— Фу-у! Я думал, что не застану.
— Что-то случилось? — насторожился Николай.
— Не. Из-за мудака контрабандиста, пришлось крюк давать! — выругался агент и плюхнулся на стул. Кочубею был неприятен его взгляд, но тут было не до симпатий. Время поджимало, и он, не мешкая, перешел к деловой части явки:
— Вахтанг, не буду тебя задерживать, перейдем к делу. Что сейчас происходит в западной группировке войск? Правда, что идет концентрация сил и усиление авиационной группы?
— Да! — не стал вдаваться в подробности Багратион, пошарил в кармане джинсов, достал пакет и пояснил: — Здесь копии секретных материалов! В них все!
— Молодец!
— Стараюсь, но если бы ты знал, чего это мне стоит, — пожаловался агент.
Николай понял все без слов — каждая явка с агентом заканчивалась одним и тем же — выкачиванием денег, и заверил:
— Вахтанг, ты же нас знаешь, в долгу не останемся.
— Если можно, то сейчас? Младшего надо срочно отправлять в клинику.
— Тысяча устроит?
— Э-э, — промычал Багратион и, облизнув губы, спросил:
— А если две и евро?
— У меня с собой тысяча.
— С сыном совсем плохо.
— Я понимаю, Вахтанг, все зависит от качества информации.
— Она стоит того! Клянусь!
— Посмотрим, оценим, и потом… — фраза замерла на губах Кочубея.
С улицы донесся шум. Он выглянул в окно, перед глазами промелькнул Кавказ с автоматом.
«Засада?! Диверсанты?!! — вихрем пронеслось в голове Николая. Он выхватил пистолет из кобуры, вжался в простенок и шепнул агенту: Ложись».
Багратион метнулся за шкаф и распластался на полу. В следующее мгновение по стене возникла уродливая тень, и в дверном проеме появился Кавказ. Весь его вид: расстегнутая кобура, из которой торчала рукоять пистолета и автомат в руках, говорили о том, что опасность близка.
— Где?! Сколько?! — спросил Кочубей.
— За лечебным корпусом! Не меньше пяти! — выдохнул Кавказ.
— Спецназ? Бандиты?
— Навскидку не скажешь.
— Что предлагаешь?
— Пусть уходят! Не трогайте! — подал голос Багратион.
— Николаич, так что будем делать?! — наседал Кавказ.
Кочубей стоял перед непростым выбором: внезапно напасть и уничтожить бандитов, и при этом рискнуть жизнью ценного агента или попытаться незаметно скрыться. В глазах Кавказа он читал только один ответ. Николай, бросив взгляд на Багратиона, принял решение.
Глава 11
Тихо гудящий кондиционер навевал на Марка Перси дремоту. На конспиративной квартире ЦРУ, вдали от городского шума, ничто не напоминало о том, что в ее стенах родилась наиболее секретная часть плана, который должен был радикально изменить соотношение сил на Южном Кавказе и навсегда вытеснить Россию из этого стратегически важного региона. Высокая кирпичная стена надежно ограждала ее от городской суеты, глазки видеокамер бдительно стерегли подходы, а плотно закрытые жалюзи на окнах скрывали обитателей от любопытных глаз. Со стороны дом казался вымершим, но он жил своей, особенной жизнью.
На первом этаже в холле топтался мрачный охранник и, маясь от скуки, прислушивался к тому, что происходило за дверью «особой комнаты», в которую имели доступ только оперативные сотрудники резидентуры. Запершись в ней, Роберт Ливицки склонился над пультом управления электронной защиты и сканировал пространство вокруг дома, пытаясь обнаружить электронные щупальца вездесущей русской разведки. Пока она себя никак не проявила, и на дисплее сохранялась ровная картинка. Переведя систему из ручного в режим автоматического контроля, он запер дверь и поднялся на второй этаж.
Услышав шаги на лестнице, Перси поднялся из кресла. Появление Ливицки вызвало на его лице недовольную гримасу. Стрелки показывали начало четвертого: время встречи с первым заместителем Специальной службы внешней разведки Константином Чикованишвили и главой контрразведки Леоном Табидзе истекло, а они не соизволили появиться.
«Болтуны!» — с раздражением подумал Перси, прошел к холодильнику, достал бутылку минералки и стал пить жадными глотками. В последнее время он жил на нервах: до начала военной фазы операции «Чистое поле» оставались считанные дни, а на нем висела масса незавершенных вопросов. Казалось бы, так тщательно разработанный план оперативного прикрытия действий грузинской армии в Южной Осетии и Абхазии в последние дни все чаще давал сбои. Обещания Чикованишвили и Табидзе дожать исполнителей на роли русских боевиков, пока оставались только обещаниями. Из пятерых «кукол» лишь двое, да и те с большой натяжкой, годились для участия в предстоящем «спектакле». При таком количестве «террористов», разработанная Перси схема «российского заговора», связанного с «покушением» на президента Саакашвили, в котором ведущая роль отводилась Фантому, трещала по всем швам.
Недовольство Перси передалась Ливицки. На нем тоже было завязано немало вопросов, решение которых во многом зависело от того, как сработает грузинская сторона, и он не удержался от язвительного выпада:
— Наши князья, как всегда задерживаются.
— Да, уж князья, не соизволят даже позвонить. Фанфароны! — злился Перси.
— Зато к столу и рюмке они первыми.
— Пусть только появятся, я им налью! Что с русскими ушами?
— Чисто! Процедил весь эфир.
— А по периметру?
— То же самое.
— Скрытые посты на подходах выставлены?
— Сэм доложил, что сделал это еще двадцать минут назад.
— Хоть кто-то работает, а эти… — у Перси больше не нашлось слов, и он потянулся к телефону.
В это время в холле хлопнула дверь, и послышались громкие голоса. Характерный выговор не оставлял сомнений — пожаловали Чикованишвили и Табидзе. В дверном проеме возник охранник.
— Сэр, прибыли господа, — доложил он.
— Пропустить! — приказал Перси.
— Марк! Роберт! У нас для вас отличный подарок! — воскликнул Чикованишвили.
— Подарок?! Мне сейчас не до него! Миссия вот-вот должна начаться, а я слышу одни только обещания! — раздраженно бросил Перси.
— Марк, не сгущай краски! Все идет по плану! — не терял оптимизма Чикованишвили.
— Я этого не наблюдаю!
— Один момент, сейчас увидишь! — самоуверенно заявил Табидзе и, достал из кейса диск.
— Что это? — подозревая его в очередном пустом фокусе, спросил Перси.
— О-о, крутой боевик! — хмыкнул тот.
— Леон, мне сегодня не до шуток! — нахмурился Перси.
— Марк, ты не пожалеешь! Тут то, чего так не хватало для подкрепления нашего плана! Где это можно посмотреть?
— Роберт, займись! — распорядился Перси.
Ливицки и Табидзе прошли к домашнему кинотеатру.
— Марк, я предлагаю присесть. Боевик не для слабонервных, — с улыбочкой произнес Чикованишвили и бесцеремонно развалился на диване.
Перси молча, занял место в кресле. Ливицки возвратился и присел рядом. Табидзе бросил взгляд на Чикованишвили, тот кивнул головой, и включил запись. Экран вспыхнул, на нем крупным планом возник предбанник сауны, затем само помещение, в котором происходило странное действо.
Перси оторопел:
— Это что за мерзость?!
В следующее мгновение грохот падающей мебели и рев мужских голосов выплеснулся в комнату. Клубок потных, волосатых тел катался по полу. Искаженные болью и яростью лица скалились на Перси. Он оторопел, и с губ сорвалось:
— Э-э, что за мерзость?!
— Минуту терпения, Марк! — с невозмутимым видом ответил Чикованишвили.
Последовавшая за этим сцена возмутила Перси. Жертвой насильников оказался основной объект оперативной разработки подполковник российской армии «X».
— Что это, я спрашиваю?
— Это первый этап вербовки! — заявил Чикованишвили.
— Что?! — не поверил своим ушам Перси.
— А что делать? Гордый оказался, денег не брал. Пришлось доходчиво объяснить, — хохотнул Табидзе и развел руками.
— Да?! И как?
— Сказал все, что нам надо, — подтвердил Табидзе.
— А потом не сорвется? — усомнился Перси.
— Сорвется? Пусть только попробует! Пригрозили!
— А после этого он в петлю не полезет? — высказал опасение Ливицки.
— Исключено! — отрезал Табидзе.
— Уверен?
— Абсолютно!
— И какие для того есть основания?
— Сорок тысяч долларов, которые он взял.
— Весомый аргумент, — согласился Ливицки.
— Еще какой! Пока сбоев не давал.
— Будем надеяться, — осторожно высказался Перси и поинтересовался: — Что он сказал по основной теме?
— Все, что было прописано в сценарии. Слово в слово, — заверил Чикованишвили и попросил: — Леон, дай вторую запись!
На экране возник кабинет. Его обстановка им была знакома до мелочей, каждая из которых была тщательно продумана и должна была вызвать у будущих зрителей доверие к тому, что все происходящее отнюдь не спектакль. Подкрепить это должны были карта районов Грузии, прилегающих к Абхазии и Южной Осетии, с территории которых на нее нацелились красные стрелы — направления будущих ударов российской, абхазской армий и южно-осетинского ополчения, а также кипа фотографий тайников с оружием и, наконец, главный свидетель — подполковник «X».
Перси внимательно следил за его мимикой, вслушивался в интонации, и должен был признать: выступление звучало убедительно. Не только у обывателей, а и у въедливых журналистов, вряд ли бы возникли сомнения в том, что подполковник руководил подпольной террористической сетью на территории Грузии, созданной российской спецслужбой. Для самых отъявленных скептиков дополнительным подтверждением тому должны были послужить показания других «разоблаченных агентов» и арсенал изъятого у них оружия.
«X» продолжал говорить. Перси слушал и намечал следующие шаги в операции. Еще один ее исполнитель по прикрытию военной акции грузинской армии и дезинформированию международной общественности, наконец-то, вписался в разработанный им сценарий. И только концовка выступления, в которой «X» приносил покаянные извинения президенту Саакашвили, резанула слух Перси. Тон подполковника не вязался со зловещим образом одного из главарей заговорщиков-террористов. Запись закончилась. Табидзе и Чикованишвили с нетерпением ждали заключения Перси.