авил ее по назначению. Боже правый! Казалось, разорвалась вся планета! Да, куда там дохлым лошадям! — от замка не осталось и камня на камне, и ходить туда уже было незачем. С корабля для верности пальнули еще парочку раз, на этом и успокоились. На месте Стуларакса зияла огромная оплавленная воронка. Сэр Оливер сказал, что это лучшее из всех оружий, какое он когда-либо видел, и я с ним полностью согласен. Короче, когда мы приземлились неподалеку отсюда и увидели, что здесь творится, то опять собрали требучет и шарахнули одну бомбочку, просто так, для острастки. Вот и все, теперь я снова в вашем распоряжении, сэр.
— А корабль? — воскликнул барон. — Как вам удалось спрятать корабль?
— Ну-у-у… — протянул Хеймворд и улыбнулся. — На всякий случай сэр Оливер пристал к версгорской стае, в суматохе никто ничего не заметил.
Сэр Роже рассмеялся.
— Замечательно, — насмеявшись, кивнул он. — Но и вы пропустили нехудое зрелище, а посему, предлагаю запалить еще один хороший костер. Давай отправляйся-ка, Джон, назад и скажи Оливеру, пусть немедленно начинает обстрел версгорского лагеря.
Рыжий Джон поспешил откланяться, а сэр Роже приказал всем до единого спуститься в подземелье, Но даже там мы ощутили, как содрогнулась земля, и где-то снаружи прокатился глухой раскатистый рев.
Одного взрыва оказалось достаточно, уцелевшие синелицые с быстротой ветра кинулись по своим лодкам, побросав боевую технику.
Когда же последние лучи солнца блеснули в той стороне неба, которую мы обычно называем западом, по всему полю боя уже реяли знамена с английскими львами, мы торжествовали победу.
14
Сэр Оливер предстал перед нами героем рыцарского романа. Глядя на него, я подумал, что подвиги свои он совершал даже с некоторой приятностью для себя — паря в гуще вражеского флота, он умудрился нагреть на жаровне воды и побриться — он шел по лагерю высоки подняв голову, за ним по ветру развивался алый плащ.
Грязный, пропотевший, в истрепанном платье сэр Роже встретил его возле рыцарских палаток.
— Примите мои поздравления, сэр, — сказал он осипшим голосом. — Вы действовали блестяще.
Рыцарь учтиво поклонился, но мне показалось, что поклон его скорее был адресован выступившей из собравшейся толпы леди Катрин.
— Я не мог сделать меньше, просто не мог с тетивой у сердца, — промурлыкал он, прижимая руку к груди, где покоился драгоценный талисман.
Леди Катрин вспыхнула; взгляд барона метался между ней и сэром Оливером. Несомненно, они составляли прекрасную пару. Я увидел, как рука сэра Роже нервно сжала рукоять меча.
— Идите в свою палатку, миледи, — строго приказал он жене.
— Я должна позаботиться о раненых, сэр, — возразила она.
— Как жаль, что вашей заботы порой не хватает на детей, не говоря уже о муже… — Сэр Роже попытался улыбнуться, но губы его сложились в болезненную гримасу (но время битвы шальная пуля ударилась о забрало, и теперь любое напряжение мышц лица вызывало острейшую боль). — Я сказал, ступайте в палатку!
— Как вы разговариваете с благородной леди, сэр?! — вступился Оливер Монтбелл.
— Вы полагаете, что ваши слащавые рондо приятнее для женского уха? — помрачнел барон, — Или ласковый шепоток, которым назначают свидания?
Баронесса побледнела и смешалась, она не могла найти нужных слов. В воздухе повисло тревожное молчание.
— О Господи, — наконец воскликнула леди Катрин, — призываю тебя в свидетели! — Это клевета! — И, шурша платьем, она бросилась к палатке; оттуда послышались рыдания, которые среди воцарившегося безмолвия звучали особенно громко и надрывно.
— Вы сошли с ума! — прошипел сэр Оливер, звериным взглядом вперившись в барона.
Сэр Роже стоял поникший и ссутуленный, словно на плечи его свалилась неимоверная тяжесть.
— Нет, — тихо выдавил он из себя, — пока еще нет. — Барон поднял голову, — После ужина я хочу видеть всех капитанов чистыми и опрятными. А вам, сэр, надлежит организовать охрану лагери.
Рыцарь вновь поклонился. Сам по себе сей жест не был оскорбителен, но в этот миг Монтбелл красноречиво подчеркнул нм, насколько сэр Роже нарушил все приличия.
…Сэр Оливер приступил к своим обязанностям, и вскоре повсюду стояли дозоры, Затем он, в сопровождении Бранитара, отправился осмотреть останки версгорского лагеря. Синелицый за последние дни изрядно преуспел в английском, хотя по-прежнему говорил не совсем правильно. В сгущающихся сумерках я увидел, как он что-то убежденно доказывал сэру Оливеру, а тот внимал его речам, поминутно кивая в ответ. Слов я не слышал, я торопился на совет…
Высоко в небе взвивалось пламя костра, вокруг были воткнуты в землю горящие факелы. За небольшим плетеным столиком в кругу огня восседали капитаны, высоко над ними мерцали чужие созвездия. Люди устали, но их горящие глаза были устремлены на барона. Гладко выбритый, одетый в свежую одежду, с сапфировым перстнем на пальце он был, как всегда, подтянут и говорил решительно, хоть голосом тусклым, безжизненным. Искоса я взглянул в сторону палатки баронессы, однако ничего во тьме не разглядел.
— С Божьей помощью мы вновь одержали победу, — говорил сэр Роже. — Теперь оружия у нас даже с избытком. Неприятельская армия разбита, на всей планете осталась всего одна крепость.
Сэр Брайен почесал заросший седой щетиной подбородок.
— Играть с огнем, — сказал он, — конечно, можно до бесконечности. Но если мы останемся здесь, версгорцы, придя в себя, найдут-таки способ расправиться с нами.
— Все верно, — кивнул сэр Роже. — И эта одна из причин, по которым нельзя медлить. А во-вторых, наш лагерь вообще мало пригоден для жизни. Другое дело — замок Дарова, он и больше и надежнее. Захватив его, мы сможем быть абсолютно спокойны. Если Хуруга сам не осмелится снова напасть на нас, не сомневаюсь, он проглотит свою гордость и обратится за помощью к Императору, а тогда против нас выступит вся версгорская армада, думаю, размеры ее вы себе представляете. — Барон сделал вид, что не заметил дрожи, вдруг охватившей капитанов. — Посему, идем на Дарову.
— Противостоять флоту ста миров?! — воскликнул капитан Баллард. — Нет, сэр, ваша гордыня переходит в безумие. Домой и только домой пока не поздно, будем молить бога, чтобы он направил наш корабль к Земле.
Сэр Роже грохнул кулаком по столу.
— Клянусь распятьем Христовым! — взревел он. — Вы трусливо готовы поджать хвост и бежать без оглядки, одержав победу, какой не знал сам Ричард Львиное Сердце! Это ли достойно мужчины?!
— Ну да, выиграть-то он выиграл, — проворчал Баллард, — но разорил страну как никто другой.
— Изменник… — прошептал на это сэр Брайен.
Баллард понял, что сгоряча наговорил лишнего и прикусил язык.
— Арсеналы Даровы пусты, — продолжал сэр Роже, — из них выгребли все, дабы вооружить армию, которую мы разбили, захватив почти все их оружие. Нельзя давать им время оправиться! Единственное, на что они в настоящее время способны, — это возвести, может быть, крепостной вал. В их рядах царит паника — я думаю, вопрос о контратаке сейчас не стоит.
— Захватить Дарову и сидеть в ней пока не прибудет их подкрепление? — спросил кто-то.
— И все же, это лучше, чем торчать здесь, верно? — Сэр Роже натянуто засмеялся, ответом были одна-две угрюмые улыбки.
Тем не менее все было решено.
Людям опять не довелось выспаться, под ярким светом двух лун они снова принялись за тяжкую работу.
Пленные механики довольно быстро восстановили несколько не сильно поврежденных транспортных кораблей, и, не тратя времени даром, мы начали погрузку, забив их бездонное чрево множеством всякой техники, машин, оружия… Далее последовали пленники, скотина, армия… Задолго до полуночи корабли, сопровождаемые целой тучей малюсеньких лодок с командой из двух-трех человек, поднялись в воздух.
Да, барон торопился не напрасно — спустя час после нашего отлета автоматическое воздушное судно с мощной бомбой на борту обрушилось на Гантурак. Но там уже не было ни души.
Все это выяснилось позже, а пока мы спокойно пересекали свободное пространство — вражеских кораблей что-то было не видно — леса, равнины, озера… Потом мы увидели море, огромное внутреннее море. И только через много миль от него, в середине поросшего густым лесом холмогорья, показалась крепость Дарова.
Мы летели навстречу восходящему солнцу, в его лучах постройки Даровы окрасились в розовый цвет. Крепость составляли десять приземистых округлых строений из оплавленного камня, обнесенные настолько толстыми стенами, что казалось, они могли выдержать любой удар. Строения соединялись друг с другом туннелями, и, судя по всему, основная часть замка находилась под землей. Крепость окружали кольцо гигантских бомбард и странного вида металлические установки, торчащие из крепостных стен. Над всем этим, как сатанинская пародия на божественный нимб, сверкал голубоватый купол защитного экрана. И что поразительно — ни одного космического корабля!
К тому времени, я, как, впрочем, и большинство приближенных барона, уже умел пользоваться передатчиком. Но приказу сэра Роже, я включил его, и на экране появилось изображение версгорского офицера — тот тоже настраивал аппаратуру, по-видимому, собираясь связаться с нами. Из-за несогласованности действий мы потеряли несколько минут. Наконец, связь была налажена.
Версгорец выглядел весьма бледным, цвета небесно-голубой лазури; он несколько раз судорожно сглотнул, прежде чем спросить:
— Что вам угодно?
Сэр Роже сдвинул брови, его багровое лицо с налитыми кровью глазами выглядело угрожающе:
— Хуругу! — последовал незамедлительный ответ.
— Никак не возможно… Он приказал его не беспокоить.
— Брат Парвус, — воскликнул барон, теряя терпение, — передайте этому недоумку, что я буду разговаривать только с Хуругой и ни с кем более! Я буду вести переговоры исключительно с наместником!
Версгорец коротко взглянул на нас, когда я перевел слова барона, потом склонился над маленьким черным ящичком и, нажав кнопку, произнес в него несколько фраз, которые я не расслышал. Вскоре его изображение сменилось заспанным лицом Хуруги. Протерев глаза, губернатор угрюмо произнес: