«Ну, раз жаждет…» - Вздохнул я, сдавая вахту синтету. – «Надо удовлетворить, а то…»
- Зеленый, гм… - Настена, судя по ее задумчивому виду, с кураторшей уже пообщалась и теперь находилась в состоянии грогги. – Ты, там, это… Осторожнее будь, ладно?
- Все так плохо? – Я начал искренне подыскивать варианты несчастного случая для теры С. Уллы.
– «Плохо», это когда туалет занят… - Выдохнула моя бравая капитанка. – А там… Просто жопа какая-то!
- Ну, пойду, гляну, что там за жопа… - Улыбнулся я, возвращая себе хорошее настроение, но, в глубине души что-то шевельнулось…
И перекатилось с боку на бок, словно медведь в берлоге…
Или снайпер на позиции, пока до противника еще далеко и можно шевелиться…
Отогнав не прошенные мысли, вышел из рубки и устроился на «корабельном самокате», про который в принципе всегда забывал, предпочитая открывать портал в нужную точку сразу, а не кататься по коридорам корабля, зря стирая подошвы.
Но, сейчас я еду на встречу с новым куратором, а там выделываться пока не стоит.
Да и этот ее «Эспер», меня, если честно, нервирует.
И сама она меня, тоже – нервирует.
А когда я нервничаю, потом приходится искать, куда спрятать труп!
Да, сейчас, с моими портальными возможностями, «горизонт событий» раздвинулся, но должна же хоть какая-то совесть оставаться, а?!
В очередной раз переборов желание завалить кураторку не входя в кают-компанию, связался с Юлой, на всякий случай уточняя, может, все-таки кураторке устроить несчастный случай, так, для профилактики?
Услышав в ответ, что я параноик и меня надо изолировать от людей, вынужден был согласиться – и с параноиком, и с изоляцией от людей.
Жаль только, что от встречи с куратором, таким образом мне все равно не отвертеться.
Доехав до кают-компании, проверил не топорщатся ли волосы во все стороны (топорщатся), не застряла ли в зубах какая бяка (не застряла), застегнуты ли все молнии, замки и швы (застегнуты), да и с чего им быть расстегнутыми в комбинезоне-то?!
Поймав себя на мысли, что я просто мандражирую, вздохнул, хрустнул костяшками сплетенных в замок пальцев и шагнув в сторону гостеприимно открывающейся двери, за которой меня ждал новый куратор.
И, едва не вылетел обратно, с диким воплем!
Уж не знаю, когда был сделан снимок, с которого таращилась белозубой улыбкой тера С. Уллы, но явно это было давно!
Точнее – очень давно!
Тот баклажан, что расплылся по нашему диванчику, не только не имел вторичных половых признаков или глянцево-черных волос, но даже белозубой улыбки не имел!
И дышал теперь этот бочоночек через носовые фильтры так, словно его немилосердно давила гравитация, которая на борту «Укумбра», кстати, была даже меньше одного человеческого G!
А еще этот запах…
Запах больного человеческого тела, маскируемый тяжелой артиллерией – туалетной водой с формалином и духами с мускусом…
Проглотив подкатывающийся к горлу комок, сделал морду тяпкой и отправил обеим красавицам свое веское «фе»!
Могли бы и предупредить, между прочим!
Радуясь, что традиция пожимать руку, а уж тем более ее целовать, в данном случае не прижилась, устроился в кресле напротив С. Уллы и приготовился к худшему.
Все-таки, как бы все не было, мало ли…
Иногда гормоны играют так, что проще переболеть, чем пытаться…
В прочем, кого я пытаюсь обмануть, а?!
Ни за что не поверю, что эта старая развалина не могла оплатить свое лечение или у нее нет возможности потратить на себя время, чтобы просто залечь в капсулу на пару-тройку недель!
- Мои божественные корни не позволяют принять медицинское вмешательство, до окончания цикла совершенствования. – Ответив вялым взмахом на мое приветствие, сразу взяла быка за рога, баклажанина. – Цикл развития требует пребывания в изнемогающей оболочке, для достижения более полной гаммы ощущений.
- Не будет ли данное состояние мешать работе? – Я, честно говоря, офигевал с такого типа людей еще там, на Земле своего времени. – Изнемогающая оболочка это не только не эстетично, но и является фактором повышенной опасности.
Негритянка посмотрела на меня так, словно я предложил ей публичный секс с пурко, хотя в данном случае, животное я бы пожалел.
- Нет причин считать, что внешний вид отвечает за внутреннее состояние разума, его гибкость и обучаемость.
«Ага, нечто такое говорил Арчи толстый мешок Ниро Вульф…» - Припомнил я господина Стаута. – «Правда у того была харизма, острый ум, а тут…»
Сдается мне, я начал понимать, почему это назначили нашим куратором.
Чтобы я ее прибил!
Глава 36 Холодный прилив
Печальнее всего в жизни, когда жизнь проходит мимо.
Но еще более обидно, когда она, пролетая мимо, прихватывает с собой часть твоей жизни, твоих друзей, а то и любимых…
Я, мысленно, помахал рукой отлетающему челноку СБ-шников, которые вернули меня на «Укумбра» после двух суток разбирательств и ме-е-е-дленного, планомерного промывания мозгов.
И ведь ведали, собаки свинские, что маршрут экспедиции я знал исключительно до третьего прыжка, знали, что вояки изменили маршрут, присоединившись, знали, но…
Мозг вынесли.
Правда, приятный нежданчик все-таки случился, как это не странно… Доблестные СБ-шники, по совокупности сведений, сняли с меня одно из наказаний, за разрыв контракта и даже накинули пару баллов, вытаскивая меня из низкого рейтинга.
Представляю, как сейчас бесится наша новая куратор!
Нет, в принципе, так то она далеко не дура, но…
Первое, что она потребовала от меня, после знакомства, это перегистрировать мою команду на Настену, мол, исключительно так все исправится само собой.
Получив под нос фигу, баклажанка даже слегка посерела, а когда ровно такие же дули выкрутили ей и Настена, и Юла, слегка рассвирепела и прочла получасовую лекцию о том, что ей, с ее опытом, намного виднее, какой должна быть структура наемной команды.
Пришлось намекнуть, что подобных ей, с «опытом и знаниями», на станции – каждый третий. А если налить «планетарки», так и вовсе – каждый второй.
Юла, конечно, попыталась меня остановить, но…
«Остапа несло»
А меня не просто несло, я уже реально, глядя на нее и одуревая от ее запаха, вошел в то состояние аффекта, за которым убийство щенят, утопление котят и казнь мух – всего-навсего мелкая, досадная, оплошность!
Пришлось скидывать Юле то, что видел я, своим «магическим взором», учить который она, кстати, напрочь отказалась!
Будет моей ученице наука, как спорить с учителем!
А в «истинном взгляде» С. Улла выглядела как жирная личинка, пытающаяся закуклиться, обмотаться тонкими нитями синеватой энергетики и впасть в спячку, чтобы проснуться чудесной бабочкой.
Вот только, если то, что я видел, правда хоть на 10% процентов, то бабочка эта будет самая натуральная моль!
А если правдой окажется больше 55%, то, право слово, я бы не хотел быть рядом, когда «ЭТО» выйдет во внешний мир!
Раздолбанные энергопотоки, смятые чакры – не смейтесь, но другого слова для энергоцентров в языке Совражества просто не было! – хаотичные метания источника от стихийной магии к псионике и обратно, все это и еще десяток нюансов превращало девушку в монстра!
Причем, я ведь точно это чувствовал, было еще и постороннее вмешательство, очень тонкое, филигранное и вмешательство на уровне «возьми лом и звиздани по загибулине»!
Оба вмешательства вроде как и преследовали одну цель, а на деле приводили к тому, что вся система женщины неслась на всех парах в пропасть, лихо захватывая всех, кто оказался рядом!
Например, мне и Юле все эти свистопляски как бы и побоку были, ну, завихрения, ну, покалывается в сердечко, ну, в голове туманчик, а вот Настену С. Улла просто наглухо «выдаивала» за полчаса общения, не только обчищая энергетически, но и умудряясь прихватить пару месяцев жизни!
Вот я и бесился.
А после демонстрации – начала беситься и Юла, предлагая наслать на голову кураторки Гелику и полюбоваться итогами поединка.
Вот так, двое взбешенных и обломали куратору все ее возможные выходы из кризисной ситуации.
Более того, пока я отвлекся, Юла таки протащила на «Укумбра» Гелику и, не спохватись я вовремя, было бы совсем не смешно – старая ведьма на полном серьезе готовила для нашего куратора «Прах», намереваясь растворить баклажанку в пыль!
Еле успел, одним словом.
В общем, не будь все так запущено, то со всеми вопросами мы бы справились часов за пять-шесть, но…
Провозились полные двое суток карантина!
Результатом стало…
НИ-ЧЕ-ГО!
Мы не перерегистрировались, не сменили название, не поменяли «руководителя», мы не сделали ничего, что предлагала куратор.
Но вот что пришлось сделать, так это внести энную сумму на счет профсоюзного движения "Тиаша", так, на всякий случай.
В прочем, даже само название – «Тиаша» вызвало у куратора брезгливую усмешку.
О, да, она рассчитывала, что мы понесем денежку в клювике на счета «Аббрехт» или «Монсцони», а тут такой печальный облом.
Потерянные два дня С. Улла хотела возместить отдельным пакетом услуг, которые ей снова обломались – «ручной крючкотвор» для того и нужен, чтобы не переплачивать на услугах, тем более что в Юле я могу быть уверен, а вот в честности куратора – нет.
Так что, едва система «открылась», как наш баклажанчик запрыгнул в свой челнок и технично сдристнул к себе на станцию, совершенно не удовлетворенный успехами.
А через два часа прибыли СБ-шники и понеслось, завертелось, закрутилось.
Мне еще повезло – моя «арестантская» была не «строгого режима», так что и пожрать можно было заказать чего путнего, и поспать вволю, без соседей и тупых шуточек.
И пусть кровать была узкой, потолок – низким, а окон не было вовсе, зато я честно выдрыхся и попробовал удивительную минмаатарскую сдобу из ресторанчика-кафешки напротив тюремного блока.
И вот, все это закончилось.