— Как ты? — он подошел ко мне, и схватив за руку, на которой вчера был ожог, стал её рассматривать.
Убедившись, что со мной всё хорошо, мы пошли завтракать. Быстро поев, прошли к стыковочному отсеку, и, перейдя в шаттл, полетели обратно на Рустран. Боялась, и в то же время хотела на эту планету. Мне понравилось то, что я видела, жители, с которыми столкнулась, кроме одного, и я была без ума от их танцев, особенно танцев водных и огненных земель. Если будет такая возможность, то обязательно научусь их танцевать.
— А где Саманта с Эдвардом? — поинтересовалась я.
— Они ещё рано утром вернулись на Рустран. — ответил Кейн. Надо же, а я и не знала, что они тоже были на Химере. — Отец сказал, что хочет очень серьёзно поговорить с Джэррардом насчет поведения Катары, и мать его полностью поддержала. Так что не удивляйся, если по прилёту тебе будут принесены официальные извинения, — кивнула, и повернув голову стала рассматривать приближающуюся планету.
— Я этому Катаре намылю шею, пусть только попадётся в поле моего зрения, — сказал Алекс, сжимая кулаки.
Успокаивающе погладила его по рукам и, придвинувшись ближе, положила голову на его плечо. Мне было хорошо и спокойно рядом с ним, и страх ушёл. Мы прилетели на Рустран, и как только оказались в нашей комнате, как в дверь постучали. Алекс пошёл открывать, и впустил в комнату Саманту.
— Ниточка, девочка моя, — она подошла ко мне и обняла, — ты как?
— Спасибо, всё хорошо, — мне всё больше и больше нравилась эта женщина, и я была просто уверена, что она будет мне замечательной свекровью. — Эдвард только что связывался со мной по вакару, и сказал, что Джэррард попросил разрешения поговорить с тобой, и они летят сюда. Надеюсь, ты не против?
— Нет. Мне самой интересно, что он мне хочет сказать, — ответила я.
— Я буду присутствовать при разговоре, — тут же заявил Алекс.
— Алекс, не переживай, вся наша семья будет присутствовать при разговоре, — успокоила Алекса Саманта, и вышла из комнаты. — Я позову вас как только они прилетят, — сказала она уже из коридора.
Мы с Алексом, оставшись одни, обнявшись, сели на диван, и просто молчали. Каждый думал о своём, но была уверена в том, что Алекс, так же как и я думал о том, что хочет сказать Джэррард. Уже хотела спросить, что он думает по этому поводу. Но пришла Саманта, и позвала нас к ним в комнату. Когда выбирали комнаты, я не обратила внимания, какую комнату выбрала Саманта, а теперь, оказавшись в ней, начала с интересом рассматривать.
Комната была чем-то похожа на нашу, но более просторная, и спальня была отделена, точнее, скрыта за панелью в стене. Мы сейчас находились в гостиной, и уселись с Алексом на мягкий диван, с другой стороны от меня сел Кейн, и места больше ни для кого не осталось. Саманта присела в кресло, а два ещё остались свободны.
— Они уже должны вот-вот прийти, — сказала Саманта, и посмотрела на дверь, которая начала открываться.
— Здравствуйте, — поздоровался с нами Джэррард, войдя в комнату, он прошёл к креслу и присел в него.
Мы ответили и с ожиданием посмотрели на него. Всех снедало любопытство, но никто не задавал вопросов, а ждали, когда он сам начнёт говорить.
— Первым делом я бы хотел попросить у вас Аданита прощение за то, что вчера произошло на вечере, — начал он. — Никто не думал, что так получиться, да и никто не хотел, чтобы так получилось.
— Вам не за что просить прощения, — ответила я, — ведь это не вы обожгли мне руку.
— Понимаю это, но если бы я был внимательнее, то такого могло бы не случиться.
— Вы хотите сказать, что ваш племянник специально сделал так, чтобы у Аданиты появился ожог на руке? — возмущённо спросил Эдвард Кросс.
— Нет, он не специально, — заверил его Джэррадрд, и в его глазах появилась такая боль, что мне стало жалко этого рустранца. — Я сейчас вам всё объясню.
— Мы вас внимательно слушаем, — холодно произнёс Алекс, не выпуская меня из объятий.
— Вы уже у нас столкнулись с таким словом как шийи, — обвёл нас взглядом рустранец, — но вы ведь не знаете и не понимаете значение этого слова, так? — спросил он, и мы утвердительно кивнули.
— Когда вы на вечере представляли нам свою шийи и дочь, я думала, что так у вас называют супругу, — сказала Саманта.
— Это одно из значений этого слова, — сказал Джэррард и тут же продолжил: — Шийи для рустранца эта та, кого признала твоя стихия и послала ей зов крови. Эта твоя единственная, твоя половинка, душа и избранная без которой рустранец, не может жить, когда находит её.
— Подождите, — прервала я его, — а как вы понимаете, что она ваша шийи?
— По прикосновению, — ответил он. — Когда женщина сама прикасается к нашей коже, если она твоя шийи, то по телу проходит дрожь, и появляется огонь в крови. Это касание запускает необратимые изменения в теле рустранца и он уже не может без неё.
— А как женщина понимает, что это её… ну, если она шийи, то, как у вас называют мужчин? — снова спросила я.
— Шейнар. — ответил Джэррард.
— Так как она понимает, что он её шейнар?
— А вот здесь самое главное, — ответил он, и начал объяснять: — Если женщина откликнулась на зов крови рустранца, то происходит принятие, и на левой скуле женщины появляется маленькая татуировка в виде молнии. Если её шейнар уроженец огненных земель, то татуировка будет красного цвета, для воздушных — белого, для пустынных — жёлтая, а водных — синяя. Появление этой татуировки и означает что она его шийи.
— А если татуировка не появилась? — вновь поинтересовалась я.
— Если татуировка не появилась, то для этого может быть две причины: первая — если отклик крови происходит сразу, но по какой-то причине принятие не происходит, и его нужно ждать. А вторая, если идёт отрицание, — ответил Джэррард.
— А при этом есть какие-то последствия?
— Да, — кивнул он. — Если принятие нужно ждать, то рустранец будет чувствовать дискомфорт и только, а вот если идёт отрицание, то ему не жить. Его сожжёт его собственный огонь, но перед полным выгоранием придётся испытать такие муки, что сам не захочешь жить.
Мы все сидели в полнейшем шоке от слов Джэррарда, а потом Алекс спросил:
— А при чём здесь Нита?
Джеррард тяжело вздохнул, и, посмотрев на меня спросил:
— Нита, помните, Катара спас вас на Гелионе?
— Да, — кивнула я.
— Вы прикасались к его коже?
— Да. Коснулась его щеки, когда он лежал, и думала, что он был без сознания, — припомнила я. — Хотела убедиться, что с ним всё в порядке.
— Вы были в перчатках?
— Нет, — мне не нравились эти вопросы и я начала волноваться.
— В момент вашего касания, у Катары прошла дрожь по всему телу, и появился огонь в крови, — вздохнул Джэррард. — Он принял вас как свою шийи.
— Но у меня ведь ничего нет! — воскликнула я. — Имею в виду, что у меня к нему нет совершенно никаких чувств, кроме благодарности. Да и татуировки тоже никакой не появилось. Только… — прошептала я.
— Только что? — мгновенно спросил Джэррард.
— У меня потом на пальцах был ожог, и начали сниться странные сны, — шокировано сказала я.
— Мы не знали этого, но до последнего надеялись, что у вас отсрочка принятия, — сказал он, опустив голову. — Пока не произошёл вчерашний инцидент, мы ни в чём не были уверены. Но вчерашний ожог от прикосновения Катары расставил всё по своим местам. У тебя отрицание зова, и от этого такие последствия.
— И… Что теперь с ним будет? — спросила я, уже зная ответ наперёд.
— Он умрёт, — сказал Джэррард надломленным голосом. — Но перед этим… — и из глаз сильного мужчины потекли слёзы. — Он сын моей родной сестры и лучшего друга. Они погибли, когда Катара был совсем маленьким, и мы с Анникой растили его как своего родного ребенка. Я души ни чаю в этом мальчике. Он никогда не чувствовал себя лишним в нашей семье и был всегда окружён теплом и заботой, — рассказывал Джэррард. — Я собирался сделать его своим приемником. А теперь…
— Но неужели ему нельзя ничем помочь? — взволновано спросила Сабрина, и я увидела, что у неё глаза на мокром месте, впрочем, как и у меня.
— Можно, но нужна родная кровь. — Тяжело вздохнул Джэррард. — У нас редко происходят отрицание зова, практически никогда. На моей памяти было только два случая. При первом — отрицание было перебито родной кровью и всё закончилось хорошо, а при втором — родной крови не было, и всё закончилось печально. И я знаю, что ожидает моего мальчика.
— Что такое родная кровь? — я уже понимала, что это значит, и с волнением ждала ответа Джэррарда.
— Родная кровь, это твоя родная сестра, если она у тебя есть, — ответил он. — Катару можно спасти, если она добровольно, через касание ответит на его зов крови.
— А по-другому никак? — мне было очень жалко Катару, но я не могла и не хотела так поступать с Анной. И не дам на это согласие, тем более, что сестра ещё несовершеннолетняя.
— Нет. Наши учёные уже давно бьются над этой проблемой, но никак не могут найти панацеи от этой беды, — был дан мне ответ.
— У меня есть сестра, — начала говорить, и увидела, какой надеждой загораются его глаза, добавила: — Но я не дам согласие на то, чтобы она прилетала сюда, и касалось его. А так как Анна несовершеннолетняя, то думаю, что и мама тоже не разрешит ей этого делать.
— Почему? — жёстко спросил он.
— Анне только семнадцать лет, и я не имею права так с ней поступать, пусть это даже и спасёт чужую жизнь, — я была непреклонна. С одной стороны понимала его, и хотела помочь, но Анной рисковать не собиралась.
— Если бы я сама могла ему чем-то помочь, то обязательно бы сделала всё от меня зависящее, а так… Мой ответ на родную кровь — нет.
— Аданита. — попробовала что-то сказать Саманта, но я перебила её:
— Саманта, даже не пытайтесь меня уговаривать. Я так понимаю, если Анна коснётся его, и произойдёт принятие, то она станет шийи Катары? — посмотрела на рустранца, и когда он утвердительно кивнул, ответила:- Нет!