— Какая была палинка, чудо! Аромат, как в хвойном лесу. — Толстяк мечтательно вздохнул.
— Убирайся к черту, нашел что вспоминать, — рассмеялся Имре. — Речь идет о пластинах, а не о банкете. Это я говорю тебе, товарищ Лиска, поскольку Клонга по причине жаркой погоды сегодня недееспособен. А он отлично между тем знает о наших переговорах с западногерманской фирмой «Штальблех». Она уже сейчас производит такие пластины, которые мы сами смогли бы выпускать года через два-три, не раньше, не говоря уже об экспериментальной разработке, которая обошлась бы в несколько миллионов.
— Когда же фирма обещала дать ответ? — поинтересовался Лиска.
— Я передал туда нужные нам параметры, их технологи изучают документацию. На днях жду ответа. Послушай, Клонга, проснись на минутку! Сегодня утром я имел разговор с государственным банком. Там товарищи идут нам навстречу. Поскольку солнечные батареи на аккумуляторных пластинах с нашим покрытием имеют чрезвычайно высокую эффективность, рынок для них обеспечен. Трезво оценив наши экспортные возможности, банк предложил нам целевой кредит на пятьсот миллионов форинтов. На эти деньги мы сможем построить целый специализированный цех!
Клонга стряхнул наконец пепел со своей сигары.
— Бела, ты великий человек! — воскликнул он, сразу оживившись.
— Подготовь, пожалуйста, текст предложения и все предварительные расчеты. Во вторник будем докладывать вопрос в Комитете по развитию техники при Совете министров.
— Позвольте, но для этого нам нужно иметь ответ от фирмы «Штальблех»! — вставил Лиска.
— Ты прав. Правда, конъюнктура на рынке стала для нас благоприятной, но формальный ответ иметь все же надо. — Имре подошел к письменному столу и нажал кнопку на пульте. — Тери! Зайдите, пожалуйста. Есть что-нибудь от фирмы «Штальблех»? — спросил он, когда секретарша возникла на пороге.
— Пока ничего.
— Поторопите их, пожалуйста. Запросите по телексу. Так ведь быстрее?
— Да, товарищ директор.
Тереза уже повернулась, чтобы уходить, но Имре остановил ее.
— Подождите минуту! — Затем подошел к коллегам. — Итак, если ни у кого больше замечаний нет, будем считать, мы закончили. За предложение о новом цехе ты, Клонга, садись, не откладывая, ответ фирмы приложим потом.
Пожимая руки собеседникам, Имре на секунду задержал руку главного инженера в своей. «В последнее время наш толстяк что-то слишком много пьет. Даже переговоры с фирмой ассоциируются у него с запахом спиртного. Это не годится». Имре долгим взглядом проводил главного инженера до дверей.
В кабинете осталась одна Тереза.
— Скажите, Терике, нет ли вестей от наших новобрачных?
Девушка вынула из кармана халатика и протянула директору телеграмму.
Имре ее распечатал и стал читать вслух:
— «Все прекрасно. Завтра едем в Рим. Недостает только тебя. Нора, Габор».
Имре рассмеялся:
— Бедные детки! Надеюсь, они все-таки переживут мое отсутствие. Как вы думаете, Тери?
— Надо надеяться, — с улыбкой ответила Тереза.
Имре взглянул на перекидной календарь.
— Уже семнадцатое! Как быстро летит время. Почти неделя, как они уехали. — Он подавил вздох и поинтересовался: — Мне кто-нибудь звонил?
— Да, подполковник Рона. Он потребовал, чтобы я записала для вас телефонограмму слово в слово. Вот что он продиктовал: «Несчастного отца, оставшегося в одиночестве, намереваются немного развлечь его друзья. С этой целью сегодня в пять вечера они отправляются в лес к Иштвану Додеку и надеются, что товарищ директор не станет возражать, если они заедут за ним на своей машине втроем. Так будет безопаснее для жизни всех участников дорожного движения. Точка».
— Шутник! В прошлый раз, когда я сидел за рулем, он критиковал меня за то, что я управляю машиной так же, как вы, Терике: «Лихач, гонщик ралли, подражаешь своей знаменитой секретарше!»
— В самом деле? А в глаза он мне говорил только комплименты.
— Лицемер! Пожалуйста, позвоните ему и выскажите свое мнение на этот счет, а попутно сообщите, что я жду их к четырем часам, и поскольку я суеверен, то осмелюсь сесть в их машину только потому, что сегодня не тринадцатое число, а семнадцатое.
Миллс и Саас благополучно пересекли границу. Уже по дороге Миллс после короткого раздумья твердо решил, что руководителем операции станет он.
В Будапеште они разыскали прокатную контору «Волан», и Саас, предъявив паспорт на имя Амадео Зексо, гражданина республики Аргентина, взял напрокат «Жигули» цвета бордо. Отъехав в безлюдное место, они ловко вмонтировали в ящичек для перчаток на переднем щитке компактную рацию. Собственный автомобиль марки «фольксваген», на котором они приехали из Вены, был оставлен на стоянке возле фешенебельного отеля «Хилтон» в Буде.
С помощью карты и описания, полученного от Каррини, найти лесную дорогу, которая вела к домику, где жил Додек, не составило особого труда. Съехав с шоссе, они загнали автомобиль в придорожные кусты и отправились дальше пешком напрямую через лес.
Черепичную крышу сторожки они увидели уже издали среди деревьев. Миллс вынул из кармана фотографию, сделанную итальянцем.
— Похоже, здесь, — сказал он.
Саас тоже взглянул на снимок.
— Подойдем ближе.
На краю поляны, окружавшей сторожку, они остановились и замерли. На небольшой террасе, служившей также для входа в дом, опершись на перила, стоял человек.
— Это Додек, собственной персоной, — прошептал Саас.
Это и в самом деле был Иштван Додек. Старик, задумавшись, стоял и смотрел куда-то в сторону долины, неподвижно, словно был вырезан из дуба, подобно столбам, подпиравшим навес. Казалось, жизнь покинула его.
Миллс вынул пистолет, Саас поправил висевшую на боку сумку. Они вышли из-за деревьев и медленно двинулись к сторожке. Додек не пошевельнулся. Пришельцы уже стояли перед ним, когда он наконец, продолжая смотреть вдаль, проговорил:
— Вы заблудились? Отсюда дальше дороги нет.
Ответа не последовало. Додек перевел на них взгляд.
— Что вам угодно? — Голос его звучал спокойно. Увидев в руке Миллса пистолет, он пожал плечами. — Денег вы здесь не найдете, у меня их нет.
Миллс одним прыжком оказался на террасе, схватил старика за плечо и подтолкнул его к двери.
— Идите в дом! — коротко приказал он.
Зрачки у Додека расширились. Он не спеша повернулся кругом и вошел в комнату. Миллс последовал за ним. Саас, задержавшись у порога, внимательно огляделся по сторонам и тоже вошел в дом. Быстро заперев на засов дверь, он прошел к окну, положил на подоконник свою сумку и, прислонившись к косяку, стал наблюдать за поляной.
Старик остановился посередине комнаты, тяжело оперся о стол.
— Что вам угодно? — повторил он. — Я же сказал, денег у меня нет.
— Это мы уже слышали! — прикрикнул на старика Миллс и повернулся к Саасу: — Принеси с террасы пишущую машинку.
Саас повиновался.
— Ты только погляди, чем он занимается! — воскликнул Саас, наклонившись над листом бумаги, вставленным в машинку и отпечатанным почти до половины. — Сочиняет мемуары. Это уже сто восьмидесятая страница, а судя по содержанию, он добрался пока только до сорок второго года.
Миллс никак не прореагировал.
— Напечатай текст, который нужен, — отрывисто и сухо сказал он.
Саас присел к столу, вставил чистый лист и начал бойко стучать по клавишам. Додек было обернулся, чтобы взглянуть, но Миллс злобно прикрикнул на него:
— Не поворачиваться! В свое время узнаете, о чем речь.
Миллс отошел от двери и стал так, чтобы видеть, что происходит за окном, и одновременно наблюдать за Додеком.
— Еще раз спрашиваю, что вам от меня нужно?
— Скоро узнаете, Иштван Додек!
— Вам известно мое имя? Но мы никогда не встречались. Кто вы?
Саас вложил в машинку второй чистый лист бумаги и опять принялся барабанить по клавишам.
— Ну что? — Миллс проявлял признаки нетерпения.
Его сообщник поднял руку в знак готовности.
— Теперь дай ему прочитать!
Саас поднес к глазам старика напечатанный текст таким образом, чтобы тот не мог вырвать лист у него из рук. Первый листок Миллс взял со стола и, не читая, положил на подоконник, рядом с сумкой.
Додек вынул очки, водрузил их на нос и стал читать текст, который держал перед ним незнакомец. По мере того как он понимал смысл, лицо его багровело от негодования. Губы дрожали, на виске набухла и запульсировала вена.
— Эту мерзость я не подпишу никогда! — Мускулы лица напряглись, подбородок выдвинулся вперед. — Я не знаю, кто вы и кто вас послал, но в одном абсолютно уверен: вы подлецы!
— Значит, не подпишете? — зарычал Миллс.
— Я уже сказал, — ответил Додек. Старик овладел собой и спокойно убрал очки в карман.
Миллс медленно поднимал пистолет. Старик смотрел на незнакомца с полным равнодушием.
— Вы можете меня убить, — холодно заметил он. — Я достаточно жил и видел на своем веку, чтобы бояться смерти.
Саас усмехнулся.
— Гляди-ка, сколько амбиции в этой старой калоше!
— Давай сумку, быстрее! — прикрикнул на него Миллс.
«Не слишком ли он задается, этот Миллс? Почему он мной командует? — подумал Саас. — Человек-робот, без капли фантазии». Сам он был отнюдь не прочь немного покуражиться над этим упрямым и гордым стариком. Поглядеть, что он заноет, если с него сбить спесь. Но для этого нет времени. Да и ситуация вовсе не подходящая для того, чтобы поставить Миллса на место.
Саас подошел к окну, вынул из сумки продолговатую металлическую коробку и положил ее на стол.
Додек взирал на все эти приготовления с полным равнодушием.
— Если вы не подпишете добровольно, мы заставим вас это сделать, — сказал Миллс.
Старик покачал головой с таким выражением на лице, что у Сааса начисто пропало чувство юмора. Он схватил Додека за плечи, втиснул его в кресло и, расстегнув пуговицу, закатал рукав на левой руке старика до самого плеча.
Миллс свернул с коробки колпачок и вынул оттуда блестящий шприц с набором каких-то ампул, наполненных желтоватой жидкостью. Наполнив шприц до половины, он подступил к Додеку, руку которого Саас распластал и прижал к поверхности стола.