очу, чтобы ты подготовил досье о нем.
— Ты ведь сам не попытаешься раскрутить его? — осторожно поинтересовался Игорь. — Тарасов — человек не с одним дном. Кажущийся простоватым, он на самом деле хитрый, умный, изворотливый, поэтому до сих пор на плаву, поэтому не старается вылезать со своей должности, хотя вроде бы засиделся. Стагнирует уже лет пять, а мог бы шагнуть на новый пост. Воздерживается, не высовывается, чтобы голову не отсекли. Наша с тобой связка, как у скалолазов. Сорвешься ты со скалы под названием «Тарасов» и меня за собой утянешь. Мне теперь, когда мои родственники в безопасности, нет резона слишком уж геройствовать. Я рассчитываю с ними воссоединиться через какое-то время. — Он с надеждой посмотрел Кабиру в глаза.
— Если Тарасов зарабатывает деньги на продаже оружия, ничто человеческое ему не чуждо. И патриотизм в нем жив до тех пор, пока он занимает должность в ГУР и необходимо поддерживать статус истового патриота, и до тех пор, пока «не вмерла Украина». Очень скоро она прикажет долго жить, и ему понадобятся пути отхода, как гитлеровцам, которые бегали в Швейцарию на сепаратные переговоры с американцами.
…Инопланетной тарелкой светились окна павильона входа в метро «Крещатик». Игорь шел к дому, чувствуя, что, мягко говоря, перепил. Добавил еще по чуть-чуть с Кабиром. Голова кружилась, огни вечернего города расплывались в радужные пятна. «Как на Новый год», — думал он, испытывая легкость, небывалую за последние месяцы, даже за последние годы.
Бодрила мысль, что вот сейчас родители уже наверняка прилетели в Москву из Стамбула. По хорошо сделанным документам на новые имена, полученным от Кабира, они после переезда под Ровно успешно уехали в Польшу. Надежные паспорта, к тому же очень солидная взятка пограничникам. Из Кракова перелетели в Турцию. А теперь, наверное, уже воссоединились с Даником в Москве, куда сын прибыл на полмесяца раньше.
Марьяна не стала артачиться и за кругленькую сумму, полученную от российских спецслужб, вызвала Даню в Польшу, а затем действительно улетела с ним в Испанию, чтобы их следы затерялись. А уже оттуда мальчишку переправили опять-таки в Турцию и в Россию.
В случае с родителями пришлось повозиться только с документами для перевозки через границу кота, которого они забрали с собой. Это оказалось сложнее, чем с паспортами для родителей. Игорь не исключал, что придется бежать из страны поспешно, тут уж будет не до питомца.
Родители переживали за вещи, оставленные на Украине, все памятное, что копилось в их семье долгие годы. Особенно из-за фотографий. Мать уговаривала Игоря разрешить ей взять хоть несколько карточек, но он категорически запретил, пообещав передать их с оказией при первой же возможности. Если задержали бы на границе с «чужими» фото, провалилась бы вся эвакуация. Имущество стало не слишком большой платой за их безопасность.
Когда он пришел после отъезда Даника к родителям и, сидя на кухне, сообщил, что им придется уехать в ближайшие дни, Игоря поразило, что он не услышал никаких вопросов. Вообще никаких. Как два престарелых бойца невидимого фронта, они сразу все поняли и только кивнули. Отец налил ему и себе водки, выпил, похлопал Игоря по плечу и сказал:
— Сделаем все, как скажешь.
Больше они к этой теме не возвращались до тех пор, пока он не вывез их под покровом ночи в другой город и не поселил в съемной квартире уже с новыми документами. Оттуда они выехали к границе с Польшей.
Июнь 2022 года, Липецкая область
Ночной лес казался зловещим. Что-то щелкало в чаще. В глубь заходить не хотелось еще и потому, что, когда осматривались тут при дневном свете, обнаружили, что на расстоянии как минимум метров в триста от дороги дальнобойщики и грибники превратили опушку в отхожее место. Поэтому лес был не только зловещим, но и довольно-таки зловонным.
Егоров вспомнил, как его отец-контрразведчик рассказывал о советских временах, когда еще активно работал и сопровождал однажды японскую делегацию в поездке по монастырям. Монастыри прекрасные, хоть и запущенные в то время, произвели на японцев сильное впечатление. Однако, едва они зашли в тамошний туалет, если его можно в принципе так назвать, тут же оттуда и выскочили пулей, получив еще более яркие впечатления от российской действительности. Нужник он и есть нужник. Но в ту уборную можно было зайти только по очень большой нужде, с отсутствием обоняния и чрезвычайно плохим зрением. Отец и переводчик едва не сгорели со стыда.
Теперь Егоров спустя почти три десятка лет окунулся во всей полноте этого слова в тайную жизнь дальнобойщиков и случайных залетных шоферов.
Очищая ботинки сучковатой палочкой, матерясь себе под нос под смешки липецких товарищей из наружного наблюдения, готовящихся принять клиента-курьера, Егоров подумал, что вот она, оборотная сторона работы контрразведки.
«Имел бы способности к языкам, стал бы нелегалом, как дед», — сердито думал Егоров.
Рядом с дорожным указателем курьер ненадолго остановил машину и заложил в оговоренном месте в тайник двадцать ампул клофелина. Дальше поехал в сторону Москвы с надежно прицепленным к нему хвостом. Фары его машины словно моргнули красными стоп-сигналами в темноте, когда автомобиль притормозил у поворота и скрылся в ночи.
Часть четвертая
Начало июля 2022 года, г. Москва
Ермилов чуть ослабил узел галстука, чувствуя, что жар одолевает даже при работающем кондиционере. Отпусков нет и не предвидится. К тому же впереди маячит финишная ленточка в деле с летчиками.
Клофелин уже у пилота. Его изъяли из тайника и зафиксировали как полагается, при этом не преминув отвезти телефон Пелехова на место закладки, чтобы этот факт «зафиксировали» гуровцы. Андрей Пелехов теперь ведет активные переговоры с украинским летчиком по ту сторону экранчика телефона в Signal. Его собеседник — профи, как определил Андрей. Знает летную работу, карты… Разговоры продолжались и в письменном виде, все в тех же мессенджерах. Украинский спец советовал сперва ориентироваться на аэродромы в Нежине (для имитации посадки) и в Василькове (там уже реальная посадка) и указал геоточки обоих аэродромов.
Егоров принес новую порцию переписки, и Ермилов читал: «Предлагаем выполнить выход из района Попасной. Даю маршрут. Координаты выбраны вне населенных пунктов. Первый ППМ за ленточкой. Это район ответственности 30-й механизированной бригады. С комбригом предварительная работа проведена. В коридоре плюс-минус десять километров будет дана команда на запрет огня. Рубеж перехвата траверз нп Новоэкономическое — Дружковка. Радиосвязь нужно устанавливать сразу после пересечения ленточки… Посадка будет в Днепре. Даю данные Днепра 2800 на 44, бетон. Это и гражданский аэропорт. Посадочный 90–270. ДПРМ 335, БПРМ 687. Без РСБН. Запасной для вас будет Канатово-военный в Кировограде или Миргород».
Для другого пилота прописали маршрут: «Очаков — Березовка — Врадиевка — Монастырище». Прислали карты Прилук и Озерного с препятствиями. Еще в конце мая под руководством Титовой пилот вытягивал данные у гуровцев и писал: «По варианту СМУ на ПМВ: я встану за ведущим справа (опыт у меня есть). Ваш второй пусть стоит справа от меня. Высота по вашей схеме. Третий чем ниже от меня, тем лучше. Перед вылетом от меня — частота, от вас — условия. По возможной посадке на Васильков и Староконстантинов мне надо подготовиться, выдайте данные…»
— Вот у нас уже есть карты высот, схемы снижения и захода на некоторые аэродромы, как работает ЗРВ ВСУ, характеристики аэродромов, схемы посадки. — Василий протянул Ермилову через стол папку. — Зная расположение ПВО, можно безбоязненно наносить авиаудары. Склад ВСУ в Прилуках, где натовское оружие и военная техника, — это теперь отличная цель для наших. Первоочередная. Затем сами аэродромы.
— До окончания операции мы не будем передавать эти данные нашим ВКС. А как только завершим, тут же дадим им возможность отбомбиться. Теперь ждем выезда Титовой с женой и детьми пилота в Армению. Супруге летчика уже прислали скан болгарского паспорта, новенького, с иголочки. Я тебе это уже, кажется, говорил.
У Егорова загорелись глаза:
— Шеф, а если я поеду в Армению и…
— Ты поедешь в Липецк и продолжишь работать с Пелеховым, выуживать бесценные для нашей армии сведения. — Ермилов свел сурово брови, чтобы Егоров не витал в облаках и не строил наполеоновские планы. Он было и сам подумывал отправиться в Армению, чтобы держать руку на пульсе.
Однако направление «Липецк», пожалуй, не менее перспективное. Судя по намекам Зорова, именно Игоря Стремнина взял в оборот Горюнов на Украине. Стремнин работает с Пелеховым. Так что теперь тот постарается слить (вполне легально) побольше информации под видом переговоров с русским пилотом. Хотя слишком многого ожидать не приходится. Во-первых, желание излишне поделиться сведениями бросит на него же тень, во-вторых, скорее всего, инструкции для пилота выверены и контролируются английской разведкой и ее представителем Гинчевым.
Зоров говорил, что Горюнов вот-вот будет в Москве, но из-за открывшейся раны на плече сначала отправится в госпиталь. Ермилов, зная Петра Горюнова, понимал, что тот долго в госпитале не задержится. Лечиться не любит, курить в палате врачи запретят, тогда зачем ему вдыхать запах больничной кухни? Он без сигарет долго не протянет.
Ермилов подумал, что необходимо очень жестко проинструктировать Титову перед ее выездом с женой и детьми пилота. Планируя довести операцию до абсолюта, как максималист и педант, он чувствовал, что играет в контрразведывательные шахматы уже практически на грани того, чтобы начать играть шахматными фигурами, словно в шашки, в Чапаева, когда щелчком бьют по своей шашке, дабы сбить одну или несколько, принадлежащих сопернику. Не игра без правил, но по своим правилам. Тут или пан, или пропал. Причем в данном случае паном можно стать в прямом смысле слова. Летчику ведь обещают панскую жизнь в Европе.
Все участвовавшие в операции пилоты относились с брезгливостью к таким обещаниям. С одной стороны, понимали, что все это вранье, а с другой — не нуждались в таких подачках от натовских прихвостней. Как бывает в примитивных детективных фильмах, тот, кого вербуют, требует встречи с главным шефом, не желая разговаривать с мелкой сошкой. В данном случае хотелось бы, как в том детективе, пообщаться напрямую с хозяевами положения — разведчиками МИ6. Они как начали авантюры нового времени с «отравления» в Англии, так и остановиться никак не могут. И действуют по накатанной, сразу выявляя свой почерк, привлекая активно прессу, чтобы разогнать газетно-интернетную волну до размаха цунами.