— Определенного сказать ничего не могу. Будем надеяться, что в лучшем случае у этого человека предынфарктное состояние. Ему требуется немедленная госпитализация.
— Пусть он проходит эту госпитализацию у себя в Бразилии! — воскликнул полицейский. — Я посмотрел расписание: ближайший рейс через три часа. Мы добьемся для него места в первом классе. Там можно установить кресло почти в горизонтальном положении. Он спокойно долетит до Рио-де-Жанейро. Об этом мы позаботимся.
— Вы, синьор полицейский, — спокойно произнес Бизоньо, — просили меня дать заключение о состоянии этого человека. Я как доктор утверждаю: он нуждается в немедленной госпитализации. В Рио-де-Жанейро прилетит самолет с трупом. Я не могу взять на свою душу ответственность за это преступление. Вы как хотите. Только составим документ, и вы возьмете на себя ответственность за возможные последствия.
Полицейский отнюдь не хотел нести ответственность за какого-то португальца, которого угораздило свалиться с сердечным припадком именно у его стойки. Тем более инструкция при чрезвычайных обстоятельствах предусматривала разрешение на пребывание в стране на срок до трех суток пассажира, не имеющего визы. Документы должны были подписать свидетели: жители Италии, взявшие на себя обязательства оплатить все расходы, связанные с пребыванием в стране человека, которому будет дана такая виза.
Полицейский объявил о «соломоновом решении» Мариу Карвалью, сказав, что он сейчас составит бумагу, но, кроме доктора, осматривавшего больного, нужны подписи еще по крайней мере двух человек. Карвалью тут же заверил, что в этом отношении никаких трудностей не возникнет, так как генерала ждет в аэропорту португальская герцогиня Мариа Пиа де Саксе-Кобурго ди Браганса.
— Португальские герцогини мне не подходят, — пробурчал недовольный полицейский. — Мне нужно, чтобы под документом стояла подпись свидетеля, подданного Италии.
— Но у герцогини муж — подданный Италии. Он тоже ждет генерала.
— Вот если он подпишет, тогда не возникнет никаких осложнений.
Марии Пиа, ее мужу и дочери разрешили, несмотря на отсутствие пропуска, войти в «запретную зону». Увидев генерала в столь беспомощном состоянии, Мариа Пиа чуть сама не упала в обморок. Бизоньо поспешил успокоить ее, сказав, что, по его мнению, у генерала упадок сил в связи с ослаблением сердечной деятельности и необходимо срочно доставить его в госпиталь.
К моменту завершения всех формальностей уже подошла вызванная по телефону машина из госпиталя. Два санитара бережно уложили Делгадо на носилки. И вот, включив сирены, санитарная машина помчалась по улицам Рима.
Когда санитары, перенеся Умберто Делгадо на кровать, стоявшую в однокомнатной палате, ушли, с «больным» остались Бизоньо, Карвалью и Аражарир Кампос.
— Так вот вы какой, Мариу Карвалью! Ничего не скажешь, молодец! — восторженно произнес Делгадо и засмеялся.
— Очень рад с вами познакомиться, ваше превосходительство, — почтительно вымолвил Карвалью. — Разрешите вам представить моего хорошего друга, доктора Эрнесто Мариа Бизоньо.
— Рад, очень рад, доктор. У вас так кстати оказался с собой стетоскоп. Я уже чувствую себя прекрасно. Как скаковая лошадь перед первым заездом. К сожалению, завтра воскресенье, и считайте, день потерян. Но в понедельник, надеюсь, никто не запретит мне выйти в город по своим делам?
Пока генерал обсуждал с Мариу Карвалью и Бизоньо предстоящую программу, герцогиня, задержавшаяся в здании аэропорта, встретила своего знакомого, высокопоставленного дипломата посольства Соединенных Штатов Америки полковника Вернона Уолтерса.
— О, полковник. Какими судьбами?
— Я провожал друга, милая герцогиня. А вы?
— А я встречала друга, — смеясь, ответила герцогиня, — португальского генерала Умберто Делгадо. Слышали о нем?
— Откровенно говоря, нет. Он занимает высокий пост?
— Да, полковник. Очень высокий. Более высокий, чем Салазар.
— Вы шутите, герцогиня.
— Отнюдь нет, полковник. Он был избран президентом страны.
— Но мне кажется, президентом там сейчас не генерал, а, насколько я помню, адмирал.
— Этот адмирал — марионетка. Его назначил Салазар, а на самом деле португальцы избрали президентом Умберто Делгадо.
— А вы, оказывается, милая герцогиня, ярая сторонница оппозиции. С таким жаром говорите об этом генерале, у вас даже появился особый блеск в глазах! Честное слово, я начинаю ревновать к этому генералу. Завидую генералу, у которого такие единомышленницы.
— Вы шутите, полковник, а я расстроена. Он заболел в пути.
— Будем надеяться, все обойдется, герцогиня. Он обязательно поправится, хотя бы только потому, что о его здоровье печется такая очаровательная женщина, как вы.
Расставшись с герцогиней, вполне удовлетворенный проведенным спектаклем, который он с интересом наблюдал с начала первой сцены и до закрытия занавеса, Вернон Уолтерс сел в машину и поехал на улицу Витторио Венето, где в доме под номером 119-А находилось посольство Соединенных Штатов Америки.
Умберто Делгадо не удалось получить в Италии марокканскую визу. Он связывается с посольством Югославии, и ему дают разрешение на въезд в страну для получения там марокканской визы.
В первых числах октября он добирается наконец до Касабланки.
В Касабланке Делгадо и Мануэл Серра принимаются за разработку окончательного варианта военного путча.
В поисках людей, согласных принять участие в военном путче, Серра едет в Испанию, а оттуда проникает в Португалию. Спустя два года генерал писал: «В июне—июле 1961 года я послал агентов в Европу и Марокко для установления контактов и реализации моего плана. Его успех привел бы к расцвету революции в Португалии». Генерал выдавал желаемое за действительность. На самом деле Делгадо отправил из Бразилии в Европу, кроме Мануэла Серра, еще двух человек. Им также удалось добраться до Лиссабона. Один на другой же день попросил политического убежища в иностранном посольстве, а второй повел себя настолько непристойно, что даже не хочется о нем упоминать.
В конце октября 1961 года президент Кеннеди уволил в отставку директора ЦРУ Аллена Даллеса. На его место назначается 59-летний мультимиллионер, тесно связанный с военно-промышленным комплексом США Джон Алекс Маккоун. Ушел в отставку и начальник службы специальных операций Ричард Биссел. Место Биссела занял его заместитель Ричард Хелмс.
До второй мировой войны Маккоун был директором стальной корпорации «Консолидейтед стил корпорейшн». Оставив свой пост, он в 1937 году создает собственную фирму по проектированию и строительству электростанций, химических и нефтеочистительных заводов в США, на Среднем Востоке и в Южной Америке — «Бетчел Маккоун корпорейшн», где сам занимает посты президента и директора компании. Эта фирма во время войны построила в штате Алабама один из крупнейших в Соединенных Штатах завод по модернизации бомбардировщиков В-24 и В-29. В конце сороковых годов Джон Алекс Маккоун прибирает к своим рукам судостроительную фирму «Джошуа хенди айрон уоркс» и получает пост председателя правления пароходной компании «Пасифик фар ист лайн инкорпорейтед». Он также играет видную роль в государственном аппарате, занимая должности специального заместителя министра обороны, заместителя министра военно-воздушных сил, председателя комиссии по атомной энергии и так далее.
Заняв кресло руководителя ЦРУ, он автоматически стал председателем совета по делам разведки, куда входили представители ЦРУ, разведка министерства обороны, ФБР и другие.
Назначение Джона Алекса Маккоуна на пост директора ЦРУ вступило в силу 1 ноября 1961 года, но первые два месяца Маккоун решил посвятить ознакомлению с подготовкой наиболее главных операций, разрабатываемых ЦРУ. Поэтому, когда новый начальник службы специальных операций Хелмс однажды принес ему папку с материалами о Португалии, Маккоун попросил не отнимать у него время на второстепенные проблемы. «Я с удовольствием познакомлюсь со всеми вашими бумагами не только по Португалии, а даже по Монако. Но, пожалуйста, дайте мне время для разбега. Скажем, до января будущего года».
К началу января ЦРУ справило новоселье: был завершен переезд в новое, сооруженное в Ленгли, неподалеку от Вашингтона, семиэтажное здание из бетона и джорджтаунского мрамора. Территория, занятая «компанией», превышала 80 гектаров, и цэрэушники получили возможность в свободное от праведных трудов время наслаждаться пением птиц в разбитом вокруг штаб-квартиры парке,
28 ноября Делгадо шлет из Касабланки в Рим письмо, в котором делится с Мариу ди Карвалью планами подготовки военного переворота в Португалии и сообщает о своем намерении попытаться тайно проникнуть из Марокко в Португалию. В этом же письме Делгадо, твердо уверенный в преданности и верности Карвалью, посвящает его в еще одну тайну. Он пишет, что с октября в Португалии уже действуют «верные люди», идет подготовка к военному путчу. О содержании письма сразу же стало известно Уолтерсу, тут же летит шифрограмма в Ленгли с просьбой проинформировать о готовящихся событиях службу ЦРУ в Португалии.
Руководство Иберийским отделом дает указание резиденту ЦРУ в Лиссабоне сообщить в ПИДЕ, что, по имеющимся сведениям, в Португалии находятся люди Умберто Делгадо, занимающиеся подготовкой очередного военного заговора. Директор ПИДЕ Омеру Матуш выделяет группу агентов, дав им задание выяснить, кто из политических эмигрантов проник в страну. План был простой: после получения списка возможных заговорщиков захлопнуть мышеловку, арестовав его участников. Руководителем группы Омеру Матуш назначил Жозе Гонсалвиша, агента по кличке Булочник, считавшегося лучшим специалистом по ведению слежки.
Как представлял себе Умберто Делгадо ход предстоящего военного переворота? Посланные им в Португалию сообщники должны были создать небольшие группы заговорщиков, снабдив их переброшенным в страну оружием. Эти группы должны были в определенный день и час совершить атаку на один или несколько районных гарнизонов, расположенных в тех местах, кот