем.
Андрей почти не растерялся, и уже через мгновение спрятал записку в плавки…
Лишь в номере гостиницы Андрей вытащил записку из крохотного целлофанового пакетика. Саша заглянул ему через плечо и прочитал, с выражением:
«Мы можем встретиться сегодня, в час ночи, на пляже, у Буратино. Виктор не должен знать об этом!»
— Ничего себе!.. — Саша взял записку и еще раз перечитал. — А вдруг это ловушка? Как-то все слишком складно получается…
— Не думаю… — Андрей посмотрел на часы. Было уже около десяти вечера.
— Откуда такая уверенность?
— Интуиция. Кроме того, надеюсь, ты подстрахуешь? Хотя бы в начале рандеву, — Андрей отправился в ванную комнату, бриться и вообще наводить марафет перед этим странным ночным свиданием…
6. Рандеву у Буратино
Над морской гладью висела огромная луна. Двухметровый, ярко раскрашенный деревянный Буратино, возле которого так любили фотографироваться дети, остался за спиной. Как, впрочем, и Саша, которого Андрей незаметным жестом отпустил в гостиницу.
— У меня мало времени! — быстро проговорила Инга, неожиданно появляясь из-за Буратино. — Я знаю: у вас много вопросов, но я не смогу сразу ответить на них…
— Да, вопросов накопилось порядочно, — согласился Андрей.
— Все, действительно, очень сложно, но главное… — Инга остановилась, пристально глядя на Андрея. — Ты ведь у нас из-за меня?..
— Да, конечно… — только и сказал Андрей. Он даже не заметил, что стоит, обняв Ингу за плечи.
— Ты знаешь… — Инга говорила с закрытыми глазами. — Я тебя сразу узнала… Ты снился мне… Очень часто. Особенно в последнее время…
— Снился?! — Андрей невольно отстранился от девушки.
— Что с тобой? — прошептала Инга, открывая глаза.
— Я все время забываю… Тебе, наверное, еще и двадцати нет?..
— Ну и что? — Инга вздохнула. — Какая разница? Ты мне понравился, с первого взгляда… И у меня такое чувство, будто я знала тебя всегда…
— Эх, девочка моя! — Андрей взял руку Инги и поцеловал ее.
— Не перебивай!.. — Инга осторожно, словно боясь обидеть его, отняла руку. — Мне и так непросто… Только не думай, что я… ну, какая-нибудь… У меня такое в первый раз! И я почему-то уверена… — Инга заглянула Андрею в глаза. — Ты ведь поймешь меня правильно, правда?
Он кивнул и обнял ее, не находя слов, чтобы выразить, что творится у него в душе.
Инга закрыла глаза и прильнула к нему всем телом. Он целовал ее, боясь непонятно чего. Это было невыносимо. Он словно вернулся на восемнадцать лет назад, и в его объятиях сейчас была Таня. И в то же время он словно извне, со спокойным, трезвым рассудком, наблюдал за происходящим. И чувствовал, что у нее, у Инги, от счастья кружится голова. Именно у Инги. Он ощущал то же, что и она…
Андрей с трудом подавил жгучее желание полной близости, и они медленно пошли вдоль воды. Он знал, что Инга желает его не меньше, чем он ее, но остатки благоразумия не позволяли ему переступить барьер…
— Почему я должен остерегаться Виктора? — спросил он.
— Понимаешь, он действительно мой дядя, но у нас все очень запутанно. Он заменил мне отца, но вместе с тем, он ревнует меня, словно я ему невеста, или жена…
— Думаешь, я не видел, как он на тебя смотрит?!
— Да, он действительно любит меня не только как племянницу. И от этого очень страдает! Но он ни разу даже не пытался… Короче, никогда не было никаких внешних проявлений! Понимаешь?
— Стараюсь…
— Но самое главное — я иногда тоже испытываю к нему что-то такое… Ну, не то, что должна испытывать племянница. Мне иногда кажется, что если бы он не был моим дядей…
— Дурдом! — перебил ее Андрей. — Он же тебе в отцы годится!
— Ну и что?.. — Инга неожиданно улыбнулась. — Ты, между прочим, — тоже… — Она неожиданно поднялась на цыпочки и поцеловала его в нос.
Виктор ошеломленно смотрел на Ингу.
— Виктор ничего не должен знать про нас! — крикнула Инга, убегая по воде, искрящейся в лунных лучах…
— У меня новость! — оживленно сообщил Саша, когда Андрей поздно ночью вошел в номер гостиницы. — Вот купил местную газетку, но только сейчас удосужился просмотреть. Оказывается, наши друзья еще и экстрасенсы-целители! Послезавтра они проводят сеанс оздоровления с местным мистико-магическим бомондом!
— Издеваешься?
— Нисколько. Смотри… — Саша сунул Андрею в руки газету.
На фотографии, помещенной под объявлением, были запечатлены Виктор и Инга, совершающие экстрасенсорные пассы.
— Сладкая парочка, — насмешливо прокомментировал Саша. — Кощей Бессмертный и Василиса Прекрасная…
— В кинотеатре «Лазурный», в восемнадцать ноль-ноль, — прочитал Андрей и посмотрел на часы. Давай спать. Я от этих тренировок скоро ноги вытяну: до сих пор все мышцы ноют. Не представляешь, как мне тут выкладываться приходится!.. — Он начал раздеваться.
— Это еще не все… — Саша сделал паузу. — Через две недели Виктор везет Ингу на соревнования. Оказывается, она — чемпионка по фри-дайвингу…
— Не многовато ли всего? — Андрей прямо в кроссовках завалился на диван.
— А у тебя, что? — поинтересовался Саша.
— Самое странное — она не только внешне похожа на Таню! — проговорил Андрей. — У неё те же привычки, жесты… И прощалась она со мной так же, как Таня, двадцать с гаком лет назад…
На следующее утро Андрей с трудом заставил себя подняться с постели. Все мышцы страшно болели, и лишь контрастный душ помог ему вернуться в более-менее сносное состояние.
— Ты уже встал? — в комнату вошел Саша. Выглядел он мрачноватым.
— Выкладывай, — потребовал Андрей. — Что стряслось?
— Пока ты спал, я связывался с Москвой. — Саша помолчал. — С Сергеем совсем хреново… Он вчера на поправку пошел, а сегодня…
— В Сережку я верю, — думая о чём-то своем, сказал Андрей. — У него такая воля, что с того света к жизни вытянет…
— В том-то и дело… — Саша замялся. — Вчера Серегу посетил некто. Об этом жена сообщила. Она думала: это кто-то из наших… Короче, Сергею поплохело после этого визита…
— Идиотизм!.. — Андрей быстро поднялся со стула. — За нас взялись круче, чем я мог предположить. А мы с тобой — живем, понимаешь, в одном номере! Придется нам, дорогой мой, разъезжаться по разным, так сказать, жилым площадям…
Над морем неслись темные тучи, подгоняемые холодным бризом. Горожане и отдыхающие были одеты соответственно, то есть не по-летнему.
По дороге к бассейну Андрей почувствовал слежку. Остановившись возле журнального киоска, он некоторое время наблюдал в отражении стекла за парнем, усердно разглядывавшим витрину обувного магазина, на противоположной стороне улицы.
Еще один подозрительный господин сидел в жигуленке, стоявшем напротив этого магазина.
— Совсем обнаглели, — пробормотал Андрей, отходя от киоска. Впрочем, он не исключал и того, что следившие за ним граждане могли быть не обнаглевшими профессионалами, а — неопытными дилетантами. Что было ничуть не лучше, поскольку, в этом случае за ним наблюдали, скорее всего, представители криминальных структур…
7. Маски-шоу
Андрей готовился к совершенно ему ненужной, а от того — еще более мучительной тренировке, когда за стеной раздевалки послышались шум и крики.
Выбежав из раздевалки, он увидел, что на Виктора, Ингу, охранников и аквалангистов наседает не менее двух десятков молодчиков, одетых во все черное. Лица нападавших скрывали маски.
— Ну, достали! — пробормотал Андрей. — Сколько же у нас развелось этих доморощенных ниндзя?!
Далее все в организме Андрея происходило рефлекторно. Сказывались бесконечные тренировки и навыки, наработанные смертельно опасной практикой.
Прежде всего — мгновенная оценка уже сложившейся расстановки сил.
Охранник Виктора, тот самый, что сопровождал Андрея во время его первого визита в бассейн, лежал на полу, широко раскинув руки, и никак не реагировал на происходящее.
Неподалеку от него корчился от боли Жора, ближайший помощник Виктора. Чуть левее сидел скорчившийся от удара в солнечное сплетение Валера Соколов, молодой мастер спорта, подававший большие надежды в погружениях без акваланга.
Все увиденное выглядело, в общем-то, нормальным, во всяком случае, не выходило за рамки обычного, в таких ситуациях, расклада. Но Андрея не могла не поразить Инга. Он даже на мгновение замер от удивления, увидев, как она расправляется с «масками».
В считанные секунды эта странная девушка отработанными приемами из самых разных видов восточных единоборств «уложила» одного, второго, третьего… Причем делала она это, как бы играючи. Словно все происходило понарошку, как в детской игре. В каждом ее отточенном движении чувствовалась Школа. Можно сказать даже — Высшая Школа. И одновременно в этих движениях сквозило что-то первородное, звериное. В восточных единоборствах есть, конечно, звериные стили, но то, что вытворяла Инга, не было похоже ни на один из них. Хотя по эффективности и не уступало.
Один из нападавших, заметив появление Андрея, начал выполнять подкат. Однако служитель «Феникса», опередив его на доли секунды, взмыл в воздух и классическим ударом ногой в челюсть «вырубил» нападавшего.
Новое действующее лицо не могло не привлечь внимание «масок». Сразу двое бросились в сторону Андрея, но он уложил их ударами в шею и в голову.
Нападающие, между тем, успели перегруппироваться. Они «вырубили» второго охранника, еще троих аквалангистов и уже подбирались вплотную к Виктору.
В руке одного из них сверкнул нож, у второго, словно по мановению волшебной палочки, материализовались нунчаки
— Осторожнее! — раздался усиленный мегафоном голос. — Чтобы ни одного волоска с клиентов!
Кто именовался клиентами, Андрей не понял, но он невольно проследил направление, откуда раздавался голос и увидел во втором ряду трибуны полного, седоволосого мужчину.
Руководитель нападавших боевиков был без маски, но лицо его было настолько не запоминающимся, что маска и не требовалась. Слева и справа от него стояли двое верзил, в масках.
Пользуясь секундным замешательством Андрея, нападавший верзила с нунчаками метнулся в его сторону, однако этого боевика грамотно нейтрализовала Инга.
Андрей ударами рук и ног вывел из строя второго наседавшего боевика, когда увидел Сашу.
— Отходим! — прозвучал тот же голос. — Не будем рисковать!..
— А этого? — крикнул кто-то из нападающих. — Может, проучить, чтоб не встревал?
— Только по быстрому! — распорядился голос.
До Андрея не сразу дошло, что речь идет именно о нем, драгоценном и неповторимом.
Пятеро молодчиков, словно жестко запрограммированные роботы устремились к нему.
Андрей успел отбиться от одного, затем — от второго, пока ему на выручку пробивался Саша. Крики боли, хрипы, и удары тел о пол сопровождали продвижение молодого гиганта к Андрею.
И все-таки ни Саша, ни Инга не успели: мощный удар по затылку погрузил Андрея во тьму…
Открыв глаза, Андрей увидел над собой Виктора и Сашу. Лица их расплывались на фоне потолка раздевалки бассейна.
— А я уже волноваться начал, — сообщил Саша. — Решил, что байки о твоей выносливости — легенда.
— Кто это был? — Андрей попытался встать и застонал.
— Молчи, — остановил его Саша. — У тебя, похоже, сотрясение мозга.
— Кто это был? — превозмогая боль, повторил вопрос Андрей.
— У нас достаточно недоброжелателей, — губы Виктора впервые скривились в улыбке. — Но мы тоже успели подготовиться…
— С Ингой всё в порядке?
— Помолчите: попробую вам помочь… — С этими словами Виктор начал водить своими костлявыми руками над головой и телом Андрея.
— И всё-таки… — прошептал Андрей, с трудом превозмогая нахлынувшую апатию. — Инга в порядке?
— Да в порядке она, в порядке!.. — успокоил Андрея Саша.
— Признаться, не видел, чтобы дамы так мутузили кавалеров, — проговорил Андрей, когда Виктор закончил процедуры.
— Да, подготовить Ингу было непросто, — Виктор потряс кистями рук, словно сбрасывая с них невидимую воду.
Осторожно поднявшись с лежанки, Андрей сел. Чувствовал он себя вполне сносно.
— Ваш друг подоспел очень кстати, — заметил Виктор. — Если бы не он… Я полагаю: рядом он оказался не случайно?
— Вы правильно полагаете. — Андрей выдержал пристальный взгляд Виктора. — Позднее я расскажу вам, почему я и Саша оказались здесь.
— Надеюсь… Потому и терплю. Мне ведь давно доложили, что вы интересовались Ингой. Ну, после того инцидента возле супермаркета — Виктор перевел взгляд на Сашу. — Тоже из спецназа?
— А как же! — не без гордости подтвердил Саша. — После ранения решил примкнуть к рядам борцов за справедливость!..
— И что это за ряды такие? — не без сарказма поинтересовался Виктор. — В свое время борцы за справедливость столько напахали, что я до сих пор именно их больше всего и боюсь…
— Кто много знает, тот плохо спит, — загадочно ответил Саша. — Но ряды, в которых я имею честь состоять, поверьте, не самые худшие…
— А может быть, ко мне пойдете? — неожиданно предложил Виктор. — Охранниками… Очень вы мне сегодня «в деле» понравились.
Андрей и Саша переглянулись.
— Судя по всему, вы кому-то сильно насолили, — сказал Саша. — И этот «кто-то» мог бы заплатить нам больше…
— Сомневаюсь. Убить сейчас легче, чем защитить. Если бы нас хотели замочить, мы бы уже давно унеслись в райские кущи.
— И часто к вам такие гости наведываются? — поинтересовался Саша.
— В последнее время — зачастили. Потому вас и приглашаю.
— А вдруг мы тоже кем-то подосланы? — спросил Андрей.
— Первое время я, признаться, так и думал…
— Ваши способности столь велики, что вы рискуете нанимать незнакомых людей? — Андрей смотрел на Виктора иронически.
— Много знать будете… — Виктор усмехнулся. — Вы же хотели быть поближе к Инге? Я предоставляю вам шанс. Могу ведь и передумать…
— Ну что, поломаемся еще, или как? — Андрей взглянул на Сашу.
— Будя, — сказал Саша. — А то и впрямь передумает…
— Загранпаспорта есть? — уже по-деловому, спросил Виктор. — Намечается поездка к Красному морю…
— Пирамиды Гизы, древний Сфинкс, развалины Луксора! — голосом туристического гида объявил Саша. — Ассуанская плотина, в строительстве которой, кстати, мой дед принимал участие. Давно мечтал побывать…
— За паспортами дело не станет, — Андрей тяжело поднялся. — Тем более что в Красном море я тоже ног пока не омывал…
На следующий день Андрей вновь встретился с Легатом. Встреча, как обычно проходила в ресторане, курируемом его группировкой. Держался Олег Николаевич демократично, и вновь Андрей подумал, что невольно питает уважение к этому уже немолодому человеку.
— Смотрю, вы подружились с Киселевым и его племянницей, — молвил Легат. — Знаете ли вы, что с некоторых пор именно они руководят одной из крупнейших группировок в городе?
— Вы это серьезно?
— Абсолютно. Правда, криминальным боссом Виктор стал всего пару месяцев назад, однако, столько дров успел наломать!..
— Чем же он вам так насолил?
— Не мне, — городу. Какое-то время назад у нас установилось хрупкое равновесие сил. Некий, всех устраивающий, баланс. Кстати, это облегчало работу и милиции…
— И о ней, родимой, печетесь?
— Приходится. Хочется, чтобы теперешние подольше сидели на своих местах. А то новых с нуля подкармливать придется…
— Да вы прямо-таки борец за чистоту окружающей среды, — заметил Андрей. — Но так не бывает, чтобы и волки — сыты, и овцы — целы…
— В том и заключается мудрость руководителя… — Легат вздохнул.
— И чем же Киселевы нарушили вашу экологическую идиллию?
— Они либеральничать начали, поэтому всякая мелкота возбухла… Они же признают только силу! Раньше знали своё место, а теперь…
— Чего же вы от меня хотите?
— Неплохо бы разъяснить ситуацию Киселевым. — Легат широко улыбнулся. — Я даже могу помочь Киселевым наладить контроль, ведь они ничего не смыслят в нашем деле. Абсолютные дилетанты…
— Как же они тогда стали во главе группировки?
— Темна вода во облацех… — Легат залпом выпил свой бокал. — В том-то и загадка! Но надеюсь, вы поможете мне разгадать и ее…
Вечером Андрей вновь встретился с Ингой. Встреча произошла там же, возле Буратино.
— Я хочу, чтобы ты лучше узнал меня, — сказала Инга, торопливо передавая ему флешку. — У тебя ведь есть планшет?
— Разумеется…
— Прочитай и сотри. Об этом никто не знает. Даже дядюшка. Просто я записывала все по свежим следам. Иногда, знаете ли, мню себя писательницей. У меня и такое бывает. Короче, поймешь, когда прочитаешь…
— К этому относиться как к беллетристике, или как?
— Фактически, всё там изложенное правда, хотя тебе будет трудно в это поверить. Во всяком случае, будешь знать, с кем дело имеешь. Может, это тебя остудит. Я хочу быть честной с тобой. Только флешка не должна попасть в чужие руки. Здесь — мой приговор. Я боюсь не столько даже государственных инстанций, сколько совсем других людей…
— Постараюсь оправдать доверие, — прошептал Андрей, целуя влажные девичьи губы.
— Да уж, постарайся, — Инга на мгновение прижалась к нему всем телом и крепко обняла за шею. — Мне кажется, я действительно очень-очень люблю тебя, — едва слышно шепнула она. — Раньше со мной такого не бывало. Честно… — она неожиданно отстранилась от Андрея и добавила совершенно другим тоном. — Там, на флешке я хорохорюсь, но ты не особенно в это верь. Это я так… Ведь никто даже представить не может, как мне иногда бывает тяжело… — чмокнув Андрея в нос, Инга добавила. — Я буду ждать вас, сэр, поэтому соизвольте, пожалуйста, беречь себя…
И убежала…