— Отличная работа! — похвалил Дуглас и обратился к Чикованишвили: — Константин, насколько оперативно ваши источники в русской армии будут информировать нас о ее действиях.
— Что касается частей Северо-Кавказского военного округа, то мы имеем возможность контролировать каждый шаг! — заверил Чикованишвили.
— И на чем основывается ваша уверенность?
— В штабе округа мы имеем двух надежных агентов, больше десятка в 58-й армии и 42-й дивизии. Кроме того, в Абхазии и Шида Картли созданы резидентуры. Только в одной Шида Картли в нее входит 17 агентов. Все они имеют задания: сообщать о перемещениях войск противника, численности и вооружении.
— Хорошо! — одобрил Дуглас.
— Наряду с этим, совместно с контрразведкой сформировано двенадцать специальных групп. Их участники в совершенстве владеют русским языком и имеют славянскую внешность. С началом боевых действий они будут заброшены в тыл противника и под видом российских военнослужащих станут совершать бесчинства…
— Достаточно, Константин, это уже вопрос завтрашнего дня! — не стал углубляться Дуглас в техническую сторону и, бросив взгляд на таймер, предложил:
— Мы работаем больше часа. Основные вопросы рассмотрены, если нет возражений, на этом закончим?
Все его подержали.
Подводя итоги, Дуглас не удержался от пафосной реплики:
— Господа! Руководители наших стран возложили на наши плечи важную и ответственную миссию по восстановлению свободы и законности на территориях, где царят хаос и произвол. Каждый из нас должен сделать все возможное, и даже невозможное, но довести ее до конца. Благодарю за активное участие в работе и желаю успехов!
— Вам тоже, сэр! — прозвучало в ответ.
— Спасибо! — поблагодарил Дуглас и распорядился: — Джоан, проводите наших коллег.
«Грузинская сторона» покинула зал. Оставшиеся перевели разговор на другую тему. Дуглас сказал:
— Господа, вы не первый день в Грузии, и надеюсь, никто не испытывает иллюзий в отношении возможностей наших грузинских коллег. Их воинственные речи не должны вводить нас в заблуждение.
Форман и не удержался:
— В 1921 году, когда войска большевиков двинулись в Грузию, ее вожди с Ноем Жордания грозили, что отважные «витязи в тигровой шкуре» порвут в клочья «русского медведя». Прошло три дня, и 25 февраля друг Сталина — Орджоникидзе телеграфировал в Москву: «Красное знамя реет над Тифлисом!». Позже генерал Одишелидзе, ответственный за оборону Тифлиса, так вспоминал об этом: «когда части 11-й армии большевиков двинулись на город, то вместо 1500 бойцов особого батальона народной гвардии, на бой собралось всего 240 человек, но зато на их проводах было сказано 240 речей!»
— Сейчас не время для досужих разговоров. Следующие сутки покажут, кто и чего стоит! — заявил Дуглас и спросил: — Кто и когда вылетает?
— Я после обеда. Ломинадзе и Янус ждут меня на базе в Сенаки, — доложил Перси.
— Я позже, одним бортом с Фрэнком, — буркнул Дрейк.
— В таком случае, господа, я вас больше не задерживаю. Еще раз хотел бы напомнить: максимум энергии и напора! Держите руку на пульсе, а лучше на горле наших грузинских коллег. Что касается их речей, то надо помнить, что мы находимся в дружественной стране и потому должны уважать ее традиции.
Дрейк, Форман, Ливицки и Перси переглянулись. Форман первым озвучил общее желание:
— Парни, не знаю как у вас, а у меня появился жуткий аппетит.
— Есть тут одно приличное местечко. С отменной осетинской кухней, — вспомнил Дрейк.
— Осетинской?! — переспросил Перси и, рассмеявшись, заметил: — Джон, завтра ты будешь сыт ею по горло.
— А мне уже сейчас хочется, — отшутился тот.
Ресторан, о котором вел речь Дрейк, находился на проспекте Буша. При входе их встретил швейцар, ряженный в черкеску с неизменным кинжалом на поясе. Стены зала украшали медвежьи шкуры, оленьи рога и сабли. Острый запах пряностей еще больше раздразнил аппетит.
Дрейк, не заглядывая в меню, заявил:
— Доверьтесь мне! Предлагаю взять любимые перепелиные крылышки для Джоан, а нам четыре картофчена.
— Я буду шараджен, — отказался Форман.
— В чем разница, Джон? — поинтересовался Ливицки.
— Почти тоже самое, что и картофчен. Сыр, тесто, только вместо картошки мелко порезанные листья молодой свеклы, — пояснил он.
— Получается три картофчена и один шараджен, — подвел итог Дрейк и продолжил демонстрировать свои познания в местной кухне: — Из мясного предлагаю взять шашлык из молодой баранины и отварную говядину. Здесь их готовят отменно.
— Шашлык! — в один голос воскликнули все, лишь Форман проявил независимость и потребовал филе из говядины.
— С закуской определились. Пить что будем?
— Виски! — здесь вкусы у всех совпали.
Приняв заказ, официант склонился в низком поклоне и развернулся, чтобы уйти. Перси остановил и потребовал:
— Пока будут готовить горячее, принесите холодной колы и боржоми.
— Хорошо! Сейчас! — заверил его официант.
Шло время, а обещанные кола и боржоми так и не появились. Терпение у Дрейка иссякло, и он раздраженно бросил:
— Что за страна? Никому нельзя верить! Ни Президенту, ни официанту! Одна пустая болтовня!
— Джон?! Не бери все так близко к сердцу! Не будет колы, принесут чачу, — свел к шутке Форман.
Официант будто услышал разговор, выскочил из-за ширмы и выставил на стол бутылки с колой и боржоми. Прошло несколько минут, и он снова тенью возник у стола. На подносе под салфеткой оказалась бутылка коллекционного шампанского. Форман шутливо заметил:
— Друзья, если так дальше пойдет, то дело может закончиться свадьбой Джоан и Боба.
— Я не против! — живо отреагировала Джоан и поинтересовалась: — Но прежде хотелось бы знать, где скрывается мой таинственный поклонник?
Официант кивнул на столик у колонны и пояснил:
— Этот скромный подарок для вашей дамы от тех господ.
Джоан, вслед за ней остальные, дружно повернули головы, и их взгляды сошлись на троих парнях.
— Похоже, журналисты? — предположил Перси.
— Телевизионщики! — подтвердил Форман и помахал рукой.
— Фрэнк, кто такие? — полюбопытствовала Джоан.
— Я знаю только одного — Ираклия Абуладзе из телекомпании «Имеди», — пояснил он.
— О?! Я и не подозревал, что военная разведка распахивает наше поле, — заметил Перси.
— Так сложилось, Марк. Мы с ним знакомы с 2006 года. Еще тот тип!
К их столику подошел Абуладзе.
— Час назад слушали их бравые речи, теперь настало время для тостов, — с сарказмом произнес Ливицки.
Тот, нисколько не смущаясь, поклонился Джоан, поприветствовал Формана, и нахально заявил:
— Господа, меня к вам привела не только ослепительная красота вашей дамы, но и профессиональное любопытство!
Перси не упустил возможности познакомиться:
— И что оно вам говорит?
— Очень даже много! — продолжал интриговать Абуладзе.
— Присаживайтесь, батоно Ираклий! — пригласил к столу Форман.
Тот, плюхнувшись на свободный стул, подмигнул Джоан и закинул удочку:
— Господа, прошу простить мое жуткое любопытство, но режет глаз ваш повышенный интерес к осетинской кухне. Насколько я слышал, сегодня она отличается особой остротой и это наводит на мысль…
— Какую же? — перебил явно раздраженный Дрейк.
Так, журналист, похоже, что-то пронюхал. Американцы напряглись.
— Мне кажется, ваш следующий ужин состоится в Цхинвале? Насколько я слышал, там будет много горячих блюд? Или я ошибаюсь?
За столом возникла гнетущая пауза. У американцев промелькнула одна и та же мысль: если такое известно журналисту, то, что же тогда знают русские? Форман был уже не рад, что пригласил Абуладзе и, чтобы поскорее отделаться, заявил:
— Осетинскую кухню мы оставляем вам, а сами переходим на абхазскую!
— Абхазскую?! — воскликнул Абуладзе и привстал. Его глаза азартно заблестели: — Значит это правда?! Когда?! Как скоро?!
Форман, кажется, готов был проглотить язык. Он прилюдно сел в лужу. Да еще какую! Из случайной его оговорки журналист сделал правильный вывод. Формана уже не сомневался в том, что уже сегодня это станет достоянием Дугласа. Неловкая пауза затягивалась. Здесь уже Перси взял на себя инициативу и холодно отрезал:
— Господин Абуладзе, ваши необоснованные подозрения в отношении наших гастрономических пристрастий, отбивают всякий аппетит. Мы благодарим за подарок, но он не к нашему столу. В нем нет настоящего градуса и к тому же слишком много брызг.
Телевизионщик зло посмотрел на него и возвратился к своему столу. Для американцев ужин был бесповоротно испорчен. Вскоре все вышли из ресторана.
Дорога до авиабазы Вазиани заняла меньше часа. Несколько минут ушло на проверку документов и пропусков у дежурного службы безопасности, а дальше без остановок они проехали к сектору. В нем под усиленной охраной морпехов находилась особое авиационное звено армии США.
— Поезжай к третьей стоянке, Джоан! — распорядился Перси.
Там с полным боевым снаряжением стоял огромный вертолет. В его тени, усевшись на громадные рюкзаки, расположились четверо из группы поддержки специальных операций ЦРУ. При приближении машины они поднялись. Старший — Стив Старк шагнул навстречу Перси. Перси невольно подтянулся и бодрым голосом спросил:
— Как настрой парни?! Лететь не боитесь?
Они переглянулись и их лица расплылись в улыбках. За всех ответил Старк:
— С вами, сэр, хоть к черту на рога!
Перси был польщен, не каждому начальнику выпадает такая честь. Элита спецназа — эти решительные парни, не раз смотревшие смерти в глаза и повидавшие всякого в Ираке, Афганистане, Африке и бог знает, где еще, хорошо знали себе цену и просто так словами не бросались.
— Спасибо, Стив. Ты знаешь, для меня твои слова не пустой звук.
— Да, сэр! Работать с вами — это честь для нас. Вы по теплым кабинетам не отсиживаетесь, — ответил тот.
— Верно! И сегодня не обещаю легкой прогулки. Летим к границе с Абхазией. Предстоит серьезная работа. Вопросы?